их Боняком и вместе с ним пошел на венгров. В полночь, когда все войско
спало, Боняк встал, отъехал от стана и начал выть по-волчьи, и вот отк-
ликнулся ему один волк, за ним много других; Боняк приехал и сказал Да-
выду: "Завтра будет нам победа над венграми". Утром на другой день Боняк
выстроил свое войско: у него было 300 человек, а у Давыда 100; он разде-
лил всех на три полка и пустил вперед Алтунопу на венгров с отрядом из
50 человек, Давыда поставил под стягом, а свой полк разделил на две по-
ловины, по 50 человек в каждой. Венгры расположились заступами, или зас-
тавами, т. е. отрядами, стоявшими один за другим; отряд Алтунопы пригнал
к первому, заступу, пустил стрелы и побежал; венгры погнались за ним, и,
когда бежали мимо Боняка, тот ударил им в тыл; Алтунопа в это время так-
же вернулся; таким образом венгры очутились между двумя неприятельскими
отрядами и не могли возвратиться к своим; Боняк сбил их в мяч точно так,
как сокол сбивает галок, по выражению летописца. Венгры побежали, много
их потонуло в реках Вагре и Сане, потому что бежали горою подле Сана и
спихивали друг друга в реку; половцы гнались за ними и секли их два дня,
убили епископа и многих бояр. Ярослав, сын Святополка, убежал в Польшу,
а Давыд, пользуясь победою, занял города: Сутейск, Червен, пришел вне-
запно на Владимир и занял посады; но Мстислав Святополчич заперся в кре-
пости с засадою, или заставою (гарнизоном), состоявшею из берестьян, пе-
нян, выгошевцев. Давыд осадил крепость и часто приступал к ней; однажды,
когда осажденные перестреливались с осаждающими и летели стрелы, как
дождь, князь Мстислав хотел также выстрелить, но в это время стрела,
пройдя в скважину стенного досчатого забрала, ударила ему под пазуху, от
чего он в ту же ночь умер. Три дня таили его смерть, в четвертый объяви-
ли на вече; народ сказал: "Вот князя убили; если теперь сдадимся, то
Святополк погубит всех нас", и послали сказать ему: "Сын твой убит, а мы
изнемогаем от голода; если не придешь, то народ хочет передаться". Свя-
тополк послал к ним воеводу своего Путяту; когда тот пришел с войском в
Луцк, где стоял Святоша Давыдович, то застал у него посланцев Давыда
Игоревича; Святоша поклялся последнему, что даст знать, когда пойдет на
него Святополк; но теперь, испугавшись Путяты, схватил послов Давыдовых
и сам пошел на него с киевским воеводою. В полдень пришли Святоша и Пу-
тята ко Владимиру, напали на сонного Давыда, начали рубить его дружину,
а владимирцы сделали вылазку из крепости с другой стороны; Давыд побежал
с племянником своим Мстиславом, а Святоша и Путята взяли город, посадили
в нем посадника Святополкова Василя и разошлись: Святоша - в Луцк, а Пу-
тята - в Киев. Между тем Давыд побежал к половцам, опять встретился на
дороге с Боняком и вместе с ним пришел осаждать Святошу в Луцке; Святоша
заключил с ними мир и ушел к отцу в Чернигов; а Давыд взял себе Луцк,
откуда пошел ко Владимиру, выгнал из него Святополкова посадника Василя
и сел опять на прежнем столе своем, отпустивши племянника Мстислава на
море перенимать купцов.
Под 1100 годом сообщает летописец это известие об отправлении Мстис-
лава на море и тотчас же говорит о новом съезде всех князей в Уветичах
или Витичеве; собрались Святополк, Владимир, Олег и Давыд Святославичи;
пришел к ним и Давыд Игоревич и сказал: "Зачем меня призвали? Вот я! Ко-
му на меня жалоба?" Владимир отвечал ему: "Ты сам присылал к нам: хочу,
говорил, братья, придти к вам и пожаловаться на свою обиду; теперь ты
пришел и сидишь с братьею на одном ковре, что же не жалуешься? На кого
тебе из нас жалоба?" Давыд не отвечал на это ничего. Тогда все братья
встали, сели на коней и разъехались; каждый стал особо с своею дружиною,
а Давыд сидел один: никто не допустил его к себе, особо думали о нем.
Подумавши, послали к нему мужей своих: Святополк - Путяту, Владимир -
Орогаста и Ратибора, Давыд и Олег - Торчина; посланцы сказали Давыду от
имени всех князей: "Не хотим тебе дать стола владимирского, потому что
ты бросил нож между нами, чего прежде не бывало в Русской земле; мы тебя
не заключим, не сделаем тебе никакого другого зла, ступай садись в Бужс-
ке и в Остроге, Святополк дает тебе еще Дубно и Чарторыйск, Владимир
двести гривен, Давыд и Олег также двести гривен". После этого решения
князья послали сказать Володарю Ростиславичу: "Возьми брата своего Ва-
силька к себе и пусть будет вам одна волость - Перемышль; если же не хо-
чешь, то отпусти Василька к нам, мы его будем кормить; а холопов наших и
смердов выдайте". Но Ростиславичи не послушались, и каждый из них остал-
ся при своем. Князья хотели было идти на них и силою принудить согла-
ситься на общее решение; но Мономах отрекся идти с ними, не захотел на-
рушить клятвы, данной прежде Ростиславичам на Любецком съезде.
Здесь должно дополнить опущенную летописцем связь событий: мы видели,
что Давыд остался победителем над Святополком, удержал за собою Влади-
мир; Святополк, не имея возможности одолеть его, должен был обратиться к
остальным двоюродным братьям, поручившим ему наказать Давыда, который с
своей стороны, вероятно, прежде при неблагоприятных для себя обстоя-
тельствах присылал также к ним с просьбою о защите от Святополка. В Ви-
тичеве 10-го августа, как сказано в летописи, братья заключили мир между
собою, т. е., как видно, посредством мужей своих решили собраться всем в
том же месте, и действительно собрались 30-го августа. К Давыду было
послано приглашение явиться; он не смел ослушаться, потому что не мог
надеяться восторжествовать над соединенными силами всех князей, как
прежде восторжествовал над Святополком; притом же, по некоторым извести-
ям, князья посылали к нему с любовью, обещаясь утвердить за ним Влади-
мир; и точно, над ним произнесли мягкий приговор: схватить князя, добро-
вольно явившегося на братское совещание, было бы вероломством, которое
навсегда могло уничтожить возможность подобных съездов; отпустить его
без волости значило продолжать войну: Давыд доказал, что он умел извора-
чиваться при самых трудных обстоятельствах, и потому решили дать ему
достаточную волость, наказавши только отнятием владимирского стола, ко-
торый был отдан Святополку как отчина на основании любецкого решения,
причем Святополк дал еще Давыду Дорогобуж, где тот и умер. Так кончилась
посредством двух княжеских съездов борьба, начавшаяся при первом преем-
нике Ярослава и продолжавшаяся почти полвека; изгои и потомки изгоев
нигде не могли утвердиться на цельных отчинах; из них только одни Рос-
тиславичи успели укрепить за собою отдельную волость и впоследствии дать
ей важное историческое значение; но потомство Вячеслава Ярославича сошло
со сцены при первом поколении; потомство Игоря - при втором; после оно
является в виде князьков незначительных волостей без самостоятельной де-
ятельности; полноправными родичами явились только потомки трех старших
Ярославичей после тщетной попытки включить в число изгоев потомство вто-
рого из них Святослава; его дети после долгой борьбы получили отцовское
значение, отцовскую волость. Не легко было усмотреть неравенство в расп-
ределении волостей между тремя линиями, преимущество, которое получил
сын Всеволода и вследствие личных достоинств и вследствие благоприятных
обстоятельств: Мономах держал в своей семье Переяславскую, Смоленскую,
Ростовскую и Новгородскую волости. Святополк только после Витичевского
съезда получил Владимир-Волынский; но Великий Новгород, который был
всегда так тесно связан с Киевом, Новгород принадлежал не ему; всех
меньше была волость Святославичей: они ничего не получили в прибавок к
первоначальной отцовской волости, притом же их было три брата, Святопол-
ку, как видно, очень не нравилось, что Новгород не находится в его
семье; но отнять его у Мономаха без вознаграждения было нельзя; вот по-
чему он решился пожертвовать Волынью для приобретения Новгорода и угово-
рился с Мономахом, что сын последнего, Мстислав, перейдет во Влади-
мир-Волынский, а на его месте, в Новгороде, сядет Ярослав, сын Святопол-
ков, княживший до сих пор во Владимире. Но тут новгородцы в первый раз
воспротивились воле князей: зависимость Новгорода от Киева была тем не-
выгодна для жителей первого, что все перемены и усобицы, происходившие
на Руси, должны были отражаться и в их Стенах: мы видели, что изгнание
Изяслава из Киева необходимо повлекло перемену и в Новгороде: здесь яв-
ляется князем сын Святослава Глеб, но последний в свою очередь должен
был оставить Новгород вследствие вторичного торжества Изяслава, который
послал туда сына своего Святополка. Святополк в конце княжения Всеволода
покинул Новгород для Турова, чтобы быть ближе к Киеву, и Всеволод послал
в Новгород внука своего Мстислава. Потом Святополк и Мономах выводят
Мстислава и посылают на его место Давыда Святославича; Давыд также оста-
вил Новгород, и на его место приехал туда опять Мстислав. Таким образом,
в продолжение 47 лет, от 1054 до 1101 г., в Новгороде шесть раз сменя-
лись князья: двое из них ушли сами, остальные выводились вследствие сме-
ны великих князей или ряду их с другими. Теперь, в 1102 году, князья
опять требуют у новгородцев, чтобы они отпустили от себя Мстислава Вла-
димировича и приняли на его место сына Святополкова; новгородцы реши-
тельно отказываются; при этом, вероятно, они знали, что, не исполняя во-
лю Святополкову, они тем самым исполняют волю Мономахову, в противном
случае они не могли против воли последнего удержать у себя его сына, не
могли поссориться с двумя сильнейшими князьями Руси и сидеть в это время
без князя. В Киеве, на княжом дворе в присутствии Святополка произошло
любопытное явление: Мстислав Владимирович пришел туда в сопровождении
новгородских посланцев; посланцы Мономаха объявили Святополку: "Вот Вла-
димир прислал сына своего, а вот сидят новгородцы; пусть они возьмут сы-
на твоего и едут в Новгород, а Мстислав пусть идет во Владимир". Тогда
новгородцы сказали Святополку: "Мы, князь, присланы сюда, и вот что нам
велено сказать: не хотим Святополка, ни сына его; если у твоего сына две
головы, то пошли его; этого (т. е. Мстислава) дал нам Всеволод, мы его
вскормили себе в князья, а ты ушел от нас". Святополк много спорил с ни-
ми; но они поставили на своем, взяли Мстислава и повели его назад в Нов-
город. Указание на распоряжение Всеволода, вероятно, имело тот смысл в
устах новгородцев, что сами князья на Любецком съезде решили сообразо-
ваться с последними распоряжениями его; слова, что они вскормили себе
Мстислава, показывают желание иметь постоянного князя, у них выросшего,
до чего именно не допускали их родовые счеты и усобицы князей; наконец,
выражение: "А ты ушел от нас" - показывает неудовольствие новгородцев на
Святополка за предпочтение Турова их городу и указание, что, оставив
добровольно Новгород, он тем самым лишился на него всякого права.
После Витичевского съезда прекратились старые усобицы вследствие из-
гойства; но немедленно же начались новые, потому что и второе поколение
Ярославичей имело уже своих изгоев: у Святополка был племянник - Ярос-
лав, сын брата его Ярополка. В 1101 году он затворился в Бресте от дяди
Святополка - ясный знак, что дядя не хотел давать ему волостей, и Ярос-
лав насильно хотел удержать за собою хотя Брест. Святополк пошел на не-
го, заставил сдаться и в оковах привел в Киев. Митрополит и игумены умо-
лили Святополка оставить племянника ходить на свободе, взявши с него
клятву при гробе Бориса и Глеба, вероятно, в том, что он не будет больше
посягать на дядины волости и станет жить спокойно в Киеве. Но в следую-
щем году Ярослав ушел от дяди; за ним погнался двоюродный брат его,
Ярослав Святополчич, обманом схватил его также за Брестом, на польских
