началось брожение - вот лучшее доказательство того, что евреи
составляют отдельный народ".
Но самым опасным врагом евреев явился польский государственный
деятель Сташиц, занимавший одно из первых мест в истории
просвещения Польши. В 1816 году он был назначен членом
государственного совета царства польского, генеральным директором
промышленности и искусства в комиссии внутренних дел и членом
комиссии просвещения. В том же году появилась его статья по
еврейскому вопросу.
Сташиц ставит в упрек своим предкам, почему они впустили
евреев в Польшу, тогда как их удаляли из Испании и Германии. Три
фактора, по его убеждению, привели к гибели Польши: система
выборных королей, упразднение постоянной армии при Августе II, и
евреи. Если бы Польша достигла когда-нибудь прежней независимости,
она бы не могла успешно развиваться из-за евреев, "пачкающих наш
народ, обращающих нашу страну в еврейскую страну и выставляющих
нас на смех и презрение пред всей Европой".
Признавая евреев тайной корпорацией, опасной для правительств
и народов, Сташиц рекомендует собрать всех евреев из деревень в города
и запереть в гетто, разрешив им доступ в местности с польским
населением только по особым билетам, запретить им нанимать
христианскую прислугу, и проч.
Далее Сташица сильно беспокоит рост еврейского населения. В
1772 году на пятнадцать миллионов польских жителей приходилось
пятьсот тысяч евреев, что составляет одну тридцатую часть; в 1790
году на восемь миллионов поляков считалось тридцать тысяч евреев; в
1810 году на четыре миллиона триста тысяч неевреев приходилось более
трехсот тысяч евреев (одна двенадцатая часть), а с 1810 до 1816 года
евреи еще более размножились и составляют почти одну восьмую часть
общего населения. несмотря на то, что территория страны
уменьшилась.
Раздались голоса и в защиту евреев; например в 1818 году майор
Валериан Лукасинский написал "Заметки одного офицера о
необходимости еврейской реформы". Жил Лукасинский в кругу
товарищей-офицеров: Махницкого, Козакевича и др. Это были главари
нарождавшегося тогда "патриотического масонства". Лукасинский
основал при их помощи "патриотическое общество" но вскоре, благодаря
одному предателю из кружка масонов, Лукасинский и его друзья были
преданы военному суду, который приговорил Лукасинского к
девятилетней каторжной работе. Впоследствии он выдал
существование патриотического общества, назначено было новое
следствие и он снова сидел в разных тюрьмах; наконец в 1880 году
Лукасинский был переведен в "тайную шлиссельбургскую крепость", где и
умер в 1868 году. Попытки польских патриотов освободиться от
избранного племени не привели тогда ни к чему, до тех пор, пока
постепенно часть евреев не проникла в Россию.
XIX
Во Франции евреи, после реставрации Бурбонов, принялись с новой
силой подкапываться под государственный строй. Вскоре получились и
последствия этого:
"Внезапно блеснула на западе молния с ясного неба, - захлебываясь
от восторга, повествует еврей Грец, - послышался громовой раскат,
оглушительный гул: последовали июльские дни (1830). Никто не
предвидел этой революции, никто ее не подготовлял (!); даже те, кто ее
творили, не имели ясного сознания о происходившем, а были только
слепыми орудиями в руке вершителя исторических судеб".
Не трудно догадаться; кто был этим "вершителем исторических
судеб"!
"Произведенный революцией переворот прежде всего оказался
полезным для евреев.
Хотя после первой революции евреи по закону получили полные
гражданские права однако права эти были уже ограничены Наполеоном
I; Людовик XVIII и Карл X естественно опасались назначать на
государственные должности евреев, число которых со времени первой
революции во Франции утроилось.
В первом же собрании депутатов при короле Людовике-Филиппе
был решен вопрос "о полном и безусловном уравнении евреев с
христианами"; (на специальном жаргоне евреев и еврействующих это
назвалось: "сделать хартию истинной"); кроме того решено было
расходы по еврейскому богослужению покрывать из государственных
средств. Кажется из всего этого уже достаточно видно, для кого
была произведена июльская революция. Между прочим эта революция
вызвала во многих городах Германии (Карлсруэ, Мюнхене, Бреславле, и
др.) возбуждение против евреев, "которое, хотя исходило от черни, но
находило сочувствие и в хорошем обществе". Дело в том, что
германские евреи не скрывали своей радости по поводу успеха
произведенной евреями революции во Франции и повсюду стали держать
себя заносчиво и вызывающе.
Итак, в 1830 году евреи вновь добились фактического равноправия
во Франции, но это не было их конечною целью; равноправия им было
мало: они стремились к господству, достичь которого могли только при
республике.
Наконец в 1848 году они добились своего: королевская власть пала и
была провозглашена столь любезная еврейскому сердцу республика.
Евреи действовали одновременно во всех странах.
"С февральско-мартовским переворотом 1848 года, - опять
пишет Грец, - в Париже, Вене, Берлине, Италии и других странах
неожиданно и радостно пробил для европейских евреев час
освобождения!... С повелительным требованием приступили они к
князьям и властителям!.. Вчера еще пресмыкающиеся евреи во всех
народных собраниях и декларациях были включены в союзы "свободы,
равенства и братства", евреи выбирались в парламенты с
совещательным голосом о преобразовании государств..."
"Молодая Германия, создавшая 1848 год, есть дитя евреев!.. Без
влияние еврейского духа вожаки "молодой Германии" не сделались бы
передовыми борцами за свободу"!..
К восторженным словам этого еврея остается лишь добавить,
что только в России 1848 год не оправдал вожделений евреев: заговор
Петрашевского, за которым они скрывались, был вовремя раскрыть и
"солнце еврейской свободы" благополучно тогда миновало наше
отечество.
С первого взгляда кажется странным, почему в Париже, во время
революционной вакханалии 1848 года, "освобожденный народ", вместо
того, чтобы заботиться о своих прямых интересах, стал требовать от
временного правительства вести войска на Россию и освободить поляков
от русского ига?
Дело в том, что в 1830 году евреи, одновременно с революцией во
Франции, подняли бунт в Польше; хотя поляки до тех пор относились к
ним с презрением, "как к шпионам и изменникам", однако польское
восстание было организовано на еврейские деньги. После подавления
восстания польские эмигранты сблизились с евреями и заключили с ними
тесный союз против России.
Эмигранты торжественно обещали, в случае восстановления
Польши, даровать евреям полную свободу, "в том виде, в каком они сами
найдут ее для себя более пригодной", и французский народ настойчиво
требовал восстановления Польши!
* * *
В 1840 году произошел случай, имевший большие последствия и еще
раз доказавший единство всех евреев земного шара.
В городе Дамаске исчез настоятель одного капуцинского
монастыря на острове Сардинии, отец Томазо, вместе со своим
служкою. Подозрение в его смерти пало на дамасских евреев которые
ненавидели отца Томазо за его обличительные против евреев проповеди.
Многие евреи были схвачены и заключены в тюрьмы. При следствии
стали обнаруживаться такие ужасы, что центральное еврейское
правительство сочло нужным вступиться с целью сокрыть истину, ибо
она могла скверно повлиять на "равноправие" евреев в Европе.
В защиту своих дамасских единоплеменников выступил вице-
президент парижской центральной еврейской консистории, Адольф
Кремье, будущий член временного правительства 1848 года и один из
будущих основателей всемирного израильского союза (1860 г.).
1 мая 1840 года он обратился к королю Людовику-Филиппу с
просьбой вступиться за дамасских евреев.
В тот же день и час "самые уважаемые евреи Англии": Натанель
Ротшильд, Моисей Монтефиоре, Соломонс, "почтенные" братья
Гольдшмидт, и др. отправились к английскому министру Пальмерстону
с такой же просьбой.
Телеграфа в то время не существовало!..
В других государствах евреи сделали то же самое, и Тьер заявил 2
июля в палате депутатов, что "евреи, произведшие бурю во всей Европе
своим ходатайством ко всем государственным канцлерам, доказали, что
они пользуются гораздо большие влиянием, нежели предполагают".
В Лондоне образовался комитет из "благороднейших и
почтеннейших" евреев во главе которого стали Монтефиоре и
Ротшильд. К ним присоединился и глава французских евреев - Кремье.
3 июля они собрали громадный митинг в Меншенхоузе с целью
склонить общественное мнение в пользу евреев. Подобный же митинг
был организован в Манчестере.
14 июля еврейское посольство, в лице Монтефиоре и Кремье, в
сопровождении большой свиты, отправилось в Египет на
предоставленном королевой Викторией казенном пароходе. Повсюду в
пути еврейские общины восторженно их приветствовали (в Авиньоне,
Ниме, Карпантра, Марселе, Ливорно).
Добравшись до Каира, Монтефиоре и Кремье, после долгих
стараний, хитростью, подкупом и угрозами добились у паши Мехмеда-
Али освобождение дамасских своих сородичей (28 августа.)
"По этому поводу Кремье высказал паше следующие
достопамятные слова: "только теперь мы вполне счастливы. Сегодня во
всех синагогах Александрии возносятся мольбы, благословляющие ваше
высочество. Не пройдет и месяца, как во всех еврейских храмах Европы
раздадутся моления о ниспослании вам небесной благодати!..."
И еще говорят, что между евреями разных стран нет ничего
общего! "Каждый еврей сознает и чувствует, - говорит еврей Г.
Бикерман, - что еврейская нация существует!"...
XX
Мы видели, как в Англии старание Кромвеля и его партии дать
евреям равноправие не увенчались в свое время успехом.
Только сто лет спустя (в 1753 году) английский парламент снова
попробовал даровать евреям права гражданства; кроме поступления на
коронную или духовную службу и участие в выборах и парламент. Это
вызвало, однако, такое негодование народное вследствие невыносимо-
вызывающего поведения евреев, что на следующий год пришлось
отменить этот закон, "потому что он возбудил неудовольствие и
беспокойство в сердцах многих добрых подданных короля".
Только в 1830 году, по предложению Роберта Гранта, английским
иудеям были даны полные права гражданства. С тех пор дела их пошли
отлично. В 1835 году еврей Давид Соломонс и два года спустя Моисей
Монтефиоре были избраны шерифами в Лондоне, а в 1845 году евреи
вообще были объявлены способными к занятию муниципальных
должностей.
С тех пор до настоящего времени евреи стали занимать высшие
государственные должности в Англии, как например, лорд Фердинанд
Ротшильд, Соломонс, барон Гирш, барон Вормс, Самюель Монтэгю, лорд
Авраам Гофнунг, лорд Пэрибрайт, сэр Джордж Фовель-Филипс, сэр
Маркус Самюель и другие.
В настоящее время в состав английского кабинета входит три
еврея. Король Эдуард VII возвел двух евреев в достоинство пэров, четырем
даровал звание баронета, девять евреев возвел в рыцари и четырех
назначил членами тайного совета. Еврей Матью Натан три раза был
назначаем колониальным губернатором. Советником короля был еврей
сер Кассель. Еврей Герберт Самюель занимает пост министра почт и
телеграфов. Равноправие евреев в Англии, пятидесятилетие которого
они недавно праздновали, в царствование Эдуарда II достигло
действительно наиболее полного осуществления.
О деятельности в Англии этих евреев высшего полета мы получим
представление из биографии недавно умершего Самюеля Монтэгю. Сын
часовщика, Самюель сделался сначала менялой, затем банкиром и вскоре
нажил громадное состояние. В 1904 году он получил титул баронета
Монтэгю, а в 1907 г. - титул лорда Суейтлинга. Он стоял во главе
комитета, поддерживающего русских евреев, проживающих в Англии:
ездил однажды в Россию, но был выслан оттуда в двадцать четыре часа;
в продолжении пяти лет был членом парламента от еврейского
квартам в Уайтчапеле.
