его уже ждала агентурная записка следующего содержания:
"Ваше Превосходительство,
Сегодня, около десяти часов вечера, в комнату No 16 вселился человек,
назвавший себя полковником Бздилевичем. Парижский декабря 22 года 1905
от Рождества Христова."
Ознакомившись с сиим посланием, Адольф Арнольдович незамедлительно
вызвал к себе в кабинет капитана Жмуду.
- Тадеуш Каллистратович! - распорядился Барсукевич. - Возьмите с со-
бой столько человек, сколько считаете необходимым, и немедленно отправ-
ляйтесь на Караванную в меблированные комнаты "Париж". Там в шестнадца-
том номере со вчерашнего вечера проживает человек, назвавший себя пол-
ковником Бздилевичем.
- Слушаюсь, ваше превосходительство! - вытянулся по швам Жмуда.
- Отправляйтесь туда немеленно, - продолжал генерал. - Нельзя терять
ни минуты. Если это окажется тот человек, которого мы разыскиваем, вам
надлежит доставить его сюда живым или, в крайнем случае, мертвым.
- Слушаюсь, ваше превосходительство! - повторил Тадеуш Каллистрато-
вич.
И через несколько минут шестерка верховых во главе с капитаном Жмудой
уже мчалась во весь опор по Петербургской стороне в направлении Троицко-
го моста.
x x x
Конный отряд жандармов еще только переправлялся на Городскую сторону,
когда г-н Ульянов уже входил в популярное во все времена невское кафе
"Норд", чтобы позавтракать и в спокойной обстановке спланировать свои
дальнейшие действия.
Гладко выбритый (утром он пожертвовал своей излюбленной бородкой ради
конспирации), элегантно одетый, налегке (после пропажи чемодана ему еще
только предстояло обзавестись личными вещами) - Ульянов совсем не похо-
дил на нелегала. Он выглядел респектабельно, держался уверенно и спокой-
но и скорее мог сойти за университетского профессора, нежели за револю-
ционера.
Он занял небольшой столик у окна и попросил крабовый салат, марино-
ванную миногу, а также пару бутылок светлого австрийского пива. Как мно-
го славных мест в Петербурге, подумал он, и как жаль, что ему вновь
предстоит разлука с любимым городом. Он еще надеялся на лучшее, но уже
предчувствовал неизбежность новой эмиграции.
Ульянов вкусно ел и с удовольствием пил пиво, не обращая особого вни-
мания на окружающих. Незнакомому с Петербургом читателю сообщим, что
"Норд" - очень большое и оживленное кафе, где нетрудно разминуться со
знакомым, а назначая там встречу, лучше предварительно согласовать с
приятелем - в какой части зала вы будете его ждать. Так и в то утро не-
которые из знакомых Ульянова завтракали в "Норде", но "средь шумного ба-
ла" не разглядели нашего героя.
x x x
Как уже известно читателю, жандармы прибыли на Караванную слишком
поздно. Когда они ворвались в "Париж", навстречу им по лестнице в вести-
бюль спускался портье. Он тащил за ухо плачущего Кобу и изощренно мате-
рился.
Капитан Жмуда знал в лицо агента Парижского и, не мешкая, обратился
прямо к нему.
- Почему вместо того чтобы заниматься делом, вы водите людей за уши?
- А что мне его за хуй водить прикажете?
- Что!? - заорал Жмуда, с удовольствием ударяя портье по морде. -
Докладывайте ситуацию, болван!
- Осмелюсь доложить, г-н капитан, - отвечал портье, - ваш полковник
проломил стену и удрал!
- Какую стену, идиот?
- Стену, соединявшую его номер с номером вот этого прохвоста.
- Что здесь происходит, Кавказец? Может вы можете объяснить?
- Господин Ульянов занимался утренней гимнастикой и случайно проломил
при этом стену, - плачущим голосом доложил Коба. - Потом он сказал, что
надо сваливать и ушел.
- Совершенно невозможно работать! - воскликнул Тадеуш Каллистратович.
- Два агента торчат здесь одновременно, а толку чуть!
Портье с недоумением посмотрел на Кобу. Он не мог поверить, что этот
зверек тоже агент.
- Он ушел с вещами? - спросил Жмуда.
- У него почему-то не было вещей, - ответил Коба. - Хотя вчера я его
видел с чемоданом.
- Странно, - пробормотал Жмуда. - Куда же он его дел?.. Вы уверены,
что у него не было вещей?
- Он мне сам так сказал.
- А что он вам еще сказал?
- Что он идет завтракать в "Норд".
- Что!? - заорал капитан. - С этого надо было начинать, болван!.. За
мно-ой!
Жандармы выбежали на улицу, вскочили на коней и поскакали галопом к
Невскому проспекту.
Как известно, к входным дверям кафе "Норд" ведет широкая лестница с
просторной площадкой наверху. Спешившись прямо перед этой лестницей,
жандармы устремились наверх, причем капитан Жмуда бежал последним.
Случилось так, что в эту минуту на лестничной площадке, прямо перед
входными дверьми курили гашиш только что плотно позавтракавшие в "Норде"
уже знакомые читателю негр и еврей. При виде представителей власти лицо
еврея исказила гримаса ненависти, и, с криком: "Легавые!", он сгреб в
охапку двух бежавших впереди жандармов и сбросил их с лестницы, словно
младенцев. Третий жандарм уже почти достиг верхней ступеньки, но страш-
ным ударом ногой прямо в лицо еврей опрокинул его вниз на снег.
- А, жидовская морда! - закричал капитан Жмуда, вытаскивая пистолет и
прицеливаясь, но внезапный удар ногой в живот заставил его изогнуться
наподобие раздавленного червя, и, разметав таким образом всех соперни-
ков, еврей и арап пустились наутек.
В этот момент привлеченный шумом драки Ульянов, прервал свой завтрак,
выглянул в окно и, увидев корчащихся на снегу жандармов, поспешно поки-
нул кафе через служебный выход.
* 24-25 декабря 1905 года *
C праздником Рождества Христова, дорогие читатели!
Все прошло, как полагается.
На люстрах покачались, на бровях постояли, лбами об пол постучались.
Поговаривали, что император будто бы выпил три бутылки портвейна,
почти не закусывая! Рассказывали, что при этом он ругал императрицу, об-
зывал ее матерными словами и угрожал, что тридцатого он наконец-то
возьмет ее за жопу, и тогда ей мало не покажется! Впрочем, чего только
не болтает народ в рождественские праздники!
А как же наши друзья?
Двадцать четвертого вечером Ульянов зашел за Бени, который по-прежне-
му легально проживал в "Сан-Ремо", и оба отвергнутых Ромео, накупив цве-
тов и пирожных, отправились на Николаевскую поздравлять прекрасную Анже-
лику.
Красавица была по-прежнему сильно обеспокоена положением Льва Абрамо-
вича, о котором ей толком ничего не удавалось узнать. Тем не менее она
явно обрадовалась своим незадачливым поклонникам.
Они очень мило посидели - шампанское, чай, пирожные. Ульянов подумал,
что наверное неплохо иногда для разнообразия вот так спокойно отмечать
праздники. Когда Анжелике требовалось зачем-либо выйти на кухню, Бени
неизменно вызывался ей помогать, и Ульянов корректно позволял молодым
людям побыть наедине, а сам тем временем предавался не слишком приятным
мыслям о разнице в возрасте между ним и этими юными созданиями.
Впрочем, несмотря на подходящий возраст, любовные дела итальянца так-
же не клеились, и вскоре после полуночи Ульянов и Бени откланялись и
вышли побродить по украшенному праздничными огнями ночному Невскому
проспекту.
Бени пребывал в том счастливом возрасте, когда любовные помыслы прек-
расно сочетаются с любыми другими. Он не забывал об Анжелике, даже гото-
вясь к запланированному на 30 декабря цареубийству.
Ульянов теперь нелегально снимал квартиру на Надеждинской улице, не-
подалеку от "Корнера". Он больше не представлялся ни полковником Бздиле-
вичем, ни Николаем Ильиным. Приходилось выдумывать новые, неизвестные
властям имена.
Режим зверел, и было уже не до шуток.
* 27 декабря 1905 года *
- Зря стараетесь, Адольф Арнольдович, - убежденно произнес Сергей Ни-
колаевич Путятин, подливая вина себе и генералу. - Вам все равно никогда
не взять этого парня.
- Мы чуть не взяли его на днях, - пожал плечами Барсукевич.
Старинные знакомые ужинали в тот вечер в уютном полумраке ресторана
"Вена". Черный Князь считал, что здесь подают самых лучших цыплят в
Санкт-Петербурге, а следовательно и во всей Европе. Очевидно это было
действительно так, поскольку даже такой изощренный гурман, как г-н
Ульянов, неоднократно назначал здесь конспиративные встречи с партийными
работниками и работницами.
- Это "чуть" не так случайно, как вам должно быть кажется, - сказал
Астролог. - Кстати, не случай ли в кафе "Норд" вы имеете ввиду?
- А вы откуда знаете? - удивился Барсукевич.
- Я там завтракал, и все произошло на моих глазах.
- Вот как?! Нам помешал какой-то еврей. Судя по описанию, это был
видный большевик Лейб Бронштейн. Вы с ним случайно не знакомы?
- Шапочно, - ответил Путятин. - В тот день я его там не видел.
- Вот как?! - снова произнес Барсукевич. - Ну а возвращаясь к Ульяно-
ву, почему вы считаете, что мне его никогда не взять?
- Так утверждают звезды.
Адольф Арнольдович недоверчиво хмыкнул, выпил рюмочку и принялся тща-
тельно намазывать французский пикантный соус на золотистую куриную нож-
ку.
Помолчали.
- Послушать вас, князь, - сказал наконец Барсукевич, - все очень
просто. Посмотрел на небо, и все наперед известно. Вы, наверное, и обо
мне все знаете?
- Извините, Адольф Арнольдович, но ваша судьба весьма заурядна, и не-
бесные светила не дают относительно вас сколько-нибудь внятной информа-
ции.
- Так я и думал, - усмехнулся Барсукевич. - Вся эта астрология проис-
ходит от трудностей бытия. Человек устает от превратностей судьбы, от
неуверенности в завтрашнем дне. Ему хочется ясности и спокойствия, и он
изобретает фатализм, астрологию...
- И коммунизм, - досказал Путятин.
- О коммунизме я, признаться, сейчас не думал, - сказал генерал. -
Хотя, может быть... Видите ли, князь, я тоже не сомневаюсь, что больше-
вики рано или поздно победят. По крайней мере - в России.
- Что значит "тоже"?
- Я знаю, что вы так думаете. Правда, я надеюсь не дожить до этого
дня. К сожалению, князь, времена меняются. В годы моей молодости в Рос-
сии и речи не могло быть о Думе или о чем-либо подобном, а сегодня уже
даже г-н Ульянов скорее политик, нежели заговорщик. По долгу моей служ-
бы, меня больше заботят террористы, чем люди типа г-на Ульянова.
- И все же вы пытаетесь его изловить?
- Тому есть другие причины.
- Не будете же вы утверждать, что охранному отделению совсем нет дела
до большевиков? - спросил Путятин с несколько даже презрительной иронией
в голосе.
- Разумеется мы занимаемся большевиками, но если из-за какого-нибудь
глупейшего террористического акта я могу лишиться должности, то борьба с
большевиками для меня не более, чем рутина.
- Хотите сигару? - предложил Путятин.
- Вы же знаете, я не люблю сигар, - ответил Барсукевич. - Предпочитаю
папиросы.
- Угощайтесь, угощайтесь! После такого обеда нельзя отказываться от
сигары. А что касается вашего пренебрежения к науке...
Возникла короткая пауза, в ходе которой собеседники прикуривали.
- Могу лишь предсказать, - продолжал Астролог, - что еще до наступле-
ния нового года у вас могут возникнуть неприятности по службе, или, по
меньшей мере, вам предстоит основательная служебная суета.
- Гм! - Адольф Арнольдович впервые в жизни посмотрел на Путятина с
некоторым подозрением. - Вам что-нибудь известно о готовящихся террорис-
тических актах, князь?
- Мне ничего не известно, - со свойственным ему ледяным спокойствием
ответил Путятин. - Я опираюсь исключительно на науку. Кроме того, я ска-
зал только то, что я сказал.
- В этом вероятно и заключается разница между светским человеком и
служивым псом, - заметил генерал. - Не исключено, что вы говорите ба-
нальным гороскопным языком, а мне уже мерещатся заговорщики и террорис-
ты.
Путятин внимательно наблюдал за генералом. Он пытался установить, не
