совсем не хочется найти их. Если это когда-нибудь произойдет, результаты
будут ужасными.
После уже описанного выше часового просмотра 408б выключил проектор,
и мы приступили к дискуссии. Все одиннадцать археологов уселись в кружок,
чтобы разобраться, что же они увидели. Яна предусмотрительно устроилась
как можно дальше от Лероя Чанга, но тот, как это ни странно, даже не
поднимал на нее глаз. Он сильно нервничал, дергался при каждом резком
звуке. Полагаю, боялся, что Яна встанет и во всеуслышание объявит его
насильником. Да еще вдобавок насильником неудачным (Вопрос: какой мужчина
более достоин презрения - тот, кто преуспел в подчинении женщины своей
воле, или лопух бесхребетный, у которого этот номер не прошел? Отвечать не
надо. Вопрос риторический.)
Председательствовал, конечно же, доктор Шейн. Он заявил:
- Совершенно очевидно, что за этот день и вечер раздел археологии,
посвященный изучению цивилизации Высших, пережил коренные изменения.
Благодаря чудесной находке Тома Райса мы получили возможность
познакомиться с элементами их культуры, с образом их жизни.
Я просто засветился от радости и склонил голову в ответ на
поощрительные возгласы коллег.
Доктор Хорккк несколько подпортил мне праздник, сухо проговорив:
- Я хотел бы заметить, что этот бесценный артефакт едва не пострадал
из-за беспечности и, я бы сказал, варварского обращения дежурной команды.
Я покраснел - на сей раз от стыда - опустил глаза и от нечего делать
принялся пересчитывать пальцы на ногах. Доктор Хорккк с чисто тевтонской
последовательностью и аккуратностью отпустил еще несколько язвительных
замечаний. Мне очень хотелось раствориться в воздухе. Яна, сидевшая рядом
со мной, прошептала:
- Не обращай внимания, у него характер такой. Это ты нашел шар. И ты
его не повредил. А чуть-чуть в таких делах не считается.
Хотелось бы добавить, что Яна почему-то уселась рядом со мной, а не с
Саулом Шахмуном. Интересно... Интересно. Она пытается разбудить в нем
ревность, или между нами что-то происходит?
Когда Доктор Хорккк закончил перемывать мои косточки, голос подал
408б.
- Я вовсе не убежден, что этот фильм представляет собой
документальную хронику. Вполне возможно, что мы имеем дело с
художественным произведением, все образы которого - плод фантазии автора.
- Хорошая идея, - отметил доктор Шейн. - Но я не согласен.
Пилазинул отвинтил одну из рук и помахал ею, требуя слова.
- Я тут кое-что прикинул и сомневаюсь в правоте уважаемого коллеги
408б. Мне кажется, фильм отображает настоящую жизнь настоящих Высших. Я не
могу судить, для чего предназначался этот шар, но уверен, мы видели сцены
из повседневной жизни, как полагает мой коллега доктор Шейн.
Доктор Шейн всем видом выражал удовольствие. 408б нервно свернул свои
щупальца. Миррик, Саул Шахмун и Келли попытались высказаться одновременно,
что внесло в обсуждение некоторый беспорядок. Я не решился открывать рот
после того, как доктор Хорккк прокомментировал мою деятельность, но про
себя согласился с доктором Шейном и Пилазинулом.
- Теперь, - сказал доктор Шейн, - перед нами встает вопрос, как
поступить с шаром. Следует ли нам отослать его в Галактический Центр для
подробного исследования его бесценного содержимого или же оставить здесь,
чтобы использовать хранящиеся в нем сведения для более грамотного ведения
раскопок?
- Оставить здесь, - кивнул Пилазинул.
- Отослать в Галактический Центр, - заявил доктор Хорккк.
И тут закипел спор. Выяснилось, что доктор Хорккк так очарован моим
золотым шаром, что хочет прервать нашу экспедицию немедленно, возвратиться
в объятия цивилизации и все свои силы и знания посвятить расшифровке
заложенной в фильме информации. Это предложение поддержал Лерой Чанг.
По-моему, Лерой готов ухватиться за любой повод убраться с Хигби-5 вообще
и подальше от Яны Мортенсен в частности.
Вступило Стин Стин:
- По-моему, мы слишком торопимся. Кто знает, может, мы стоим на
пороге куда более серьезных открытий. Зачем уезжать?
Впервые оно сказало что-то разумное.
Доктор Хорккк не задержался с ответом.
- Пока шар находится здесь, все время остается опасность, что мы его
потеряем или повредим. Наш долг - немедленно доставить артефакт в
цивилизованный мир.
Доктор Шейн, чьим умением уничтожать собеседника я просто восхищаюсь,
сладко улыбнулся своему конкуренту и сказал:
- Тогда я полагаю, что доктор Хорккк и профессор Чанг не откажутся
покинуть наши ряды и отвезти шар туда, где ему ничего не будет угрожать. А
мы останемся здесь и продолжим раскопки.
Доктор Хорккк издал глухой квакающий звук. Его явно не обрадовал
такой поворот событий.
Под конец, когда у нашего руководства устали языки и истощились
запасы яда, они все же пришли к разумному решению. Все мы вместе с золотым
шаром остаемся на Хигби-5 до окончания запланированных раскопок. Для пущей
безопасности сделаем несколько копий всего, что показывал шар, и отправим
их в Центр ближайшим транспортом. Нам с Яной поручили составить заявление
для прессы и отправить его по телепатической сети. Быстро. По возможности,
немедленно. Заявление нужно показать начальству этим же вечером.
Расписание работ, естественно, придется изменить. Пилазинул, 408б,
доктор Хорккк освобождаются от своих обязанностей надсмотрщиков на
раскопках и целиком посвящают себя исследованию шара и попыткам определить
значение демонстрируемых сцен. Мы надеемся получить ключ, который приведет
нас к новым открытиям. Все руководство практической частью работ будет
возложено на доктора Шейна и Лероя Чанга, поскольку Саул и так завален
делами и не вылезает из лаборатории. А непосредственно копаться в яме
будут наши специалисты, то бишь Келли и Миррик, а также подвернувшиеся под
руку подмастерья - Стин, Яна и твой покорный слуга.
Время обеда. За стеной идет отвратительный дождь.
Я все еще пребываю в некотором обалдении от увиденных картин. Эти
качающиеся в воздухе здания... Странные, очень странные обычаи... И лица,
лица Высших. Я тебе еще не рассказывал о них? О глазах? Их три.
Расположены в ряд. Холодные. Мерцающие. Они смотрят на тебя с экрана и
вызывают желание броситься наземь, забиться в какую-нибудь щелку,
исчезнуть. Этот леденяще-разумный взгляд... Взгляд существа, прожившего
сотни тысяч лет. Может быть, и нет, но все равно. Страшно смотреть. Эти
глаза смотрят из такой дали... Плюсквамперфект. Давно прошедшее время. Что
это был за народ? Где научились они искусствам, где приобрели знания,
которые позволили им стать великими, в то время как все остальные расы
Галактики еще ничем не отличались от своих животных предков, а предки
некоторых еще не появились на свет? Как смогли они сохранить свою
цивилизацию в течение сотен миллионов лет (Сотен миллионов! По этой шкале
измерений нас отделяет от древних египтян и кроманьонцев - что? - один
удар сердца.)
Как тебе мои глубокие философские рассуждения? Твой красивый и мудрый
братец чертовски голоден. Отключаюсь. Пошел есть.
Тот же день, то есть ночь. Пять часов спустя.
После обеда мы с Яной провели несколько часов за написанием
археологического заявления для прессы. И хотя в нашей паре обладать
литературным талантом положено мне, авторство принадлежит практически
только Яне. Я ходил вокруг да около, написал несколько предложений на
пробу, сам же отмел их, потом за дело взялась Яна и в доли секунды
составила вполне профессионально звучащее заявление. Воистину, у этой
девушки высокая орбитальная скорость. Завтра утром мы отправимся в город,
чтобы сплавить наше творение по телепатической сети. Надеюсь, что у старой
су... леди Марж Хотчкисс будет выходной день.
Остальные весь вечер проторчали в лаборатории. Мы с Яной тоже зашли
туда, когда закончили. Шахматы забыты навсегда. Похоже, с нынешнего дня
единственным вечерним занятием станет просмотр старинного кино. Поздно
вечером шар выдал новую серию. Наверное, у него бесконечный запас сюжетов.
Надеюсь, он не перегорит от нашего энтузиазма.
7. 10 СЕНТЯБРЯ 2375. ХИГБИ-5
Мы с Яной поехали в город отправлять заявление для газетчиков. И
всерьез засели на дороге. Какой-то придурок забыл перезарядить батареи
электрического вездехода, на котором мы обычно мотаемся в город и обратно.
Мы находились километрах в двенадцати от места назначения, когда мотор
издал тихий жалобный вздох и заснул вечным сном. Я откинул капот и
попытался продемонстрировать мужскую техническую компетентность, но
оказался бессилен что-либо сделать. Увы. Яна окликнула меня:
- Не трать время на возню с мотором. Сдохла батарея.
- И что же нам теперь делать? Пройти остаток дороги на своих двоих?
- Начинается дождик, - заметила Яна. - Какой милый сюрприз.
- Давай подождем. Вдруг кто-нибудь проедет мимо.
Мы ждали около получаса. В машине. Одни посредине пустоты. Я не
воспользовался стечением обстоятельств и не попытался познакомиться
поближе с физиологическими особенностями моей спутницы. Во-первых,
бесконечный серый поток воды, льющийся с небес этой планеты, несколько
охладил мои желания. Во-вторых, даже если бы я был в подходящем
настроении, все равно не позволил бы себе настолько отвлечься - мы могли
пропустить машину.
На этой дороге не такое уж оживленное движение, чтобы застрявшие
путешественники могли не заметить потенциальных спасителей. Самой главной
причиной было внезапно одолевшее меня странное и вполне старомодное
ощущение, что не годится начинать роман, у которого может быть очень
серьезное продолжение, в тесном вездеходе, застрявшем посреди грязной
дороги в бог знает какой дыре. Не то чтобы на Хигби-5 можно найти более
комфортабельные условия, но было слишком это место убогим. Я, наверное,
извращенец. Как ты думаешь?
Итак, вместо того чтобы яростно наброситься друг на друга, мы
целомудренно сидели рядышком и беседовали. Только сейчас мне пришло в
голову, что Яна могла и не испытывать оглушившего меня приступа
пуританства, но теперь уже поздно что-либо менять. А разговаривали мы о
том, какие пути привели нас в науку археологию. Она спросила меня, и я
ответил:
- Не выношу даже мысли о том, что вещи не вечны. Я хочу сказать...
То, что было важным и ценным, то, чем дорожили люди, рано или поздно
оказывается под землей - похоронено и забыто. Я хочу отыскивать,
возрождать эти предметы, чтобы снова были нужны... чтобы они не
чувствовали себя брошенными, ненужными, обойденными вниманием...
И я поведал Яне историю потерянной статуэтки.
Помнишь, Лори? Конечно, помнишь. Разве ты можешь забыть?
Тогда нам с тобой уже исполнилось по шесть. Отец надолго застрял на
какой-то планете - ранний склероз, совершенно не помню названия - в
системе Эпсилон Эридана. И привез нам оттуда в подарок две статуэтки, две
игрушки. Одну тебе, одну мне. Это были изображения каких-то местных
домашних зверюшек. Фарфоровые. Очень гладкие и приятные на ощупь. Стоило
начать поглаживать такую фигурку, и уже не хотелось останавливаться.
Ты держала свою статуэтку на тумбочке рядом с больничной койкой, я
таскал свою в кармане весь день, а ночью, перед тем как лечь спать, ставил
на пол рядом с кроватью, чтобы в случае чего легко отыскать в темноте. Я
любил эту фарфоровую зверюшку больше всех моих детских сокровищ.
Потом, в один прекрасный день отец взял меня с собой посмотреть, как
его фирма будет строить большой новый дом где-то на Аляске. Я стоял на
