готовится перейти в систему, а я тем временем выбираю себе наблюдательный
пункт в местной инфосфере. Посмотрю, что будет дальше.
- Боже! - воскликнул Мелио Арундес. - Экстренное заявление Мейны
Гладстон.
Тео Лейн бросился в проекционную нишу, где уже сгущался туман. Из
своей спальни выглянул Консул и, разобравшись, в чем дело, начал
спускаться по винтовой лестнице.
- Еще одна мультиграмма с ТКЦ? - спросил он.
- Не только нам, - ответил Тео, считывая бегущую строку красных цифр.
- Срочное обращение по мультилинии. Всем, всем, всем.
- Видно, что-то чрезвычайное. Секретарь Сената когда-нибудь выступала
с передачей на всех частотах? - спросил Арундес, устраиваясь поудобнее на
подушках.
- Ни разу, - ответил Тео Лейн. - Слишком много энергии уходит на
поддержание мультилинии. Разве что в импульсном режиме...
Консул подошел ближе и указал на тающие цифры:
- Какие там импульсы! Смотрите, это передача в реальном времени.
Тео замотал головой.
- Для такой передачи требуется несколько сот миллионов
гигаэлектронвольт.
Арундес присвистнул.
- Даже если в десять раз меньше, это все равно что-то из ряда вон
выходящее.
- Общая капитуляция, - выдохнул потрясенный Тео - Это единственное,
для чего требуется передача в реальном времени на всех частотах. Гладстон
хочет обратиться к Бродягам, мирам Окраины и независимым планетам, а также
ко всем мирам Сети. Должно быть, задействованы все комм-каналы,
головидение и даже частоты инфосферы. Наверняка капитуляция.
- Извольте заткнуться, - прервал его Консул.
Он начал пить сразу после того, как вернулся с заседания Трибунала.
Арундес и Тео бросились тогда его обнимать, но мрачное расположение духа
Консула ничуть не изменилось. Не улучшили его ни взлет и выход из Роя, ни
виски.
- Мейна Гладстон не капитулирует, - заплетающимся языком пробормотал
он, помахивая бутылкой. - Выдумали тоже - капитуляция.
На факельщике ВКС Гегемонии "Стивен Хоукинг", двадцать третьем
корабле Гегемонии, носившем имя высокочтимого ученого, генерал Артур
Морпурго поднял глаза от пульта и приказал двум дежурным на мостике
соблюдать абсолютную тишину. Теперь, когда в бомбовый отсек погрузили
"жезл смерти" Техно-Центра, в команде остались он сам и четверо
добровольцев. Экраны и негромкий шепоток компьютеров подтверждали, что
"Стивен Хоукинг" на полной скорости несется к военному порталу,
размещенному в точке Лагранжа между планетой Мадхья и ее непропорционально
крупной луной. Портал Мадхья выходил прямо в пространство Гипериона, где
кипел бой.
- Одна минута восемнадцать секунд до точки перехода, - доложил с
мостика штурман Соломон Морпурго. Старший сын генерала.
Морпурго кивнул и настроился на местный широкополосный передатчик.
Проекторы мостика транслировали стратегическую информацию, поэтому генерал
включил только аудиоканал. Он невольно улыбнулся. Что сказала бы Мейна,
узнав, что он сам стоит у пульта "Стивена Хоукинга"? Пусть лучше не знает.
По-другому он поступить не мог. Он не хотел видеть последствия своих
приказов.
Морпурго взглянул на сына и ощутил прилив гордости, смешанной с
болью. За считанные часы трудно подобрать надежных офицеров, способных
управлять факельщиком. Его сын вызвался первым. Возможно, энтузиазм
семейства Морпурго хоть немного развеял подозрения Техно-Центра.
- Друзья мои, сограждане, - раздался голос Гладстон, - в последний
раз обращаюсь я к вам в качестве секретаря Сената. Ужасная война, которая
опустошила уже три из наших миров и вот-вот обрушится на четвертый,
считалась вторжением Бродяг, но это не так. Это ложь.
Частоты комм-связи отключились, захлебнувшись в помехах.
- Переходите на мультилинию, - распорядился генерал Морпурго.
- Одна минута три секунды до точки перехода, - доложил его сын.
Голос Гладстон возвратился отфильтрованный, чуть стершийся от
кодирования и раскодирования.
- ...осознать, что наши предки... и мы сами... заключили фаустову
сделку с силой, которой нет дела до судеб человечества.
За этим вторжением стоит Техно-Центр.
На Техно-Центре лежит вина за долгую эпоху комфортабельной духовной
тьмы, за попытку истребить человечество, стереть нас с лица вселенной и
заменить богом-машиной, которого они создали.
Штурман Соломон Морпурго ни на мгновение не отрывал глаз от приборов.
- Тридцать восемь секунд до точки перехода.
Морпурго кивнул. Лица двух других офицеров блестели от пота. Генерал
и сам чувствовал, что лоб его покрылся испариной.
- ...доказали, что Техно-Центр находится... и всегда находился... в
темных промежутках между порталами нуль-Т. Они считают нас своими рабами,
и так будет всегда, пока существует Сеть, пока наша Гегемония соединена
порталами.
Морпурго бросил взгляд на хронометр. Двадцать восемь секунд. Переход
в систему Гипериона для человеческих органов чувств будет мгновенным.
Морпурго не сомневался, что "жезл смерти" каким-то образом настроен на
детонацию в самый миг их входа в пространство Гипериона. Летальная ударная
волна достигнет планеты меньше, чем за две секунды, а еще через десять
минут захлестнет Рой Бродяг до самого его арьергарда.
- Поэтому, - голос Мейны Гладстон дрогнул от волнения, - я как
секретарь Сената Гегемонии Человека дала "добро" подразделениям ВКС на
уничтожение всех сфер сингулярности и порталов нуль-Т, о существовании
которых нам известно.
- Эта ликвидация... своего рода прижигание... начнется через десять
секунд.
- Боже, спаси Гегемонию.
- Да смилуется над нами Бог.
Штурман Соломон Морпурго хладнокровно доложил:
- Пять секунд до перехода, отец.
Морпурго встретился взглядом с сыном. На экране за спиной юноши
маячил портал. Он все рос, рос, расширялся. Вот он уже закрыл полнеба.
- Мальчик мой, - произнес генерал.
Двести шестьдесят три сферы сингулярности, соединявшие семьдесят два
миллиона с лишним порталов нуль-Т, были уничтожены в течение двух и шести
десятых секунды. Подчиняясь приказам в конвертах, которые надлежало
вскрыть за три минуты до исполнения, подразделения ВКС, развернутые
генералом Морпурго по распоряжению секретаря Сената, действовали быстро и
профессионально. Хрупкие додекаэдры крушили снарядами, лазерами,
плазменными бомбами.
Не успели разлететься обломки, как сотни звездолетов ВКС оказались
отрезанными друг от друга и от какой-либо планетной системы неделями и
даже месяцами полета в спин-режиме - и годами объективного времени.
Тысячи людей, которые в этот момент пользовались порталами, попали в
капкан. Одни погибли мгновенно, расчлененные или разорванные пополам,
другие лишились конечностей - порталы охлопывались перед ними или позади
них. Третьи бесследно исчезли.
Так исчез и корабль Гегемонии "Стивен Хоукинг" - точно в соответствии
с планом, - когда умелая рука уничтожила порталы входа и выхода в
наносекунду перехода корабля. В реальном пространстве не осталось даже
малейшего следа факельщика. Позднейшие эксперименты показали, что так
называемый "жезл смерти" был детонирован во внутреннем
пространстве-времени Техно-Центра, в странной вселенной между порталами.
Последствия для Техно-Центра остались неизвестны.
Зато Сеть и ее граждане столкнулись с последствиями мгновенно.
После семи веков существования инфосферы (по меньшей мере четыре из
которых без нее уже не мыслили жизни) она исчезла, растаяла в воздухе
вместе с Альтингом, всеми инфоканалами, подключениями и связями. В этот
миг сотни тысяч граждан лишились разума или впали в кататонический шок -
исчезло нечто заменявшее им зрение и слух.
Еще сотни тысяч киберпространственных операторов, включая так
называемых хакеров и системных ковбоев, впали в идиотизм: их аналоговые
личности утащила за собой инфосфера. У иных выгорел мозг из-за перегрузки
нейрошунтов и эффекта, позднее получившего название "нуль-нуль" обратной
связи.
Миллионы погибли в своих жилищах, в которые можно было попасть только
через порталы и которые превратились в западню.
Епископ Церкви Последнего Искупления - глава культа Шрайка - хотел
пересидеть Последние Дни с комфортом. На севере Невермора, глубоко под
хребтом Ворона, в толще горы была выдолблена пещера, куда свезли тонны
припасов и всего необходимого столь важной персоне. Единственным входом и
выходом, естественно, являлись порталы. Епископ погиб вместе с несколькими
тысячами дьяконов, экзорцистов, причетников и служек, которые царапали
камень, пытаясь попасть во Внутреннее Святилище и заставить своего Святого
Отца поделиться с ними воздухом.
Миллионерша, динозавр издательского дела Тирена Вингрен-Фейф, дама
девяностосемилетнего возраста, растянувшая свое пребывание на сцене на
триста лет благодаря чудесам поульсенизации и криогенному сну, имела
неосторожность явиться в свой офис на четыреста тридцать пятом этаже
Транслайн-Билдинга на ТКЦ, куда можно было попасть только через портал.
Пятнадцать часов Тирена не могла поверить, что нуль-Т приказала долго
жить, потом, поддавшись телефонным уговорам сотрудников, отключила силовые
стены, чтобы ее смогли забрать с ТМП.
Но Тирена невнимательно выслушала указания снизу. Взрывная
декомпрессия выбросила ее с четыреста тридцать пятого этажа, как пробку из
бутылки с хорошим шампанским. Бригада спасателей в магнитоплане клялась,
что все четыре минуты падения старая дама ругалась последними словами.
Большинство миров узнало новые, неизведанные доселе виды хаоса.
Основная часть экономики Сети развалилась вместе с местными
инфосферами и мегасферой. Триллионы марок - и заработанных тяжелым трудом,
и неправедных, - просто перестали существовать. Отмерли универсальные
карточки. Бытовые приборы и машины захлебывались, хрипели и
останавливались. Оказалось невозможным расплатиться за хлеб, купить билет
в общественном транспорте, уладить простейшие дела или получить
какие-нибудь услуги без монет или банкнот черного рынка.
Но тотальный экономический кризис, свирепый, словно цунами, проявил
себя не сразу, его еще предстояло осмыслить. Для большинства семей
катастрофа дала знать о себе сразу и куда более ощутимо.
Отец или мать семейства, которые утром, как обычно, отправились,
скажем, с Денеба-4 на Возрождение-Вектор, могли вернуться домой лишь через
одиннадцать лет - и то при условии, что им удалось бы сразу же пробиться
на один из спин-звездолетов, все еще курсировавших между мирами.
Члены зажиточных семейств, слушая речь Гладстон в своих фешенебельных
мультимировых апартаментах, переглядывались... и оказывались на расстоянии
многих световых лет друг от друга, а двери их комнат открывались в
пустоту...
Детям, выбежавшим из дома на несколько минут, суждено было стать
взрослыми прежде, чем они смогут снова обнять мать и отца.
Гранд-Конкурс, и без того пострадавший от ветров войны, разорвало в
клочья; бесконечный пояс его умопомрачительных магазинов и престижных
ресторанов распался на звенья, которым не суждено было соединиться.
Реки Тетис больше не существовало - гигантские порталы стали
непрозрачными и исчезли. Вода залила берега, высохла, и под светом двух
сотен солнц на месте былых стремнин и заводей виднелись теперь груды
гниющей рыбы.
Начались беспорядки. Лузус разорвал себя на части подобно волку,
пожирающему собственные внутренности. Новая Мекка истаяла в конвульсиях
