Девочка обернулась и прислонилась спиной к поручню. Ее кожа
отливала золотом на фоне черного прямоугольника соседнего здания.
- Энтропия уничтожает империи и деспотии.
- Сразу и не выговоришь. Ты, собственно, о чем?
Энея неопределенно повела рукой. Я уж решил, что девочка ничего не
скажет, но она произнесла, помолчав:
- Энтропия уничтожила гуннов и скифов, вестготов и остготов,
египтян, македонцев, римлян и ассирийцев...
- Понятно, однако...
- Аваров, династию Шан, мамелюков, персов, арабов, Аббасидов,
сельджуков...
- Хорошо, хорошо...
- Курдов и Газневидов [Династия, правившая в X-XII вв. Газневидским
государством (на территории современного Афганистана и отчасти
Пакистана).], - с улыбкой закончила Энея. - Не говоря уж о
татаро-монголах, крестоносцах, пруссаках, нацистах, Советах, японцах,
яванцах, северных аммерах, Великом Китае, колумбо-перуанцах и
антарктических националистах.
Я поднял руку. Девочка замолчала.
- Ты слышал про такие планеты? - спросил я у андроида.
- По-моему, месье Эндимион, это не планеты, а народы, обитавшие на
Старой Земле, - ответил А.Беттик, сохраняя полнейшую невозмутимость.
- Ни хрена себе, - пробормотал я.
- Весьма, на мой взгляд, уместное выражение, - заметил андроид.
Я посмотрел на девочку:
- Значит, вот так мы расправимся с Орденом? Спрячемся в укромном
уголке и будем ждать, пока он не накроется сам собой?
Энея вновь скрестила руки на груди.
- Вообще-то план хороший. Подождать несколько тысячелетий, это
недолго... Все могло бы получиться, если бы не проклятые крестоформы!
- То есть? - Я постарался придать голосу серьезность.
- Даже если бы мы хотели уничтожить Орден - а мне он не мешает, это
тебе поручили с ним разобраться, - так вот, даже если бы мы хотели
уничтожить Орден, энтропия нам не помощница. Ведь крестоформ делает
людей практически бессмертными.
- Угу. Признаться, будучи при смерти, я подумывал о том, что
стоило, пожалуй, принять крещение... Было бы гораздо проще - и
безболезненнее, кстати - умереть, чтобы воскреснуть целым и невредимым.
Энея пристально поглядела на меня.
- Вот почему на этой планете самое лучшее медицинское оборудование,
Рауль.
- Не понял. - Честно говоря, голова у меня шла кругом.
- Здесь жили евреи, - тихо проговорила девочка. - Лишь немногие
приняли крест. Они считали, что жизнь дается человеку один-единственный
раз.
Воцарилась тишина, которую нарушало только гудение больничных
приборов. Мы молча наблюдали за тем, как на Новый Иерусалим спускается
ночь.
x x x
На следующее утро я без посторонней помощи добрался до машины, на
которой меня доставили в больницу, плюхнулся на заднее сиденье, где мне
постелили матрас, и велел отправляться на поиски оружейного магазина.
Час бесплодной езды по городским улицам убедил меня, что таких
магазинов в Новом Иерусалиме нет.
- Ладно, - заявил я, - поехали в полицейский участок.
Уже в первом из них, в который я опять-таки проковылял
самостоятельно, отвергнув помощь друзей, выяснилось, насколько
неподготовленным ко всякого рода неожиданностям может быть мирное
общество. Никакого оружия. Даже парализаторов, и тех не оказалось.
- Судя по всему, тут не было ни армии, ни сил самообороны?
- По-моему, нет, - ответил А.Беттик. - Хищные животные на Хевроне
не водились, а враги у местных жителей появились лишь три года назад, с
нападением Бродяг.
Я фыркнул и продолжил поиски. Наконец, взломав замок на нижнем
ящике стола, принадлежавшего, по-видимому, какой-то важной птице, я
наткнулся на то, что искал.
- "Штайнер-Джинн", - заметил андроид. - Плазменный пистолет.
- Сам знаю, - буркнул я. В ящике нашлись и две обоймы. Итого
шестьдесят зарядов. Я вышел на улицу, прицелился в холм и нажал на
спуск. Пистолет словно кашлянул, на склоне холма вспыхнуло пламя. -
Годится. - Я сунул пистолет в пустую кобуру. Мои опасения насчет того,
что это - сравнительно недавно вышедшее из моды закодированное оружие то
есть такое, из которого может стрелять только законный владелец, - не
подтвердились.
- На плоту остался игломет, - сказал А.Беттик.
Я покачал головой. После того что случилось с лейтенантом, мне не
хотелось даже притрагиваться к игломету.
Пока я отдыхал, А.Беттик с Энеей наполнили водой все емкости и
упаковали съестные припасы. Подковыляв к плоту, я воззрился на
нагромождение коробок на палубе.
- Маленький вопрос. Зачем нам эта груда бревен, когда тут
полным-полно лодок? А ведь есть еще и ТМП, на котором можно
путешествовать с полным комфортом.
Энея и андроид переглянулись.
- Пока ты отдыхал, мы устроили голосование, - сообщила девочка. - И
решили, что с нас вполне достаточно плота.
- А у меня что, нет права голоса? - Мое раздражение вовсе не было
наигранным.
- Конечно, есть. - Энея встала на плоту, расставив ноги. - Ну что,
голосуем?
- Я за то, чтобы взять ТМП. - Черт побери, в моем голосе прозвучали
просительные нотки! - Или хотя бы лодку. Бревна следует оставить здесь.
- Ясно. Мы с А.Беттиком голосуем за плот. Во-первых, он плавает,
во-вторых, у него никогда не сломается двигатель. Между прочим, на
Безбрежном Море лодку тут же засек бы радар, а ТМП способен летать
далеко не на всех мирах. Двое за плот, один против. Решено.
- С каких это пор у нас демократия? - Признаюсь, мне жутко хотелось
отшлепать противную девчонку.
- А разве было иначе? - невинно осведомилась Энея.
Пока мы препирались, А.Беттик, облаченный в свободную куртку и
мешковатые желтые брюки, стоял на берегу, вертя в руках конец веревки.
На лице андроида было написано смущение, подобное тому, которое
испытывает большинство людей, когда в их присутствии ссорятся члены
другой семьи.
Энея шагнула на плот и отвязала канат.
- Рауль, ты можешь путешествовать на лодке или на ТМП. Хоть в
карете, если тебе заблагорассудится. А мы плывем на плоту.
Я было направился к одной из лодок, но остановился.
- Погоди. Ведь без вас портал меня не пропустит.
- Правильно. - Подождав, пока А.Беттик, напяливший на голову
широкополую желтую шляпу, перейдет на плот, Энея отвязала носовой канат.
Андроид встал у руля и повернулся ко мне, а девочка подобрала с палубы
шест и оттолкнула плот от берега. В черте города канал был гораздо шире,
должно быть, метров тридцать.
- Подождите! - воскликнул я. - Черт возьми, подождите! -
Приволакивая ногу, я подбежал к кромке воды и прыгнул. Правая нога
подвернулась, и если бы я не сумел сохранить равновесие, то повалился бы
на палатку. Энея протянула мне руку, но я демонстративно отвернулся. -
Нельзя же быть такой упрямой!
- Кто бы говорил! - Девочка уселась на носу. Андроид между тем
вывел плот на середину канала.
Даже в тени зданий было невыносимо жарко, а на открытой местности
солнце припекало просто нещадно. Я поспешил нахлобучить треуголку.
- Значит, ты на ее стороне, да?
- Нет, месье Эндимион, - ответил андроид. За городом канал снова
сузился. - Я соблюдаю нейтралитет.
- Ну да! А кто голосовал за плот?
- До сих пор он служил нам верой и правдой. - С этими словами
А.Беттик уступил мне место у руля.
Я окинул взглядом ящики с провизией в тени палатки, каменный очаг с
нагревательным кубом, кастрюлями и сковородками, накрытые брезентом
дробовик и плазменную винтовку, спальные мешки, медпакеты и прочую
амуницию. Пока я лечился, установили даже новую мачту, на которой гордо
развевалась одна из рубашек А.Беттика.
- Пропади все пропадом, - буркнул я наконец.
- Совершенно верно, сэр, - отозвался андроид.
Второй портал находился приблизительно в пяти километрах от Нового
Иерусалима. Когда мы очутились в тени арки, я прищурился, глядя на
ослепительное солнце Хеврона.
В других порталах воздух на мгновение словно густел, давая
возможность увидеть, что ждет впереди. На сей раз нас встретила
непроглядная тьма, которая и не думала рассеиваться. Температура упала
градусов на семьдесят. В ту же секунду изменилась сила тяжести - мне
показалось, я тащу на спине человека своего собственного веса.
- Фонари! - крикнул я. Плот подхватило неожиданно сильное течение.
Гравитация пригибала к палубе, я изо всех сил старался устоять на ногах
и удержать руль, который так и норовил вырваться из рук. Все вместе -
пронизывающий холод, непроглядный мрак и резко возросшая гравитация -
производило гнетущее впечатление.
На плоту были фонари, прихваченные из Нового Иерусалима, но Энея
почему-то зажгла старый, сопровождавший нас с начала пути. Луч фонаря
выхватил из мрака облако пара, черную воду - и ледяной потолок пещеры
метрах в пятнадцати над нашими головами. Повсюду виднелись сталактиты,
их острия едва ли не касались воды, над поверхностью которой тут и там
торчали ледяные пики. Далеко впереди маячила стена, полностью
преграждавшая путь. Итак, мы попали в ледяную пещеру, из которой не было
выхода. Мороз обжигал руки и кожу лица, а на шее словно висело
тяжеленное свинцовое грузило.
- Черт! - Я закрепил руль и направился к мешкам с одеждой.
Хорошенькая нагрузка на больную ногу. Энея с андроидом, что вполне
естественно, меня опередили и уже вытаскивали теплые вещи.
Внезапно раздался треск. Я вскинул голову, ожидая увидеть падающий
на нас сталактит или проломившуюся ледяную крышу, но выяснилось, что это
сломалась наша мачта. Она свалилась слишком быстро - как будто запустили
голофильм в режиме ускоренной перемотки. Во все стороны полетели щепки.
Задубевшая рубашка А.Беттика со стуком ударилась о палубу.
- Черт! - повторил я, протягивая руку за шерстяной фуфайкой. Мои
зубы выбивали дробь.
35
Опираясь на полномочия, которые были ему предоставлены вместе с
папским диском, капитан отец де Сойя приступил к решительным действиям.
Станцию триста двадцать шесть в Срединном Течении, на которой был
обнаружен ковер-самолет, объявили запретной зоной и ввели на ней
чрезвычайное положение. Из Сент-Терез прибыли войска, и де Сойя
распорядился арестовать всех без исключения рыбаков и прежний гарнизон
платформы. Когда же губернатор Сент-Терез, епископ Меландриано, обвинил
капитана в самоуправстве и осмелился даже поставить под сомнение его
полномочия, де Сойя обратился за помощью к губернатору планеты,
архиепископу Джейн Келли. Меландриано пригрозили отлучением от Церкви, и
он на время заткнулся.
Лейтенант Спраул стал адъютантом де Сойи. Из Сент-Терез и других
плавучих городов Безбрежного Моря прибыли инквизиторы и судебные
эксперты. Капитана Ч.Доббса Поула, который сидел на гауптвахте,
допросили с помощью "правдосказа" и других наркотиков; та же участь
постигла и всех остальных военных и рыбаков.
Несколько дней спустя можно было с уверенностью говорить о том, что
капитан Поул, покойный лейтенант Белиус, равно как и многие другие
офицеры и солдаты гарнизона, поддерживали отношения с браконьерами:
допускали незаконный лов рыбы, участвовали в расхищении имущества - в
частности, продали одну подлодку, указав в рапорте, что ее потопили
партизаны, и выкачивали деньги из рыбаков. Впрочем, на все это де Сойе
было плевать. Его интересовало только, что именно произошло на платформе
два месяца назад.
Число свидетельских показаний неуклонно возрастало. Эксперты взяли
анализ крови и мышечной ткани с поверхности ковра и отправили пробы в
