шутник. Он важно вышагивает вдоль загородки, туда-сюда, задирая хобот и
пофыркивая сквозь пятачок. Когда собирается достаточное, на его слоновий
взгляд, количество зрителей, он молниеносно подбирает хоботом самый
внушительный кусок из продуктов своей жизнедеятельности и швыряет его в
толпу. Потом опять, как ни в чем ни бывало, мирно пофыркивает. Совершенно
неожиданной оказалась райская птица. Она сразу привлекает внимание своей
ярко-желтой спинкой, переходящей в длинный белый пушистый хвост. И вдруг
раздается ее голос: сварливо-каркающий, резкий и фальшивый. Смотришь -- и не
веришь этакому несоответствию.
Проводить время можно и в музеях, в частных художественных галереях. В
музеи вход за символическую плату, в галереи -- бесплатный, да еще угостят
чаем или кофе. Национальный Дворец-музей -- наиболее впечатляющий из них. По
нему тоже можно бродить весь день, чем занимаются многие школьники и
пенсионеры. В его экспозиции так много старинных изящных вещей, что
покидаешь его, преисполненный самыми добрыми чувствами. Кстати, там хранится
вырезанный из слоновой кости краб на листе лотоса. Соответствующие им
иероглифы, поставленные вместе, обозначают гармонию. Или, например, иероглиф
с точкой наверху -- это камень яшма, без точки -- король. Яшма -- символ
процветания. На одном из этажей музея ее большой теплый самородок как будто
выходит из стены. Надо обязательно подержать на нем руку -- к удаче! Как
правило, все музеи находятся в парках. Вышел из музея уставший -- посиди на
скамеечке перед прудиком с карпами, отдохни, подумай.
Жизнь в городе не затихает и ночью, притом не ограничивается открытыми
ночными барами. Круглые сутки работают некоторые продуктовые магазины,
аптеки, книжные магазины, где читают книги, сидя на возвышении посреди
стеллажей молодые, прилично одетые люди, страдающие бессоницей и ищущие
уединения. Несмотря на поздний час, многолюдно в парках. Молодежь -- на
роликах, пешеходы -- с собаками. Парк Да-Ань , например, зазывно освещен
неоновой вывеской на соседней улице "Love hotel", хотя большинство парочек
предпочитает его темные скамейки. Активность наблюдается на баскетбольной
площадке, кто-то играет всерьез, кто-то делает несколько бросков в корзину
по пути на дискотеку. Ночь -- лучшее время для занятий спортом -- прохладно
и нет смога. Добраться домой в любой час ночи -- не проблема, везде можно
поймать такси. Когда гаснут ночные фонари, на улицах появляются компании
гуляк, возвращающихся под утро с вечеринок, а парки заполняются пожилыми
горожанами. В парке Да-Ань они делают традиционную китайскую гимнастику
"тайчи". В 5.30 начинают движение автобусы.
В Тайпее находится место всякой живности, и не только в Зоопарке.
Подсчитано, что на каждые десять жителей города приходится одна бродячая
собака. В этот счет не входят домашние, которые походят на маленьких рыжих
лисичек с начесанной мягкой шерстью и с бантиками и резиночками на холках.
Но городская проблема -- именно бродячие собаки. Большинство согласны, что
их количество и обращение с ними отстают от жизненного и образовательного
уровня "процветающего Тайваня". Один буддийский монах высказался в прессе
так: "Тайваньцы обладают наследственным уважением к животной жизни, но
современность и материализм уничтожили старую систему ценностей." Так же
резко высказывается и генеральный директор частной группы по защите прав
животных Ассоциации хранителей жизни Ву Хун : "Тайваньцы принимают собак за
игрушки и выбрасывают, когда от них устают." Существование тайпейских
бродячих собак -- нечто среднее между диким и домашним, может быть, поэтому
нет среди них злых. Они лежат около храмовых алтарей с едой, которую им
подкидывают местные жители, бродят по улицам, болеют кожными заболеваниями.
На окраинах Тайпея их порой бросают в колодцы или оставляют в клетках на
улице умирать от голода. После долгих дебатов правительство города приняло
Закон о защите прав животных. Теперь всех домашних собак обязательно надо
регистрировать за 4 тысячи НТ$ (если собака стерилизованная -- то за 1000
НТ$). Каждой псине вживляется электронный датчик с данными ее хозяина.
Бродячих же собак решено отлавливать и помещать в собачий питомник, где они
некоторое время будут ждать своих новых хозяев... Мэр города Ма Ин-чжо
призвал жителей позаботиться о бродячих животных и сам взял такую собаку в
дом.
В городе много не только собак. Тротуары пересекают гекконы, шаловливо
крутя желтыми головками, взбираются на стволы деревьев. Тут же белка скачет
где-то высоко в ветвях. Ползают по асфальту разноцветные мохнатые гусеницы.
Во время дождя вылезают из клумб неторопливые большие улитки и тоже куда-то
устремляются со своими домиками. Хозяева одной из харчевен на обочине шумной
Keelung road держат своих кур с петухом. Они гуляют сами по себе, забредают
через ограду во двор какого-то важного учреждения из стекла и бетона. Летом
на деревьях развелись огромные цикады -- довольно неприятные на вид серо-
черные толстобрюхие насекомые с бульдожьими головками -- трещат без умолку
утром и вечером. В домах тоже -- всех хватает. Неизвестно откуда выползают
по ночам гигантские летучие тараканы, как торпеды, устремляются к своей
цели. На балконе прогуливается крыса с круглыми ушами и длинным хвостом,
которым она, сидя неподвижно, размахивает в разные стороны, как кот.
Крохотные геккончики тоже запросто могут прошмыгнуть по стене. А в джунглях
острова много диких формозских макак. На каждые сто жителей приходится одна
макака. Но по столице они, к счастью, пока не скачут.
... Тайпейский хаос -- средоточие всей деловой активности острова --
стихает лишь ночью часа на два. Но и в это время по центральной улице
проносятся, реактивно гудя, спортивные авто; где-то подвывает собака; вдруг
вблизи от окна возникает громкий разговор -- что выясняют в такое время? В
доме что-то падает, шуршит, шлепает, верещит, льется... Рассвет наступает
одномоментно -- и очень рано. Тут же начинает трещать какая-то птица. Ей
вторят воробьи, горлинки, щеглы. Внизу, во дворе, уже заводятся мотороллеры
и уносятся в начинающийся бурно день. На крышу соседнего дома выходит
авторитетного вида дед с младенцем, болтающимся у него на животе на
подвесках. Дед поет внуку песни и относит его домой, а сам ходит по крыше
среди цветов вдоль барьера, курит, шкодно сплевывает вниз с пятого этажа --
и смотрит, куда попал. Начинает распеваться вокальная певица где-то рядом в
квартире. Через балкон слышно как спорят соседи, их звонкие голоса
перебивают певицу. Next door на площадке часто лязгает железом и хлопает
второй своей деревянной составляющей. "Ого-го-о!" -- кричит бабушке
соседский пацаненок, отправляясь в школу. Отдельные звуки скутеров и машин
превращаются к этому часу в единый, неумолкающий весь день гул.
Вечерами шумовой фон особенный. Громко переговариваются между собой
дети на улице, во двор возвращаются все средства передвижения, облепливают
со всех сторон дома. "Трещетка" верещит как вновь заведенная. Вечерние
торговцы с самоизготовленной едой проезжают один за другим со своими
кухнями, нараспев оглашая окрестности названиями фирменных блюд. И все это
-- под звуки жарящихся на кухне ужинов. Скворчание масла и острые запахи еды
-- главные в эти часы. А чуть позже, чаще по выходным, некто из близживущих
берет флейту и играет на ней час или два. Чистые, нежные, пронзительно
высокие звуки образуют плавную и грустную мелодию. И слушаешь только ее,
вытесняющую все остальное, и гаснущую в бархате темноты, которая тоже
наступает почти мгновенно.
Глава 6. Ян -- солнце, Мин -- ясный, Шань -- гора.
Час езды на автобусе к северу от Тайпея и вы на территории самого
известного и популярного у тайваньцев Национального парка Янминшань. На
уик-энды и праздники здесь собирается бесчисленное количество
путешественников. Этот парк -- один из шести созданных на острове за
последнее десятилетие заповедников. Им отведено в общей сложности 12
процентов островной территории. Конечно, наиболее посещаемые места в
заповедниках тоже напоминают скорее памятники былой природной роскоши, но в
основном их стараются оберегать от искусственного освоения. Спонсором же
научных исследований в области Национальной парковой системы выступает
Министерство внутренних дел. Оно выдает специальные разрешения желающим
посетить тот или иной заповедный уголок, тем более -- провести там какие-то
исследования. Тайваньцы начинают понимать, что не всегда стоит гордиться
возможностью сдвигать горы: почти на всей природе острова отразилась
активная человеческая деятельность -- воздух в городах превращается в смог,
побережье изрыто, вода в океане загрязнена, и только вереницы холмов
первозданно высятся вдоль рек и долин. Недаром экскурсия по Янминшаню
начинается, как правило, со знакомства с историей, превратившейся в
поучительную легенду на тему: наше раскаяние в содеянном часто приходит
последним.
Смысл ее в следующем. Однажды вечером гид привел группу туристов на
берег моря и сказал: "С наступлением темноты тысячи новорожденных черепах
ползут по этому мокрому песку к океану." У одного из туристов появилась идея
-- почему бы нам самим не выкопать черепах, избавив их от проблемы ползти.
Возражения гида потонули в хоре голосов, и люди немедля стали разрывать
норки. Те черепахи, которых откопали, подали сигнал всем остальным, те стали
сами откапываться, не дожидаясь ночи. Вскоре весь пляж кишел черепашатами.
Туристы радостно улыбались. В тот же самый момент близко находящиеся чайки
тоже обнаружили толпу новорожденных с мягкими панцырями, и за короткое время
пляж превратился в кроваваое поле битвы. Экскурсанты были потрясены
увиденным, а гид сердито сказал: "Теперь вы убедились, что у морских черепах
есть особая причина чтобы ползти ночью..." На природу Янминшаня, как
выяснилось, оказывалось давление чуть ли не 12 веков. Некоторые следы
давнего вмешательства можно проследить и сегодня, на что намекают и старые
названия мест. Их ранние обитатели сажали здесь чай и акации, которые, как
говорят, сильно изменяют природный ландшафт. В период японской оккупации
прошла озеленительная кампания. Во время подготовки к визиту коронованного
принца на Тайвань здесь насадили черную сосну и тайваньскую вишню. После
того, как культивация чая пришла в упадок, местные фермеры начали выращивать
апельсины, что дало начало сегодняшним фруктовым фермам. Долгое время на
травяных склонах пасли скот... Японцы оценили это место как идеальное для
любования пейзажами, к тому же обладающее горячими источниками, и построили
здесь дороги, почты, отели, дома отдыха. Все чаще раздаются призывы
общественности о возвращении (наверное, уже невозможном!) к природной
простоте и правде. Правительство пытается сохранить уже "законсервированную"
природу, наподобие Янминшаня, которому уже владельцы создают своеобразный
китайский имидж "маленькое есть красивое". Свое же имя территория получила в
1945 году в честь философа династии Мин Ван Ян-мина. В 1985 году название
области было передано созданному здесь Национальному парку.
Миллионы лет назад на северном побережье Тайваня извергались вулканы.
Тысячеградусная лава вытекала из их жерл, покрывала окрестные скалы,
формируя группу гор Татун. Более 20 вулканов из этой группы находятся на
территории Национального парка. Некоторые из них еще "дышат" в местах
горячих источников и фумарол. С каждым таким "вздохом" из трещин со зловещим
