стихотворец Демьян Бедный..."
Я не знаю, откуда эти подробности у Ю. Давыдова, рисующего
странную, я бы даже сказал, фантастическую картину уничтожения
Каплан.
Александровский сад находится не внутри Кремля, а примыкает к
нему со стороны Манежа. Жечь в этом саду что-либо - это все равно,
что жечь на московской улице. И как при такой акции (без оцепления, без
часовых?) мог "случиться рядом" (шел мимо, что ли, да завернул на
огонек?) Демьян Бедный? Если же в этих сведениях Александровский сад
перепутан с Тайницким, который находится внутри Кремля и где
действительно мог бы найтись "сумрачный угол", то опять-таки что за
фантазия тащить Каплан в Кремль, когда в одной минуте езды работает
день и ночь чудовищная, огромная всероссийская машина по переработке
человеческого материала?
Как ни покажется странным, этот столь сложный путь
уничтожения Каплан и утвердил меня в мысли, что, пожалуй, ее
действительно не расстреляли.
В самом деле, на Лубянке еженощно убивали тогда сотни и
тысячи людей. Для этого есть специальные исполнители. Поток
мертвецов обилен и бесконечен. Чего же легче было хлопнуть и Фанни
Каплан. Разве кто-нибудь усомнился бы, что она расстреляна? Ведь никто
не сомневается в том, что застрелен, например, Гумилев, а позже -
Николаев, убивший Кирова, Зиновьев, Каменев, Бухарин, Якир,
Тухачевский... Зачем же понадобилось втягивать в это дело коменданта
Кремля, зачем понадобилась эта нелепая бочка? Зачем понадобился
"пролетарский стихотворец" Демьян Бедный? Уж не для того ли, чтобы
обзавестись несомненными свидетелями: да, Каплан расстреляли.
Замысел этот насчет свидетелей, как видим, в конце концов сработал.
Мальков написал воспоминания, а Ю. Давыдов обогатил их
дополнительными подробностями.
Конечно, Мальков не выдумывает и не врет. По приказу свыше
он застрелил какую-то женщину и труп ее сжег в железной бочке. Но это
была необязательно Каплан. Комендант Кремля скорее всего не знал
Фанни Каплан в лицо. Присутствие Демьяна Бедного мне кажется
сомнительным и даже неправдоподобным. Но вообще-то его присутствие,
если оно было, не могло быть случайным и только подтверждает версию
о желательности свидетелей. Демьян Бедный тоже наверняка не знал
Каплан в лицо. Ведь ее портреты, надеюсь, не публиковались в газетах.
Подобрать же подходящий "типаж" на Лубянке в то время не составляло
труда.
Итак, уничтожив тысячи, если не десятки тысяч людей в связи с
покушением на Ленина, не убили саму покушавшуюся. Что это?
Сверхгуманизм? Непохоже на этих людей. Я думаю, что это -
продолжение спектакля, в котором главная роль была отведена хорошей
знакомой как самого Ленина, так и его ближайшего окружения. "Тайны
мадридского двора".
(Года полтора-два назад не то в "Вечерней Москве", не то в
"Труде", не то в "Известиях" промелькнуло сообщение о том, что на
Дальнем Востоке скончалась Фанни Каплан. При желании можно найти.
Но мы не будем копаться в подшивках. Сам по себе этот факт, что Каплан
не расстреляли, не имеет большого значения.)
Нам важно то, что роковая болезнь Владимира Ильича не была
следствием его ранения в плечо, если даже такое ранение действительно
было.
Он умирал от болезни мозга. Еще в 1920 году Герберт Уэллс,
оставляя нам словесный портрет Ленина, пишет: "...Слушая собеседника,
он щурит один глаз. Возможно, это привычка, вызванная каким-то
дефектом зрения". Но, оказывается, боль в глазах - верный признак
болезни мозга. Незадолго до смерти Ленин жалуется на боль в глазах. Из
Москвы в Горки доставлен глазной специалист, профессор Авербах. Он
обследовал больного и высказал заключение: "Никаких болезненных
изменений в глазах нет". Этот отзыв специалиста, сам по себе как будто
благоприятный и обнадеживающий, прозвучал как приговор трибунала.
Ведь если дело не в глазах, значит - мозг. А глаза болят в особенности
перед очередным, с каждым разом все более жестоким приступом
болезни под названием "прогрессивный паралич", первый
зафиксированный приступ которого произошел 25 мая 1922 года.
Ленин знал о своей болезни. Ему приходит мысль о самоубийстве
при помощи яда. Его секретарь Фотиева записала в дневнике дежурных
секретарей 22 декабря 1922 года:
"Владимир Ильич вызвал меня в 6 часов вечера и продиктовал
следующее: "Не забыть принять все меры доставить... в случае, если
паралич перейдет на речь, цианистый калий как меру гуманности и как
подражание Лафаргам".
Значит, он знал не только о том, что болен, но точное название
болезни. Он ищет встречи с профессором Авербахом наедине. "Схватив
меня за руку, Владимир Ильич с большим волнением вдруг сказал:
"Говорят, вы хороший человек, скажите же правду - ведь это паралич и
пойдет дальше?"
Открываем "Советский энциклопедический словарь" на букву
"П", читаем: "Прогрессивный паралич, сифилитическое поражение
головного мозга, возникающее через 5-15 лет после заболевания
сифилисом: характеризуется прогрессирующим распадом психики вплоть
до слабоумия, расстройством речи, движений и др. ..."
Сталин докладывает Политбюро о том, что Ленин просит у него
яд. Остается неясным - дали ему в конце концов яд или нет. Скорее
всего не дали, ибо речь шла все время о цианистом калии, смерть от
которого мгновенна, но Ленин умер после очередного приступа.
За последние три часа жизни около постели больного проведено
три консилиума, температура 42,3. "Ртуть поднялась настолько, что
дальше в термометре не было места". Эта картина не накладывается на
отравление цианистым калием.
"Наркомздрав Семашко обмолвится вскоре, что мозг Ленина к
моменту смерти и вскрытия превратился в "зеленоватую жижу".
Патологоанатом расскажет о склерозированных сосудах мозга, ставших
ломкими палочками почти без просветов для тока крови. Кто-то напишет
о больном (левом. - В.С.) полушарии, сморщенном и иссохшем,
размером с грецкий орех, висящем на ниточке, уходящей в здоровое
полушарие мозга..." (Дора Штурман. "В. И. Ленин", стр. 5).
О болезни и смерти Ленина написано много. Тему сифилиса
стараются обойти. Я бы тоже поставил ее на второе место. Определение
прогрессивного паралича слишком категорично - "сифилитическое
поражение мозга" - и никаких гвоздей. Тогда, может быть, сифилис не
приобретенный, а полученный по наследству? Почему его дедушка
Николай Васильевич, калмыцкий портной, не женился до шестидесяти
лет? Мне рассказывали, что "красные следопыты", пионеры Астрахани,
пошли по следам ленинских предков и обнаружили, что многие его
предки по отцовско-дедовской линии кончали в сумасшедших домах.
Результаты "следопытов" были уничтожены, а сам поиск был прекращен.
Мы уже знаем теперь, что у Владимира Ильича была плохая
наследственность, что он был болен "мозгом" (как говорили в прежние
времена: он болен раком; он болен каменной болезнью и т. д.) и что
признаки болезни начали проявляться очень рано, с детства и с юности.
Этого не скрывает и официальная медицина. Семашко в "Известиях"
пишет 25 января 1924 года: "Склероз сосудов мозга, самого уязвимого
места Владимира Ильича, по причине его всегдашних переутомлений и
напряжений имел место у него с молодости. Отсюда же понятна и
безуспешность лечения. Ничто не может восстановить эластичность
стенок сосудов, если они дошли уже до степени обызвествления, до
каменного состояния; не пять и не десять лет, очевидно, этим болел
Владимир Ильич, не обращая должного внимания в начале болезни, когда
ее легче было задержать, если не устранить. И когда артерии одна за
другой отказывались работать, превращаясь в шнурки, нельзя было
ничего поделать..."
С одной стороны, тут наведена тень на плетень. Надо ведь было
объяснить трудящимся возникновение и периодическое повторение
приступов. "Артерии одна за другой отказывались работать". Но, с
другой стороны, высказана правда о том, что Ленин болел не пять и не
десять лет. То есть, по-другому говоря, всю жизнь, с молодости. Ведь ему
и всего-то пятьдесят четыре года. Но тогда болезнь под названием
атеросклероз не накладывается на молодость организма. Читаем:
"Атеросклероз, хроническое сердечно-сосудистое заболевание лиц
преимущественно пожилого возраста, характеризуется..." и т. д. И что
делать с тем, что Ленин сам называл свою болезнь прогрессивным
параличом? Ведь он, по воспоминаниям Крупской, "...попросил достать
ему медицинские книги, обложил себя ими и принялся за изучение своей
болезни - больше всего по английским источникам".
Да и тот же Семашко в своей известинской статье постепенно
забывает про склеротические сосуды, а говорит уже о поражениях мозга:
"...все клиницисты во время вскрытия удивлялись лишь силе интеллекта
Владимира Ильича, который мог с такими поражениями мозга, с
западающим (уменьшенным, съежившимся. - В. С.) левым полушарием,
читать газеты, интересоваться событиями, организовывать охоту и т.д.,
другие пациенты, говорили врачи, с такими поражениями мозга бывают
совершенно неспособны ни к какой умственной работе..."
Таким образом, Семашко, напустив сначала туману насчет
склеротических сосудов, сумел даже тогда, через 4 дня после смерти
пациента, в "Известиях" сказать правду. Дело не просто в сосудах, а в
поражении мозга, в "западении" левого полушария и в том, что, как где-
то потом обмолвится Семашко, мозг Ленина превратился в зеленоватую
жижу. Налицо противоречие. Ни сифилис, ни склероз не могли поразить
мозг Ульянова с молодости, если еще не с детства. Значит,
наследственность? Скорее всего. Либо самый простой вариант: плохая
наследственность, на которую наложилось дополнительно заболевание
сифилисом и атеросклерозом. И в том и в другом случае приходится
признать, что пролил море крови в нашей стране, требуя расстрелов, и
расстрелов, что принял решение убить и изрубить на куски царскую
семью, все русские памятники заменить памятниками Марату, Робеспьеру
и Парижской коммуне, провел в России чудовищный, целенаправленный
геноцид человек с больным, пораженным мозгом, а значит (это вам
скажет любой начинающий врач), и с больной психикой.
Свирепая, бешеная ("Провести изъятие церковных ценностей с
самой бешеной и беспощадной энергией") агрессивность выплескивалась
сначала на "врагов революции", на крестьян, на интеллигенцию, на
"буржуев". Эти ленинские указания: стрелять, беспощадно уничтожать,
подавлять, массовые обыски, массовый вывоз, массовый террор, "чем
больше расстреляем, тем лучше", сгноить в тюрьме, "расстреливайте на
месте беспощадно", за сокрытие продовольственных припасов -
расстрел, "расстреливать... никого не спрашивая и не допуская идиотской
волокиты", "будьте беспощадны против левых эсеров и извещайте чаще",
"с этой сволочью надо расправиться так, чтобы на все годы запомнили",
"нельзя не арестовывать, для предупреждения заговоров, всей этой
околокадетской публики (подчеркнуто мной. - В.С. Значит, арестовать
не заговорщиков, а для предупреждения заговоров, и не кадетов, а
околокадетской публики). Преступно не арестовывать ее".
Все эти указания сейчас широко цитируются, повторяются,
кровожадность и бешеная злоба их автора не вызывают уже никаких
сомнений. Недавно было объявлено, что готовятся к изданию 6-7 томов
самых секретных, никогда не публиковавшихся документов: записок,
писем, указаний, распоряжений Ленина. Это будет издано под общим
названием "Неизвестный Ленин". И мир будто бы содрогнется, прочитав
эти тома.
Но со временем ярость, раздраженность, нетерпимость и
ненависть оборачиваются против своего уже стана. Дело в том, что
становится ясной вся бессмысленность нечеловеческих усилий,
небывалых кровопролитий, беспримерного насилия, а в конечном счете
бессмысленность затеянного эксперимента. Все это он сваливает на
тупость и неумелость своего аппарата, в то время как причины
беспомощности лежали глубже. Ведь если взять только самые верхние
критерии социализма, который Владимир Ильич взялся построить, а
именно: контроль, учет и распределение (а для этого необходим еще сбор
информации), а там еще необходимо планирование, и не в общих чертах,
