диск с петлей Шрюна.
- Зачем?
Петля Шрюна - это такая крохотная штуковина, не больше ногтя. Безумно
дорогая. Внутри у нее куча пузырьковых элементов памяти, причем каждый
такой пузырек может хранить практически неограниченное количество
информации. Для самого биологического носителя петля Шрюна недоступна,
поэтому их часто используют курьеры. Человек может унести в петле Шрюна
личность ИскИна или инфосферу какой-нибудь планеты. Да что там человек -
это и собака сможет.
- Зачем ты это сделал? - повторила я, подумав про себя: "Уж не
собирается ли Джонни (или его хозяева) использовать меня в качестве такого
курьера?"
Джонни придвинулся ко мне и накрыл мою все еще сжатую в кулак руку
ладонью:
- Доверься мне, Ламия.
Двадцать лет назад мой отец вышиб себе мозги, после чего матушка
замкнулась в своем чистоплюйском эгоизме и никого не желает знать. А я с
тех пор никому не верю. Вот и сейчас, я ни за что не должна была верить
Джонни.
Но я поверила.
Я разжала кулак и взяла его за руку.
- Вот и умница, - сказал Джонни. - Давай-ка доедай эту дрянь и за
дело. Попробуем выбраться отсюда живыми.
Оружие и наркотики - с этим в Дрегсе никогда не было проблем. У
Джонни имелся солидный запас марок, которые ходят на черном рынке, и мы
истратили их все на оружие.
В 22:00 мы облачились в титаново-полимерные доспехи с внутренним
отражающим слоем. На Джонни был зеркально-черный герильерский шлем, на мне
- вэкаэсовская офицерская маска (наверное, кто-то загнал запасной комплект
обмундирования) Джонни натянул массивные ярко-красные энергетические
рукавицы, а я - осмотические перчатки с режущим краем. В руках Джонни
держал трофейную "адскую плеть" Бродяг, добытую, по-видимому, на Брешии, а
лазерный жезл засунул за пояс. Я же помимо отцовского пистолета,
вооружилась пистолетом-пулеметом Штайнера-Джинна на гироскопической
поясной турели с наведением по визору шлема. Очень удобно - стреляешь, а
руки свободны.
Посмотрев друг на друга, мы с Джонни дружно расхохотались. А
отсмеявшись, надолго замолчали.
- Ты уверен, что здешнее Святилище Шрайка - действительно лучший
вариант? - машинально спросила я (наверное, уже в третий или четвертый
раз).
- Мы не можем воспользоваться нуль-Т, - сказал Джонни - Техно-Центру
достаточно внести малейшую неисправность, и нам тут же конец. Мы даже на
лифте подняться не можем. Нужно найти неконтролируемые лестницы и
взобраться на сто двадцатый этаж. А в Святилище идти прямо через площадь
Мэлл.
- Да, но впустят ли нас служители?
Джонни пожал плечами. Доспехи сделали его движения
утрированно-резкими, как у насекомого, а герильерский шлем добавлял в речь
металлические нотки.
- Они - единственные, кто заинтересован, чтобы мы остались живы. И
только они обладают достаточным влиянием, чтобы защитить нас от Гегемонии
по пути на Гиперион.
Я подняла забрало.
- Но Мейна Гладстон говорила мне, что на Гиперион больше не пускают
паломников.
Покачав зеркально-черной головой, мой любовник-поэт небрежно бросил:
- Ну, что ж, к черту Мейну Гладстон!
Я перевела дыхание и двинулась к выходу из нашей пещеры, нашего
логова - последнего нашего убежища. Джонни подошел ко мне сзади. Лязгнули
доспехи.
- Ты готова, Ламия?
Я кивнула, поправила "Штайнер" и уже собиралась выйти, как Джонни
коснулся моей руки.
- Ламия, я люблю тебя.
Я стиснула зубы, вспомнив, что подняла забрало и он может заметить
слезы.
Улей не спит все двадцать восемь часов в сутки, но так издавна
повелось, что Третья Смена - самая тихая. В это время и народу на улицах
меньше обычного. Конечно, правильнее было бы выйти в час пик - в Первую
Смену - и затеряться в толпе. Но если нас поджидают герильеры или туги,
погибнет невесть сколько случайных прохожих.
До площади Мэлл мы добирались часа три - разумеется, не по главной
лестнице. Бесконечная череда пустующих автотуннелей и колодцев
техобслуживания, по которым восемьдесят лет назад, словно саранча,
прокатились толпы луддитов, слилась для меня в одно серое пятно. И вот
наконец одолев последнюю лестницу (ржавчины в ней было явно больше, чем
железа), мы вышли в служебный коридор. Отсюда до Святилища оставалось не
более километра.
- Ни за что бы не поверила, что это так просто, - прошептала я в
интерком.
- Вероятно, они стянули людей к космопорту и частным порталам.
Дорогу мы выбрали с таким расчетом, чтобы по возможности не выходить
на открытое место - метрах в тридцати под первым торговым ярусом. До крыши
улья отсюда было метров четыреста, до Святилища Шрайка - колоссального
сооружения причудливых очертаний - менее пятисот. Неурочные покупатели и
любители бегать трусцой, завидев нас, торопливо скрывались в боковых
коридорах. Полицию, несомненно, уже оповестили, но я бы очень удивилась,
если бы она прибыла вовремя.
И вдруг из подъемной шахты с гиканьем и криком высыпала куча ярко
размалеванных тугов, вооруженных цепями, импульсными ножами и
энергетическими рукавицами. Джонни вздрогнул от неожиданности, но тут же
развернулся и хлестнул по ним "адской плетью". Пистолет-пулемет выпрыгнул
у меня из рук и, следуя за моим взглядом, стал поражать одну цель за
другой.
Семеро парней застыли с вытаращенными глазами, потом задрали лапки
кверху и стали отступать. Мгновение - и они скрылись в шахте.
Я взглянула на Джонни и в черном зеркале его шлема увидела себя. На
сей раз никто из нас не рассмеялся.
Мы перебежали к северному торговому ряду. Несколько прохожих
поспешили к дверям магазина. До Святилища оставалось меньше ста метров. В
наушниках я слышала удары собственного сердца. Мы были уже в пятидесяти
метрах. Высоченные ворота Святилища приоткрылись, и из них выглянул дьякон
(а может, священник). Тридцать метров. Если бы нам действительно хотели
помешать, это сделали бы раньше.
Улыбнувшись, я повернулась к Джонни, но не успела и рта открыть, как
на нас обрушился град пуль и лазерных импульсов. Внешний слой доспехов
сдетонировал, поглотив и рассеяв кинетическую энергию пуль. А зеркальная
поверхность под ним отразила почти все смертоносные лучи. Почти.
Удар сбил Джонни с ног. Я упала на одно колено и переключила
"Штайнер" в режим самонаведения.
Так, десятый этаж на жилой стене Улья. Мой визор оплавился и потерял
прозрачность, защитный слой доспехов выгорел почти целиком.
Пистолет-пулемет застрекотал, словно швейная машинка из старинной
голопьесы. Пятиметровый балкон в десяти этажах над нами окутало
облако-разрывных игл и бронебойных пуль. Лазеру конец.
Меня словно огрели по спине палкой. Еще раз. И еще.
Я не устояла на ногах. Вырубив "Штайнер", я откатилась в сторону и
привстала на одно колено. Их было не меньше десятка на каждом ярусе, они
двигались быстро, точно и слаженно - прямо балет! Джонни приподнялся и,
переключив "плеть" в частотный режим, начал пробивать радужную завесу
активной защиты фазированными сериями импульсов.
Одна из бегущих фигурок вспыхнула, и тут же позади этого живого
факела лопнула витрина, засыпав чуть ли не всю площадь осколками. Из-за
парапета высунулись еще двое. Я уложила их из "Штайнера".
Раздался визг реверс-моторов. Из-под самого перекрытия вынырнул
скиммер и, заложив крутой вираж, понесся прямо на нас. По бетону ударили
ракеты. Полетело стеклянное крошево - последние остатки витрин. Я вскинула
голову, пару раз сморгнула, прицелилась и выстрелила. Скиммер отшвырнуло
вбок, он ударился об эскалатор (на котором стояли, сжавшись от страха,
человек десять) и взорвался. Какой-то зевака, на котором вспыхнула одежда,
метнулся вниз с восьмидесятиметровой высоты.
- Слева! - закричал Джонни по интеркому.
Четверо с левитационными ранцами за плечами быстро спускались вдоль
стены. Камуфляж из "хамелеоновой кожи" не успевал отслеживать меняющийся
фон, превратившись в причудливый калейдоскоп узоров и красок. Один тут же
ушел вбок и, оказавшись в "мертвой зоне" пулемета, бросился ко мне.
Остальные навалились на Джонни.
- Он шел на меня с импульсным ножом - излюбленным оружием этого
отребья. Я подставила под удар рукав защитного костюма, прекрасно понимая,
что имп пробьет его, но не сразу. Мне нужно было выиграть всего секунду, и
я ее выиграла. Я убила его режущим краем перчатки и, развернувшись, дала
очередь по тем троим, что напали на Джонни.
На них были жесткие боевые костюмы, поэтому струя свинца лишь
отшвырнула их назад - так смывают с тротуара мусор. Одному удалось
подняться, и тогда второй очередью я сбросила их на нижний ярус.
Джонни упал навзничь. Защитный костюм у него на груди местами
расплавился. Меня замутило от запаха паленой плоти, но смертельных ран
вроде не было. Я наклонилась и приподняла его.
- Оставь меня, Ламия. Беги. Лестница... - Связь все время
прерывалась.
- Заткнись. Ты меня нанял, и я буду тебя охранять.
Обхватив Джонни левой рукой я взвалила его на плечо, так, чтобы
"Штайнер" оставался свободным.
Нас обстреливали с обеих стен улья, со стропил и верхних торговых
ярусов. На тротуаре я насчитала не меньше двадцати трупов. Половина из них
- в ярких костюмах. Обычные граждане. Энергошарнир в левом колене заело. С
негнущейся ногой я кое-как проковыляла метров десять, волоча на себе
Джонни. На верхних ступенях лестницы стояли несколько священников.
Казалось, они не обращали никакого внимания на всю эту пальбу.
- Сверху!
Я моментально обернулась. После первого же выстрела "Штайнер" замолк
- кончились патроны, но за мгновение до того, как разлететься на тысячу
кусочков вместе со всем своим экипажем, скиммер успел выпустить ракеты. Я
швырнула Джонни на мостовую и рухнула на него сверху, пытаясь прикрыть
своим телом.
Все ракеты разорвались одновременно. Большинство - в воздухе, но по
крайней мере две пробили настил яруса. Взрывной волной нас сбросило с
покосившейся дорожки и отшвырнуло метров на пятнадцать - двадцать. Очень
кстати. Пешеходная полоса из ферробетона, где мы находились секунду назад,
загорелась, вспучилась, провисла и обрушилась вниз. Образовался
естественный ров, который отрезал нас от большинства атакующих.
Я поднялась, отшвырнула бесполезный пулемет, сорвала столь же
бесполезные лохмотья защитного костюма и перевернула Джонни на спину. Шлем
с него слетел, и внешний вид моего подопечного оставлял желать лучшего. В
доспехах зияло множество пробоин, из них сочилась кровь. Правую руку и
стопу левой ноги оторвало взрывом. Я подняла его и потащила вверх по
лестнице в Святилище.
И тут завыли сирены. Над площадью появились наконец скиммеры службы
безопасности. Герильеры, толпившиеся на верхних ярусах и на той стороне
обвалившейся дороги, пустились наутек. Но двое коммандос с левитационными
ранцами, похоже, очухались и все-таки бросились за мной. Я даже не
обернулась. Волоча негнущуюся левую ногу, я одолевала ступень за ступенью,
не обращая внимания на раны и боль в обожженных спине и боку.
Скиммеры с воем кружили в воздухе, но к Святилищу не приближались.
Пули щелкали по всей площади Мэлл. Сзади до меня доносился торопливый лязг
подкованных металлом сапог. Мне удалось преодолеть еще три ступени.
Оставалось двадцать. Там, невообразимо далеко, стояли десятки священников
и епископ.
Я сделала еще шаг и посмотрела на Джонни. Он глядел на меня одним
