шпалам как заводная игрушка в сером мешковатом платье. Но на следующем
повороте она вдруг исчезла из виду.
Дейл заколебался, внимательно осмотрел в бинокль полотно дороги и
линию леса впереди, затем осторожно приподнял голову, чтобы
посмотреть, не появится ли она с правой стороны железной дороги.
В эту минуту сзади послышался знакомый голос:
- Эй, да это же засранец Стюарт. Ты что, заблудился, гаденыш?
Дейл медленно обернулся, все еще держа у глаз отцовский бинокль.
Не более, чем в десяти футах от него стояли они оба, Си Джей и
Арчи. Стараясь не быть обнаруженным Корди, он не обратил внимания на
то, что творится у него на хвосте.
Арчи был без рубашки, зато у него на лбу красовалась красная
повязк,, над которой топорщились сальные волосы. Толстое лицо было
красным и стеклянный глаз воинственно сверкал в утренних лучах солнца.
Си Джей выглядел по обыкновению не хуже. Глядя как он стоит, упираясь
одной ногой в рельс, Дейл подумал о каком-нибудь прыщавом охотнике во
время сафари в Африке. Сходство довершало ружье, удобно покоящееся на
его согнутой руке.
_Господи Иисусе,_ подумал Дейл. Его ноги вдруг стали такими
слабыми, что он не мог бы убежать, даже если б имел такую возможность.
_Что это сегодня, Национальный день Стрелка, что ли?_ Он подумал, не
произнести ли это вслух, и именно такими словами. Воображение
услужливо нарисовало ему картинку смеющихся Си Джея и Арчи, один из
них дружелюбно хлопает его по спине, затем они оба поворачиваются и
отправляются стрелять крыс на свалке.
- Какого черта ты лыбишься, а, гаденыш? - рявкнул Си Джей Конгден,
единственный отпрыск мирового судьи городка Элм Хэвен.
Он поднял ружье и прицелился прямо в лицо Дейла. Что-то щелкнуло,
то ли он снял предохранитель, то ли взвел курок.
Дейл пытался закрыть глаза, но не смог. Только почувствовал, что
защищает бинокль так, чтобы пуля не разбила его, когда попадет ему в
грудную клетку. Желание спрятаться вдруг овладело им со страшной
силой, как это бывает, когда хочется помочиться и нет сил больше
терпеть... Но спрятаться было не за что, разве что за свою собственную
спину.
Правая нога Дейла стала слегка дрожать. Сердце билось так сильно,
что отдавало в ушах. Си Джей что-то сказал, но Дейл не расслышал ни
звука.
Конгден шагнул вперед и уперся дулом Дейлу в горло.
Палату Джима Харлена Дьюан нашел довольно легко. Это была комната
на двоих, хоть сейчас занавеска была отдернута и было видно, что на
второй кровати никто не лежит.Свет яркого июньского солнца вливался
через окно и нарисовал белый четырехугольник на чистом кафельном полу.
Харлен спал. Прежде чем закрыть за собой дверь, Дьюан выглянул в
коридор и убедился, что он пуст. Лишь из-за угла доносилось шарканье
шагов дежурной нянечки.
Мальчик подошел поближе к кровати и приостановился. Он не совсем
четко представлял себе какого рода зрелище его ожидает. Возможно
Харлена держат в кислородной камере, черты его лица искажены толстым
слоем прозрачного пластика, а вокруг полнейшая стерильная пустота,
кроме ряда кислородных баллонов - подобное зрелище Дьюан видел
примерно два года назад, когда умирал его дедушка. Но все оказалось не
так страшно, Джим мирно спал, укрытый накрахмаленной простыней и
легким одеялом, и только толстая повязка на его левой руке и белая
корона бинтов надо лбом свидетельствовали о перенесенных страданиях.
Дьюан постоял так, дожидаясь пока не стих звук шагов по коридору,
затем подошел ближе к кровати.
Харлен быстро распахнул глаза, словно сова, когда ее внезапно
разбудят, и спокойно сказал:
- Привет, Мак Брайд.
Дьюан чуть не подпрыгнул от неожиданности. Но взял себя в руки и
произнес:
- Привет, Харлен. Ну, как ты, в порядке?
Харлен попытался улыбнуться и Дьюан заметил, как тонки и бескровны
стали губы мальчика.
- Да я нормально, - ответил тот. - Я проснулся только здесь от
того, что жутко болела голова и вся рука была размолота к чертовой
матери. А в остальном я в порядке.
Дьюан кивнул.
- А мы думали, что ты в... - тут он чуть помедлил, не желая
произносить слово "кома".
- Умер? - договорил за него Джим.
- Нет, - Дьюан отрицательно покачал головой. - Лежишь без
сознания.
Веки Харлена задрожали, словно он собирался соскользнуть в эту
самую кому. Затем он открыл глаза пошире и нахмурился, стараясь
сфокусировать зрение.
- Думаю, так и было. Я хочу сказать, я и был без сознания. Я
проснулся всего несколько часов назад с этой вшивой головной болью и
увидел, что мама сидит рядом на постели. На минуту я даже подумал, что
сегодня воскресенье. Черт, несколько минут я даже не мог понять, где я
нахожусь. - С этими словами он оглянулся вокруг, словно еще не до
конца был уверен, что находится там, где находится.
- А где твоя мама сейчас, Джим?
- Она пошла в кафе через площадь позавтракать и позвонить своему
шефу, - Харлен выговаривал слова медленно, словно каждое слово
причиняло ему боль.
- Но ты точно нормально себя чувствуешь? - Снова повторил вопрос
Дьюан.
- Да, пожалуй. Сегодня утром сюда привалила целая толпа докторов,
они и лампочками мне в глаза светили, и заставляли меня считать до
пятидесяти и всякое такое. Даже спросили, могу ли я сказать, как меня
зовут.
- А ты можешь?
- Конечно. Я им сразу сказал, что меня зовут Дуайт Сукин Сын
Эйзенхауэр, - и с трудом, превозмогая боль, Харлен улыбнулся.
Дьюан кивнул. Времени у него было немного.
- Джим, ты помнишь как ты расшибся? Что именно произошло?
Харлен поднял на него глаза и смотрел долго, долго. Дьюан заметил,
как неестественно расширены у мальчика зрачки. Губы его дрожали,
словно он пытался удержать улыбку на месте.
- Нет, - выговорил он наконец.
- Ты не помнишь, ты был в Старом Централе?
Харлен зажмурил глаза, голос его стал тонким как писк.
- Я не помню _вообще_ ни хрена, - ответил он. - По крайней мере,
ничего после нашего сраного собрания в Убежище.
- В пещере, - повторил следом за ним Дьюан. - Ты говоришь про
субботу.
- Ага.
- Но ты помнишь субботний вечер? Что было _после_ пещеры?
Глаза Харлена блеснули, теперь в них ясно читался гнев.
- Я же только что _сказал_ тебе, толстяк, что не помню.
Дьюан снова кивнул.
- Ты лежал в мусоросборнике около Старого Централа, когда тебя
нашли в субботу утром...
- Угу, мама мне уже рассказала. Она даже заплакала, когда говорила
об этом, будто это она виновата.
- Но ты не знаешь, как ты туда попал? - до слуха Дьюана донеслось
раздавшееся по громкой связи обращение к доктору.
- Не-а. Я ничего не помню из субботнего вечера. Припоминаю только,
как ты, О'Рурк и еще несколько засранцев вытащили меня из постели,
стукнули чем-то по башке и бросили в мусоросборник.
Дьюан бросил взгляд на массивную повязку на руке Джима.
- Мама Кевина говорит, что твоя мама сказала, что твой велосипед
нашли на Брод Авеню, около дома Старой Задницы Дуплетом.
- Серьезно? А мне она ничего такого не говорила, - голос Харлена
звучал отсутствующе, вяло и был начисто лишен всякого любопытства.
Дьюан провел пальцами по мягкому краю одеяла.
- Тебе не кажется, что ты мог оставить его там, когда отправился
следить за миссис Дуббет? Например, пошел за ней в школу?
Харлен приподнял левую руку и прикрыл глаза. Его ногти были
обкусаны почти до крови.
- Слушай, Мак Брайд, я же сказал, что ни хрена _не знаю._
Оставь-ка меня одного, ладно? Тебе ведь даже не полагается входить
сюда, так?
Дьюан потрепал мальчика по плечу, прикрытому сверкающим чистотой
больничным халатом.
- Но мы все хотели знать, как ты тут, - защищаясь, объяснил он. -
Майк, Дейл и другие ребята хотят проведать тебя, как только тебе
станет получше.
- Ага, ага, - теперь ладонь мальчика лежала у него на губах и
голос Харлена звучал приглушенно. Пальцы выбивали дробь на тугой
повязке.
- Они будут рады узнать, что ты в порядке, - Дьюан глянул в
сторону холла, где теперь собирался персонал, возвращаясь с обеда и
видимо приступая к своим обязанностям. - Принести тебе чего-нибудь?
- Мишель Стаффни, пожалуйста. И лучше нагишом, - хмыкнул Харлен,
все еще прикрывая ладонью лицо.
- Отлично, - отозвался Дьюан и двинулся к двери. В эту минуту холл
был пуст. - Мы попозже прихватим тебя, Жареный Картофелина, - это
прозвище было в большом ходу у них, когда ребята учились в четвертом
классе.
- Эй, Мак Брайд, - неожиданно выдохнул Харлен.
- Что?
- Ты все-таки можешь сделать для меня одну вещь, - из микрофона
громкой связи что-то рявкнуло на весь холл. На улице, за окном, кто-то
включил газонокосилку. Дьюан молча ждал. - Включи, пожалуйста, свет, -
пробормотал Харлен. - Включишь?
Дьюан прищурился на яркий солнечный свет, заливавший комнату, но
лампочку все-таки включил. В ослепительном свете дня ее сияние было
даже незаметно.
- Спасибо, - пробормотал Харлен.
- Слушай, а ты хорошо видишь, а, Джим? - голос Дьюана звучал очень
мягко.
- Нормально. Я все вижу, - Харлен опустил ладонь и как-то странно
посмотрел на Дьюана. - Это просто... ну... если я опять засну, я не
хочу просыпаться в темноте. Понимаешь?
Дьюан кивнул, еще секунду помедлил, но не придумав что бы еще
сказать, помахал Харлену и выскользнул в коридор. Там он сразу
направился к выходу.
Дейл глянул на ружье, которое держал в руках Си Джей, на его
прыщавую физиономию и подумал: _Господи, кажется я сейчас умру._ Эта
совершенно новая для него мысль словно бы заморозила происходящее в
какой-то монолитный блок впечатлений: Конгден, Арчи Крек, тепло
солнечных лучей на лице, темные в тени листья деревьев и голубое небо
над головой и позади Си Джея, волна тепла, наплывающая от гравия и
раскаленных рельсов, голубая сталь оружейного ствола и легкий, но
странно головокружительный запах масла от самого ружья, все это
скомбинировалось и запечатало момент так же прочно, как капля янтарной
смолы запечатала в себе паука миллион лет назад.
- Я, кажется, задал тебе вопрос, поганец, - прохрипел Си Джей.
Голос его доносился до Дейла из какого-то ужасного далека. Пульс
грохотом отзывался у него в ушах. Несмотря на то, что все его силы
были заняты тем, чтобы удержаться на ногах, Дейл все-таки ухитрился
ответить.
- А?
Конгден хмыкнул.
- Я тебя _спросил_, какого дьявола ты лыбишься?
С этими словами он поднял приклад к плечу, не отводя ствола от
горла Дейла.
- Я не улыбаюсь. - Дейл почувствовал, как дрожит его голос и его
охватил стыд. Но чувство это было странно отдаленным. Сердце,
казалось, разрывает его грудную клетку. Земля куда-то уплывала из-под
ног и Дейл изо всех сил пытался удержаться на ногах.
- А, ты не улыбаешься! - закричал Арчи Крек. Он чуть повернулся и
Дейл с удивлением отметил, что его стеклянный глаз даже больше
настоящего.
- Заткнись, - бросил ему Конгден. Он поднял ствол так,что он
перестал давить на горло Дейла, и тот почувствовал боль в том месте,
куда только что упирался ствол ружья и догадался, что там осталось
красное пятно отметины. Ружье теперь смотрело прямо ему в лицо. - Ты и
сейчас еще лыбишься, паскуда. Тебе понравится, если я продырявлю твою
сучью улыбочку?
Дейл покачал головой, но не мог перестать улыбаться. Рот словно
свело судорогой, контролировать которую он был не в состоянии. Правая
нога заметно дрожала, а мочевой пузырь словно переполнился. Он
