Комиссариате 34:9. Да из этих девяти еще 8 латышей. В составе ЧК
русских двое, а евреев 43, комиссаров в губерниях русских 1, а евреев 21.
И так далее, и так далее во всех сферах управления и руководства
страной. Конечно, вся эта правда об истории Октябрьской революции и
советской власти, становясь достоянием широких масс коренного
населения, не может улучшать отношения его (коренного населения) к
совершителям и сотворителям всех по существу своему антинародных
акций, начиная с убийства царской семьи, кончая семьюдесятью
миллионами расстрелянных без суда и следствия, уморенных голодом
или непосильным лагерным трудом. Закрытие и разорение 92 процентов
церквей и монастырей, уничтожение в одной только Москве 450
старинных (и прекрасных) храмов, обесцерковление всех городов России
(где было 30-40 храмов, осталось по 3-4), все это в народном сознании
также связывается, увы, с евреями, с их властью в стране.
При всем этом можно категорически, не греша против истины,
утверждать, что прямого, открытого проявления антисемитизма в стране
все же нет, если иметь в виду именно население, а не отдельные случаи.
Ни в метро, ни в магазинах (кинотеатрах, театрах, учреждениях), ни на
собраниях, ни в быту, ни на рынках, ни в ресторанах (где люди разогреты
парами алкоголя) открытого, прямого проявления антиеврейства нет.
Тогда что же есть? О чем же вести разговор? А есть - отношение. Есть
обоюдный ледяной холодок, который ощущается сам по себе, на
расстоянии, подобно холодку, которым тянет от айсберга, от большой
ледяной глыбы. Его-то, этот холодок, и ощущал, очевидно, Григорий
Свирский, борясь с антисемитизмом. Я думаю, что, положа руку на
сердце, Свирский не мог бы назвать случая, чтобы его кто-нибудь когда-
нибудь обозвал, толкнул, ругнул, а тем более - ударил. Ничего этого не
было, но было лишь подспудно ощущаемое отношение или, даже вернее,
сознание этого отношения. И жить, конечно, становится менее уютно.
Государство может своими способами и средствами (закон,
милиция, армия, наконец) защитить ту или иную социальную либо
национальную прослойку населения, будь то бюрократический аппарат,
номенклатура или евреи, но государство не может заставить сто
миллионов, двести миллионов коренного населения полюбить
номенклатуру либо евреев, равно как нельзя заставить евреев полюбить
коренное население.
Эта проблема существеннее продовольственной проблемы
(продовольствие на прилавках магазинов может в конце концов
появиться), существеннее экономических, земледельческих проблем (они
тоже могут в конце концов нормализоваться). Эта проблема существеннее
даже кровавых межнациональных проблем. В конце концов (хотя бы
гипотетически и теоретически) за столом переговоров можно уточнить и
закрепить границы между Азербайджаном и Арменией, Грузией и
Осетией, можно стабилизировать обстановку в этих регионах на
десятилетия или больше, но то, о чем заговорил я, невозможно решить
никакими переговорами (кого с кем?). Никакими уточнениями границ
(где эти границы?). Тут не властен и временной фактор. Эта проблема
будет существовать всегда, вечно, пока существует коренное население и
пока существует самоизолирующаяся от него составная современного
общества.
В первые послереволюционные годы эту проблему решали
жесточайшим подавлением и физическим уничтожением коренного
населения, смертельным страхом, превращением народа в безликое,
послушное население, в бессловесных, неосведомленных, недумающих
рабов. Некоторых экстремистов и сегодня соблазняет этот путь, они не
видят никакого другого способа решения проблемы. Впрочем, пассивное
и подспудное отрицательное отношение, нелюбовь, неприязнь они
квалифицируют как активное и воинствующее начало, называя его
шовинизмом и черносотенством.
В журнале "Бюллетень Спартаковцев" осенью 1990 года читаем:
"Перекованная интернационалистическая Коммунистическая
партия может быть создана в СССР только в ходе безжалостной борьбы
против великорусского шовинизма (не правда ли, сразу слышится
ленинская интонация? - В.С.). В первую очередь это означает защиту
евреев от поднимающегося потока антисемитского террора, очистку улиц
от новых черносотенцев прямыми действиями пролетариата. (Где террор?
- спросим мы. - Кого-нибудь ударили, обругали, уволили с работы,
исключили из школы, подожгли дачу? И при чем тут действия
пролетариата? Какого пролетариата? Уж не считают ли себя
пролетариатом педагоги и медики, киношники и литераторы, эстрадники
и художники, технари-кандидаты и доктора наук, сотрудники
бесчисленных НИИ (научно-исследовательских институтов и т. д. и т. п.)?
Однако, продолжим цитату: "Даже те, кто прячется за самым
"утонченным" русским национализмом (то есть, уточним от себя, те, кто
не скрывает, что он русский, кто открыто говорит, что он любит свой
народ, свою русскую культуру, историю, причем любит ее не в ущерб
уважению к другим народам и культурам), представляют собой
смертельно опасную засаду на пути к решению национальных
антагонизмов..."
Как поступают со смертельно опасными засадами, известно
каждому.
Таким образом, мы видим, что проблема "национальных
антагонизмов" уходит в перспективу, необозримое будущее, и ее никак
нельзя сбрасывать со счетов, думая и говоря о будущем государства,
точнее сказать, о будущем государстве. Каким оно будет? Это пока
область фантазирования и гадания.
Вывод можно сделать только один: большевики, возглавляемые
"вождем и учителем трудящихся всех стран", своего добились. С Россией
как могучим, богатейшим, просвещенным государством покончено, если
не навсегда, то очень и очень надолго.
Что касается конкретно персонажа нашего очерка, то не могу во
второй раз в своей литераторской жизни не обратиться к заключительным
абзацам книги "В. И. Ленин", написанной публицисткой Дорой Штурман,
родившейся в Харькове, а теперь живущей в Иерусалиме, потому что
лучше не скажешь:
"Победил Ленин в непрестанной борьбе всей своей жизни или
потерпел поражение? Ответ на этот вопрос мог бы дать только сам
Ленин. Все зависит здесь от того, каков был истинный, глубокий,
интимный стимул его действий, самых жестоких или нелепых.
О Ленине, сколько ни вчитывайся в его сочинения, не скажешь с
уверенностью, - что ему было решительно наплевать на все, кроме
личной власти и сохранения партократии. Если бы последнее было верно,
то это значило бы, что, несмотря на финал его жизни, который, по
личному его ощущению, был, конечно, трагичен, Ленин одержал одну из
грандиознейших политических побед в истории. Но если для него в самом
последнем и личном счете не утратили смысла исходные побуждения его
молодости, если он и в самом деле надеялся как-то, когда-то, в
расплывчатом и неопределенном "далеко" осчастливить человечество, то
он потерпел величайшее и непоправимое поражение".
С горечью приходится признать, что все же он одержал "одну из
грандиознейших политических побед", ибо никогда, даже и в ранней
молодости, он не собирался осчастливливать человечество. Таких
исходных побуждений у него не было. Как можно мечтать о счастье
людей, не только не любя их, или хотя бы как-то к ним относясь, но
просто-напросто за людей их не считая. Масса, объект и поле
деятельности для эксперимента, для удовлетворения собственных целей,
амбиций. Как может психически и нравственно нормальный человек
устраивать людям счастливую жизнь, уничтожая их десятками
миллионов?
В марте 1992 года в одной московской газете было опубликовано
интервью с человеком, получившим доступ к архивам, а именно с Б. М.
Пугачевым. Он в этом интервью произнес о Ленине определяющее слово,
которого я почему-то не употребил в этой книге. Он говорит: "Письма
Ильича характеризуют его как человека крайне жестокого, более того, как
человеконенавистника. Примеры? Пожалуйста. Вот, скажем, письмо с
указаниями Ленина: в случае отступления красных из Баку он требует
сжечь город со всем населением".
Да, он добился, чего хотел: власти, сокрушения ненавистной ему
России, мести царскому дому. Он (хотя и с нарушением всех правил
игры, с презрительным смехом над этими правилами) все-таки выиграл
свою игру, свою партию.
Следовательно, он чувствовал себя счастливейшим человеком?
Если может чувствовать себя счастливым человек в расцвете лет
(54 года), умирающий от прогрессивного паралича. Припартийный
деятель Е. Драбкина свидетельствует, что в последний год своей жизни
"Ленин часами сидел в одиночестве и часто плакал, видимо, не только от
бессилия, но и от обиды".
А между тем в его сейфе, как пишет журналист В. Родиков
хранилась чудовищная реликвия: заспиртованная голова Николая II:
"После смерти Ленина была создана комиссия, чтобы описать документы
и бумаги, находившиеся в его сейфе. В комиссию входил узкий круг лиц:
Дзержинский, Куйбышев, Сталин... Вскрыли сейф, а там... сосуд с
заспиртованной головой Николая II" (Журнал "Чудеса и приключения".
1992. N 4-5, стр. 68).
Как в Древнем Египте, каждый новый фараон не считался
наследником предыдущего, а считался сыном и наследником
непосредственно бога Ра, так у нас каждый глава государства, генсек,
считался наследником и продолжателем великого Ленина, верным
ленинцем. Про Сталина мы просто говорили, что это - Ленин сегодня.
Ни Маленков, ни Хрущев не были наследниками Сталина, они были -
верные ленинцы. Брежнев не мог быть продолжателем дела Хрущева,
хотя бы потому, что он разоблачил Хрущева как волюнтариста. Брежнев
был верным ленинцем. Стоит ли говорить, что верными ленинцами были
Андропов и Черненко. Горбачев много раз заявлял, что он сделал свой
выбор еще в молодости, чуть ли не в детстве, и что он всегда будет верен
марксизму, ленинизму, социализму.
Таким образом, на Владимира Ильича Ленина ложится вина не
только за все, что он натворил лично с 1917 по 1924 год, но за все, что,
идя по его пути, исполняя его заветы, натворила созданная им партия.
Если бы судить лично Ленина, то хватило бы для смертного приговора
убийства, например, безвинной царской семьи или одного безвинного
Гумилева, но мы должны сформулировать обвинение по пунктам.
Невольно придется кое в чем повторить самого себя же, но ради четкости
и полноты формулировок с этим надо смириться. Итак, партия
большевиков РКП(б), ВКП(б), КПСС, созданная Лениным как инструмент
власти и насилия, виновата:
1. ...в том, что ее именем группа революционеров-экстремистов 25
октября 1917 года арестовала Временное правительство, а позднее
разогнала Учредительное собрание, то есть беззаконным
насильственным путем захватила власть в Российской к тому
времени уже республике.
2. ...в том, что власть этой группой была захвачена не только
насильственным, но и обманным путем, не ради благополучия и
процветания многочисленных народов, населяющих страну, но ради
проведения в стране социально-политического эксперимента, ради
использования населения и всех богатств страны как ресурсов,
материала, сырья, массы для этого эксперимента...
3. ...в том, что, увидев, что 90 процентов населения участвовать в этом
утопическом эксперименте не хотят, захватившие власть вместо
того, чтобы отказаться от эксперимента и самоустраниться,
развязали в стране чудовищный, невиданный террор, в результате
которого была уничтожена более чем третья часть населения...
4. ...в том, что именем партии была развязана кровопролитная
братоубийственная война, а цвет нации, если и уцелел частично в
этой войне, был выброшен за пределы страны...
5. ...в том, что, ради удовлетворения своих политических амбиций,
именем партии была осуществлена вандалистская акция убийства
царской семьи, невинных детей и женщин...
6. ...в том, что на протяжении своего властвования властители, отнимая
у крестьян весь хлеб, многократно инспирировали голод, уносивший
миллионы жизней, доводивший до людоедства и детоедства...
7. ...в том, что многочисленные восстания, естественно вспыхивавшие
против жестокого насилия, подавлялись с еще большей
