- Да, она, например, донесла тете, что у меня есть любовница. Давайте
же говорить как мужчина с мужчиной, инспектор. Неужели непонятно, что в
моем возрасте и при моем положении совершенно естественно... ну, конечно,
без огласки... как светский человек... Но моя бедная тетя с ее идеями о
чистоте не могла этого понять.
- И Сесиль ей рассказала?
- А откуда же еще тетя могла об этом узнать? Но, скажу я вам, это был
глупый ход с ее стороны. Предательство обернулось против Сесиль. Когда
тетя узнала, что ее целомудренная компаньонка встречается под крышей ее же
дома с молодым человеком, о котором достаточно сказать, что он происходит
далеко не из лучшей семьи...
- У Сесиль есть возлюбленный?
Если даже возмущение Мегрэ не было искренним, то по крайней мере он
убедительно изобразил его. И воспользовался случаем, чтобы вытащить из
кармана трубку.
- По крайней мере два года! Два года, как они встречаются каждый
вечер! Его зовут Жак Мерсье. У него с приятелем какое-то транспортное
предприятие. И необходимо заметить, что его родители полностью разорились
несколько лет назад.
- Трудно поверить! И вы рассказали об этом тете?
- Разумеется. А почему бы и нет? Разве это не мой долг?
- Без сомнения.
- И именно тогда моя тетя окончательно решила расстаться с Сесиль. Но
не объявляла об этом, потому что боялась мести. Я предложил ей переехать к
нам в дом. Я готов был предоставить в ее распоряжение второй этаж.
- И когда же вы говорили с тетей об этом?
- Ну... да, это было позавчера.
- И достигли соглашения?
- Не формально. Но договорились в принципе.
- И все-таки вы, насколько я понимаю, не обвиняете Сесиль в убийстве
вашей тети?
Филипп резко вскинул голову.
- Я и слова не сказал об убийстве. Если она говорила вам об этом, то,
значит, она просто сошла с ума от злости. Моя тетя скончалась от
сердечного приступа. Доктор засвидетельствовал это в своем сертификате.
- Итак, значит, вы не обвиняете Сесиль в убийстве вашей тети?
- Я наверняка бы это сделал, если бы не был уверен, что моя тетя
умерла своей смертью.
- Еще один вопрос, месье Делижар. Ваша тетя умерла около пяти часов,
не так ли?
- Вскоре после пяти. По крайней мере так мне сказала жена. Я сам
здесь в это время не был.
- Так. Но в четыре часа мадам Круазье не было дома?
- Каждый день к четырем часам она ходила к дантисту.
- Вы не знаете, когда ваша тетя вернулась домой?
- Около пяти, насколько мне известно. Приступ начался, как только она
пришла. Она скончалась прежде, чем ей смогли помочь.
- Это случилось в ее спальне?
- Да. В комнате в стиле Людовика Четырнадцатого, на втором этаже.
- И ваша жена была рядом?
- Она поднялась наверх сразу, как только тетя открыла дверь и позвала
на помощь.
- Разрешите спросить, а где вы были в это время?
- Я надеюсь, инспектор, что эти вопросы не значат, что вы меня
допрашиваете? Учтите, что я не потерплю никакого допроса.
- Разумеется, нет. Но мы должны же доказать абсурдность заявлений
мадемуазель Сесиль.
- О, конечно... Я был в моем клубе. Я выхожу из дома в половине
пятого или без четверти пять и для моциона иду через город пешком. В пять
я сажусь за бридж, а в половине восьмого за мной приезжает машина и
отвозит меня домой.
- Вы узнали о несчастье в клубе?
- Точно так.
- А когда вернулись домой...
- Моя тетя была мертва, и у нее уже был доктор.
- Ваш доктор?
- Нет. Он слишком далеко живет. Моя жена вызвала врача, живущего по
соседству. Но он уже ничего не мог сделать.
- А слуги?
- Арсен, шофер, был выходным. Лакей был на первом этаже. А кухарка, я
полагаю, - на кухне. Есть ли у вас еще вопросы, инспектор? Я обязан быть с
теми, кто пришел в мой дом, чтобы выразить соболезнование. В любой момент
может прийти городской судья, президент моего клуба. Я думаю, что лучше
всего строго предупредить Сесиль. Если же она будет и в дальнейшем
распускать клевету, я добьюсь ордера на ее арест.
Филипп Делижар, наверно, удивился легкой улыбке, шевельнувшей губы
Мегрэ. Инспектор уже несколько минут не сводил взгляда с зеркала, висящего
над камином, в котором отражалась закрытая портьерой дверь. Портьера
несколько раз шевельнулась, и в какой-то момент инспектор увидел бледное
лицо, которое могло принадлежать только мадам Делижар. Мегрэ подумал,
слышала ли жена, как ее супруг "по-мужски" исповедовался в жизни светского
мужчины.
- До свидания, инспектор. Я надеюсь, что после объяснений, которые я
вынужден был сделать, мой траур впредь не будет нарушен. Лакей проведет
вас к выходу.
Филипп позвонил, сдержанно поклонился полицейскому и размеренными
шагами удалился через закрытую портьерой дверь.
Четверть часа спустя Мегрэ сидел в кабинете прокурора, сдержанный и
ироничный Мегрэ, и с сожалением крутил в кармане трубку. Прокурор Каннов
был не из тех, кто позволяет курить в своем кабинете.
- Ну и как, инспектор? Вы поговорили с девушкой?
- И не только с ней.
- И каково же ваше мнение? Чепуха, не так ли?
- Наоборот. У меня такое чувство, будто бедная старуха покинула наш
грешный мир не без посторонней помощи. Но кто помог ей? В этом-то и
вопрос... И еще один вопрос: вы в самом деле хотите узнать правду?
Гостиница святого Георгия была одной из тех маленьких гостиниц,
которые можно найти в любом городе, гостиниц, о которых вы никогда не
услышите, пока кто-нибудь не пошлет вас туда. Постояльцами ее были
священники, фанатичные девы, старики - в общем все, кто в той или иной
мере связан с истинной верой - от церковных служак до торговцев свечами.
Вестибюль гостиницы был уставлен стульями с соломенными сиденьями.
Мегрэ ждал уже полчаса. Старушка, сидевшая рядом, несколько раз отрывалась
от своего вязанья и бросала суровые взгляды на синий трубочный дым,
обвивавший канделябры.
"А ты, дорогой, ждешь ту же, что и я", подумал Мегрэ сразу, как
только увидел молодого человека, нервно ходившего по вестибюлю и через
каждую минуту поглядывавшего на часы.
За полчаса ожидания мужчины кое-что узнали друг о друге, хотя и не
обменялись ни одним словом. Ход мыслей молодого человека был несложен:
"Так вот каков этот знаменитый инспектор, о котором говорила Сесиль. На
вид он неопасен... толстоват, добродушен... Что его привело в гостиницу?
Наверно, есть какие-нибудь новости..."
А Мегрэ думал: "Неплох парень, этот Жак Мерсье! Красивый парень.
Может быть, чуть-чуть слишком красивый. Никак не похож на провинциала.
Такое впечатление, что у него могут быть свои собственные идеи. Правильные
черты лица, волнистые волосы, яркие глаза... огонь в крови... Ага, вот
идет мадемуазель Сесиль.. При вечернем освещении она не кажется такой
благочестивой".
Когда Сесиль вошла, она первым заметила Жака Мерсье, и на лице ее
появилась улыбка. Но молодой человек показал на инспектора, и она,
нахмурившись, подошла к Мегрэ.
- Вы хотели поговорить со мной? - спросила она, явно недовольная, что
Мегрэ увидел ее возлюбленного.
- Мне хотелось бы выяснить некоторые детали. Но, очевидно, лучше это
сделать не здесь. В гостинице так тихо, что слышно, как летает моль. Не
пойти ли нам в кафе?
Сесиль взглянула на Мерсье. Тот кивнул, и через несколько минут все
трое сидели в баре рядом с бильярдом.
- Прежде всего разрешите мне сказать, мадемуазель Сесиль, что вы
напрасно умолчали о вашем знакомстве с месье Мерсье.
- Я думала, это не имеет никакого отношения к делу. Но, конечно, я
должна была догадаться, что Филипп все вам расскажет. А что он еще обо мне
сказал?
- Как вы можете догадаться, ничего хорошего. Я думаю, он, как
говорится, вполне светский человек. Пива, гарсон! Что вы будете пить,
мадемуазель? Портвейн? И вы тоже?
Мегрэ поглядывал на катящиеся по сукну бильярдные шары, глубоко
затягивался трубкой и наслаждался застойным мирком провинциальной жизни.
- Итак, это продолжается уже два года?
- Мы встретились два года назад.
- А как давно месье Мерсье начал посещать вас в доме старой госпожи?
- Больше года.
- И вам не приходило в голову пожениться?
- Старая госпожа, как вы ее называете, никогда бы этого не допустила.
Она бы восприняла это как измену. Ока очень ревновала меня ко всем. У нее
никого в жизни, кроме меня, не было... И племянника, которого она терпеть
не могла. Она относилась ко мне, как к своей собственности. Мне
приходилось скрывать свои отношения с Жаком.
- Ваша очередь, месье Мерсье.
- Я не хочу, чтобы меня впутывали...
- Никто не собирается вас впутывать. Мадемуазель Сесиль просила
расследования, а вы можете помочь полиции, отвечая на мои вопросы. Филипп
Делижар уверяет, что ваши дела оставляют желать лучшего.
- Ну...
- Это правда?
- Ответь ему. Жак.
- Да, это правда. Мы вступили в дело с моим приятелем и купили три
грузовика, чтобы возить рыбу из маленьких портов на Канале. К сожалению,
грузовики оказались очень старыми. и вот...
- И когда?
- Что когда?
- Когда вы прикрываете ваше дело?
- Уже три дня, как грузовики стоят, потому что мы не заплатили за
гараж.
- Спасибо. Теперь, мадемуазель, не повторите ли вы, во сколько вы
пришли на улицу Реколле?
- Позавчера? Около четырех... Правда, Жак?
- Вы были с ней?
- Я привел ее в машине и ждал за углом. Это было в пять минут пятого.
- Вы приехали вместе из Байе?
Мегрэ сердито поглядел на Сесиль, которая раньше говорила, что
приехала в Канны автобусом.
- Так. Теперь скажите мне, мадемуазель, вот что: когда вы прочли в
газете о смерти Жозефины Круазье, вы попросили Жака отвезти вас в Канны.
Во сколько вы приехали туда?
- Примерно в половине десятого утра.
- Расскажите мне подробно, что вы увидели.
- Сначала я увидела лакея, потом разных людей в вестибюле, потом
Филиппа Делижара, который подошел ко мне и ухмыльнулся: "Я-то думал, что
вы раньше прибежите". А потом я увидела тетю...
- Одну минутку. Вы видели тело? Где?
- В гробу.
- Значит, она была уже в гробу, но крышка еще не была закрыта?
- Они закрыли крышку немного погодя. Люди, которых я встретила внизу,
были от гробовщика.
- И вы узнали лицо? Вы в этом уверены?
- Абсолютно. А что же еще я должна была увидеть?
- Вы не заметили ничего ненормального?
- Конечно, нет. Я плакала... я была очень расстроена...
- И последний вопрос: я знаю главный вход в дом на улице Реколле. Я
полагаю, там должен быть и черный ход.
- Да, сзади дома есть маленькая дверь, которая ведет на другую улицу.
Туда выходят только ограды садов.
- А если пройти в дом этой дверью, то можно подняться наверх, миновав
лакея и кухарку?
- Да. Если подняться по черной лестнице на второй этаж.
- Сколько я вам должен, гарсон? Благодарю вас, мадемуазель. И вас,
месье Мерсье.
Мегрэ заплатил по счету и поднялся. Он остался доволен разговором.
Через несколько минут, все еще не выпуская изо рта трубки, он вошел в
клуб Делижара и проследовал в кабинет секретаря. Здесь он задал ряд
вопросов и записал все ответы в записную книжку.
- Теперь разрешите прочесть мне ваши ответы. Вы сказали, что уверены
в том, что Филипп Делижар приехал позавчера в клуб в четверть шестого...
Правильно? Партнеры уже ждали его, потому что игра обычно начинается в
пять. Он занял место за столом. Но как только были розданы карты, его
позвали к телефону. Он вернулся очень бледный и объявил, что только что
