существ круговой обзор, - возможно, он с самого начала стоял к нам спиною.
Зато, когда он надумал говорить, оказалось, у него ясная речь и
четкие мысли. Он просветил макушкой, что жить здесь можно, и уполз в
пещеру.
Я подъехал к озеру и, изогнувшись, потрогал воду. Вода была как вода
- мокрая. Огромная сила тяжести не сказывалась на свойствах воды. Зато
озеро было необычное - без волн, даже без зыби. Чтоб заставить эту воду
закачаться, нужны силы иных масштабов, чем у нас. И рыб, конечно, в таком
озере не водится.
У выхода Ромеро сказал:
- Не знаю, насколько эти существа разумны, но что они очень уж
нечеловечны... Я имею в виду их облик.
- Социальная жизнь обитателей Альдебарана и Капеллы похожа на жизнь
примитивных человеческих обществ, - заметила Вера. - Единственное отличие
в их пользу: они не воюют между собою.
- Что вы называете человеческими особенностями? - спросил Спыхальский
Ромеро. - Тонкие талии и бледность кожи?..
- Лучше бледность и полупрозрачность, чем непроницаемая массивность.
Тонкая талия также больше меня устраивает, чем туша. И я предпочел бы два
синих глаза, а не сорок восемь бесцветных.
Спыхальский удовлетворенно мотнул головой.
- Сейчас мы навестим посланцев Альтаира. Если вы не признаете их
сверхлюдьми, так не знаю, что вам требуется.
25
После такого предисловия я с нетерпением ожидал встречи с
альтаирцами. Гостиница "Созвездие Орла" была небольшим зданием из металла,
без окон - ящик, поставленный на почву. В вестибюле мы надели скафандры,
прозрачные и гибкие.
За вестибюлем открылся высокий пустой зал. Единственным его
украшением, если это можно назвать украшением, был пояс прожекторов,
протянувшийся чуть ниже потолка.
Спыхальский смотрел на нас с ироническим торжеством.
- Почему такая невежливость, дорогие земляне? Вас окружают
приветливые альтаирцы, жаждущие беседы с людьми, а вы, словно воды в рот
набрали.
Ромеро с недоумением поворачивался, пытаясь что-нибудь уловить в
пустоте.
- Сдаюсь, - признался он. - Ничего не понимаю.
Пояс прожекторов тускло засветился. И мгновенно вокруг нас зажглись
полупрозрачные силуэты, зеленые и фиолетовые. Это были, несомненно, живые
существа, но они смахивали на призраков: не то гигантские пауки на тонких
ножках, не то шары с жесткими волосиками. Они отталкивались от пола
ногами-волосиками и скоплялись вокруг нас: мы были окружены облаком таких
существ.
- Паукоподобные из созвездия Орла, - сказала Вера, перехватив
иронический взгляд Спыхальского. - Жизнедеятельны лишь под жестким
облучением.
Я задал программу: "Район Орла, жесткое излучение". Ромеро не пожелал
признать себя побежденным. Вера беседовала с альтаирцами, а он прошептал
мне на ухо:
- Существа эта, пожалуй, прозрачнее наших медуз. Но изящества в них
не больше, чем в медузах.
Пока альтаирцы реяли кругом Веры, засыпая ее вопросами и отвечая на
ее вопросы, Спыхальский рассказал мне и Ромеро об их образе жизни.
Альтаир - звезда класса А с температурой поверхности 9000 градусов, в
его излучении жесткие компоненты сильнее, чем у Солнца. Белковые
организмы, попав на планеты Альтаира, вскоре были бы истреблены
беспощадным светилом.
И вот совершилось чудо приспособления - жизнь на Альтаире превратила
в свое животворное начало именно то, что несло ей смерть. Клетки в
организмах альтаирцев функционируют лишь под действием жестких лучей,
исторгаемых звездою. Каждое из существ, окружавших нас, само являлось
источником радиоактивности, даже мысли их несли в себе смертельную
радиацию - они мыслят, убивая.
Забавен образ жизни этих опасных для нас, но добродушных по характеру
существ: они просыпаются и становятся видимыми на рассвете, когда
поднимается Альтаир, в полдень жизнедеятельность у них в максимуме, а к
вечеру, когда поток рентгеновских лучей ослабевает, становятся вялыми и
впадают в спячку, из которой их могут вывести лишь гамма-лучи.
На Оре в определенные часы их облучают, в другие часы радиация
ослабевает - и они засыпают. Позаботились и о их работе. Альтаирцы -
прекрасные строители, возводят здания, роют каналы. За этим залом
простирается площадка, заполненная их созданиями.
Кстати, альтаирцы - отличные живописцы, но картины их жестковаты: они
пишут не красками, а радиоактивными веществами, иначе не увидали бы своих
творений.
- Вы сказали, что они добродушны, - проговорил Ромеро. - Но эти
добродушные существа устраивают междоусобные войны.
- Верно, они воюют. Северный и Южный союзы - так называются их
государства.
Я стал прислушиваться к беседе Веры с альтаирцами. Наших гостей из
созвездия Орла интересовало, правда ли, что гостиница - искусственное
сооружение и нельзя ли привезти им на Альтаир великолепный пламень,
пронизывающий члены, - они имели в виду гамма-излучатели.
Вера пообещала прислать им партию таких приборов.
Ромеро негромко сказал мне:
- Нет, меня определенно не восхищают ни эти нитеобразные разбойники с
Альтаира, ни бегемоты с Альдебарана и Капеллы. И свирепое их солнце не
вызывает симпатии. Помните в стихах Танева строчки, как бы специально
посвященные Альтаиру:
...Он, осужденный, помощи не просит
И не находит. Нет пощады. Поздно.
Некрепкой жизни быстро рвутся узы
Лишь мстительное солнце грозно
Стоит над всем, как голова Медузы.
Отвращение Ромеро к этим странным звездным существам показалось мне
наигранным. Но и увлечения Веры я не понимал. Она раскраснелась, глаза ее
радостно блестели. Она поворачивалась то к одному, то к другому альтаирцу,
старалась немедленно ответить каждому.
Прошло с час, а лавина рушившихся на нее вопросов не ослабевала.
- До скорого свидания, друзья! - сказала Вера с сожалением и долго
махала им рукой, удаляясь, а они толпой сверкающих разноцветных призраков
сеяли над ней.
- Теперь идемте в гостиницу "Созвездие Лиры", к мыслящим змеям с
планетной системы Веги, - предложил Спыхальский.
Змеи - единственные существа, которых я не переношу. Я с тревогой
посмотрел на Спыхальского. Его кривая усмешка была зловеща.
Когда мы удалялись, произошло событие, показавшее
предусмотрительность конструкторов Оры. Вокруг меня увивался ярко-зеленый
альтаирец. Он пытался охватить меня ножками-волосиками, чуть ли не
прижимался к скафандру. Мне показалось, что он хлестнул холодной ножкой
меня по лицу. Я непроизвольно содрогнулся, а альтаирца словно сдунуло
вихрем.
Оказалось, силовое поле настроено не только на свойства вещей, но и
на ощущения. Оно мгновенно отбрасывает то, что вызвало страх или
отвращение. В некоторой степени оно заменяет земных милых Охранительниц.
26
И вот мы вошли в третью гостиницу - купол и внутри купола сад.
Я помню, с каким нехорошим чувством переступал порог, как внутренне
сжался перед встречей с ползучими гадами, где-то на далекой звезде, одной
ка прекраснейших звезд земного неба, развившихся до ранга разумных
существ. Вега горячее Альтаира, в ее излучении жестких компонентов больше,
какими же уродами должны оказаться вегажители, если альтаирцы так страшны?
Сейчас мне кажется вещим охватившее меня тогда смущение. Я стоял на
перевале жизни, пока еще был по эту сторону ее вместе с Ромеро, но
готовился сделать шаг в иное, куда совершеннее нашего, бытие. Я успел в
том, старом моем бытии прошептать Ромеро несколько иронических, тоже
старых по духу, слов:
- Ради такого зверинца, пожалуй, не стоило устраивать звездной
конференции.
А Мартын Спыхальский громко проговорил:
- О чем замечтались, юноша? Прошу настроить дешифратор на
звуке-цветовую речь.
Мне странно теперь, что перелом моего существования от примитивного
человеческого эгоизма к ощущению единства мира был ознаменован
прозаическим советом настроить дешифратор. Я отрегулировал прибор - и
перенесся в иной мир.
Вначале было темно.
Вокруг высились один растения - темные деревья, густые шапки кустов,
пряно пахнущие цветы. И вдруг повсюду замерцали оранжевые огоньки -
тусклые, как и все в этом сумеречном саду, быстро передвигающиеся перед
деревьями. Горло мне сжала немота, непроизвольная, как приступ. На меня
глядело человеческое лицо, необыкновенное лицо, прекрасней всех
человеческих! Я оглянулся. Такие же лица смотрели и сбоку, и сзади.
Нас окружили существа, до того великолепно похожие на людей, что мне
захотелось закричать от испуга и восхищения.
Да, конечно, они чем-то напоминали змей, но не больше, чем людей. У
них было туловище, похожее на змеиное, очень гибкое, но человеческое лицо
и руки, чуть лишь покороче и потоньше наших, свидетельствовали, что они не
змеи.
Как я потом разглядел, у них не было ног, туловище оканчивалось
пятою, они передвигались, вращаясь на пяте, и так быстро, что превращались
в сверкающий столб. В ту первую встречу с вегажителями я этого не знал. Я
даже не заметил, что они приближаются, вращаясь. Я открыл их, когда они
стояли рядом, приветствуя нас голосом и сиянием. Очарованный, я не мог
оторвать от них взгляда.
Я сказал, что их лица напоминают человеческие. Это справедливо лишь в
первом, грубом приближении. У них очертания человеческого лица, контур
нашей головы, такие же глаза, рот и нос. Но все это гармоничней и нежней.
Лучшая из красавиц Земли и мечтать не может о такой матовой,
атласно-гладкой коже щек, таких ярких губах, таких четких бровях и
мохнатых ресницах. Все это неважно, я говорю о пустяках. Они одеты в
разноцветные, полупрозрачные одежды - платья или плащи... Нет, и это не
то! Самое необыкновенное у вегажителей - их глаза. Глаза вспыхивали и
погасали, они меняли свой цвет. Это были огни, а не глаза. Жители Веги
разговаривают сиянием своих глаз!
- Начнем! - сказала Вера. - Я хочу узнать, как чувствуют себя наши
гости.
Это был стандартный Верин вопрос, у меня же дрогнули руки, когда я
поднимал дешифратор. Шар засиял и запел, из него исторгались цвета и
звуки. А когда он замолк, один из жителей Веги запел и заснял глазами в
ответ.
Это было так красиво, что казалось фантастически неправдоподобным.
Шар перевел его ответ на человеческий скучный язык, хрипловатым
человеческим голосом - одинаковый на всех звездных мирах обмен
любезностями:
- Нам здесь прекрасно. Мы благодарны за гостеприимство. Мы расскажем
нашему народу, какие люди добрые и могущественные.
Один из пришельцев с Веги - вернее, одна, это была девушка - с
интересом рассматривала меня. Я тоже залюбовался ею. Среди прекрасных
вегажителей она была всех прекрасней.
- Как вас зовут? - спросил я.
Она пропела свое имя звучным и нежным голосом, напоминавшим флейту.
Чтоб повторить, что она произнесла, нужны ноты, а не буквы. Одновременно
глаза ее озарились фиолетовым пламенем. Я воскликнул:
- Фиола! Я понял, вас зовут Фиола!
Все кругом засмеялись, даже Вера. В глазах девушки тоже вспыхнул
розовато-голубой смех. Она смеялась ярко, радостными цветами.
- Фиола, - повторил я, смущенный. - Разве я не так выговариваю?
- Фиола, - проговорил машинный голос дешифратора. - Фиола.
- Пусть Фиола, - сказала Вера. - Имя красивое, как и девушка. Однако,
