Главная · Поиск книг · Поступления книг · Top 40 · Форумы · Ссылки · Читатели

Настройка текста
Перенос строк


    Прохождения игр    
Demon's Souls |#13| Storm King
Demon's Souls |#11| Мaneater part 2
Demon's Souls |#10| Мaneater (part 1)
Demon's Souls |#9| Heart of surprises

Другие игры...


liveinternet.ru: показано число просмотров за 24 часа, посетителей за 24 часа и за сегодня
Rambler's Top100
Детектив - Юлиан Семенов Весь текст 662.4 Kb

Бомба для председателя

Предыдущая страница Следующая страница
1 2  3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 ... 57
для  тысячелетнего рейха.  Люс  задумал эту  съемку  довольно рисково:  он
рассчитывал,  что  старики  проведут  свою  <пропагандистскую работу>,  не
встречая сопротивления со стороны актеров,  которые в силу своей профессии
<подыгрывают> на площадке партнеру,  а не спорят с ним.  Потом, думал Люс,
когда  старики кончат свои  монологи,  он  подмонтирует хронику:  он  даст
кадры, где были сняты эти старички в пору их молодости, когда они ратовали
за  чистую любовь арийцев,  которым мешают претворять в  жизнь их  великие
идеалы большевики, славяне, евреи и цыгане.
     - Так,  -  сказал Люс,  -  хорошо.  Начнем сначала? Простите, как вас
зовут?
     - Ингрид.
     - Очень красивое имя,  -  улыбнулся Люс. - Итак, мой вопрос: <А разве
вы...>
     - Да-да, помню, - быстро ответила актриса.
     <Готовилась,  дуреха, - понял Люс, - все то время, пока меняли пленку
в диктофоне, она мучительно готовилась к ответу>.
     - Я любила два раза, - сказала Ингрид.
     - Вы убеждены в этом? Именно два раза? А не три?
     - Именно два раза.  Мой жених разбился на скачках, он был наездником.
Я  очень любила его.  И  сейчас я  люблю человека,  который похож на моего
первого возлюбленного. Он так же благороден, чист, нежен...
     - Может быть, все-таки, - настаивал Люс, - вы любили всего один раз -
того,  первого,  который погиб? Может быть, вы и сейчас продолжаете любить
его - в облике другого человека?
     Актриса вздохнула и согласилась:
     - Может быть, вы правы.
     <Идиотка, - подумал Люс. - Ее нельзя оставлять в фильме. Я пущу ее на
затравку,  старики начнут торжествовать победу,  и  тогда уже мне придется
взять у них пару интервью. Надо будет предупредить Георга, чтобы он снимал
меня со спины, когда я отойду от камеры>.
     - Благодарю вас,  Ингрид,  -  сказал Люс.  - Все очень хорошо. Теперь
попрошу вас, фройляйн...
     - Кристина Ульман.
     - Пожалуйста, Кристи, - попросил Люс.
     Худенькая,  в длинном черном свитере и потрепанных джинсах,  Кристина
села напротив Люса,  и  глаза ее  -  длинные,  черные -  сощурились зло  и
выжидающе.
     - Вы  лжете,  -  сказала  она,  помедлив,  -  когда  говорите  нам  о
возвышенной, святой и чистой любви. Сейчас такой любви не может быть.
     - Отчего?  - спросил Люс и напрягся. Он почувствовал, что эта девочка
может предложить схватку.
     - Оттого, что ваше поколение убило любовь!
     - Стоп!  -  сказал Люс.  - Спасибо, Кристи! Дальше не надо. Сейчас мы
стреляем вхолостую.  Итак,  коллеги,  полная раскованность,  вы -  хозяева
площадки,  смело  принимайте дискуссию,  но  не  перебивайте собеседников,
дайте  им  сказать то,  что  они  хотят сказать,  расположите их  к  себе.
Мужчинам придется беседовать со старухами. Бабушки любят сентиментальность
- помните об этом...


     - Добрый вечер,  дамы и господа,  - первым начал высокий актер, - мое
имя  Клаус фон  Хаффен.  Мне  хотелось бы  задать несколько вопросов нашим
дамам.  Позвольте?  -  он чуть поклонился той старухе, которая была к нему
ближе других.
     - Пожалуйста, господин фон Хаффен.
     - Ваше имя?
     - Ильзе Легермайстер.
     - Фрау Легермайстер,  меня интересует только один вопрос,  -  говорил
актер хорошо поставленным голосом, на настоящем <хохдойч>.
     Люс похолодел от  счастья,  прилипнув к  камере:  бабушка смотрела на
двухметроворостого красавца с  нескрываемым вожделением.  Люс плечом оттер
Георга от камеры и наехал трансфакатором на лицо старухи.
     Актер продолжал:
     - Мой вопрос прост,  и вы,  вероятно,  догадываетесь, каким он будет.
Сколько раз в жизни вы любили?
     - Один раз.
     - Вы любили вашего мужа?
     Старик, сидевший рядом с фрау Легермайстер, заулыбался, а старуха, не
поворачиваясь к нему, словно бы прилипла взглядом к актеру.
     - Да, - ответила она и чуть кивнула направо, - моего мужа.
     - Вы никогда не были увлечены другим мужчиной?
     Старуха обернулась к мужу. Она смотрела на него какое-то мгновение, и
глаза ее были выразительны,  и вдруг она улыбнулась  длинными  фарфоровыми
зубами с четко просматривающимися золотыми прослойками.
     - Нет, - ответила она, - я любила только моего милого Паульхена.
     - Ваш муж казался вам образцом во всех смыслах?
     - Да. Он был образцовым лютеранином, отцом и гражданином.
     - Простите, фрау Легермайстер, мой следующий вопрос, во он необходим:
был ли ваш муж образцовым мужем? Мужчиной, говоря точнее?
     - Господин фон Хаффен, это меня никогда не волновало. Для меня всегда
было главным духовное в любви, а не грязное, плотское...
     Люс почувствовал,  как затрясся от  сдерживаемого смеха ассистент,  -
они сидели у  камеры,  тесно прижавшись Друг к  другу,  и  Люс толкнул его
локтем.
     <Великолепно,  -  радовался Люс,  -  было очень ясно видно,  как  она
врала. Это удача>.
     Следующей на  маленькую сцену,  где обычно выступал джаз-банд,  вышла
Ингрид.
     - Какой должна быть чистая,  высокая любовь?  - спросила она старика,
сидевшего за столиком в одиночестве.
     - Настоящая любовь, - ответил старик, пожевав синими губами, - должна
быть доверчивой, нежной и трепетной.
     - Простите, ваше имя? Телезрителям интересно узнать ваше имя...
     - Освальд Рогге.
     - Господин Рогге, что такое доверчивая любовь?
     - Как бы  вам объяснить получше,  -  вздохнул старик.  -  Это когда с
первого взгляда... Даже не знаю, как объяснить...
     - Ваша жена отсутствует на нашей встрече?
     - Да. Она отдыхает с внуками на побережье.
     Ингрид нахмурилась,  обязательная улыбка сошла с ее лица, и она вдруг
спросила:
     - Как вы думаете,  господин Рогге, возможно ли сохранить любовь после
измены? Случайной, глупой... Ненужной...
     - Нет, - отрезал Рогге. - Это исключено.
     - А  что же тогда делать человеку,  который любит,  но который в силу
обстоятельств оказался... падшим...
     - Об этом надо было думать раньше.
     - Любовь исключает милосердие? - спросила Ингрид.
     <Я  подонок,  -  подумал Люс.  -  Что  за  манера -  сразу составлять
впечатление о человеке по первым двум фразам? Это преступление - позволять
себе плохо думать о человеке,  не узнав его толком. Фашизм какой-то. Разве
я допускал, что она задаст такой изумительный вопрос? Впрочем, Нора решит,
что я сочинил ей этот вопрос после совместно проведенной ночи>.
     - Любовь - это само милосердие, - ответил Рогге, - но для того, чтобы
сохранить любовь, милосердие и чистоту отношений, следует быть беспощадным
по отношению к падшим.
     - Я не хочу вам верить,  - сказала Ингрид, и в глазах у нее появились
слезы, - нет мужчин, которые не изменяют женам! Нет! Я таких не встречала!
Все  мужчины изменяют,  только одни это делают как скоты,  а  другие ведут
себя как честные люди - не сулят рая и не клянутся в вечной любви!
     - Я протестую!  -  сказал высокий,  сильный еще, хотя седой как лунь,
мужчина и поднялся со своего места.  -  Мы думали, что киноискусство хочет
помочь нам  в  воспитании молодых германцев,  а  здесь  мы  видим  попытку
опорочить идеалы!
     Люс начал грызть ногти:  он грыз ногти в  горе и в радости.  Он знал,
что  это ужасно.  Нора пилила его,  утверждая,  что ногти грызут только те
мужчины,  которым суждено быть вдовцами;  он знал, как это омерзительно со
стороны,  но  он  ничего не  мог с  собой поделать.  Сейчас была радость -
нежданная,  он даже не мог мечтать о такой удаче: говорил Иоахим Гофмайер,
бывший советник Геббельса по  работе с  молодежью.  У  Люса  были архивные
кинокадры,  в которых Гофмайер выступал перед активом гитлерюгенда и давал
указания,  как и  от чего следует уберегать германскую молодежь,  что надо
противопоставлять   растленной    большевистской   и    англо-американской
пропаганде.
     Люс не ждал,  что к  Гофмайеру подойдет Кристина.  А  она шла к нему,
подтягивал за собой, как шлейф, провод микрофона.
     - Неправда!  -  воскликнула она.  - Никто не намерен выступать против
идеалов чистой любви!  Впрочем,  я не понимаю,  как можно делить любовь на
<чистую> и <нечистую>?!
     В  зале  поднялся  шум.  Благообразные старушки  начали  молотить  по
столикам тяжелыми пивными кружками.
     - Самое  чистое  можно  опорочить!   -   перекрывая  шум,  продолжала
Кристина.  - Можно! Напрасно вы так кричите! Значит, вы боитесь меня, если
не даете мне говорить!
     - Тихо,  друзья!  -  Гофмайер поднял руки,  обращаясь к  членам своей
<ассоциации>.  - Дадим юной даме возможность высказаться и докажем ей, что
нам нечего бояться. Прошу вас, юная дама.
     - В ком больше чистоты и нравственности,  -  спросила Кристина,  -  в
том, кто делает то, что ему хочется, открыто, не скрываясь, или в том, кто
делает то же самое -  вы знаете, про что я говорю, вы все знаете, и дамы и
господа, - таясь, опасаясь, оглядываясь на прописную мораль буржуа?!
     - В том чистота,  юная дама, кто не оглядывается на прописную мораль,
но согласовывает свои поступки с моралью истинной.
     - В чем отличие прописной морали от морали истинной?
     - Мораль - это, если хотите, соблюдение норм поведения.
     - Значит, любовь - это норма поведения? - наступала Кристина.
     - Поначалу любовь -  это  влечение сердец,  а  потом,  когда влечение
освящено церковью,  -  это,  я не боюсь показаться старомодным, соблюдение
норм морали и правил поведения.
     - Влечение сердец? - переспросила Кристи, - А как быть с телом?
     - Разве  сердце бестелесно?  -  спросил Гофмайер и  победно засмеялся
своему вопросу.
     - Ну,  так вот о теле и сердце,  - став бледной, заговорила Кристина,
дождавшись,  пока в зале стихнет смех.  -  Я вам хочу кое-что рассказать о
сердце,   чистой  любви  и  теле.   Я  забеременела  от  господина  вашего
возраста...
     Гофмайер, побагровев, спросил:
     - Надеюсь, это был не я? Или вы забыли лицо вашего соблазнителя?
     - Он  был  профессором  римского  права  в   нашем  университете,   -
продолжала Кристина. - Он так читал о величии нравов Рима, что казался мне
выше всех людей па  земле,  не  говоря уже о  тех первокурсниках,  которые
норовили прижаться ко мне коленкой на лекции. Я поссорилась с моим юношей,
глупо поссорилась, а наш профессор ехал со мной в одном вагоне метро, и я,
даже не знаю почему,  рассказала ему об этом.  Ах как красиво он говорил о
любви и  о  подлости молодого поколения!  Как он  мне рассказывал о  своей
жене, которая изменила ему, и как она потом стояла перед ним на коленях, а
он не простил ей,  потому что <нельзя прощать подлость>!  Как он говорил о
чистоте,  сделав меня женщиной!  Как он говорил об идеалах,  вынуждая меня
лгать дома про то,  где я  провожу ночи!  Как он анализировал литературу и
театр!  Как он был воспитан и добр, как он был нежен, зная, что никогда не
женится на мне! А когда я забеременела, он стал просить меня отдаться тому
бедному мальчику, чтобы было на кого свалить ребенка! Вы все предатели! Вы
изменяли своим женам,  а  ваши жены изменяли вам,  пока вы были молоды,  а
теперь вам хочется замолить грехи, и вы начинаете учить нас чистоте!
     В зале началось что-то невообразимое - крики, шум, свист...
     Люс схватил второй микрофон и вышел на середину зала - Кристи убежала
куда-то.
     - Дамы  и  господа!  -  закричал  он,  чувствуя  отчаянную,  холодную
радость.  -  Господин Гофмайер!  Дамы и господа,  я прошу вас успокоиться.
Может создаться впечатление,  что вы противники демократии, ибо нельзя же,
право,  лишать человека его точки зрения,  даже если вы не согласны с этой
точкой зрения!  Господин Гофмайер,  у  меня к вам вопросы.  Надеюсь,  ваши
ответы все поставят на свои места.
     - Хорошо, - ответил Гофмайер, - я готов ответить на ваши вопросы.
     - Благодарю вас.  Скажите,  вы  недавно пришли к  этой великолепной и
поистине  добродетельной идее  борьбы  за  чистую  любовь  или  же  всегда
исповедовали те принципы, которым сейчас так самоотверженно служите?
     - Я всегда исповедовал эти принципы...
Предыдущая страница Следующая страница
1 2  3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 ... 57
Ваша оценка:
Комментарий:
  Подпись:
(Чтобы комментарии всегда подписывались Вашим именем, можете зарегистрироваться в Клубе читателей)
  Сайт:
 

Реклама