одной руке и текстом составленного Перси сценария в другой. Цветопередача
огромного телеэкрана, занимавшего почти половину стены, была настолько
естественной, что сам экран казался скорее окном в наполненный яркими
красками и непрестанным движением внешний мир.
Политическая и общественная карьера Фиц-Моэма была прослежена
обстоятельно и с огромной помпой и сопровождалась неумолкающим громом
фанфар, показом десятков трогательных сцен из его жизни и насыщенным
цветастыми оборотами текстом, который диктор за кадром произносил с
надрывом, ни на секунду не ослабевающим. Перси был мастером. Время от
времени кадры хроники перемежались цитатами из ставшей классической книги
Фиц-Моэма "Свободное пространство и благоразумие". В ткань повествования
естественно вплетались высокопарные речи тех или иных знаменитых
политических деятелей, занимавших высшие правительственные должности.
Патетическую речь произнес плут и ханжа Сэймур Лэнсон, президент
Соединенных Штатов. Номинально первое лицо в государстве, он был подлинным
художником лишь в одном - в искусстве толкать речи. Уолтон завороженно
слушал его трескотню. Да, в своей сфере Ли Перси - непревзойденный гений.
Чего-чего, а этого никак нельзя отрицать.
Наконец, почти уже в самом конце часовой программы, диктор объявил:
- Деятельность Бюро продолжается, хотя и погиб от рук наемного убийцы
его благородный создатель. Директор Фиц-Моэм наметил себе в преемники
совсем еще молодого человека, усвоившего идеалы ВЫНАСа. Мы не сомневаемся
в том, что Рой Уолтон продолжит осуществление благородной задачи, начатое
Фиц-Моэмом.
Во второй раз за сегодняшний день Уолтон узрел на видеоэкране свое
собственное лицо. Мельком глянул на текст, который держал в руках, и снова
поднял глаза на экран. Специалисты из команды Перси проделали поистине
изумительную работу. Уолтон на экране выглядел настолько реальным, что
настоящий Уолтон, развалившийся на диване в своей квартире, почти поверил,
что это он в самом деле сейчас произносит речь, хотя и доподлинно знал,
что она состряпана из отдельных разрозненных кадров и нескольких вырванных
из контекста фонем с характерным для него звучанием.
Речь была совершенно невинной и простодушной. Застенчивым голосом он
выразил благоговение, которое питает к покойному директору, надежду, что
ему удастся заполнить пустоту, которая образовалась в связи с безвременной
кончиной Фиц-Моэма, понимание священных задач, стоящих перед ВЫНАСом, и
желание оправдать высокое доверие, которое ему оказывается на столь
высокой должности. Продолжая слушать вполуха, Уолтон снова заглянул в
текст сценария. И ужаснулся, не найдя в тексте сценария тех слов, что
вдруг зазвучали с экрана. Он не помнил, чтобы такие строки попадались ему
на глаза при первом чтении, и теперь тоже никак не мог отыскать их в том
тексте сценария, который был у него перед глазами.
- Сегодня утром, - продолжал вещать с экрана псевдо-Уолтон, - мы
приняли сигналы из космоса! С борта сверхсветового космического корабля,
отправленного для обследования соседних с нами звездных систем чуть больше
года назад. Сообщение об этой экспедиции не было обнародовано до сих пор
по вполне понятным соображениям безопасности. И вот теперь, сегодня
вечером, я счастлив поделиться с вами огромной радостью, которую я
испытываю при мысли о том, что человечество наконец-то достигло далеких
звезд... Там нас ждет совершенно новый мир, пышущая жизнью, богатая
плодородными почвами планета, пригодная хоть завтра для освоения отважными
поселенцами!
В ужасе Уолтон уставился на экран. Его видеодвойник снова вернулся к
загодя подготовленному тексту, но Рой уже не мог его слушать.
Мысли его были всецело поглощены совершенно неслыханным своеволием со
стороны Перси. Разгласить столь тщательно охраняемую тайну, не согласовав
с ним, Роем Уолтоном, временно исполняющим обязанности директора Бюро! В
состоянии тупого транса Уолтон досмотрел программу до конца. Теперь его
интересовало только одно: какой будет реакция общественности, как только
до них дойдет во всей полноте значение только что услышанной новости.
Проснулся Уолтон в шесть утра, разбуженный мелодичным звоном
телефона. Испытывая крайнее раздражение, он резким движением утопил в
панель клавишу "Прием" и тут же отключил передающую камеру видеоустановки
в своей квартире, чтобы его собеседнику не видел сонного, помятого лица.
- Это Уолтон, - сердито бросил он в микрофон. - В чем дело?
На экране сформировалось изображение покрытого густым загаром лица
мужчины лет сорока пяти - сорока восьми, коренастого, с коротко
подстриженными волосами.
- Извините меня, шеф, что вытащил вас из постели в такую рань. С вами
говорит Мак-Леод.
Уолтон мгновенно стряхнул с себя последние остатки сна.
- Мак-Леод? Откуда вы говорите?
- Из Лонг-Айленда. Всего мгновением раньше вошел в здание аэропорта.
Всю ночь летел после посадки в Найроби.
- Надеюсь, посадка оказалась благополучной?
- Как нельзя лучше. Корабль на удивление послушен. Мак-Леод
обеспокоенно нахмурился. - Мне тут принесли утренний телефакс, пока я
завтракал. И мне ничего не оставалось другого, как прочесть речь, которую
вы произнесли вчера вечером.
- Вот как... Я...
- Ваша речь буквально потрясла меня, - спокойно продолжал Мак-Леод. -
Только вот не кажется ли вам, что вы несколько поторопились поделиться
известием о моем полете? Я имею в виду...
- Да, в самом деле, это было преждевременно, - ответил Уолтон. -
Кто-то из моего персонала вставил этот фрагмент в мою речь, не известив
меня об этом. Он за это понесет самое строгое наказание.
На суровом лице Мак-Леода появилось выражение искреннего изумления.
- Но ведь я слышал об этом из ваших собственных уст! Как же можно
порицать за такое кого-либо из подчиненных?
- Наука, способная послать звездолет в путешествие к Проциону,
длящееся всего лишь год, включая время, необходимое и на обратную дорогу,
- философски заметил Уолтон, - способна также и на подделку произносимых
по телевидению речей. Но, как мне кажется, нам удастся без особых хлопот
смягчить ситуацию, которая может возникнуть из-за преждевременного
разглашения сведений о вашем полете.
- А вот я вовсе не уверен в этом, - возразил Мак-Леод. - Видите ли,
такая планета в самом деле существует, все верно. Однако, случилось так,
что она принадлежит разумным существам, живущим на соседней с нею планете,
которые совсем не обрадуются, если земляне бесцеремонно вторгнутся в их
систему, чтобы колонизовать одну из планет!
Каким-то образом Уолтону удалось сохранить самообладание, услышав
столь неожиданно обрушившуюся на него ошеломляющую новость.
- Вы установили контакт с этими существами? - спросил он.
Мак-Леод кивнул:
- Они располагают устройствами автоматического перевода с незнакомых
им языков. Да, мы встречались с ними.
- Кажется, неприятностей теперь не оберешься, - сказал Рой. -
Наверное, мне придется расстаться с работой.
- О чем это вы?
- Да так, просто рассуждаю вслух, - заметил Уолтон. - Заканчивайте
завтракать и постарайтесь быть у меня в кабинете к девяти часам утра. Вот
тогда-то и обговорим все это как можно обстоятельнее.
К тому времени когда Уолтон добрался до Каллин-Билдинга, он уже
полностью пришел в себя после неожиданной утренней встряски.
Первым делом он прочел утренний телефакс и прослушал информационный
бюллетень. Все средства массовой информации старались перекричать друг
друга, пытаясь изложить суть речи, произнесенной Уолтоном накануне.
Некоторые особо смелые информационные агентства даже отважились напечатать
краткое изложение речи, выпотрошив ее, разумеется, до такой степени, чтобы
угодить весьма многочисленной доле публики, которой удобнее всего читать,
одновременно шевеля при этом губами. Одна из телефаксимильных сводок, в
наибольшей степени откровенно враждебная по отношению в ВЫНАСу и
составленная компанией "Ситизен", с огромным восторгом так и обыгрывала
содержание речи Уолтона, особенно налегая в комментариях редакции на
"завесу секретности", которой окутана деятельность ВЫНАСа.
Уолтон дважды перечел комментарий редакции агентства "Ситизен",
смакуя стоившую кропотливейшего труда простоту выражений, к которым
прибегала редакция. Затем аккуратно подколол разрозненные листы
информационных бюллетеней и отправил в приемный лоток внутренней
пневмопочты, связывавший его кабинет непосредственно с отделом по связям с
общественностью, пометив надписью: "Ли Перси - обратить особое внимание!"
- Вас дожидается мистер Мак-Леод, - уведомила его секретарша. - Он
утверждает, что вы назначили ему свидание.
- Пропустите его, - распорядился Уолтон. - А также велите подняться
сюда мистеру Перси.
Не тратя попусту время на ожидание Мак-Леода, он быстро пролистал
остальные факсимильные бюллетени. В некоторых их них ВЫНАС восхваляли за
инициативу в открытии новых планет, пригодных для освоения; в других на
его голову сыпались проклятия за столь продолжительное утаивание от
общественности проекта разработки сверхсветового привода. Уолтон сложил
бумаги в аккуратную стопку на краю своего письменного стола.
Хмурым ранним утром Рой уныло думал о том, что его вынудят уйти в
отставку. Теперь же, насколько он понял, есть возможность безмерно
укрепить свое положение. Нужно только направить бурный поток событий в
нужное русло.
На контрольном видеоэкране появилась плотная фигура Мак-Леода. Уолтон
сразу же разблокировал входную дверь кабинета.
- Сэр, я и есть Мак-Леод.
- Разумеется. Пожалуйста, присаживайтесь.
Мак-Леод держался строго официально, с характерной для уроженца
Британских островов чопорностью. "Судя по всему, - с тревогой отметил про
себя Уолтон, - он тоже сильно нервничает, но подступиться к нему сквозь
панцирь внешней замкнутости будет весьма нелегко".
- Похоже, - заметил Уолтон, - мы тут в самом деле заварили неприятную
кашу. Но, с другой стороны, на что мы годимся, если не в состоянии
расхлебать какую угодно кашу? Разве не так?
- Если это необходимо, сэр. Но я никак не могу избавиться от
ощущения, что можно было без труда избежать всех этих неприятностей.
- Нет, Мак-Леод, вы заблуждаетесь. Если бы была хоть малейшая
возможность избежать этих неприятностей, мы их наверняка избежали бы.
Горькая правда заключается в том, что какому-то идиоту из нашего отдела
связей с общественностью удалось получить доступ к радиограммам,
направляемым лично мне по строго конфиденциальным каналам, и узнать, что
вы возвращаетесь. Этого никак нельзя было предвидеть, а теперь этого уже
не опровергнуть. Это случилось, несмотря на все принимаемые нами меры
предосторожности против утечки информации.
- В приемную прибыл мистер Перси, - объявила по интеркому секретарша.
На экране возникла угловатая фигура Ли Перси. Уолтон велел ему пройти
в кабинет.
Перси был очень напуган. Можно даже было сказать, что он испытывает
самый настоящий, неподдельный ужас. В руке он держал сложенный вдвое лист
бумаги.
- Доброе утро, сэр.
- Доброе утро, Ли, - от внимания Уолтона не ускользнуло, что
несколько фамильярное обращение "Рой" уступило место строго официальному
"сэр". - Вы получили подшивку, которую я вам переслал?
- Да, сэр, - уныло ответил Ли Перси.
- Ли, это Лесли Мак-Леод, руководитель увенчавшегося полным успехом
проекта по созданию сверхсветового привода. Полковник Мак-Леод, я хочу,
