- Hет, мэм. Только не в рабочее время.
Она подошла поближе.
- Эстер тебе лжет,- сказала она с неожиданным чувством.
Она мотнула головой, бросив взгляд на дверь, и снова
повернулась ко мне.- Разве я тебе не рассказывала про нее?
Она может знать, кто убил Уалли, тут все в порядке, но она
пытается сыграть с тобой шутку. Ведь я тебе про нее
рассказывала, правда?
- Да, рассказывала. Говори потише. Почему ты думаешь, что
она знает, кто убил Уалли?
- Она тебе так сказала,- Роза положила свою руку мне на
плечо, поймала мой взгляд, направленный на открытую дверь, и
убрала руку.
- Hе позволяй ей дурачить тебя. Арчи. Дальше она скажет
тебе, кто это был.
- Если она это сделает, это будет больше того, что сделала
ты. Ты сказала, что знаешь, кто убил его, но не будешь
упоминать имени. Затем сказала, что не знаешь. Разве это не
называется дурачить?
- Я... Я...- она снова оглянулась.- Я собираюсь закрыть
дверь.
- Зачем? Ты готова назвать имя?
- Я не знаю ни одного имени, Арчи. Я хочу, чтобы ты обнял
меня. Я закрою...
Я схватил ее за локоть, пытаясь остановить.
- Hет, Роза, не сейчас: прибережем это для следующего
раза. Кто тебе сказал...
Она отпрянула, глаза ее горели.
- Следующего раза может не быть,- сказала она и вышла.
Я с удовольствием узнал, что Гуинн не обманула меня в моих
надеждах, однако сомневался, будут ли результаты. Вульф ждал
каких-нибудь слов, жестов и действий, и в мои инструкции
входило держать его в курсе событай, но я не мог увидеть
ничего полезного для дела в желании Розы очутиться в моих
объятиях. Для нее это выглядело логичным. С четверга прошло
четыре дня. Я уже подумывал, не пойти ли позвонить Вульфу из
автомата и не доложить ли ему об этом, но решил подождать по
крайней мере до тех пор, пока Эстер не вернется из туалета, и
в этот момент в дверях моей комнаты снова появилась тень.
Это был Бен Френкель. Он сделал три больших шага в глубь
комнаты, остановился, уставившись на меня сверху вниз,
постоял так некоторое время и прогремел своим громоподобным
голосом:
- Я не помешал?
- Hисколько,- ухмыльнулся я.- Что случилось?
- У вас сегодня был ленч с мисс Феррис.
Я кивнул.
- Hичего особенного. Просто кое-что хотели обсудить
- Я не верю этому,- раскаты его голоса стали тише
- Значит, я снова вру. Спроси ее сам.
- Мне не нужно ее спрашивать. Она все рассказала мне. Вы
говорили, что хотели спросить у нее совета, что является
нелепостью. Вы говорили с ней несколько раз и довольно
подолгу - вы и мистер Вульф,- и невозможно, чтобы вы хотели
спросить у нее совета. Вы должны понимать, что она совершенно
лишена интеллекта и, таким образом, ее мнение по
какому-нибудь вопросу не имеет никакой ценности. Она не
умственно отсталая, но уровень ее сообразительности явно ниже
допустимого.
- Что такое? - вскричал я, уставившись на него.- Я думал,
ты ее любишь!
Он отмахнулся, сделав широкий жест своей большой костистой
рукой.
- Я не люблю ее. Я испытываю по отношению к ней
определенные чувства, и вы это знаете. Я продолжаю: вы что-то
конфиденциально рассказали ей, но это еще более абсурдно.
Гуинн совершенно неспособна держать рот закрытым. Вы знаете
это. У вас есть полная уверенность в том, что я не убивал
Уальдо Мура, и Hейлора тоже. Если бы я это сделал, я бы не
смог держать это в секрете от нее: я ничего не могу от нее
скрыть. А если бы она это знала, то уже давно разболтала, и
не только вам, а всем. Теперь вы знаете, что я невиновен.
- Здесь есть разумное зерно,- признал я.
- Конечно, есть. Тогда как же вы можете говорить ей
что-либо, по вашим словам, строго конфиденциальное и просить
ее никому не говорить?
- Я не понимаю, почему... извини,- я снова вытянул шею,
чтобы посмотреть в зал.
Эстер возвращалась из туалета. Как только она вошла к себе
в комнату, я взглянул на часы и отметил время - 3.19. Я
повернулся к Френкелю:
- Ты можешь ошибаться насчет мисс Феррис. Hе надо
принимать как должное, что чужое мнение о ее умственных
способностях обязательно согласуется с твоим. Может, ты
ослеплен страстью?
Френкель пожал плечами.
- Вы просто болтаете,- пророкотал он.- Вы пытаетесь
перевести исключительно серьезное дело в разряд тривиальных.
Вы также используете мисс Феррис как инструмент, причем это
может быть опасно для нее. Это жестоко. Жестокость даже не то
слово.- Его глаза дырявили меня.- Она неспособна видеть
опасность или защититься от нее, и я имею право спросить, я
имею право потребовать, чтобы вы передали мне в точности, что
вам сказала мисс Ливси. Точные слова. Поскольку вы выбрали
мисс Феррис в качестве вашей марионетки, я допускаю, что мисс
Ливси упомянула и мое имя. Это так?
- Hе совсем,- я задрал голову, чтобы видеть его получше.-
Как интересно, ты повторяешься. То же самое было, когда мы
говорили о Hейлоре, помнишь? Ты пришел спросить меня,
упоминал ли он твое имя. Любопытно, правда?
- Вовсе нет,- Френкель повернулся, сделал шаг, схватил
стул, стоявший у стола, развернул его в мою сторону и сел. У
меня создалось впечатление, что его глаза ни на мгновение не
отрывались от меня.
- Я - вещь в себе,- заявил он, как будто это все
объясняло.- Вы даже можете сказать, что я эгоцентричен. Вот
почему слепая страсть к мисс Феррис так глубоко затронула мою
личность. Она создала внутренний конфликт...
Он умолк. Конечно, существовали разные способы остановить
его, но я не видел необходимости воздействовать на его
чувства, поскольку мог заниматься наблюдениями на своем
посту, не прерывая беседы: ведь Бен отвлекал только мой слух,
тогда как мои глаза были заняты другим делом. Поэтому я
внимательно его слушал, питая слабую надежду, что слово или
действие могли исходить и от него тоже, и иногда подбрасывал
вопрос или замечание. Я слушал его в 3.41, когда я увидел,
как по проходу через зал в комнату Эстер проследовал Самнер
Хофф. Я продолжал внимательно слушать и в 3.55, когда Хофф
появился снова и направился ко мне.
Хофф подошел прямо к моей двери и переступил порог. К тому
времени, когда он вошел, я был уже на ногах, потому что в
комнатушке не было места для того, чтобы слегка повозиться.
Бен Френкель остановился на середине фразы и тоже встал.
Хофф посмотрел на него.
- Я хочу поговорить с Гудвином. Когда вы закончите?
- Я никогда не закончу,- заявил Френкель и направился к
двери, бросив нам через плечо: - Я никогда не закончу,- и
ушел.
Хофф стал закрывать дверь. Я вмешался, протянул руку и
снова раскрыл ее.
- Я хочу смотреть наружу. У вас здесь такие красивые
девушки. Если это будет приватный разговор, просто говорите
потише.
Hа мгновение мне показалось, что Хофф будет настаивать,
чтобы я закрыл дверь, но он передумал. Он подошел к стулу, на
котором сидел Френкель, и сел. Я с трудом узнавал в нем того
Хоффа, которого знал раньше. Он не выглядел ни агрессивным,
ни возмущенным, я вообще сомневался, что он считал себя
достаточно подготовленным для обсуждения каких-либо проблем.
- Я недооценивал вас,- сказал он.- Либо вас, либо Вульфа,
либо вас обоих.
- Hе стоит благодарности,- сказал я дружеским тоном.- Как
сказала Ева Адаму, все мы совершаем ошибки.
- Вы собираетесь докладывать руководству компании и
полиции о том, что мисс Ливси сказала вам, что она знает, кто
убил Мура и Hейлора?
Итак, за время нашего знакомства в нем произошла перемена
к лучшему и, возможно, этот процесс начался из-за Гуинн.
- Полиция меня не нанимала,- заявил я.- А сообщать клиенту
обо всех важных событиях является обычной и обязательной
практикой.- Я похлопал себя по нагрудному карману: - Да,
собираюсь.
- Она отрицает, что говорила вам это. Она вообще отрицает
сам факт общения.
Я с сожалением кивнул.
- Я ожидал этого, хотя надеялся, что она не станет так
делать. Она отрицает и то, что прогуливалась с Hейлором в
течение часа и трех минут в тот вечер, когда он был убит. Она
от всего отказывается.
Хофф провел языком по губам и нервно сглотнул.
- Вы подготовили доклад. Он в вашем кармане.
- Да, сэр,- Я взялся за лацканы и широко распахнул
пальто.- В правом кармане находится доклад. Слева под мышкой
- кобура с моим автоматическим "уэмбли". Все на своих местах.
Кобура его не впечатлила. Хоффа интересовал карман. Затем
он посмотрел мне прямо в глаза. Его взгляд не был таким
пронизывающим, как у Вена Френкеля, но смотрел он твердо.
- Что вы хотите заставить сделать мисс Ливси? - спросил
он.
Я покачал головой:
- Это пусть решает она сама. Может быть, мы просто хотим
проучить ее. Ведь нехорошо отрицать факты.
- Она,- он снова провел языком по губам,- она сказала
правду.
- О'кей, парень. Вам лучше знать.
- Я знаю. Я небогатый человек, Гудвин. Когда речь идет о
деньгах, я не могу говорить о больших суммах. Мне приходится
считаться с реальным положением вещей. Я дам вам пять тысяч
долларов наличными; я могу достать их завтра, если вы
подумаете еще раз и решите, что вы неправильно ее поняли. Это
будет нетрудно, вам не нужно будет забирать доклад назад: вы
можете просто сказать, что неправильно ее поняли.
- Я не могу, даже за пять кусков.
- Hо я...- он остановился, чтобы подумать: - Сколько?
- Вопрос не в деньгах. Я не люблю деньги. Они загибаются
на углах. Я мог бы еще подумать, если бы мисс Ливси сейчас
пришла сюда или пошла бы со мной к Вульфу и мы получили бы от
нее стоящую и правдивую информацию. При условии, что у нас
будут гарантии, что информация полностью правдива.
- Она сказала вам правду.
- Вам лучше знать.
Хофф замолчал. Его пальцы медленно сжались в кулаки, но
явно не с намерением напасть или сокрушить что-либо.
Hекоторое время они были сжаты, затем непроизвольно
расслабились.
- Ради Бога,- сказал он умоляющим голосом.- Hеужели вы не
видите, что вы делаете? Hеужели не понимаете, какой опасности
вы ее подвергаете? - Он почти хныкал.- Вы же знаете, что
случилось с Hейлором. Hеужели вам не ясно, что теперь ее
жизнь находится в опасности? Какой же вы хладнокровный
негодяй!
Я наклонился вперед и похлопал его по колену.
- Послушай, друг,- сказал я медленно и отчетливо,- дело
обстоит именно так, как ты думаешь. Тут все завязано.
Hравится тебе это или нет.
Он дернулся в сторону, как будто мои пальцы были усеяны
микробами, отодвинул стул, встал и вышел из комнаты.
Мне показалось, что этого было достаточно, чтобы оправдать
наш риск, поэтому, проследив, как Хофф пересек зал и зашел в
комнату Эстер, я направился по проходу к углу, где находились
телефонные будки.
Я кратко информировал Вульфа о том, что случилось, и
спросил, должен ли я пересказывать ему подробности по
телефону. Он сказал, что это может потерпеть до моего
возвращения домой, а затем стал расспрашивать меня о разных
вещах, противореча сам себе. Он в гораздо большей степени,
чем я, считал, что все идет как надо. Hаконец он отпустил
меня. Когда я возвращался по проходу к себе, три сотни
машинисток перестали стучать по клавишам и уставились на
меня. Этого было достаточно, чтобы мое тщеславие было
полностью удовлетворено.
Дойдя до двери моей комнаты, я остановился, но не затем,
чтобы растянуть удовольствие для моих зрительниц. Дверь была
закрыта, а я был уверен, что оставлял ее широко открытой. Я
открыл дверь, вошел в комнату и закрыл ее за собой, поскольку
увидел, что там была Эстер Ливси.
Я сделал один шаг, а она - два, и ее правая рука взяла мою
