у послов, или гостиный товар, или купеческий, или в церквах, или у кото-
рого боярина и по всей волости, то все князь отложил; а что взято новго-
родского товара но всей волости, того всего Новгороду не поминать. Кото-
рые села или люди новгородские заложились в эту замятню за князя и за
княгиню, или за детей их и бояр, или кто купил села - тот возьмет свои
деньги, а села отойдут Новгороду по прежней грамоте владыки Феоктиста,
что утвердил в Твери. Что взято полону по всей волости Новгородской, то
пойдет к Новгороду без окупа. Князю великому Михаилу и боярам его не на-
водить рати на Новгород ни за что, гостя не задерживать в Суздальской
земле, нигде; а за все это взять князю у Новгорода 12000 серебра, а что
взято у заложников, то пойдет в счет этих 12000; брать эти деньги в ни-
зовый вес, в четыре срока; а когда князь все серебро возьмет, то всех
заложников должен отпустить. Нелюбье князь отложил от Новгорода, и от
Пскова, и от всех пригородов и недругам своим мстить не будет; Новгороду
держать княженье без обиды, а князю великому держать Новгород без обиды,
по старине; опять сел князь великий Михаил на Феоктистовой грамоте, ко-
торую утвердил с владыкою и послами новгородскими в Твери. Если Новгород
заплатит все серебро, 12000, то великий князь должен изрезать две преж-
ние грамоты: одну, которая утверждена была в Городце, на Волге, и другую
- новоторжскую, что утвердили в Торжке".
Договор не был исполнен; новгородцы отправили послов к хану жало-
ваться на Михаила, но тверичи поймали послов и привели их в Тверь; в
1316 году наместники Михаиловы выехали из Новгорода, по другим извести-
ям, были выгнаны, и Михаил отправился к Новгороду со всею Низовскою зем-
лею, а новгородцы сделали острог около города по обе стороны, и к ним на
помощь сошлась вся волость: псковичи, ладожане, рушане, корела, ижора,
вожане схватили какого-то Игната Беска, били его на вече и сбросили с
моста в Волхов, подозревая, что он держит перевет к Михаилу, но правда
ли это - бог один знает, по замечанию летописца; тогда же убит был и Да-
нилко Писцов своим холопом, который донес горожанам, что господин посы-
лал его с грамотами к князю Михаилу. Между тем Михаил приближался с
войском и стал в 50 верстах от города; но собственная болезнь, мор на
лошадей, вести о враждебных намерениях Юрия московского заставили его
отступить, и отступление было гибельно: тверские ратники заблудились в
озерах и болотах, начали мереть от голода, ели конину, оружие свое пожг-
ли или побросали и пришли пешком домой. В надежде, что эта беда сделает
Михаила уступчивым, новгородцы в следующем 1317 году отправили к нему
владыку Давыда с мольбою отпустить на окуп новгородских заложников; но
Михаил не послушал просьбы архиепископской; ему, как видно, нужно было
иметь в руках новгородских заложников в предстоящей борьбе с Юрием мос-
ковским.
Юрий недаром жил в Орде; он не только оправдался в обвинениях Михаи-
ловых, но умел сблизиться с семейством хана и женился на сестре его,
Кончаке, которую при крещении назвали Агафиею. Ханский зять возвратился
в Русь с сильными послами татарскими, из которых главным был Кавгадый;
один татарин отправился в Новгород звать на Михаила его жителей; но пос-
ледние, еще не зная, где князь Юрий, заключили с Михаилом договор в
Торжке, по которому обязались не вступаться ни за одного из соперников,
после чего тверской князь, собравши войско и снесшись с другими
князьями, пошел к Костроме, навстречу Юрию; Долго соперники стояли на
берегу Волги, наконец заключили договор, в содержании которого источники
разногласят: по одним известиям, Юрий уступил великое княжение Михаилу,
по другим, наоборот, Михаил уступил его Юрию. Как бы то ни было, дело
этим не кончилось; Михаил, возвратясь в Тверь, стал укреплять этот го-
род, ожидая, как видно, к себе врага, и действительно, Юрий остался в
Костроме, собирая отовсюду войска. Когда пришли к нему князья суз-
дальские и другие, то он двинулся из Костромы к Ростову, из Ростова по-
шел к Переяславлю, из Переяславля к Дмитрову, из Дмитрова к Клину; а
новгородцы уже дожидались его в Торжке. Наконец войска Юриевы пошли в
Тверскую волость и сильно опустошили ее; послы Кавгадыевы ездили в
Тверь, к Михаилу, с лестию, по выражению летописца, но мира не было, и в
40 верстах от Твери при селе Бортеневе произошел сильный бой, в котором
Михаил остался победителем; Юрий с небольшою дружиною успел убежать в
Новгород, но жена его, брат Борис, многие князья и бояре остались плен-
ными в руках победителя. Кавгадый, видя торжество тверского князя, велел
дружине своей бросить стяги и бежать в стан, а на другой день послал к
Михаилу с мирными предложениями и поехал к нему в Тверь. Михаил принял
его с честию, и татары стали говорить ему: "Мы с этих пор твои, да и
приходили мы на тебя с князем Юрием без ханского приказа, виноваты и бо-
имся от хана опалы, что такое дело сделали и много крови пролили". Князь
Михаил поверил им, одарил и отпустил с честию.
Между тем Юрий явился опять у Волги, и с ним весь Новгород и Псков с
владыкою своим Давыдом: понятно, что Новгород должен был вступиться за
Юрия, не ожидая себе добра от усиления Михаилова. Тверской князь вышел к
неприятелю навстречу, но битвы не было: заключили договор, по которому
оба соперника обязались идти в Орду и там решать свои споры; Михаил обя-
зался также освободить жену Юриеву и брата; новгородцы заключили с ним
особый договор, как с посторонним владельцем (1317 г.). Но жена Юриева
не возвратилась в Москву: она умерла в Твери, и пронесся слух, что ее
отравили. Этот слух был выгоден Юрию и опасен для Михаила в Орде, и ког-
да тверской князь отправил в Москву посла Александра Марковича с мирными
предложениями, то Юрий убил посла и поехал в Орду с Кавгадыем, со многи-
ми князьями, боярами и новгородцами.
Начальником всего зла летописец называет Кавгадыя: по Кавгадыеву со-
вету Юрий пошел в Орду. Кавгадый наклеветал хану на Михаила, и рассер-
женный Узбек велел схватить сына Михаилова, Константина, посланного от-
цом перед собою в Орду; хан велел было уморить голодом молодого князя,
но некоторые вельможи заметили ему, что если он умертвит сына, то отец
никогда не явится в Орду, и Узбек приказал выпустить Константина. Что же
касается до Кавгадыя, то он боялся присутствия Михаилова в Орде и послал
толпу татар перехватить его на ДОроге и убить; но это не удалось; чтоб
воспрепятствовать другим способом приезду Михаилову, Кавгадый стал гово-
рить хану, что тверской князь никогда не приедет в Орду, что нечего его
дожидаться, а надобно послать на него войско. Но в августе 1318 года Ми-
хаил отправился в Орду, и когда был во Владимире, то явился туда к нему
посол из Орды, именем Ахмыл, и сказал ему: "Зовет тебя хан, поезжай ско-
рее, поспевай в месяц; если же не приедешь к сроку, то уже назначена
рать на тебя и на города твои: Кавгадый обнес тебя перед ханом, сказал,
что не бывать тебе в Орде". Бояре стали говорить Михаилу: "Один сын твой
в Орде, пошли еще другого". Сыновья его, Димитрий и Александр, также го-
ворили ему: "Батюшка! не езди в Орду сам, но пошли кого-нибудь из нас,
хану тебя оклеветали, подожди, пока гнев его пройдет". Михаил отвечал
им: "Хан зовет не вас и никого другого, а моей головы хочет; не поеду,
так вотчина моя вся будет опустошена и множество христиан избито; после
когда-нибудь надобно же умирать, так лучше теперь положу душу мою за
многие души". Давши ряд сыновьям, разделив им отчину свою, написавши
грамоту, Михаил отправился в Орду, настиг хана на устье Дона, по обычаю,
отнес подарки всем князьям ордынским, женам ханским, самому хану и пол-
тора месяца жил спокойно; хан дал ему пристава, чтоб никто не смел оби-
жать его. Наконец Узбек вспомнил о деле и сказал князьям своим: "Вы мне
говорили на князя Михаила: так рассудите его с московским князем и ска-
жите мне, кто прав и кто виноват". Начался суд; два раза приводили Миха-
ила в собрание вельмож ордынских, где читали ему грамоты обвинительные:
"Ты был горд и непокорлив хану нашему, ты позорил посла ханского Кавга-
дыя, бился с ним и татар его побил, дани ханские брал себе, хотел бежать
к немцам с казною и казну в Рим к папе отпустил, княгиню Юрьеву отра-
вил". Михаил защищался; но судьи стояли явно за Юрия и Кавгадыя; причем
последний был вместе и обвинителем и судьею. В другой раз Михаила приве-
ли на суд уже связанного; потом отобрали у него платье, отогнали бояр,
слуг и духовника, наложили на шею тяжелую колоду и повели за ханом, ко-
торый ехал на охоту; по ночам руки у Михаила забивали в колодки, и так
как он постоянно читал псалтирь, то отрок сидел перед ним и перевертывал
листы. Орда остановилась за рекою Тереком, на реке Севенце, под городом
Дедяковым, недалеко от Дербента. На дороге отроки говорили Михаилу:
"Князь! Проводники и лошади готовы, беги в горы, спаси жизнь свою". Ми-
хаил отказался. "Если я один спасусь, - говорил он, - а людей своих ос-
тавлю в беде, то какая мне будет слава?" Уже двадцать четыре дня Михаил
терпел всякую нужду, как однажды Кавгадый велел привести его на торг,
созвал всех заимодавцев, велел поставить князя перед собою на колени,
величался и говорил много досадных слов Михаилу, потом сказал ему:
"Знай, Михайло! Таков ханский обычай: если хан рассердится на кого и из
родственников своих, то также велит держать его в колодке, а потом, ког-
да гнев минет, то возвращает ему прежнюю честь; так и тебя завтра или
послезавтра освободят от всей этой тяжести, и в большей чести будешь";
после чего, обратясь к сторожам, прибавил: "Зачем не снимете с него ко-
лоды?" Те отвечали: "Завтра или послезавтра снимем, как ты говоришь".
"Ну по крайней мере поддержите колоду, чтоб не отдавила ему плеч", -
сказал на это Кавгадый, и один из сторожей стал поддерживать колоду. На-
ругавшись таким образом над Михаилом, Кавгадый велел отвести его прочь;
но тот захотел отдохнуть и велел отрокам своим подать себе стул; около
него собралась большая толпа греков, немцев, литвы и руси; тогда один из
приближенных сказал ему: "Господин князь! Видишь, сколько народа стоит и
смотрит на позор твой, а прежде они слыхали, что был ты князем в земле
своей; пошел бы ты в свою вежу". Михаил встал и пошел домой. С тех пор
на глазах его были всегда слезы, потому что он предугадывал свою участь.
Прошел еще день, и Михаил велел отпеть заутреню, часы, прочел со слезами
правило к причащению, исповедался, призвал сына своего Константина, чтоб
объявить ему последнюю свою волю, потом сказал: "Дайте мне псалтирь,
очень тяжело у меня на душе". Открылся псалом: "Сердце мое смутися во
мне, и страх смертный прииде на мя". "Что значит этот псалом?" - спросил
князь у священников; те, чтоб не смутить его еще больше, указали ему на
другой псалом: "Возверзи на господа печаль свою, и той тя пропитает и не
даст вовеки смятения праведному". Когда Михаил перестал читать и согнул
книгу, вдруг вскочил отрок в вежу, бледный, и едва мог выговорить: "Гос-
подин князь! Идут от хана Кавгадый и князь Юрий Данилович со множеством
народа прямо к твоей веже!" Михаил тотчас встал и со вздохом сказал:
"Знаю, зачем идут, убить меня", - и послал сына своего Константина к
ханше. Юрий и Кавгадый отрядили к Михаилу в вежу убийц, а сами сошли с
лошадей на торгу, потому что торг был близко от вежи, на перелет камня.
Убийцы вскочили в вежу, разогнали всех людей, схватили Михаила за колоду
и ударили его об стену, так что вежа проломилась; несмотря на то, Михаил
вскочил на ноги, но тогда бросилось на него множество убийц, повалили на
землю и били пятами нещадно; наконец один из них, именем Романец, выхва-
тил большой нож, ударил им Михаила в ребро и вырезал сердце. Вежу разг-
