- Это здесь рядом, направо.
- Я верю только в ту кухню, которую знаю... Пошли, пошли, не бойтесь.
- Погодите, - сказал Штирлиц. - Красный свет. Оштрафуют.
Пешеходов не было, машин тоже, время трафико' кончилось, однако
светофор уперся в улицу своим тупым и разъяренным красным глазом, не
моргая, стой, и все тут.
_______________
' Т р а ф и к о - дорожные пробки (исп.).
- Наверное, сломался, - сказал американец.
- Надо ждать.
- Ну их к черту, пошли.
- Оштрафуют, - повторил Штирлиц. - Я их знаю...
- Нас не оштрафуют, - ответил американец и пошел через дорогу.
Сразу же раздался свисток полицейского; он был не молод уже, этот
капрал, учтив и немногословен; штраф на месте взять отказался, потребовал
документы, забрал шоферские права американца и ватиканское удостоверение
Штирлица, сказал адрес участка, куда надо прийти для разбирательства факта
нарушения правил движения, и, отойдя к тротуару, сел в машину без
опознавательных знаков полиции, - ясное дело, таился, караулил
нарушителей.
- Сволочи, - сказал американец, - маскируется. Не беспокойтесь, я
уплачу за вас штраф.
- Ну-ну, - усмехнулся Штирлиц. - Валяйте.
- Поскорее идти никак не можете?
- Очень спешите?
- Не то чтобы очень, но...
"Но почему они подкрались ко мне именно сегодня? - подумал Штирлиц. -
Чего они так долго ждали? Смысл? Отчего это приурочено к тем дням, когда
кончается Нюрнбергский процесс? Мир ждет приговора; но ведь здесь, в
Испании, убеждены, что многих подсудимых оправдают, только кому-нибудь для
острастки дадут тюрьму... Я-то в это не верю, в Нюрнберге некого
оправдывать, там судят самых страшных преступников, самые ужасные
организации, которые когда-либо существовали в мире... Естественно,
фалангисты Франко не могут не мечтать об оправдательном вердикте, в
конечном счете там, в Нюрнберге, судят их тоже... Но ведь дыма без огня не
бывает? Нельзя же выдавать желаемое за действительное? Можно, увы, можно,
- возразил себе Штирлиц. - Но я не верю в то, что хоть кто-либо из
сотрудников Гитлера избежит смерти... Там судят банду... Здесь кричат, что
обвиняемый Ялмар Шахт был президентом Рейхсбанка и не подписывал приказы
на расстрелы... А кто давал деньги Гиммлеру на создание гестапо? Он! Кто
давал золото Герингу на создание армии и люфтваффе? Шахт, кто же еще!
"Франц фон Папен был послом!" Да?! А кем он был до того, как стал послом
Гитлера? Канцлером! И передал власть ефрейтору. Папен знал, что такое
фюрер, он был прекрасно знаком с его программой, он понимал, что делал,
когда к о р о н о в а л Гитлера "н а ц и о н а л ь н ы м л и д е р о м",
создателем "Великой Римской империи германской нации"... Я не верю, я
просто не имею права верить в то, что гитлеровцев - хотя бы одного -
оправдают в Нюрнберге. Если это случится, значит, я - обречен, я -
заложник здесь, никогда мне отсюда не выбраться".
Штирлиц похлопал себя по карманам; сигарет не было.
- Хотите курить? - поинтересовался американец. - Зря, на улице это
рискованно, прямая дорога к раку, никотин въедается в легкие вместе с
кислородом, это - навечно, подумайте о своем здоровье...
- Спасибо за совет.
- Не верите?
- Как же я могу не верить, если вы повторили мои слова?
Ты не имеешь права, сказал себе Штирлиц, д у м а т ь: "мне отсюда не
выбраться"... Человек, допускающий в самом начале д е л а возможность
неудачи, обречен на проигрыш... А у меня не дело, а ж и з н ь... Если я
не смогу вырваться отсюда, я кончусь, нервов не хватит, сорвусь... Это я
вправе себе сказать и обязан услышать, потому что это правда... Я на
пределе, я это знаю, и закрывать на это глаза и уши - значит, обманывать
себя, а такого рода намеренный обман чреват катастрофой... Я обязан отсюда
вырваться, я вырвусь отсюда, иного просто быть не может... Не имеет права
быть, поправил он себя, я по-прежнему в схватке, и я не вправе ее
проиграть, это будет слишком уж несправедливо... А сожжение Джордано Бруно
было справедливым? - спросил он себя и снова пожалел, что в карманах нет
сигарет; это очень плохо, когда тебе приходится идти в неизвестность, не
понимая, что тебя ждет (хорошее, во всяком случае, не грозит), и не иметь
с собою пачку крепких "Дукадос"...
ПРОТОКОЛ ДОПРОСА БЫВШЕГО СС БРИГАДЕНФЮРЕРА ВАЛЬТЕРА ШЕЛЕНБЕРГА - I (осень сорок пятого)
__________________________________________________________________________
В о п р о с. - Расскажите о ваших заграничных командировках, начиная
с тысяча девятьсот тридцать седьмого года. Кто сопровождал вас? Имена,
фамилии, звания сотрудников? Задачи, которые вы им вменяли?
О т в е т. - Задачи им вменял Гейдрих. Я тогда еще не был шефом
шестого управления, я сам был вынужден выполнять те приказы Гейдриха,
которые не противоречили моему пониманию чести и достоинства немца.
В о п р о с. - Вы когда-либо отказывались повиноваться Гейдриху?
О т в е т. - По вполне понятным причинам я не мог этого сделать. Я,
однако, предпринимал свои шаги, чтобы свести на нет его задания... Я
помню, в тридцать девятом году...
В о п р о с. - Вы отклоняетесь от заданного вам вопроса.
О т в е т. - Одиннадцатого марта тридцать восьмого года, в день
аншлюса, я получил приказ Гиммлера вылететь вместе с ним в Остмарк...
В о п р о с. - Куда?
О т в е т. - Остмарк. Так после аншлюса называлась Австрия. Мы летели
в большом транспортном самолете. Гиммлер сидел, прислонившись к двери,
говорил о будущем этой страны, потом перешел на его любимую тему о
скандинавских рунах; я обратил внимание на какой-то посторонний назойливый
шум и заметил, что блокиратор, запирающий дверь, открылся. В любую минуту
Гиммлер мог вывалиться... Я схватил его за лацканы, рванул на себя, он
гневно закричал что-то, и я увидел на его лице испуг... Я объяснил ему, в
чем дело... С тех пор он был всегда очень добр ко мне... Именно этим
объясняется то, что он доверял мне, хотя я позволял себе ему возражать. Он
не терпел этого ни от кого, только от меня...
В о п р о с. - Вы когда-нибудь возражали ему письменно?
О т в е т. - В тех условиях это было невозможно. Возражение
руководителю было исключено в системе рейха.
В о п р о с. - Чем вы занимались в Австрии?
О т в е т. - Я захватил архивы австрийской секретной службы.
Поскольку ее шеф полковник Ронге изъявил желание работать на нас, операция
прошла быстро и организованно. Сколько-нибудь интересных документов я у
него не нашел, кроме разве материалов, связанных с дешифрованием кодов
ряда иностранных посольств. Затем Гиммлер поручил мне организовать меры
безопасности в связи с приездом в Вену Гитлера. Должен сказать со всей
честностью, что я никогда не видал такого энтузиазма толпы,
приветствовавшей фюрера.
В о п р о с. - Скольких людей вы посадили перед этим в тюрьмы?
О т в е т. - Этим занимались Кальтенбруннер и Мюллер. Я был всегда
связан с внешнеполитическими вопросами.
В о п р о с. - Но в момент проезда Гитлера по городу за его
безопасность отвечали вы, а не Кальтенбруннер или Мюллер. По вашему
приказу были арестованы три человека - на мосту через Дунай, к которому
подъезжал кортеж Гитлера.
О т в е т. - У вас неверная информация. Я никогда не давал приказов
на чей-либо арест. Я находился в центральном бюро полиции, где по карте
отмечалось - метр за метром - следование кортежа... Информацию мы получали
ежеминутно от постов слежения, расположенных по улицам, выбранным для
проезда Гитлера. За двадцать минут перед тем, как фюрер должен был
оказаться на мосту, я получил сообщение, что австрийские СС арестовали три
подозрительные личности, которые, как предполагалось, должны были взорвать
мост, заминированный этой ночью... Так что их арест был осуществлен не по
моему приказу... Я знал, что фюрер не любит, когда меняются маршруты его
проездов, это бы поставило меня в крайне невыгодное положение, поэтому я
отправился на мост, успел просмотреть, нет ли где бикфордова шнура,
убедился, что опоры не минированы, но на всякий случай проехал в десяти
метрах перед машиной Гитлера. После этого я вернулся в центральное
полицейское бюро...
В о п р о с. - Какова судьба трех арестованных австрийцев?
О т в е т. - Той же ночью прилетел Мюллер. Он занимался подобного
рода делами. Он, не я.
В о п р о с. - К тем людям были применены пытки?
О т в е т. - Повторяю, я никогда не вникал в суть работы Мюллера.
В о п р о с. - Но вы допускаете возможность применения пыток?
О т в е т. - Мюллер - садист... Он мог применять пытки, хотя они были
запрещены уставом министерства внутренних дел.
В о п р о с. - А уставом гестапо?
О т в е т. - Тоже.
В о п р о с. - Как долго вы работали в Вене?
О т в е т. - В мае я был отправлен в Италию, поскольку туда вылетал
Гитлер, чтобы нанести визит Муссолини и, таким образом, положить конец
измышлениям западной прессы о разногласиях, возникших между дуче и фюрером
в связи с аншлюсом Австрии.
В о п р о с. - Вас отправили в Рим одного?
О т в е т. - Нет... С Мюллером.
В о п р о с. - Чем занимался Мюллер?
О т в е т. - Он занимался всей текущей работой, проверкой маршрутов,
выявлением неблагонадежных лиц, проживавших на тех улицах, где должен был
проезжать Гитлер. Я же налаживал политические контакты с секретной службой
Муссолини.
В о п р о с. - Кто был с вами еще во время этой командировки?
О т в е т. - Штурмбанфюрер Шторх и майор Гаузнер.
В о п р о с. - Во время этого визита итальянская полиция провела
более шести тысяч превентивных арестов... В тюрьмы были брошены жены и
дети людей левых убеждений. Кто был инициатором этой бесчеловечной акции?
О т в е т. - Мюллер. Я привез с собою восемьдесят наиболее
талантливых сотрудников политической разведки, которые осуществляли
контакт с итальянской пограничной и паспортной службами. Я также отправил
в Рим пятьсот лучших лингвистов, занимавшихся романской филологией, в
качестве тур истов. Они были организованы в тройки, каждому была вменена в
обязанность совершенно конкретная задача: налаживание знакомств с
офицерами секретной полиции дуче, завязывание контактов с женщинами света,
имеющими по своему положению доступ к информации, а также постоянное
наблюдение за всем тем подозрительным в домах и на улицах, что может
затруднить проведение дружеского визита фюрера. Главная цель Муссолини в
то время сводилась к тому, чтобы продемонстрировать Гитлеру единство
нации, преданной идеалам фашизма. Ему это удалось в полной мере, ибо
Гитлер прежде всего обращал внимание на то, как ведут себя толпы на
улицах, он был человеком чувства, считал себя обладающим даром провидения.
Единственный инцидент произошел не по нашей вине, и это стоило отставки
моему доверенному информатору, офицеру протокола штаба фюрера фон
Бюлов-Швандте; дело в том, что Гитлер переоделся в вечерний костюм, ибо
сразу же после приема почетного парада в Неаполе он вместе с королем
должен был отправиться в оперу. Однако король был в военной форме. Гитлер
уволил фон Бюлов-Швандте сразу же после этого парада, отправив послом в
Бельгию, что было для меня большой потерей.
В о п р о с. - Что значит "доверенный информатор"? Вы имели право
вербовать агентуру в ближайшем окружении Гитлера?
О т в е т. - Речь идет не о той агентуре, которая подразумевается в
обычном смысле этого слова. Конечно, это было бы безумием вербовать
