- Что случилось, миссис Нойман? - Голос его звучал мягко, а серые глаза пристально изучали лицо Кейт.
Пока она говорила, какую-то отстраненную часть ее рассудка мучила мысль: это и есть исповедь? Это и есть то, что дает религия.., перекладывание всех твоих проблем на чьи-то плечи? Кейт так не думала.
Выслушав ее, О'Рурк кивнул.
- А вы уверены, что румынские чиновники поторопятся с оформлением документов ребенка к вашему отъезду, даже если американцы не расшевелятся?
Кейт энергично кивнула. Опустив глаза, она с удивлением обнаружила, что все еще сжимает в руках бумажный стаканчик.
- А сколько надо на лапу? - спросил О'Рурк. - Румынскому чиновнику, я имею в виду. Кейт нахмурилась.
- Нисколько. То есть я ожидала каких-то.., ожидала, что придется заплатить пять-шесть тысяч долларов.., но не пришлось. Мистер Станку, чиновник из министерства.., он не спрашивал, а я.., нет.
Священник с минуту переваривал эту новость. В его глазах Кейт прочла недоверие и вытащила из сумочки ворох документов.
- Вот, взгляните, мистер О'Рурк. Они были готовы уже сегодня утром. Лучан говорит, они отвечают всем официальным требованиям и этого вполне достаточно. Я пыталась показывать их посольским чинушам.., нашим чинушам.., но эти безмозглые сучьи дети так задирают носы, что...
- Ничего, миссис Нойман, ничего.
Священник деликатно, но твердо положил ладонь на руку Кейт.
Она замолчала и вздохнула.
- Подождите-ка здесь немножко, ладно? Он принес ей еще один стакан воды, но Кейт не могла пить, чувствуя, что злость стоит комом в горле, как тошнота. Много лет она уже не теряла контроля над ситуацией до такой степени.
Отец О'Рурк просунул голову в ближайшее окошко.
- Донна, можно воспользоваться твоим кабинетом? Да-да, всего пару минут, честно. Я сниму трубку, если позвонит его превосходительство. Спасибо, Донна, ты - чудо.
Кейт удивленно заморгала сквозь слезы, увидев, как из кабинки выходит молодая женщина. О'Рурк подмигнул ей и проскользнул внутрь. Кейт услышала, что он просит оператора на коммутаторе вывести его на линию спутниковой связи со Штатами и узнала код округа Колумбия - 202.
?азговор продолжался не больше двух минут, и она улавливала только обрывки из него, поскольку мысленно все время возвращалась к тому, что ей следовало сказать мистеру Кроули из посольства.
- Привет, Джим... Да, Майк О'Рурк, верно... Отлично, все отлично, а ты как? Нет, на этот раз не из Лимы и не из Сантьяго.., из Бухареста. Точно.
Кейт закрыла глаза. Она, одна из первых пятнадцати гематологов Западного полушария, слушает, как какой-то приходский священник треплется с кем-то из своих старых приятелей, возможно, с другим священником из Джорджтаунского университета или еще откуда-нибудь...
- ..Совершенно верно, - сказал О'Рурк в трубку. До Кейт дошло, что он сумел объяснить ее затруднения с визой не более чем в десяти словах.
- Именно так, Джим... Мозги у тебя еще мхом не заросли со времен велосипедных дозоров. Она одна из немногих американок, что я повидал здесь за полтора года, и она хочет усыновить действительно приютского ребенка, очень больного... Больной, но совершенно не заразный.., а этот хрен из отдела виз вставляет палки в колеса. Да... Согласен, вопрос жизни и смерти.
Кейт почувствовала, как ее обдало холодом, когда она услышала это из чужих уст. Джошуа. Умер. Она вспомнила крошечные пальчики, доверчивые глаза; подумала о бесчисленных безымянных могилках, что ей пришлось видеть возле детских домов и больниц в Бухаресте и других местах.
- Хорошо, Джимми.., тебе того же, старик... Кев, думаю, пока в Хьюстоне... А Дейл работает над очередной книжкой в Грэнт-Титонз или еще где-нибудь... Нет-нет, у Лоренса это уже третья свадьба, он приглашал меня. У них был какой-то знаменитый гонщик, который подрабатывает в качестве дзен-гуру, он-то и провел церемонию... И тебе, амиго. Еще позвоню.
О'Рурк вышел из кабинки и коснулся ее колена жестом отца, успокаивающего плачущего ребенка. Кейт подавила распиравшую ее злость. Она стала вспоминать знакомых гематологов, администраторов из ЦКЗ, репортеров, газетчиков, медицинских обозревателей. Среди них наверняка найдется кто-нибудь с большим весом, чем джорджтаунский приятель О'Рурка. Кто-нибудь окажет давление на Госдепартамент. За три дня?
- Я провожу вас до больницы, - сказал священник.
- Хорошо, - согласилась Кейт. Прежде чем они вышли из здания посольства, она сжала его локоть под черным рукавом пальто. - Спасибо, мистер О'Рурк. Спасибо за попытку помочь.
- Ради Бога, миссис Нойман.
Они были уже в дверях, когда сверху слетел по ступенькам мистер Кроули. Он так спешил, что почти скользил по мраморному полу. Волосы его растрепались, галстук съехал набок, на раскрасневшемся лице выделялось бледное пятно вокруг рта, а в глазах было такое выражение, что Кейт подумала, уж не полное ли и окончательное крушение карьеры только что привиделось этому чиновнику с ускользающей фамилией.
- Миссис.., м-м-м.., доктор Нойман! - воскликнул он с явным облегчением в голосе. - Я рад, что мне удалось перехватить вас. Произошло недоразумение... Боюсь, я сам допустил ошибку.
Он протянул ей ворох бумаг.
- Мы устроим так, что заявление на визу будет рассмотрено до завтрашнего утра. Эта временная виза должна удовлетворить румынские власти, если у них возникнут какие-нибудь вопросы...
Уже позже, по дороге в больницу, Кейт спросила О'Рурка:
- Кстати, а что вы делали в посольстве?
- Приходил по делам.
- Что-нибудь насчет сомнительных усыновлений? Он пожал плечами. У Кейт вдруг совершенно некстати мелькнула мысль, что он выглядит очень опрятным, симпатичным мужчиной, настоящим ирландцем в своем черном наряде с белым воротничком.
- Иногда, - сказал священник, - я не только препятствую, но и содействую.
- Вы очень помогли мне. Возможно даже, что вы дали Джошуа последний шанс выжить.
Кейт помолчала, глядя на поток машин, проносящихся по бульвару Бэлческу.
- А как фамилия вашего друга Джима? Отец О'Рурк потер подбородок.
- Извольте. Харлен.
- Сенатор Харлен? Сенатор Джеймс Харлен, возглавляющий Комитет по иностранным делам?.. Которого госсекретарь Бейкер хотел взять заместителем, хоть он и из другой партии? Тот, которого Дукакис чуть не назначил кандидатом в вице-президенты вместо Ллойда Бентсена в 88-м году?
Священник улыбнулся.
- Джимми оказался прав, когда решил, что это будет не лучшим ходом. Я же хотел, чтобы он баллотировался, что показывает лишь мою наивность. Но он собирается дождаться 96-го года и выйти на выборы.., не в роли вице-президента. Из демократов только он да Куомо обладают всеми необходимыми для президента качествами.., а у Джимми, мне кажется, для этого хватит и энергии, и новых идей.
- И вы с ним друзья, - сказала Кейт, лишь потом сообразив, насколько глупо это прозвучало.
- Были друзьями. Давным-давно.
О'Рурк смотрел в сторону Национального бюро по туризму на противоположной стороне бульвара, но взгляд у него был отсутствующий.
- Если бы я верила в чудеса, то сказала бы, что они постоянно происходят со мной в последнее время, - призналась Кейт.
При этих словах ее охватило странное чувство. "Это правда. Это не сон. У меня будет ребенок". Она испытывала то же ощущение, что и в юности, когда, преодолевая страх, стояла на краю пятнадцатифутового трамплина в Кенморском муниципальном бассейне: и прыгнуть боязно, и отступать гордость не позволяет.
- Единственным чудом кажется то, что румынский чиновник из министерства оказывает услугу без взятки, - сказал О'Рурк.
Заметив, что она дрожит, он хотел было взять ее за руку, но передумал. Кейт почувствовала на себе его внимательный взгляд.
- Знаете, миссис Нойман, если мальчику суждено выжить, то чудеса придется делать вам.
- Знаю, - ответила она.
Затем, поняв, что, кажется, не произнесла этого вслух, повторила громко и отчетливо:
- Я знаю.
Глава 12
Кейт и Джошуа должны были вылететь в Соединенные Штаты в понедельник двадцатого мая, но еще накануне вечером, в воскресенье, она не сомневалась, что их не выпустят из страны.
ЮНИСЕФ, который совместно с Международным фондом помощи ЦКЗ патронировал ее шестинедельную поездку в Румынию, заранее прислал ей билет на рейс "Пан-Америкэн", а поскольку в аэропорту Отопени не принимали телефонных подтверждений заказов, Кейт чуть ли не каждый час звонила в Национальное бюро по туризму, чтобы убедиться в его правильности. Мало того, она заставила Лучана два раза съездить в аэропорт в субботу и три - в воскресенье и удостовериться, что рейс не отменен, а ее место забронировано. Хотя Джошуа отдельный билет был не нужен, она попросила Лучана проверить и это.
Мистер Станку - низенький, краснощекий, жизнерадостный человек, представляющий собой полную противоположность стереотипу восточноевропейского бюрократа и ничем не напоминавший других увиденных Кейт румынских чиновников, - подтвердил, что выездная виза Джошуа оформлена правильно и имеет законную силу. На формальном требовании насчет получения согласия одного из родителей никто не настаивал. С румынской стороны процедура усыновления оказалась на удивление простой.
Американское посольство действовало медленнее, но в субботу днем мистер Кроули уже оформил выездную визу для Джошуа. Лучан приносил в больницу фотоаппарат, чтобы снять ребенка, но оказалось, что фотография не нужна. В США все формальности будут завершены в Центре по усыновлению в Скалистых горах со штаб-квартирой в Денвере, и у Кейт вряд ли возникнут проблемы, когда она окажется на месте.
Поначалу главный администратор Первой окружной больницы господин Попеску был не очень-то доволен тем, что эта вспыльчивая американка забирает одного из его подопечных, причем ничего не заплатив ему за такую возможность, но звонки из Министерства здравоохранения и заверения румынских педиатров в том, что у ребенка почти нет шансов выжить, а его дальнейшее содержание - лишь дополнительные расходы для больницы, успокоили его до такой степени, что в последний день работы Кейт он только глуповато ей улыбался.
Все бумаги были наконец оформлены. "Пан-Америкэн" получила уведомление, что в США перевозится очень больной ребенок, и приготовила во Франкфурте дополнительное медицинское оборудование. В самолет Кейт взяла свой медицинский саквояж, укомплектованный запасами из Красного Креста, а также контрабандными одноразовыми шприцами в стерильных упаковках, внутривенными капельницами и антибиотиками из Западной Германии, которые Лучан каким-то образом стянул из мединститута. Кейт была очень растрогана, поскольку знала, какие деньги за все это можно выручить на черном рынке.
И хотя ее нет-нет да и посещала мысль о том, что все эти припасы должны бы остаться в Румынии и помочь хоть нескольким из многих тысяч больных детей здесь, она гнала эту мысль прочь и знала, что пойдет на все, украдет что угодно, сметет на своем пути любого, лишь бы спасти Джошуа. Для самой Кейт, почти двадцать лет свято соблюдавшей врачебную этику, это стало потрясением.
Она с четверга пыталась дозвониться до Тома, своего бывшего мужа, но автоответчик в Боулдере выдавал одну и ту же запись, сделанную его низким, веселым, мальчишеским голосом, сообщавшую, что он спускается по реке Арканзас и вернется, когда вернется. Если желаете, можете оставить сообщение. Кейт оставила четыре сообщения, каждое из которых было чуть более связным, чем предыдущее.
Ее разрыв с Томом, случившийся шесть лет назад, имел скорее спокойный, чем драматический характер, и произошел мирно, без злобы. Они вошли в тот один процент разведенных, отношения которых становятся более дружескими после развода, и частенько встречались, чтобы поужинать или выпить вместе после работы. Тому недавно стукнуло сорок, но он продолжал оставаться здоровым, как тот бык из поговорки, и привлекательным на манер Тома Сойера. В конце концов он осознал, что так и не повзрослел. В Боулдере он работал инструктором по водному туризму, но по совместительству был и альпинистом, и велогонщиком, и проводником в Гималаях, и фотографом-пейзажистом. Занимавшая все его время профессия искателя приключений служила идеальным оправданием того - как он и сам уже признал, - что он так и не стал взрослым.
