приближение, и вот они уже в середине самого стада.
Ланнон выбрал молодую самку с полувзрослым детенышем, из башни он
бросил ей в шею копье, нацелившись в крупную артерию. Самка закричала в
боли и тревоге, ярко-красная артериальная кровь полилась через ее хобот.
Она покачнулась, смертельно раненная, а из других башен в слонов полетел
град копий. Сотни огромных тел обратились в бегство, лес задрожал и
зазвенел от их топота и отчаянных попыток уйти.
Несмотря на свое обещание богам, Хай не поднимал свой лук, он, как
зачарованный, смотрел на бойню пришедших в ужас животных. Он видел, как
старая самка, ощетинившаяся копьями и стрелами, набросилась на боевого
слона, который от ее удара упал на колени, люди вылетели из башни и попали
под топчущие ноги, а самка в боевом неистовстве отбежала, упала и умерла.
Он видел, как слоненок пытался вытащить хоботом попавшую в бок стрелу и
болезненно визжал, так как наконечник стрелы не поддавался. Он видел
другого слоненка, тщетно пытавшегося поднять свою мертвую мать, таща ее
своим маленьким хоботом.
Ланнон кричал от возбуждения, бросая копья в шеи и спины со
смертоносной точностью, и вокруг них становилось все больше серых тел.
Одна из самок напала на них сбоку; старая злая самка, такая же
большая и сильная, как их боевой слон, она неслась на них. Ланнон
повернулся лицом к ней, напрягся и бросил копье, но самка подняла хобот. и
копье попало в него, глубоко погрузившись в этот самый чувствительный
орган животного под самыми глазами. Самка закричала от боли, но бежать не
перестала, и Хай с сожалением поднял свой лук. Он знал, что теперь ее
остновит только смерть.
Старая самка подняла голову и начала тормозить перед ударом. Пасть ее
была широко открыта, свисала нижняя губа, и Хай натянул лук и выпустил
стрелу прямо ей в горло. Все пять футов стрелы исчезли в зияющей пасти, и
Хай понял, что стрела попала в мозг, потому что самка присела на задних
лапах, вся дрожа, и испустила сдавленный крик. Веки ее вздрогнули, она
упала и затихла.
Они убили сорок одну самку, тридцать из них имели детенышей. Однако
девять детенышей были отвергнуты воспитателями слонов как слишком молодые
для того, чтобы выжить, и их убивали одним милосердным ударом. Остальных
окружили специально обученные самки и увели от окровавленных туш матерей.
К полудню работа была закончена, и рабы занялись разделкой туш. Мясо
относили к кострам, где его коптили. Углубление превратилось в смердящую
покойницкую, и стервятники темным облаком почти закрывали солнце.
В полдень Ланнон поел с аристократами и начальниками охоты.
Свежепрожаренная слоновья требуха, приправленная горячим перечным соусом,
вареное слоновье сердце, фаршированное диким рисом и оливками, лепешки и
обязательные амфоры зенгского вина - все это делало еду соответствующей
аппетиту охотников.
Ланнон был в прекрасном настроении, он расхаживал среди обедающих,
смеялся и шутил с ними, время от времени особо благодаря одного из них.
Возбуждение охоты еще не спало, и когда он остановился возле Хая, то хотел
просто подразнить его:
- Моя бедная Птица Солнца, ты выпустил только одну стрелу за всю
охоту. - И Хай только собирался легко ответить, что для слона одна его
стрела все равно что множество, как вдруг начальник охоты из срединного
царства Задал рассмеялся.
- Лук стал для тебя слишком тяжел, святой отец, или добыча слишком
свирепа?
Наступила неожиданная тишина, все смотрели на стройного смуглого
человека с насмешливым ртом и вызывающим взглядом.
Потребовалось несколько секунд тишины, чтобы до Задала дошло, что он
сказал, он бысто оглянулся на выжидающие лица. И увидел, что на него
смотрят с таким же выражением, с каким смотрят на осужденную на смерть
жертву. Рядом с ним аристократ чуть шевельнулся и заметил: "Ты мертвец".
Задал с тревогой посмотрел на Хая Бен-Амона. Слишком поздно вспомнил
он репутацию этого жреца. Говорят, нет ни одного человека, который
посмеялся над его спиной, ростом или храбростью и остался в живых. С
облегчением Загал заметил, что жрец слегка улыбается и вытирает пальцы о
край одежды.
- Спасибо, великий Баал, - про себя поблагодарил Хай, слегка
улыбаясь. - Ты вовремя напомнил мне о моем обещании. Я держался в стороне
от охоты. Прости меня, великий Баал. Я дам тебе теперь твой шанс.
- Задал, - негромко произнес Хай, и все придвинулись ближе, чтобы
услышать его слова. - Хочешь лететь со мной на крыльях бури?
Все зашевелились при этом вызове, начали перешептываться, глядя на
Задала. Его лицо побледнело, губы сжались в тонкую бледную линию.
- Я запрещаю, - громко произнес Ланнон. - Я не позволю тебе это
сделать, Хай. Ты слишком ценен для меня, чтобы рисковать твоей жизнью,
и...
Хай спокойно прервал его:
- Величество, это вопрос чести. Этот человек назвал меня трусом.
- Но уже пятьдесят лет никто так не охотился, - возразил Ланнон.
- Пятьдесят лет - слишком большой срок, не так ли, Задал? - улыбнулся
Хай. - Мы с тобой оживим обычай.
Задал смотрел на него, проклиная собственный несдержанный язык.
Хай продолжал улыбаться. "Или такая добыча слишком свирепа для тебя?"
- негромко спросил он. Казалось, Задал откажется, но он коротко кивнул,
губы его по-прежнему были бледны.
- Как хочешь, святейшество. - И понял, что окружающие правы: он
мертвец.
Рабы собрали в большие корзины содержимое внутренностей слонов. Хай и
Задал разделись донага, их тела вымазали желтым пометом, а тем временем
молодой Бакмор обсуждал с Мурсилом особенности предстоящей охоты.
- Не верю, чтобы взрослого слона можно было убить топором. Мне это
кажется неприятной формой самоубийства.
- Поэтому такой способ и называют лететь на крыльях бури.
У слоновьего помета острый запах, он способен скрыть запах человека.
Это единственная защита, которой будут располагать охотники. Их
единственный шанс оказаться незамеченными вблизи животного. Обоняние -
главное чувство слонов, зрение у них слабое, и они близоруки.
Тимон помогал Хаю, смазывая его пометом. Он быстро понял способ
охоты.
- Высокорожденный, я боюсь за тебя, - негромко сказал он.
- Я и сам боюсь, - сознался Хай. - Погуще накладывай помет, Тимон.
Лучше вонять, чем умереть.
Хай посмотрел на крутой спуск, который вел в углубление. Слоновья
тропа, извиваясь, проходит через густой лес. Здесь они перехватят
следующее стадо, прежде чем оно встревожится от запаха крови.
Хай осмотрелся и увидел, что охотники расположились на вершине холма,
заняв удобные позиции для наблюдения. Его взгляд встретился с взглядом
Задала. Начальник охоты с головы до ног был вымазан желтым пометом, он
слишком напряженно сжимал рукоять боевого топора. В его темных глазах был
страх, и страх в напряжении, с которым он себя вел. Хай улыбнулся ему,
наслаждаясь его страхом, и Задал отвернулся. Губы его дрожали.
- Ты готов, начальник охоты? - спросил Хай, и Задал кивнул. Голосу он
не доверял.
- Пошли, - сказал Хай, и они двинулись по спуску, но дорогу им
преградил Ланнон. Он испытывал дурные предчувствия, улыбка его была
напряженной.
- Этот глупец Задал поторопился, он ничего дурного не хотел сказать.
Ни один человек не усомнится в твоей храбрости, Хай, кроме тебя самого. Не
старайся слишком убедительно доказать ее. Жизнь много потеряет для меня
без моей Птицы Солнца.
- Мой господин, - голос Хая звучал хрипло. Он был тронут тревогой
Ланнона.
- Первый удар опасен, Хай. Смотри, чтобы слон не придавил тебя, когда
будет падать.
- Я запомню это.
- Не забудь также вымыться перед ужином, - улыбнулся Ланнон и сделал
шаг в сторону.
Дважды в этот день мимо них проходили маленькие стада слонов, и
каждый раз Хай отрицательно качал головой, и животные проходили мимо,
потому что это были самки, слонята и самцы-подростки.
День близился к концу, и Хай начал испытывать облегчение, смешанное с
чувством вины. Может, боги настроены к нему благосклонно и не станут
испытывать его.
До наступления темноты оставался еще час. Хай и Задал неподвижно
сидели у тропы, в укрытии из нависших ветвей обезьяньей яблони.
Помет на их телах подсох, кожа начала чесаться. Хай сидел, положив на
колени топор с грифами и смотрел на тропу, надеясь, что никто не появится
на ней до темноты и он сможет отказаться от этого дикого замысла, к
которому ему подтолкнули честь и торопливость. Странно, как бездействие
притупляет даже самые сильные страсти, подумал Хай и сухо улыбнулся,
поглаживая рукоять топора.
Он увидел движение среди деревьев на склоне, движение большого серого
тела, как облачко тумана, и кожа у него загорелась. Задал тоже увидел его,
он перестал ерзать и застыл рядом с Хаем.
Они ждали, и неожиданно из-за деревьев показались два слона. Два
больших старых самца, с тяжелыми клыками, легко спускались по склону. Они
находились в ста шагах друг от друга, и в их походке была настороженность,
которая предупредила Хая, что животные встревожены, может быть, ранены
охотниками в долине.
- Берем этих двоих, - прошептал Хай. - Выбирай своего.
Задал молчал, опытным глазом следя за слонами. Передний слон старше,
один клык у него сломан. Он более тощий, чем его спутник, его передовое
положение свидетельствует о том, что он опытнее, подозрительнее, а
сломанный клык делает его более злобным, а характер непредсказуемым.
- Второй, - прошептал Задал, и Хай кивнул. Он ожидал этого.
- Тогда я отойду. Надо постараться напасть одновременно. - Хай
оставил укрытие из нависших ветвей и скользнул вдоль тропы, так, чтобы
расстояние между ним и Задалом было примерно таким же, как и между
слонами.
Хай лег в жесткую траву у тропы и оглянулся. Слоны приближались.
Передний слон миновал укрытие Задала и продолжал идти. Хай увидел, что
расстояние между слонами сократилось. Слон Задала дойдет до него раньше,
чем передний слон поравняется с травой, за которой лежал Хай.
Если один из охотников нападет преждевременно, второй слон будет
встревожен, и опасность для охотника многократно усилится. Хай знал, что
на предупредительность со стороны Задала ему нечего рассчитывать. Этот
человек будет думать только о своих интересах.
И тут же он увидел, что Задал оставил свое укрытие и молча побежал по
тропе за вторым слоном. А слон Хая находился еще в пятидесяти шагах от
него и смотрел в его сторону.
Задал бежал за своим слоном, совсем рядом с ним. На мгновение Хай
восхитился им. Может, он неправильно судил о нем. Может, Задал все же
подождет, пока Хай не сможет тоже напасть.
Но тут он увидел, как взметнулся топор начальника охоты, сверкнул в
высшей точке полета и начал опускаться; Хай перенес все внимание на своего
слона.
Послышался крик боли и тревоги: это ударил топор Задала, и Хай
пустился бежать. И к нему приближалось огромное животное, пока не
заполнило все поле зрения.
Хай знал, что у него всего несколько мгновений для удара, а потом
зверь пробежит мимо.
Он бежал рядом со слоном, держась на возвышении: падая, он сможет
откатиться от него. Хаю приходилась делать огромные шаги, и он быстро
терял равновесие, склоняясь к корпусу слона.
При каждом шаге, когда огромный вес падал только на задние ноги, на
них четко под грубой серой шкурой выделялись сухожилия. Сухожилие - это
толстая нить, гибкая и упругая, толщиной в девичье запястье; при каждом
