общества? - осведомился Сахаров.
- Ровно в тысячу раз больше, - вместо Веры Алексеевны ответил Фок.
- Боюсь, что таких денег у японцев не найдется.
- Тогда мы как-нибудь обойдемся своими средствами, - произнесла
генеральша.
- Так и прикажете ответить? - переспросил Рейс.
- Конечно. И верните им чек, - распорядилась Вера Алексеевна.
Гости стали прощаться.
На следующий день в положенное время японцам был вручен ответ на все их
предложения.
Меркли звезды. Восток с каждой минутой светлел. Вскоре из-за горизонта
показалось солнце.
Где-то вдали глухо прогремел выстрел, и в недвижном прозрачном воздухе
послышался свист летящего снаряда. На окраине города взвился черный султан
дыма. За первым выстрелом раздался второй, третий. Город еще спал. Звуки
канонады будили жителей, которые в тревоге высыпали на улицу и, пугливо
озирались по сторонам. Несколько повозок, дотоле медленно плетущихся по
улице, с страшным грохотом понеслись в карьер, будоража всех на своем пути.
Женщины, крестясь, торопливо уводили в погреба и подвалы детей.
На позициях при первом же выстреле все пришло в движение: на батареях
закопошились артиллеристы, поворачивая орудия в нужном направлении, в фортах
быстро изготовились к отражению штурма дежурные части. На валах увеличили
число часовых. Резервы подтянулись к передовой линии. Артур приготовился к
встрече врага.
Канонада усиливалась с каждой минутой. Снаряды, попадая в брустверы
фортов и батарей, поднимали столбы песку и земли.
Скоро все слилось в один сплошной рев. Первый штурм крепости начался.
В тыл потянулись вереницы носилок.
Стессель спал крепким сном, когда к нему явился С докладом Рейс. Вышла
Вера Алексеевна и, узнав в чем дело, направилась будить мужа.
- Японцы пошли на штурм, - насилу растолкала она разоспавшегося генерала.
- Ворвались в город, началась резня? - задыхаясь от ужаса, пробормотал
он. - Сейчас же подтянуть к штабу сотню казаков с пулеметами и орудиями, -
бестолково выкрикивал Стессель, покрывшись холодным потом.
- Да успокойся ты, ради бога, Анатоль! Никто еще никуда не прорывался.
Началась лишь общая бомбардировка. Рейс говорит, что после нее можно ожидать
штурма. Смирнов, Горбатовский и Кондратенко выехали на атакованные участки,
- сообщила Вера Алексеевна.
Наспех одевшись, от волнения не попадая в рукава, генерал, сразу
осунувшийся и постаревший, вышел к своему начальнику штаба. Выслушав доклад,
Стессель приказал подать себе верховую лошадь.
- Я еду на форт номер два, откуда виден хорошо весь обстреливаемый фронт,
- громко проговорил он.
- Я тебя туда не пущу, - решительно заявила генеральша. - Тебе нечего
соваться на передовую линию. Выбери себе безопасный пункт в тылу, откуда все
было бы видно, и сиди на нем.
- Форт номер один почти не обстреливается, с него виден форт номер два и
частично промежуток между ним и третьим фортом, - подсказал Рейс.
- А там имеются хорошие блиндажи? - осведомилась Вера Алексеевна.
- Так точно. Почти полуторааршинные бетонные своды, - ДОЛОЖИЛ ПОЛКО.
ВНИК.
- Что ж, поезжай, - вздохнула генеральша. - Только вы, Виктор
Александрович, не позволяйте Анатолию рисковать собой, он такой
неблагоразумный.
- Приложу все старания, чтобы уберечь его превосходительство.
Позавтракав, Стессель и Рейс отправились на форт номер один, далеко
объезжая обстреливаемые участки. Отсюда из-за дыма и пыли они почти ничего
не видели, но зато здесь было совершенно спокойно, а любезный комендант
форта не замедлил угостить начальство душистым чаем с коньяком. Здесь до
самого вечера Стессель и провел время в полной безопасности. Правда, мирная
беседа временами нарушалась получением тревожных донесений, но генерал
тотчас отправлял их Смирнову или Коядратен, ко с надписью: "Предлагаю
действовать по вашему усмотрению, сообразуясь с наличными обстоятельствами".
Этим и ограничивалось все его руководство происходившим боем.
При первом же выстреле генерал Кондратенко поспешил выехать на позиции.
Уже в дороге он убедился, что наиболее интенсивно обстреливается промежуток
между фортами номер два и три, а также и расположенное за ним Большое
Орлиное Гнездо. С последнего открывался прекрасный вид на весь Восточный и
Северный фронт крепости. Туда генерал и направился. Вскоре его догнал Белый.
- Вы куда держите путь, Роман Исидорович? - спросил он.
- На Большое Орлиное.
- Значит, нам по дороге. Я решил там устроить свой наблюдательный пункт.
Спешившись в глубокой лощине, непосредственно в тылу Орлиного Гнезда,
генералы стали взбираться на гору. По пути они встретили раненого матроса.
- Ты откуда, молодец? - приветливо спросил его Кондратенко.
- С этого самого, с Гнезда, - махнул назад рукой матрос.
- Что там делается?
- Шибко японец бьет, дыхнуть не дает даже. Нашего командира мичмана
Вильгельса сразу же убило, одну орудию испортило, так что всего одна пушка
действует. Вот перевяжусь и обратно, - показал он на руку, - а то там наших
осталось совсем мало.
- Спасибо за службу, ступай с богом!
- Рад стараться, ваше превосходительство! Только вы ховайтесь, а то, не
ровен час, и зачепить может.
- Прекрасный народ эти моряки, смелый, понятливый, инициативный, -
восхищался Кондратенко. - Вот что значит образование-то. Другой гальванер
или минер заткнет за пояс нашего стрелкового офицера.
Подниматься по крутой тропинке, ведущей на вершину Гнезда, было довольно
трудно. На полдороге генералы остановились передохнуть. Перед ними
развернулась широкая панорама обстреливаемого участка: справа, окутанный
облаком пыли, чуть проступал форт номер два. Прямо, верстах в двух,
виднелись старые китайские редуты номер один и два, обнесенные двумя рядами
проволочных заграждений. В бинокль были видны полуразрушенные брустверы и
укрывшиеся в тыловом рву солдаты. Слева отчетливо виднелся форт номер три.
- Наши батареи отвечают одним выстрелом на десять японских, - с
беспокойством заметил Кондратенко.
- Многие из них и вовсе приведены к молчанию, - сказал Белый. - Опыт
Цзинджоу нами использован недостаточно. Орудия видны как на ладони. Батареи,
орудия которых замаскированы, как Залитерная, Заредутная и Волчья-Мортирная,
и сейчас ведут интенсивный огонь. Надо будет сегодня же ночью замаскировать
остальные батареи.
Генералы двинулись дальше. Появление их очень удивило коменданта форта
капитана Кремнева.
- Ваше превосходительство, как вы сюда попали? Здесь вас могут ранить, -
с тревогой сказал он.
- Мы привыкли делить груды и опасности со своими подчиненными. Что у вас
делается? - отозвался Кондратенко.
- Отсиживаемся, ждем, пока стихнет стрельба, чтобы исправить повреждения
и вынести тяжелораненых.
Кондратенко начал обходить укрепление. Снаружи на брустверах находились
лишь часовые, остальные укрылись в блиндажах. Заглядывая в каждый блиндаж,
генерал громко здоровался с солдатами и весело шутил. Вдруг вблизи
разорвался снаряд, и мгновенно все заволоклось густой пеленой дыма.
Из ближайшего блиндажа выскочили два солдата и, схватив своего начальника
дивизии за рукав, попросту втолкнули его внутрь блиндажа.
- Да разве ж можно, ваше превосходительство. Роман Исидорович! - с
укоризной проговорил один из стрелков.
В тесном блиндаже присев на скатанной шинели, Кондратенко вступил в
беседу со стрелками.
- Как вы здесь харчитесь? - спросил он.
- Вечером с темнотой подвозят кухни, а вот с водой у нас плохо: жара,
пить хочется, а воды мало, да она и протухает скоро, - сетовали солдаты.
- Японца-то ке боитесь?
- Никак нет. Нам бы еще пару пулеметов, тогда ему в наше Гнездо вовек не
забраться, - убежденно ответили стрелки.
Генерал быстро делал заметки у себя в книжке.
Воспользовавшись прекращением бомбардировки, он двинулся дальше, а
солдаты принялись за исправление разрушенных брустверов и очистку окопов.
Матросы хлопотали у поврежденных орудий. Тут же давал указания Белый.
К нему подошел Кондратенко, и оба генерала направились в тыл.
- Теперь куда, Роман Исидорович? - спросил Белый, садясь верхом.
- Поищем Смирнова, он где-то на Скалистом кряже. Быть может, там и
Стессель.
- Едва ли. Они вместе никогда не бывают.
- Да, странное у нас положение в Артуре. Фактически два коменданта, а
кроме того, еще особый командующий фронтом, и все они между собой воюют.
Изволь-ка тут маневрировать между тремя превосходительствами, - задумчиво
проговорил Кондратенко.
- Я давно уже решил выслушивать приказания всех, а действовать по-своему
или по согласованию с вами, - отозвался Белый.
- Какой, по-вашему, участок будет атакован?
- Самое слабое место в Артуре-это левый фланг. Если японцы прорвутся от
Голубиной бухты к Ляотешаню, то Артуру будет мат в два хода. Но они,
по-видимому, хотят открытой силой ворваться в город, форсировав линию между
фортами номер два и номер три. Тут у них расположены осадные батареи и
дороги к ним из Дальнего. Тут промежуток прикрывают всего два старые
полевого типа редута - номер один и номер два.
Генералы доехали до соседнего хребта, носившего название Скалистого кряжа
За чим были расположены резервы и полевые батареи в запряжках.
Увидя генералов, к ним подошел командир Седьмого стрелкового
артиллерийского дивизиона полковник Мехмандаров, широкоплечий человек с
густой черной бородой.
- Мы, ваше превосходительство, с самого утра торчим здесь неизвестно
зачем. Воды нет Жара, пыль. Оводы беспокоят лошадей, - доложил полковник.
- Кто вас сюда направил?
- Гэнэрал Смирнов вызвал по тревоге, - с кавказским акцентом ответил
полковник.
- Вы не знаете, где он сам?
- Дальше, на хребте. Сидит за большим камнем, все что-то пишет, ни на что
не обращает внимания, - досадливо проговорил Мехмандаров.
- Я сейчас переговорю с ним, - обещал Кондратенко.
После получасовых розысков Белый и Кондратенко нашли Смирнова вместе с
его начальником штаба, тучным, высоким полковником Хвостовым. Генерал
диктовал ему длиннейший приказ.
- Как хорошо, что вы приехали, - радостно встретил он прибывших. - Я
разработал десять возможных вариантов штурма крепости и мероприятия против
него. Вот послушайте! - И Смирнов, достав пачку исписанных листов, начал
читать:
- "Вариант номер один. Штурмуются форты номер два и номер три. Частям
Двадцать пятого стрелкового полка занять... - Дальше шло подробнейшее
перечисление вплоть до взводов, кому и куда двигаться в точно указанное до
минут время. - Теперь об артиллерии послушайте, Василий Федорович! - И
Смирнов начал перечислять, какие батареи и куда должны были стрелять, какими
снарядами, на каком прицеле. - Теперь вариант номер два, - с увлечением
продолжал комендант.
Белый сердито сопел.
Кондратенко нервно пощипывал бородку, посматривал то на Белого, то на
Хвостова. Прошло не меньше часа, пока чтение кончилось.
- Ну как, Роман Исидорович, я, кажется, ничего не упустил? - обратился к
генералу Смирнов.
- Едва ли возможно предусмотреть все, ваше превосходительство. А затем
это распоряжение надо согласовать с генералом Стесселем.
- Он, наверно, отклонит мое предложение... - грустно заявил Смирнов.
"И хорошо сделает", - не мог не подумать Кондратенко.
Смирнов продолжал:
- Отклонит... Не потому, что оно плохо, а как исходящее от меня. Не могли
бы вы, Роман Исидорович, от своего имени доложить ему мои наметки?
- Стессель сразу же догадается, что оно исходит не от меня, - сказал
Кондратенко вслух, а про себя подумал: "Так как я такой галиматьи никогда не
