Что это такое?
Э й с л е р. - Это мое произведение "Масснаме"... По-немецки это
звучит как "мероприятие", "целесообразность"...
С л е д о в а т е л ь. - Продолжаю цитату: "Рот фронт"... Это все вы
сочинили, Эйслер?
Э й с л е р. - Да.
С л е д о в а т е л ь. - В статье говорится, что вы один из
выдающихся композиторов современности, вас называют борцом-коммунистом
против гитлеровской тирании, утверждают, что вы не только великий
музыкант, но и т о в а р и щ, стоящий в первой линии борьбы. Вы
подтверждаете, что это написано про вас?
Э й с л е р. - Про меня так много писали, что я не могу помнить
каждую статью...
С л е д о в а т е л ь. - Я просмотрел нью-йоркские газеты этого же
периода, о вас нигде не писали как о великом композиторе, кроме как в
газете американских коммунистов.
Э й с л е р. - Вы плохо смотрели, я могу показать вам сотни статей
обо мне, они где-то валяются в моих архивах.
С л е д о в а т е л ь. - Подойдите ко мне и посмотрите фото в газете
"Дейли уоркер". Это ваша фотография?
Э й с л е р. - Совершенно верно, моя.
С л е д о в а т е л ь. - Что за жест вы делаете на фото?
Э й с л е р. - Это салют немецких ра...
С л е д о в а т е л ь (перебивает). - Вы подтверждаете, что на фото
изображены именно вы и именно вы держите правую руку над головой, причем
пальцы сжаты в кулак?
Э й с л е р. - Подтверждаю, посколь...
С л е д о в а т е л ь (перебивает). - Вы не отвергаете, что вы
держали руку в коммунистическом салюте?
Э й с л е р. - Да, подтвер...
С л е д о в а т е л ь (перебивает). - Продемонстрируйте комиссии этот
жест!
Эйслер демонстрирует коммунистический салют, подняв правую руку,
сжатую в кулак.
П р е д с е д а т е л ь. - Вы не хотите опровергнуть подлинность
фотографии?
Э й с л е р. - Нет. Это салют не только коммунистов, но всех
антифашистов. Это не партийное приветствие, а салют антифашистов всего
мира.
С л е д о в а т е л ь. - Вы писали музыку к фильмам режиссера Йориса
Ивенса, работавшего с Хемингуэем в Испании?
Э й с л е р. - Да.
С л е д о в а т е л ь. - Им мы еще займемся, этим Ивенсом... В статье
про вас написано, что вы заявили: "В единстве голосов и действий - надежда
на будущее мира". Вы говорили эти слова корреспонденту?
Э й с л е р. - Журналист вправе писать, что он хочет. Я могу отвечать
только за себя...
С л е д о в а т е л ь. - Это вы написали оперу "Мать"?
Э й с л е р. - Да. Опера "Мать" написана по мотивам повести Горького.
С л е д о в а т е л ь. - В одной из арий этой оперы есть слова: "Учи
азбуку, не бойся, ты только начни, рабочий, и ты возьмешь власть, ты
победишь!" Вы писали музыку и к этим словам?!
Э й с л е р. - Не мог же я писать музыку к одним словам повести и не
писать ее к другим?!
П р е д с е д а т е л ь. - Вы имеете в виду, что сейчас надо быть
готовым к тому, чтобы "взять власть и победить"?!
Э й с л е р. - Я не понимаю вопроса...
П р е д с е д а т е л ь. - Где вы писали эту оперу?
Э й с л е р. - В Берлине, в двадцать девятом, мне кажется...
П р е д с е д а т е л ь. - Значит, ваша опера обращена к немецким
рабочим?
Э й с л е р. - Не только... Это же опера, произведение искусства.
П р е д с е д а т е л ь. - Но это "произведение искусства" показывали
в Соединенных Штатах?
С л е д о в а т е л ь. - Да.
П р е д с е д а т е л ь. - Значит, эти слова из вашей оперы обращены
не только к немцам, но и к итальянцам, французам, американцам?
Э й с л е р. - Повторяю, опера написана по мотивам повести великого
Максима Горького... Слова песни соотнесены с ситуацией, которая
существовала в России в девятьсот пятом году...
П р е д с е д а т е л ь. - Могли бы вы написать подобную оперу в
Соединенных Штатах с призывом "захватить власть и победить" здесь, в этой
стране?
Э й с л е р. - Нет.
П р е д с е д а т е л ь. - Вы изменили своей позиции?
Э й с л е р. - Нет. Просто здесь я гость, путешественник... Ваше
рабочее движение будет само решать свои дела...
С л е д о в а т е л ь. - Вы когда-нибудь посылали приветствия в
Советский Союз?
Э й с л е р. - Конечно.
С л е д о в а т е л ь. - Вы ненавидите Сталина?
Э й с л е р. - Простите, я не понял вопроса?
С л е д о в а т е л ь. - Вы ненавидите Сталина? Мы слышали, что вы
говорили офицерам иммиграционной службы, что вы ненавидите Сталина.
Э й с л е р. - Я был бы идиотом, если бы говорил им это. Я считаю
Сталина весьма серьезным персонажем современной истории.
С л е д о в а т е л ь. - В советской энциклопедии, изданной в
тридцать третьем году в Москве, дано ваше фото и заметка: "Эйслер,
композитор, коммунист, глава пролетарского направления в германской
музыке..." Вы член коммунистической партии, мистер Эйслер?
Э й с л е р. - В России коммунистом называют каждого, кто так же
активен в своем творчестве, как я. Я не имею права - особенно после тех
пятнадцати лет, когда германские коммунисты сражались в подполье против
Гитлера, - считать себя членом партии, потому что все они были героями,
настоящими героями... Да и в любой стране, где коммунисты работают в
подполье, - они герои. А я не герой. Я просто композитор...
С л е д о в а т е л ь. - Как зовут вашу сестру, мистер Эйслер?
Э й с л е р. - Ее зовут Рут Фишер.
С л е д о в а т е л ь. - Вы получили от нее письмо, датированное
двадцать четвертым апреля сорок четвертого года?
Э й с л е р. - Что за письмо?
С л е д о в а т е л ь. - В этом письме миссис Фишер обвиняет вас в
том, что вы являетесь агентом ГПУ. Она пишет следующее: "Если местное
отделение ГПУ попытается устроить мне "естественную" смерть, то это у вас
не получится, - ни у тебя, ни у Герхарда Эйслера, являющегося шефом
германского отдела ГПУ в Соединенных Штатах. Это так легко вам не сойдет с
рук. Вы всегда играли терроризмом и всегда боялись нести ответственность
за это. Я сделала следующие приготовления на случай ваших террористических
актов: во-первых, три врача провели тщательное медицинское обследование и
засвидетельствовали, что я абсолютна здорова, так что нет никаких
оснований для моей естественной смерти. При этом я нахожусь под постоянным
врачебным надзором и тщательно слежу за своим состоянием. Доктора
проинформированы обо всем, и в случае какого бы то ни было ухудшения моего
здоровья они незамедлительно примут соответствующие шаги. Во-вторых,
престижные журналисты и политики получили копию этого письма, так же как и
ряд немецких иммигрантов..."
Мистер Эйслер, вы подтверждаете получение этого письма?
Э й с л е р. - Письмо совершенно сумасшедшее...
П р е д с е д а т е л ь. - Вы получили это письмо?
Э й с л е р. - Я неоднократно читал подобные послания...
С л е д о в а т е л ь. - Зачитываю цитату из журнала "Советский Союз
сегодня", май тридцать шестого года, страница тридцать три: "В день
Первомая трудящиеся всего мира наравне с "Интернационалом" и "Вставай,
проклятьем заклейменный" поют песни Эйслера и Брехта". Конец цитаты. Вы ни
разу не называли человека, который писал слова для таких ваших песен, как
"Вперед, мы не забыли", "Общий фронт", а ведь в этом журнале говорится,
что для вас писал Бертольт Брехт? Да или нет?! Почему вы молчите?!
Господин председатель, у меня больше нет вопросов к Эйслеру, я требую его
отправки в Голливуд для новых допросов на месте.
Ч л е н к о м и с с и и. - Мистер Эйслер, вы написали "Балладу о
параграфе 218"?
Э й с л е р. - Да.
Ч л е н к о м и с с и и. - Вы помните слова?
Э й с л е р. - Конечно.
Ч л е н к о м и с с и и. - Вы написали "Балладу о ниггере Джиме"?
Э й с л е р. - Да.
Ч л е н к о м и с с и и. - Вы помните слова?
Э й с л е р. - Да.
Ч л е н к о м и с с и и. - Вы читали слова этой баллады перед тем,
как написать музыку?
Э й с л е р. - Да.
Ч л е н к о м и с с и и. - Вы написали "Песню о черством хлебе"?
Э й с л е р. - Да.
Ч л е н к о м и с с и и. - Вы читали слова перед тем, как писать
музыку?
Э й с л е р. - Конечно.
Ч л е н к о м и с с и и. - Господин председатель, я считаю, что все
члены комиссии должны тщательно проанализировать песни, которые я
упомянул, и в авторстве которых Эйслер сознался. Тексты этих песен нельзя
посылать по почте Соединенных Штатов. Это нечто такое, что выходит за
рамки политики, это должно быть отправлено на заключение медикам!
"Безумное безобразие" - бедные и слабые слова, чтобы определить эту мазню
на нотной бумаге! Такое "искусство" не имеет права на то, чтобы
существовать в цивилизованном обществе!
Э й с л е р. - Слова этих песен признаны великой поэзией.
Ч л е н к о м и с с и и. - Чем, чем они признаны?!
Э й с л е р. - Великой поэзией.
Ч л е н к о м и с с и и. - Мы в Америке иначе понимаем великую
поэзию! Ясно вам?! Помимо всего прочего, в словах ваших песен есть
высказывание против закона об абортах. Да или нет?!
Э й с л е р. - Да.
Ч л е н к о м и с с и и. - Песня смеет выступать против закона об
абортах?!
Э й с л е р. - Да.
Ч л е н к о м и с с и и. - Значит, с вашей, коммунистической, точки
зрения, вы вправе высказываться против закона об абортах?!
П р е д с е д а т е л ь. - Мы еще вернемся к вопросу о высказываниях
против закона об абортах.
Ч л е н к о м и с с и и. - Мистер Эйслер, вы где-то позволили себе
заметить, что наша комиссия мучает и травит вас...
Э й с л е р. - Да.
Ч л е н к о м и с с и и. - Наша комиссия по расследованию
антиамериканской деятельности создана в рамках закона и действует в рамках
закона. Чем же мы травим вас и мучаем?
Э й с л е р. - Если вы допрашиваете меня без перерыва в течение
двенадцати месяцев, собираете против меня факты, которые не имеют ничего
общего с правдой, если вы начали фантастическую кампанию в прессе против
меня, да и вообще против художников и артистов, вы просто-напросто хотите
уничтожить всех нас, особенно тех, кто не скрывает и никогда не скрывал
своей антифашистской, красной идеологии...
Ч л е н к о м и с с и и. - Мистер Эйслер, это вы написали
музыкальную поэму "Об убийстве"?
Э й с л е р. - Да, это я написал.
Ч л е н к о м и с с и и. - Господин председатель, я хочу привести
девять строк из этой - с позволения сказать - поэзии...
Э й с л е р. - Я не убежден, что вы достаточно компетентны в вопросах
поэзии.
П р е д с е д а т е л ь. - Все члены этой комиссии компетентны в
поэзии!
Ч л е н к о м и с с и и. - Цитирую: "Нет ничего ужаснее, чем
пролитая кровь, страшно и горько учиться убивать, мучительно видеть
молодых людей, погибших раньше времени на полях битв, но мы должны
научиться этому, - для того лишь, чтобы кровь никогда не проливалась
более!"
Э й с л е р. - Вы довольно точно перевели слова. Это антифашистская
песня написана мной... И когда Гейдрих был убит чехами на улицах Праги,
когда партизаны пролили его кровь, я был согласен с ними... Пойдите в
Голливуд... В каждом газетном киоске вы купите журналы с описанием ужасных
гангстерских зверств, вы купите их свободно, и мне очень не нравится это,
с позволения сказать, искусство... А моя поэма - это призыв к борьбе
против кровавых гангстеров.
Ч л е н к о м и с с и и. - Господин председатель, американские парни
погибали, сражаясь против Гитлера, но мне не нравится, когда кое-кто
