невозможно разрушить - разве что полной аннигиляцией.
Мы догадывались, что вся Третья планета представляет собою один
огромный гравитатор, такой же искусственный механизм, как Ора, только
тысячекратно крупнее Оры.
Но никто из нас не смел и фантазировать, насколько грандиозны
механизмы, составлявшие внутренность этой планеты. Человечеству, я уверен,
понадобились бы многие тысячелетия, пока оно научилось бы создавать такие
махины.
Сейчас, когда я бродил и летал по внутренним помещениям планеты, мне
представлялись наивными прежние мои восторги перед совершенством Плутона.
Вот где было совершенство - совершенство зла, угрюмая гениальность
недоброжелательства, свирепый шедевр тотального угнетения и несвободы!..
И еще я думал о том, на каком непрочном фундаменте зиждилась
исполинская Империя разрушителей: мы даже и не ударили по ней, только
толкнули - и она стала разваливаться!
Нет, думал я, знакомясь со Станцией, это непрочный цемент - взаимное
недоброжелательство и ненависть, всеобщая подавленность и всеобщий страх,
иерархически нарастающее угнетение...
Только взаимное уважение и дружба, только доброта и любовь могут
создать социальные сооружения вечные, как вечен мир!
Ромеро являлись мысли, схожие с моими.
- Вы знаете. Дорогой Эли, я в свое время боролся против ввязывания в
космические распри, и облики всех этих звездных нечеловеков порождали во
мне одно отвращение. А сейчас я вижу, сколь ужаснее было бы наше будущее,
если бы возобладала моя тогдашняя линия. Вся эта бездна коварства и
разрушения могла обрушиться на неподготовленных к обороне людей
внезапно!.. И хоть, согласитесь, облик Орлана и Гига достаточно
нечеловечен, они вызывают во мне симпатию. Это ведь первые разрушители,
добровольно отказавшиеся от разрушения во имя созидания. Правда, первая
ласточка не делает весны, но она, во всяком случае, возвещает конец зимы.
Что же до скрепляющей силы любви и разрушающей мощи ненависти, то должен
вас огорчить, милый друг: открытия вы не совершили. Один древний философ,
Эмпедокл, говорил то же самое, и гораздо лучше вас говорил, хоть вы
родились на три тысячелетия позднее его.
2
Сворачивание пространства в неевклидову спираль совершалось быстро,
но раскручивание представляло процесс длительный, так как станция еще не
была полностью восстановлена.
Андре вторую неделю сидел за пультом, под шаром, где по-прежнему
покоился Мозг, и самостоятельно подавал команды операторам. Сработался с
ними он превосходно, согласование с командами Андре шло даже лучше, чем
раньше с приказами Главного Мозга: рядом не было тупого Надсмотрщика,
подозрительно контролировавшего все импульсы...
Неевклидовость уменьшалась постепенно, мы медленно выкарабкивались в
космос из искусственного кокона пространства.
Золотое сияние неба слабело, в нем появлялась синева. Это было еще
пустое небо, но уже не то, каким нависало над нами в дни перехода.
- Скоро будут звезды! - с волнением говорила Мэри. - Я так
соскучилась по звездам, Эли! Мне так душно в этом нестерпимо замкнутом
мире!
Меня временами охватывала такая же тоска по звездам.
Но еще больше я тревожился того неизвестного, что могло прийти от
звезд. В пространстве наверняка рыскали неприятельские крейсера, готовые
отвоевать захваченную нами планету.
Когда Оранжевая закатывалась, мы выходили наружу и всматривались в
небо.
Те же удивительные краски вспыхивали в нем, потрясающие закаты,
нигде, ни до, ни после тех дней нами не виданные и, по-моему, навсегда
потерянные для человечества, - никто ведь не будет сворачивать мировое
пространство ради того, чтобы полюбоваться живописным закатом.
А потом наступила ночь, глухая, черная, такая тесная, будто граница
мироздания надвигалась вплотную, страшно было протягивать руку, каждый шаг
заносился как над пропастью... Я обнимал Мэри, мы всматривались и
вслушивались в темноту, предугадывая скорое появление мира - молча
страшась и молча ликуя...
- Ты бездельничаешь, Эли! - оказал раздраженно Андре. - Мы вкалываем,
как проклятые, а ты фланируешь по темной планете, как по родному Зеленому
проспекту.
Пришлось отшучиваться:
- Лучшая форма моей помощи - не вмешиваться в вашу работу. Понимания
ее у меня немного, а власти напортить - ого-го сколько!
И настала ночь. Слабо зажглась первая звезда, за ней вторая,
третья...
Неслышимый гравитационный ветер разметывал полог, отгородивший мир от
нас, звезды вспыхивали, умножались.
Лился удивительный звездный дождь, сотни ярчайших светил, тысячи
просто ярких выныривали из незримости, небо бушевало мятежным сиянием -
множеством блистающих глаз всматривался Персей в потерявшуюся было
планету.
Мы находились тогда в рубке, и мне вообразилось, будто снова меня
посетило сновидение, - так все было красочно неправдоподобно.
Но за пультом сидел реальный Андре, а по бокам его - Камагин и Петри,
над ними тихо реял реальный полупрозрачный шар, а рядом со мной реальный
Осима - не фантасмагория из бреда - восторженно обнимал реального Ромеро.
К счастью, в этот момент всеобщего ликования ни Андре, ни Главный
Мозг не потеряли ясности мысли.
- Пространство в окружении Третьей планеты чисто, - объявил Андре. -
Но в десяти парсеках сильное передвижение огней.
- Там концентрируется звездный флот разрушителей, - разъяснил Мозг. -
Мне нужно связаться с собратьями на других Станциях Метрики, чтоб получить
информацию о положении.
О том, что на Третьей планете сменилась власть, сообщать пока не
надо, - предупредил Ромеро.
- Знаем, знаем! - нетерпеливо отозвался Андре. - Дезинформация
противника изобретена не нами. Для остальных Мозгов мы пока
выкарабкиваемся из неполадок.
День за днем Мозг восстанавливал связи Третьей планеты с другими
звездными крепостями, систематизируя информацию.
Флот Аллана продолжал прорывать возникавшие преграды, но продвижение
шло медленно. В районе прорыва концентрировались крейсера разрушителей.
Ни одни из кораблей галактов в межзвездном пространстве Персея не
появлялся.
Мы собрали совещание командиров отрядов, и попросили Мозг
высказаться, как действовать.
- Разрушителям пока не до нас. Верят ли они или не верят, что у нас
лишь технические неполадки, но немедленное нападение на планету не грозит.
Зато Аллану труднее. Скоро падет последний заслон неевклидовости - и
корабли людей хлынут внутрь Персея. Великий разрушитель подготавливает
грандиозное сражение. В толчее кораблей применять аннигиляторы люди будут
осторожно, чтоб не уничтожить своих же, зато гравитационные орудия бьют
без промаха. Я не могу исключить возможность взаимного истребления
противников. Думаю, стратеги разрушителей замыслили именно это - обоюдное
уничтожение.
Орлан подтвердил жестокий прогноз Мозга:
- Давно разработан план уничтожения населенных планет Империи на
случай, если не удастся их защитить. Зажечь вселенский пожар, чтоб зарево
его обожгло всю Галактику, - такая мрачная идея не может не импонировать
Великому. А физических возможностей для истребления жизни в Персее у него
хватит.
- Включая и звезды галактов? - уточнил я.
- Исключая звезды галактов, - разъяснил Орлан. - И здесь таится
единственная возможность спутать зловещие планы Великого разрушителя.
Нужно обратиться к галактам за помощью. Сейчас они уклоняются от открытой
борьбы. Втянуть их в нашу войну - другого пути к победе нет!
Гиг захохотал. Рот у него реально, а не метафорически начинался от
ушей, и, смеясь, Гиг распахивал его, как гигантские клещи.
- Биологические орудия! - пролепетал он. - Ну и штука! Трахнуть в
Великого из биологички!..
- К Великому с биологическими орудиями не подобраться, - возразил
Орлан. - Но если галакты оснастят ими ваши корабли, перевес людей в
сражениях станет подавляющим.
Я спросил, поддерживает ли Мозг соображения Орлана. Мозг разделял все
мысли Орлана.
- Тогда надо искать связи с галактами. Осуществима ли такая связь с
твоей планеты, Мозг?
- Вполне осуществима, - заявил он. - В трех-четырех парсеках
несколько звезд с планетами галактов. Надо наладить избирательную связь с
этими планетами. Придется сообщить о событиях на Третьей планете. Но вот
беда - они могут нам не поверить. Они нас боятся и ненавидят, наши шесть
планет специально созданы для борьбы с биологическими орудиями. Не я, но
мой предшественник успешно поворачивал против самих галактов мощь их
оружия...
После совещания Мозг обратился ко мне с вопросом, долго ли ему
терпеть. Громовержец умер и законсервирован в ожидании операции, а Бродяга
никак не может родиться.
Видя, что я колеблюсь, Андре вступился за Мозг:
- Чего ты трусишь? Если мы с Эдуардом и Петри сумели раскрыть
планету, то сумеем и свернуть ее, а поддерживать внешние связи - еще
проще.
- Понимаешь, Андре... Я верю в твои способности, но опыта у тебя,
согласись...
- Не соглашусь! Говорю тебе, управлять Станцией проще, чем скакать на
пегасе. И Мозг совсем не отстраняется. И после воплощения три часа в сутки
он будет посвящать совместной работе с нами. Неужели и это тебе не
устраивает?
- Делай операцию! - сказал я Лусину. - Но помните о трех часах.
Голову сниму, как говорили древние начальники, если хоть минуту не
дотянете до трех часов ежедневной совместной работы.
3
В отчете Ромеро обстоятельно рассказано, как пробудилась из дремоты
МУМ и ожили все механизмы "Волопаса", как ослабла гравитация на планете
после раскрытия ее в мировом пространстве и как все мы, освобожденные от
перегрузок, наполнили воздух грохотом авиеток и шумом крыльев. Повторять
все это не имеет смысла.
Не буду останавливаться и на том, как наладили связь с галактами, как
они не сразу поверили, что мощнейшее космическое страшилище разрушителей
перестало им грозить, и как, после долгих упрашиваний, согласились
допустить наш звездолет в свои владения, но предупредили, что при обмане
кара будет жестокой...
- Ух! - сказал я Мэри с облегчением, когда Ромеро отправил галактам
согласие на их условия. - Запуганы эти таинственные создания!.. Ладно, на
днях выступаем. Посоветуй, кого брать, кого оставить.
- Я посоветую взять меня. Помнишь, я тебя предупредила: где ты, Кай,
там и я, Кая. Относительно же других не скажу, чтоб Ромеро потом не
разгласил, будто адмирал под башмаком у своей жены и ничего не решает, не
спросив ее согласия. Кого ты собираешься взять?
- Ромеро и Осиму обязательно. Также Орлана и Гига. Вероятно, Лусина и
Труба, парочку пегасов и драконов...
- И Громовержца?
- Ты имеешь в виду Бродягу? Его оставим на планете. Ты не смотрела,
каков Мозг в новой ипостаси?
- Смотрела - забавен. Не знаю только, кто перестарался - ты ли,
снабжая его телом, или он, эксплуатируя доставшееся.
В свободный час я выбрался к Лусину.
Он выгуливал Бродягу на специальном драконьем полигоне. Я полетел
туда на пегасе, в сопровождающие напросился Труб. Я спросил, как ему
нравится возрожденный к новой жизни дракон. Ангелы драконов недолюбливают,
хотя и не враждуют с ними, как пегасы, но Громовержец и у ангелов
пользовался уважением.
- Посмотришь сам, - оказал Труб таинственно.
Дракон парил в поднебесье так высоко, что ни ангел, ни пегас не могли
добраться до него.
Я спешился на свинцовом пригорочке, рядом уселся Труб. Пегас пасся на
