К полудню местность стала более живой - окультуренной, что ли. От реки
под прямым углом отходили ирригационные каналы, вдоль которых стройными
рядами тянулись низкорослые желтые пальмы и пурпурные хвощи. Вскоре
показались первые здания, потом мы проплыли мимо деревни. Людей, однако,
видно не было.
- Как на Хевроне, - прошептала Энея.
- С чего ты взяла? - отозвался я. - Может, они сидят по домам и
занимаются своими делами?
Но время шло (как утверждал путеводитель, сутки на Кум-Рияде
длились двадцать два часа), каналов становилось все больше, местность
делалась все живописнее, деревни попадались все чаще, а люди по-прежнему
не показывались. Домашних животных тоже видно не было. Мы дважды
приставали к берегу - чтобы набрать воды из артезианского колодца и
чтобы выяснить, откуда доносится глухой стук. Как оказалось, это стучала
на ветру болтавшаяся на одной петле дверь.
Внезапно Энея согнулась, вскрикнула и схватилась за живот. Я упал
на колено и повел вдоль пустынной улицы дулом пистолета, андроид же
подбежал к девочке.
Никто вроде бы по нам не стрелял. Во всяком случае, сколько я ни
всматривался в окна, но так и не уловил ни единого движения.
- Все в порядке, - выдохнула Энея. - Просто вдруг стало больно...
Чувствуя себя полным идиотом из-за того, что обнажил оружие, я
подошел к девочке, сунул пистолет в кобуру и взял Энею за руку.
- Что случилось, детка?
- Не знаю, - выдавила она сквозь рыдания. - Что-то ужасное... Но
что, не знаю... - Мы повели ее к плоту. - Пожалуйста, давайте уплывем
отсюда... - Несмотря на испепеляющую жару, зубы девочки выбивали дробь.
А.Беттик установил палатку, которая теперь заняла едва ли не весь
изрядно укоротившийся плот. Мы расстелили в тени шкуры и уложили на них
Энею, потом дали ей напиться из бурдюка.
- Это связано с деревней? - спросил я. - Она как-то...
- Нет, - перебила Энея. Было видно, как девочка отчаянно пытается
совладать со своими чувствами. - Тут тоже произошло что-то ужасное, но
там... позади...
- Позади? - Я оглянулся. Ничего - отдаляющаяся деревня, желтые
пальмы, долина, широкое русло реки...
- На ледяном мире? - мягко уточнил А.Беттик.
- Да, - проговорила Энея и вновь согнулась пополам. - Ой, мамочка!
Как больно!
Я положил ладонь ей на лоб. Кожа девочки была неестественно
горячей. Мы достали из вещмешка медпакет, и я включил режим диагностики.
Выяснилось, что у Энеи лихорадка, приступи боли силой 6,3 дола, мышечные
судороги и нарушения мозговой деятельности. Прибор посоветовал дать
пациенту воды с ибупрофеном и обратиться к врачу.
- Город, - сказал андроид, когда плот миновал излучину реки.
Я выглянул из палатки. Вдалеке, километрах в пятнадцати,
возвышались красные башни, купола и минареты.
- Не отходи от нее. - Я навалился на шест. Нынешний плот был
гораздо легче себя прежнего, а потому, подгоняемый вдобавок течением,
двигался намного быстрее.
Мы с А.Беттиком изучили покоробившийся от воды путеводитель и
выяснили, что перед нами Мешхед, столица южного континента,
местоположение Великой Мечети, чьи минареты становились видны все
явственнее. Пошли пригороды, промышленные районы, наконец начался
собственно город. Энея задремала. Температура у девочки подскочила выше
прежнего; на медпакете мерцали алые огоньки, что означало настоятельную
рекомендацию обратиться к врачу.
Но где его было взять? Мешхед, как и Новый Иерусалим, оказался
совершенно безлюдным. Чудеса, да и только.
- Помнится, я слышал, что Бродяги оккупировали Кум-Рияд в то же
время, что и Угольный Мешок, - сказал я. А.Беттик утвердительно кивнул и
прибавил, что они с Мартином Силеном как-то перехватили радиограмму, в
которой подтверждались эти сведения.
Мы причалили к невысокому пирсу. Я вынес девочку на берег, в тень
городских зданий. Происходящее и впрямь сильно напоминало Хеврон, лишь
мы с Энеей поменялись местами - заболела она. Я мысленно поклялся в
дальнейшем по возможности избегать пустынных миров.
Улицы Мешхеда выглядели менее опрятными, чем в Новом Иерусалиме: их
загромождали брошенные машины и кучи мусора. Многие окна и двери были
выбиты или распахнуты настежь, из-за чего внутрь намело песка. Повсюду -
на тротуарах, на мостовых и на медленно, но верно погибающих лужайках и
газонах - валялись какие-то коврики. Я остановился у одного из них: мне
вдруг пришло в голову, что он может оказаться ковром-самолетом. Но мои
надежды не оправдались. Обыкновенные коврики, разве что занимавшие
одинаковое положение...
- Коврики для молитвы, - заметил А.Беттик, когда мы двинулись
дальше. Даже высотные жилые здания были ниже минаретов, возвышавшихся
над парком, где росли тропические деревья. - Почти все местные жители
были мусульманами. Они не желали иметь ничего общего с Орденом, их не
привлекло даже фактическое бессмертие. Словом, отвергли Протекторат, не
захотев ничего слушать.
Я свернул за угол и огляделся по сторонам, высматривая больницу.
Горячий лоб Энеи обжигал мне щеку. Дыхание девочки было прерывистым.
Казалось, она ровным счетом ничего не весит.
- По-моему, это место описано в "Песнях".
Андроид кивнул:
- Совершенно верно. Месье Силен утверждал, что полковник Кассад
около трехсот лет назад одержал здесь победу над так называемым Новым
Пророком.
- Когда пала Сеть, к власти снова пришли шииты? - Мы свернули на
другую улицу. Признаюсь, я высматривал не столько привычный красный
крест, сколько красный полумесяц.
- Да. Орден отчаянно этому противился на том основании, что шииты
будто бы поддержали Бродяг, когда флот Ордена покинул этот сектор
галактики.
- Похоже, прием был не слишком теплым. Во всяком случае, с точки
зрения Бродяг. Очень похоже на Хеврон... Как по-твоему, куда они все
подевались? Может, Бродяги взяли в заложники все население планеты и...
- Смотрите! - перебил А.Беттик. - Кадуцей! [В римской мифологии
геральдический жезл, обвитый двумя змеями, атрибут бога Меркурия. В
греческой мифологии ему соответствовал керикейон Гермеса и Ириды.]
И правда, на окне одного из домов был изображен неизмеримо древний
символ - крылатый жезл, вокруг которого переплелись телами две змеи.
Само здание ничуть не напоминало больницу - скорее уж какую-нибудь
контору. А.Беттик приблизился к висевшей на окне электронной табличке,
по которой бежали арабские слова. Табличка глухо забормотала.
- Ты читаешь по-арабски? - удивился я.
- Да, - ответил андроид. - А также понимаю, что нам говорят. Это
язык фарси. На десятом этаже находится частная клиника. Мне кажется, там
должно найтись необходимое оборудование - быть может, даже автохирург.
Я направился было к лестнице, но андроид нажал на кнопку лифта.
Послышалось гудение, и к нам спустилась стеклянная кабина.
- Странно, - пробормотал я. - Почему до сих пор не отключилось
питание?
Мы поднялись на десятый этаж. Энея проснулась и тихонько застонала.
Выложенный плиткой коридор вывел нас на открытую террасу, где шелестели
на ветру желтые и зеленые пальмы; с террасы мы попали в просторную,
светлую комнату с несколькими автохирургами и диагностическим
оборудованием. Выбрав кровать у окна, мы раздели девочку до белья и
положили ее на чистую простыню, подключили диагностер автохирурга и
стали ждать. На панели управления монитора имелась клавиша выбора языка:
арабскому и фарси мы предпочли сетевой английский.
Автохирург определил переутомление, обезвоживание организма и
необычную мозговую деятельность, которая, по его мнению, могла
возникнуть вследствие сильного удара по голове. Мы с А.Беттиком
переглянулись. Энею никто по голове не бил.
Получив разрешение на лечение первых двух заболеваний, автохирург
взялся за дело. На руках и ногах Энеи защелкнулись пряжки ремней,
псевдопальцы машины начали нащупывать вену, манипулятор ввел девочке
успокоительное и солевой раствор. Мы отошли подальше.
Через несколько минут Энея спокойно уснула. Диагностер произнес
что-то на арабском. А.Беттик перевел прежде, чем я успел подойти к
монитору.
- Пациент должен как следует выспаться. К утру ему станет лучше.
Я поправил ремень висевшей у меня на плече плазменной винтовки,
бросил взгляд на вещмешки, которые мы швырнули в кресла для гостей,
подошел к окну и сказал:
- Пойду поброжу по окрестностям, пока не стемнело. Удостоверюсь,
что мы и впрямь одни.
Андроид, сложив руки на груди, поглядел на огромное алое солнце,
коснувшееся крыши здания напротив.
- Думаю, мы действительно одни. Просто здесь ушло больше времени...
- На что?
- На то, чтобы похитить людей. На Хевроне мы не заметили никаких
следов паники или борьбы. А тут у людей было время выскочить из машин. И
потом, эти коврики... - Я только теперь заметил сетку морщин в уголках
глаз и губ андроида.
- Что "коврики"?
- Люди знали, что с ними что-то произойдет, а потому провели
последние минуты в молитве.
Я прислонил винтовку к креслу и расстегнул кобуру.
- Все равно пойду посмотрю. А ты последи за ней, ладно? - Я достал
из вещмешка два комма, один кинул андроиду, а второй прикрепил к своему
воротнику. - Если что, вызывай меня на стандартной частоте.
Рука А.Беттика легла на лоб девочки.
- Не беспокойтесь, месье Эндимион. Я буду здесь, когда она
проснется.
Странно, что я столь отчетливо помню прогулку по пустынному городу.
Электронная табличка сообщила, что температура сегодня сорок градусов по
Цельсию - сто четыре по Фаренгейту; однако ветерок из пустыни мгновенно
высушивал пот, а розово-алый закат замечательно успокаивал расшалившиеся
нервы. Возможно, этот вечер отложился в памяти потому, что в последующие
дни все резко и бесповоротно изменилось...
Мешхед представлял собой странное сочетание современного города и
базара из "Тысячи и одной ночи", великолепного сборника сказок, которые
бабушка пересказывала мне под звездным небом Гипериона. Чувствовался
некий намек на романтику. На углу, к примеру, стояли электронная доска
объявлений и банкомат, а стоило свернуть за угол - и невесть откуда
возникали пестрые прилавки, на которых гнили фрукты. Я попытался
вообразить, какая здесь царила суматоха - ржали и топали копытами лошади
(или верблюды, или другие не менее легендарные животные), покупатели, не
жалея глоток, торговались с продавцами, мимо скользили закутанные в
чадры женщины, а вдоль рядов катили машины, отчаянно сигналя и
выплевывая омерзительный диоксид углерода - или кетоны, или еще
какую-нибудь дрянь, которую выбрасывали в атмосферу древние двигатели
внутреннего сгорания...
Из грез меня вырвал напевный мужской голос. Он произносил слова,
отдававшиеся эхом от каменных стен. Судя по всему, голос доносился из
парка в паре кварталов слева. Я бросился в том направлении, на бегу
вытаскивая из кобуры пистолет.
- Слышишь? - крикнул я в микрофон.
- Слышу, - ответил А.Беттик. - Дверь на террасу открыта, поэтому
слышно превосходно.
- Похоже на арабский. Можешь перевести? - Преодолев последние метры
и лишь слегка запыхавшись, я вылетел на лужайку, за которой начинался
парк. Передо мной возвышалась грандиозная мечеть. Еще несколько минут
назад над крышами виднелся краешек заходящего солнца, но пока я бежал,
светило успело скрыться. Лишь розовели в небе перистые облачка.
- Да, - отозвался андроид. - Это муэдзин созывает правоверных к
молитве.
Я поднес к глазам бинокль и принялся изучать минареты. Голос
