родству с последними, столько же и потому, что хотел воспользоваться
этим обстоятельством для обессиления Литвы: посоветовавшись с братом, он
послал сказать князьям польским: "Время теперь христианам идти на пога-
ных, потому что у лих встали усобицы". Поляки обещались идти с ним вмес-
те на войну и не исполнили обещания. Тогда Романовичи стали искать про-
тив Миндовга других союзников и отправили Выкынта к ятвягам, в Жмудь, и
к немцам, в Ригу; Выкынту удалось серебром и дарами уговорить ятвягов и
половину Жмуди подняться на Миндовга; немцы также прислали сказать Дани-
илу: "Для тебя помирились мы с Выкынтом, хотя он погубил много нашей
братьи" - и обещались также идти на помощь к изгнанникам. Обнадеженные
этим, Романовичи выступили в поход: Даниил послал брата на Волковыйск,
сына на Слоним, а сам пошел к Здитову, побрали много городов и возврати-
лись Домой; потом отправил Даниил Тевтивила с русью и половцами воевать
Миндовгову землю; но немцы не двигались, и Тевтивил сам отправился в Ри-
гу, где принял крещение; это подействовало, и Орден стал готовиться к
войне.
Миндовг увидал, что не может противиться в одно время двум врагам - и
Романовичам и Ордену, и потому принялся за другие средства: он послал
тайно к магистру Ордена Андрею фон Штукланду с богатыми дарами и с сле-
дующим предложением: "Если убьешь или выгонишь Тевтивила, то еще больше
получишь". Андрей принял дары и отвечал, что питает к Миндовгу сильную
дружбу, но не может помогать ему до тех пор, пока он не примет крещения.
Миндовг просил личного свидания с магистром, и за роскошным обедом было
улажено все дело. Миндовг крестился, и папа был в восторге: он принял
литовского князя, по обычаю, под покровительство св. Петра, писал к ли-
вонскому епископу, чтоб никто не смел оскорблять новообращенного, пору-
чил епископу кульмскому венчать Миндовга королевским венцом, писал об
установлении соборной церкви в Литве и епископа; но Миндовг принял хрис-
тианство точно так же, как пруссы принимали его под мечом рыцарей,
только для вида, до первой возможности возвратиться к отцовской вере.
"Крещение его было льстиво, - говорит летописец, - потому что втайне он
не переставал приносить жертвы своим прежним богам, сожигал мертвецов; а
если, когда выедет на охоту, и заяц перебежит дорогу, то уж ни за что не
пойдет в лес, не посмеет и ветки сломить там". Как бы то ни было, Мин-
довгу удалось отстранить опасность, грозившую ему от Ордена, и Тевтивил
должен был бежать из Риги в Жмудь, к дяде своему Выкынту; он собрал
войско из ятвягов, жмуди, вспомогательного русского отряда, присланного
ему Даниилом, и выступил против Миндовга, на помощь к которому пришли
немцы Война не ознаменовалась никаким решительным действием в 1252 году;
в следующем 1253 сам Даниил принял в ней участие, опустошил область Нов-
городскую (Новогрудскую); потом Василько с племянником Романом Даниило-
вичем взял Городен, а сын Миндовгов за то опустошил окрестности Турийс-
ка. Но этот набег не мог перевесить успехов русской рати, и Миндовг
прислал к Даниилу с предложением мира и руки своей дочери для Шварна,
сына Даниилова; литовский князь, впрочем, и тут нашел средство заставить
Даниила благосклоннее выслушать его предложения: в одно время с Миндов-
говыми послами явился к Даниилу Тевтивил и объявил, что Миндовг подкупил
ятвягов, и те не хотят больше воевать с ним. Даниил рассердился на ятвя-
гов, но делать было нечего. Почти два года после того не встречаем из-
вестий о делах литовских; в конце 1255 года летописец рассказывает о ми-
ре между Даниилом и сыном Миндовговым, Воишелком, князем новгородским
(новогрудским); характер и жизнь этого Воишелка очень замечательны для
нас, потому что подобные явления всего лучше показывают состояние нравов
в известный век, в известном обществе. Жесток был и Миндовг, но бесчело-
вечие Воишелка превосходило всякое вероятие; наивный рассказ летописца
наводит ужас: "Воишелк стал княжить в Новгороде, будучи в поганстве, и
начал проливать крови много: убивал всякий день по три, по четыре чело-
века; в который день не убивал никого, был печален, а как убьет кого,
так и развеселится". И вдруг пронеслась весть, что Воишелк - христианин;
мало того, он оставляет княжение свое и постригается в монахи. Этот-то
Воишелк явился в 1255 году к королю Даниилу посредником мира между ним и
отцом своим Миндовгом; условия были так выгодны, что нельзя было не при-
нять их: Шварн Данилович получал руку Миндовговой дочери, а старший брат
его, Роман, получал Новогрудек от Миндовга да Слоним с Волковыйском и
другими городами от Воишелка с обязанностию, впрочем, признавать над со-
бою власть Миндовга. При заключении этого мира Воишелк просил Даниила
дать ему возможность пробраться на Афонскую гору, и Даниил выхлопотал
для него свободный путь через венгерские владения; но смуты, происходив-
шие тогда на Балканском полуострове, заставили Воишелка возвратиться на-
зад из Болгарии, после чего он построил себе свой особый монастырь на
реке Немане между Литвою и Новогрудеком.
Таким образом, южным Мономаховичам удалось снова утвердиться в волос-
тях, занятых было Литвою; но зато Изяславичи полоцкие должны были усту-
пить свои волости князьям литовским. Последним полоцким князем является
в наших летописях Брячислав, которого имя записано под 1239 годом по
случаю брака Александра Невского на его дочери; но потом (в 1262 г.) по-
лоцким князем является уже литвин Тевтивил, племянник Миндовгов от сест-
ры. Но и Роману Даниловичу трудно было княжить в своей новой волости,
среди родственников, подобных Воишелку: под 1260 годом встречаем извес-
тие, что король Даниил и брат его Василько воевали Литву, ища Романа Да-
ниловича, схваченного Воишелком и Тевтивилом; чем кончилось дело, как
освободился Роман - неизвестно; известно только то, что в 1262 году Мин-
довг, желая отомстить Васильку, который вместе с татарами воевал его
землю, послал на Волынь две рати, набравшие добычи; но одну из них Ва-
силько нагнал у города Небла; литовцы стояли у озера и, увидавши неприя-
теля, сели в три ряда за щитами, по своему обычаю; Василько ударил на
них и победил, причем не осталось из них ни одного человека: одни погиб-
ли от меча, другие потонули в озере. Василько отправил сайгат к брату
своему Даниилу, который был тогда на дороге в Венгрию и сильно тосковал
по брате и молодом племяннике Владимире, зная, что они пошли в поход,
как вдруг один из слуг начал говорить: "Господин! какие-то люди едут за
щитами с сулицами, и кони с ними в поводах". Король вскочил с радостию и
сказал: "Слава тебе, господи! это Василько победил Литву!" Посланный
подъехал и привел сайгат: коней в седлах, щиты, сулицы, шлемы. Эта война
Романовичей с Литвою была последнею при жизни Миндовга. В то время как
сын его Воишелк жил в монастыре, Миндовг ждал случая отвергнуть новую
веру и прервать связь с Орденом или, лучше сказать, зависимость от него;
он долго выказывал себя пред рыцарями ревностным христианином, послушным
сыном папы, союзником Ордена, уступил последнему значительные земли; ма-
ло того, завещал ему всю Литву в случае своей беспотомственной смерти, а
между тем толпы литовцев в 1259 г. вторгнулись в Курляндию и пустошили
там орденские владения; отряд тевтонских рыцарей вышел к ним навстречу,
и на берегах реки Дурбы произошла битва, которая служила печальным пред-
вещанием для Ордена: литовцы одержали блистательную победу и отпраздно-
вали ее сожжением пленных рыцарей в жертву богам. Эта победа Литвы слу-
жила знаком к волнению пруссов, подстрекнутых, как говорят, Миндовгом; а
в 1260 г., в условленный день, вспыхнуло повсеместное восстание. Миндовг
еще медлил, все выжидал, наконец, видя, что час пробил, решился действо-
вать открыто: отрекся от христианства и королевского титула, вступил с
войском в Пруссию и страшно опустошил ее. С другой стороны, его войско
счастливо воевало польские владения, убило одного князя, взяло в плен
другого; с литовским войском в этом походе находился рязанский выходец
Евстафий, сын известного нам братоубийцы князя Константина; сын, как
видно, был похож на отца, потому что летописец называет Евстафия окаян-
ным и беззаконным. Такие успехи не могли быть перевешены неудачею, кото-
рую литовцы в последнее время потерпели от Василька волынского, и лето-
писец говорит, что Миндовг начал сильно гордиться и не признавал себе
никого равным. В 1262 году умерла у него жена, о которой он очень жалел.
У покойной была сестра за Довмонтом, князем нальщанским; Миндовг послал
сказать ей: "Сестра твоя умерла, приезжай сюда плакаться по ней"; но
когда та приехала, то он стал говорить ей: "Сестра твоя, умирая, велела
мне жениться на тебе, чтоб другая детей ее не мучила", - и женился на
свояченице. Муж последней, Довмонт, озлобившись за это на Миндовга, стал
думать, как бы убить его, но открыто сделать этого не мог, потому что
сила его была мала, а Миндовгова велика; тогда Довмонт стал искать себе
союзника и нашел его в племяннике Миндовговом от сестры, Треняте, князе
жмудском. В 1263 году Миндовг послал все свои войска за Днепр, на князя
Романа брянского, и Довмонт находился также в этом ополчении; усмотря
удобное время, он объявил другим вожакам, что волхвы предсказывают ему
дурное, и потому не может продолжать поход; возвратившись назад, он не-
медленно отправился ко двору Миндовга, застал его врасплох и убил вместе
с двумя сыновьями. Тренята, вероятно вследствие прежнего ряда с Довмон-
том, стал княжить в Литве, на месте Миндовга, и в Жмуди и послал сказать
брату своему, Тевтивилу полоцкому: "Приезжай сюда, разделим землю и все
имение Миндовгово"; но дележ повел к ссоре между братьями: Тевтивил стал
думать, как бы убить Треняту, а Тренята - как бы отделаться от Тевтиви-
ла; боярин последнего, Прокопий Полочанин, донес Треняте о замыслах сво-
его князя, тот предупредил брата, убил его и стал княжить один, но не-
долго накняжил: четверо конюших Миндовговых составили заговор отомстить
убийцам прежнего князя своего и убили Треняту, когда тот шел в баню.
Тогда начал действовать единственный оставшийся в живых сын Миндовга Во-
ишелк; когда он узнал о смерти отца своего, то испугался и ушел из Литвы
в Пинск; но когда услыхал, что Тренята убит, то с пинским войском отпра-
вился в Новогрудек и, взявши здесь другие полки, пошел в Литву, где был
принят с радостью отцовскими приверженцами. Воишелк стал княжить и, как
бы желая привести в забвение, что он был когда-нибудь монахом, начал
поступать точно так же, как поступал, будучи князем в Новогрудке. "Он
стал княжить по всей земле Литовской, - говорит летописец, - и начал из-
бивать своих врагов, и перебил их бесчисленное множество, а другие раз-
бежались". Воишелк утвердился в Литве с помощью зятя своего Шварна Дани-
ловича и дяди его Василька Романовича волынского, которого он назвал от-
цом своим и господином; вместе с Шварном, приведшим в Литву сильное
войско, Воишелк пошел на своих врагов, города их побрал, самих перебил;
в числе убитых находился и рязанский изгнанник Евстафий Константинович.
Таким образом, отношения литовские при жизни Даниила кончились с яв-
ною выгодою для Руси: Миндовга не было более, а сын его Воишелк, обязан-
ный утверждением своим в Литве русскому войску, признал зависимость свою
от брата Даниилова, ибо таково значение слов, что он назвал Василька от-
цом и господином. С таким же успехом шла борьба и с другим соседним вар-
варским народом - ятвягами: в 1248 году ятвяги потерпели сильное пораже-
ние от Василька Романовича при Дрогичине, потеряли сорок князьков своих.
В 1251 году отправились на ятвягов оба Романовича с поляками и половца-
ми, перешли болота и вошли в страну их, причем поляки не утерпели, зажг-
