- тут звездолетам достается от убийственного обстрела.
Гиг, жизнерадостно захохотав, возгласил:
- При прошлом Великом попробовали прорваться - ужас, что было!
Мертвые корабля слонялись в межзвездном просторе - испаренные головоглазы,
силуэты невидимок, выжженные на стенах!.. Великолепное уничтожение!
Ромеро продолжал спорить:
- Но если маневренный бой, по-вашему, проницательный Орлан, и не даст
перевеса галактам, то почему им не обрушиться на ваши планетные базы, на
ту же Третью планету? Ее вы не сведете в сторону, а траекторию луча можно
рассчитать с точностью до километра. Рано или поздно, но вас испепелила бы
смертоносная радиация - и разрушители, сами разрушенные, перестали бы
сеять зло во Вселенной!
- Для того чтоб предотвратить эту опасность, нами и были воздвигнуты
шесть Станций Метрики, Ромеро.
И Орлан рассказал, как протекала последняя открытая схватка между
галактами и разрушителями. Галакты ударили по одной из Станций Метрики из
биологических орудий, но Станция свернула в своем районе пространство и
после раскручивания изверженных лучей обрушила их назад на планеты
галактов. С той поры галакты, где бы они ни находились в Персее, полностью
отказалась от борьбы за власть в звездном скоплении.
Рассказ Орлана возобновил во мне тревожные мысли.
- Ты уговаривал нас, Орлан, обратиться к галактам за помощью. Но
оказывается, их биологические орудия в бою неэффективны.
Орлан ответил, словно давно ожидал этого вопроса:
- Смотря какой бой, Эли. В районе прорыва человеческих звездолетов
наши корабли будут ограничены в маневре. А если, спасаясь от биологических
лучей, они кинутся кто куда, то ведь вас это тоже устроит, не так ли?
9
Вначале нам привиделось, что мы причаливаем к планете, населенной
одними деревьями. Вокруг нее вращались две луны, на дальней мы
распростились со звездолетами. Затем раскрылась сама планета, и,
недоумевающие, мы напрасно искали на ней поселений - леса, одни леса,
невероятные, по человеческому пониманию, леса.
- У меня глаза слепит от света деревьев, - сказала Мэри.
Это было в момент, когда мы летели, едва не ложась на верхушки леса.
Деревья были гораздо крупнее земных - иное до полукилометра как мы
потом разглядели. И ветви у них не опускались вниз и не раскидывались в
стороны, а взвивалась вверх. Эти деревья походили на вопли, рвущиеся из
глубин планеты, сравнение выспренно, но более точного я не подберу. И они
не были только окрашены в разные цвета, как наша скучная растительность, -
они сами сияли, не кроны, а костры раскидывались над планетой,
разнообразно сверкающие огни - синие, красные, фиолетовые, голубые, всех
оттенков желтые и оранжевые...
- Деревья ночь заменяют закатившуюся звезду, - разъяснил Тигран. - А
разве ваши планеты освещаются не деревьями?
Он вежливо слушал ответ, но, уверен, наши лампы и прожектора,
самосветящиеся стены и потолки показались ему диким варварством. В каждой
комнате у галактов стоит небольшое деревце - для освещения и
кондиционирования воздуха.
Среди сплошного леса открылся просвет, аэробус устремился туда.
На обширной площади нас ожидали жители. Не буду описывать встречи, ее
сотни раз показывали на стереоэкране.
Упомяну лишь о нашем изумлении, когда мы разобрались, что встречают
нас не одни галакты. К нам теснились ангелы, шестикрылые кузнечики с
умными человеческими лицами, прекрасные вегажители - я вздрогнул, увидев
сияющих змей: мне почудилось, что среди них Фиола. Я уже опасался, не
выпустили ли на нас свору фантомов, копирующих сохранившиеся у нас в мозгу
образы, но потом разглядел множество существ до того диковинных, что
никому и в голову не могло явиться примыслить их.
И вся эта масса напирала, размахивала руками и крыльями, одни
взлетали над головами других, другие восторженно кружились, прокладывая
вращением себе путь в толпе.
А среди звездожителей шествовали галакты - высокие, улыбающиеся, в
непостижимо ярких, самосветящихся одеждах.
Мы переходили из рук в руки, из крыльев в крылья. И радостные люди, и
степенно-спокойный Орлан, и возбужденный Труб, и грохочущий Гиг - все
получили свои порции ласки и привета.
А когда приутих фейерверк красок, ослабела вакханалия звуков и
успокоился водоворот движений, мы полетели куда-то вниз всей обширной
площадью, и снова начался парк, а в парке появился город.
Он был похож и непохож на наши. Казалось, в нем были улицы,
по-земному просторные и широкие, и по улицам двигались жители, такой же
разнообразный народ, не одни галакты, и двигалась каждый по-своему, кто
ногами, кто вращением, кто перелетами, а кто перепархивал, наподобие
Орлана.
Но по бокам улиц вздымались не дома с окнами и дверьми, а глухие
стены, изредка распахивающие зев туннелей. Над улицей же было не небо,
усеянное звездами, а кроны исполинских светящихся деревьев - стволы их
таились за стенами, а ветви сплетали кров над дорогой.
В воздухе плыли ароматы, то нежные, то резкие, то томные, то
пьянящие. И если бы от места к месту не менялось сочетание ароматов и
каждое место не дышало своим запахом, я сказал бы, что благовоние источает
сам воздух. Чудесные эти запахи встретили нас, когда мы опустились на
площади, и сопровождали весь путь.
Источником благоуханий являлись те же светящиеся деревья.
- Насмешливо пахнет, - сказала в одном месте Мэри, и все мы
засмеялись, так точно определила она аромат.
Нас ввели в один из туннелей, и мы очутились в зале. О том, что
происходило там, рассказано у Ромеро, я повторяться не хочу. В зале Тигран
познакомил нас с галактом, еще статней и красивей Тиграна. Нового галакта
на человеческом языке звали Граций - имя ему соответствовало.
- На планетах Граций заменит меня, - сообщил Тигран. - Он же будет
вести с вами переговоры.
Вечером, в узком кругу, состоялась наша первая беседа. Я начал ее
вопросом, не состоят ли люди в генетическом родстве с галактами? Не буду
удивлен, если окажется, что галакты-звездопроходцы оставили на одной из
далеких от Персей планет продолжение своей породы, так сказать,
воспроизвели себя наскоро и вчерне...
- У нас появилась аналогичная идея: что галакты - творение людей,
явившихся в Персей миллионов десять лет назад - возразил Граций. - Когда
были расшифрованы стереопередачи "Пожирателя пространства", нас поразило
сходство с людьми. Единственное объяснение было, что мы - ваши потомки.
Граций порядком разочаровался, когда узнал, что человеческая
цивилизация насчитывает лишь пять тысяч лет, а биологически человек
появился всего миллион лет назад.
- Миллион ваших лет назад мы были вполне развитым народом, - сказал
Граций, с сожалением отказываясь от гипотезы, что мы праотцы галактов. -
Нет, и преданий таких, что мы где-то создавали существ по нашему образу и
подобию, в памяти народа не сохранилось. Очевидно, сама природа в разных
местах породила схожие по облику существа.
После этого я "взял быка за рога", как любит называть такое поведение
Ромеро.
Я изложил причины, настоятельно толкающие к союзу людей и галактов.
Империю разрушителей рвут внутренние силы. Нужно крепко ударить,
чтобы она развалилась окончательно. Для этого нужно помочь человеческому
флоту, углубляющемуся в Персей. Если разрушители одолеют сейчас людей, на
многие тысячелетия будет погашена надежда на освобождение от ига. Не в
интересах галактов допустить разгром человеческой звездной армады.
Галакты слушали, вежливые, непроницаемо ласковые, та же неизменная
приветливая улыбка сняла на лицах.
Я чувствовал, что передо мной стена и что я бьюсь головой о стену.
- Мы передадим ваше предложение народам планет Пламенной, а также
обществам галактов, населяющих системы других звезд, - пообещал Граций. -
А пока прошу вас принять участие в вечернем празднестве в вашу честь.
- Лучше без празднеств, пока мы не узнаем ваше мнение.
У Грация удивленно поднялись брови.
- Я не могу предварять решения всех наших народов. Имеется много
возражений против участия в открытой войне, и нужно соотнести их с
преимуществами, чтоб выработать разумную равнодействующую.
- Поймите меня, - оказал я, волнуясь. - Я не требую, чтоб вы объявили
сегодня вашу разумную равнодействующую. Но сообщите, какие у вас
возражения, чтоб мы смогли о них заблаговременно поразмыслить. Не решение,
а пищу для раздумий - только об этом прошу!
Граций взглядом посовещался с галактами.
- Я выделю два главных возражения. Если мы вышлем на помощь людям
эскадру, вооруженную биологическими орудиями, то в разгоревшемся бою
орудия эти могут промахнуться. Нас охватывает ужас при одной мысли об
этом.
- Ха, возражение! - воскликнул Гиг. - Даже мы, невидимки,
промахиваемся. Неверный удар - что обычнее в сражениях!
Я усмирил Гига строгим взглядом. Не следовало вчерашнему злому врагу
галактов так ретиво вмешиваться в наш спор.
- В обычном сражении - да, - с прежней приветливостью сказал Граций.
- Но сражение с участием биологических орудий - необычно. Если сноп этих
лучей попадет в цель, цель уничтожена, лучи погашены. Но при промахе пучок
выпущенных однажды лучей будет нестись во Вселенной невидимый,
неотвратимый, будет нестись года, тысячелетия, миллионы, миллиарды лет,
будет пронизывать звездные системы, галактики, метагалактику - и
когда-нибудь обязательно повстречает на пути очаг жизни. И горе тогда
всему живому! Что бы это ни было - колония ли примитивных мхов, еще
примитивней бактерии, наполняющие атмосферу, или древняя, высокоразумная
цивилизация, - все будет уничтожено, все превратится в прах! Чудовищными
убийцами во Вселенной мы станем в тот миг, когда промахнемся. Ни один
галакт не санкционирует такого преступления - и я в том числе!
Теперь в его голосе звучал вызов. Я поднял руку, останавливая
товарищей. От возражений галакта нельзя было отмахиваться первыми
попавшимися аргументами.
- Так. Очень серьезно. Мы будем думать над вашими опасениями. Теперь
я хотел бы услышать второе возражение.
- Второе связано с первым. Вы захватили одну Станцию Метрики, но пять
других у разрушителей. Если мы промахнемся, враги создадут такое
искривление, что выпущенные нами лучи обрушатся за нас самих. Случай такой
уже был - и не одна планета превратилась в кладбище. Вы хотите, чтоб мы
обрекли на гибель самих себя?
Не ответив Грацию, я обратился к Тиграну:
- Вы говорили, что на своих планетах галакты бессмертны. Но вы не
избавлены от страха гибели?
Мне ответил не Тигран, а снова Граций:
- Мы создали такие условия жизни, что можем не опасаться смерти.
Смертоносные факторы могут появиться лишь извне. Вторжение биологических
лучей будет таким смертоносным фактором.
Я попросил объяснений подробней. Смерть, ответил Граций, или
катастрофа, или болезнь. Катастроф на их планетах не бывает, болезни
преодолены - отчего же галакту умирать?
А если изнашиваются отдельные органы, их заменяют. Граций три раза
менял сердце, два раза мозг, раз восемь желудок - и после каждой замены
омолаживался весь его организм.
- Колебательное движение между старостью и обновлением, - сказал
Ромеро. - Или навечно законсервированная старость? Земной писатель Свифт
описал породу бессмертных стариков - немощных, сварливых, несчастных...
Замечание Ромеро было слишком вызывающим, чтоб галакт оставил его без
