королю не до женских прелестей стало. Того и гляди, короны ли
шишься. Пошел он на попятный. Агнессу обратно в Тироль отослал,
а она, к слову сказать, как раз на сносях была. Так и умерла,
бедняжка, не разрешившись от бремени. - Винсент вздохнул. Какой
ни была несчастная дочь тирольского князя, она ничем не заслу
жила такой судьбы. Ее любовь к своему мужу и рыцарю была
возвышенна и чиста. Судя по тому, как сражался за свое право
быть любимым король Франции, он тоже был счастлив со своей
незаконной супругой. Но... Всемогущее "Но". Законы политического
пасьянса не берут в расчет чувства королей и дам.
- ...Филипп смирился. Он вернулся в лоно церкви, прося
отпущения грехов, как смиренный грешник, возвратил из монастыря
ко двору нашу добрую королеву... Да видать, не отпустил ей
Господь женского счастья. Меньше двух лет прожила она после
этого с его величеством. И вот - вдова! - он укоризненно покачал
головой, словно осуждая небеса за такую злую шутку.
Я абсолютно не был уверен, что жизнь с Филиппом Августом
являлась для королевы Элеоноры семейным счастьем, но мне было
искренне жаль всех участников этой печальной истории. Однако
мысль о том, что все это слишком похоже на рыцарский роман,
чтобы быть правдой, не давала мне покоя. То есть политические
расклады этого "шансон де жест"1 мне были как раз понятны ..
Более того, я почти не сомневался в том, что несчастная Агнесса
Тирольская появилась при Дворе французского короля с ведома и по
прямому указанию Лейтонбурга. Но что во всем этом деле не давало
мне покоя, так это злосчастная переписка королевы с Джоном
Плантагенетом. Понятное дело, стены монастыря не способствовали
оживленному сообщению юной шампанской красавицы и английского
принца,, но зато я вполне мог представить, как в этом заточении
романтичная королева могла создать в своем воображении
величественный идеал любви из предмета своих детских грез. Стало
быть, сейчас она любит короля Джона больше, чем прежде, и все ее
надежны на то самое "женское счастье", которого она была лишена
десять лет, заключены именно в нем - в короле Англии. А значит,
должна существовать тайная связь... Веселенький раскладец!
Получалось так, что вся эта любовно-политическая интрига,
плетущаяся вокруг французского трона, вплотную касалась и меня
"Новые совпадения! А чему удивляться?" - подумал я, неожиданно
остро чувствуя, как колотится в такт езде перстень Мерлина,
спрятанный в кожаной ладанке у меня на груди.
"Если очередной разменной фигурой в этой хитроумной игре
сильных мира сего предстоит стать королеве Джейн, то маленькому
принцу Эдуарду, первому наследнику английского престола из рода
Камдилов, угрожает более чем реальная опасность", - внутренне
похолодев, осознал я. Мне очень захотелось немедля раздвоиться и
мчаться одновременно в двух противоположных направлениях - в
Англию и в Арелат. Или же иметь возможность возникать то тут, то
там безо всякого предупреждения, подобно старине Мерлину.
Да уж, задачка... Нужно было срочно что-то предпринимать, вот
только кто бы мне сказал, что. Информации, что называется,
"никакой и того меньше". Хотя... Некий банк данных у меня
имелся, и, по моим расчетам, он, как и я, направлялся сейчас в
Клермон. Я активизировал мыслесвязь.
- Капитан вызывает Виконта! - передал я. В ту же секунду я
увидел широкое лезвие меча, летящего мне прямо в голову. Резко
развернувшись и пропуская клинок мимо себя, я едва не сбил
плечом Бельруна, в поэтической задумчивости правившего нашей
повозкой.
- Эй! Осторожнее! - изумленно закричал он - Ты чего?
- Овод... - попробовал оправдаться я, - укусил... Винсент
смерил меня недоверчивым взглядом, но воздержался от
комментариев. Я уже успел сообразить, что Виконт, видимо,
увлеченный фехтовальными упражнениями, включил картинку, забыв
врубить звук. Между тем клинок Кристиана плашмя опустился на
плечо противника около основания шеи, демонстрируя финальный
удар, и мой бывший стажер соизволил уделить мне чуточку своего
внимания.
- Да, Капитан, слушаю тебя!
- Это правильно. Слушай внимательно. Мне нужна вся имеющаяся в
распоряжении де Жизора информация по поводу королевы Элеоноры
Французской, особенно относительно переписки ее с английским
монархом.
- Каким из них? - поинтересовался Виконт.
- С королевой Елизаветой II, оболтус! - взорвался я. -
Конечно, с нынешним - королем Джоном!
- А что читать чужие письма нехорошо, ты знаешь? - язвительно
спросил меня Крис.
- Я знаю. Но, может быть, де Жизор не знает, - парировал я его
колкость.
- Ладно. Спрошу у шефа, - благосклонно пообещал мне мой
"стаци". Я не успел найти подходящего места, куда бы его стоило
послать за такое заявление, как на том конце послышался чей-то
крик: "Ангард!", и связь отключилась.
- Стой! Сто-о-ой!! - радостно закричал ехавший за нами Ролло.
- Лошадь расковалась!
Винсент от неожиданности резко дернул вожжи, и наша повозка
затормозила посреди дороги. Я внутренне подобрался, настороженно
осматривая местность и ожидая очередных дорожных неприятностей.
Однако меня ожидало разочарование - вокруг простирались
зеленеющие поля, высоко стоящее в безоблачном небе солнце
освещало идиллический пейзаж центральной Франции, далеко впереди
виднелись шпили какого-то замка, и, что совсем отрадно, вокруг
не было ни единой живой души. Бельрун между тем забрался внутрь
повозки и, разбудив алхимика, мирно дремавшего на свернутом
шатре, начал рыться в цирковом скарбе.
- Что ты там ищешь? - услышал я недовольный голос Деметриуса.
- Стоит мне только задуматься о высших материях, как ты лезешь
со своими глупостями!
- Мэттью, мне всего лишь нужно найти мехи от походной кузни -
лошадь у Жано расковалась. Подвиньтесь и уберите свои склянки
отсюда, а то я их ненароком перебью!
- Осторожнее, неуч! - прикрикнул почтенный Деметриус гневно. -
Не рассыпь семена! Это клещевина, иначе - Ricinus communis! Мне
ее привезли из дальних стран! Когда вы наконец объедитесь какой-
нибудь гадостью, мне нечем будет избавить вас от боли, терзающей
ваше ненасытное брюхо!
Пропустив мимо ушей возмущенные прогнозы своего учителя,
Винсент наконец откопал необходимый инструмент и поспешно
направился к третьей повозке, возле которой переминался с ноги
на ногу в ожидании своей участи голодный Жано.
- А можно... - нерешительно произнес он, - пока мы будем
лошадь перековывать, Эжени сделает чего-нибудь поесть?
Бельрун насмешливо покосился на Железного Рол-ло и крикнул
Эжени:
- Дай ему чего-нибудь поесть, а то Жано урчанием своего
желудка перепугает наших лошадей. Кстати,- обратился он к
радостно просиявшему силачу. - Мой железный друг, ты там еще не
все подковы переломал? Нет? Тогда тащи сюда то, что осталось.
- Да что ты, все лошадь да лошадь, - угрюмо пробасил силач. -
Я и так уже от голода совсем ослаб.
Подковав лошадь и наскоро перекусив, мы вновь двинулись в путь
стремясь наверстать потерянное время. И когда в начавших уже
сгущаться сумерках вдали замаячили Каменные зубцы пограничной
бастиды, возвышающейся на высоком конусовидном холме, Бельрун
облегченно вздохнул.
- Ну вот и Овернь. Слава Богу, эту ночь переночуем по-людски.
В лье отсюда есть замечательный постоялый двор, именуемый
"Серебряное стремя". Надеюсь, с ним-то ничего не случилось.
Заплатив положенную дорожную пошлину, мы въехали на территорию
графства.
- Счастливого пути! - напутствовал нас коренастый седоватый
стражник, с явной благожелательностью осматривавший наши возки.
- Вот только представления у нас запрещены, - развел он руками и
пояснил: - Король умер.
Наши возки покатились дальше.
- Эх, пропала гастроль! - вновь опечалился Бель-рун.
- Да пустяки, не расстраивайся, - попытался утешить его я. -
Денег хватает. . А там доедем до Арела-та, можно будет и
представление устроить - там-то ведь траура нет.
- Ха! - скептически посмотрел на меня циркач. - Траура там,
конечно, нет. Но и денег тоже.
- Как так? - удивился я.
- А вот так! Вначале все хорошо было, на территории Арелата и
интердикт не действовал, и товары из империи шли без пошлины...
Зато потом такая свистопляска началась, простому люду только
держись! - повествовал Винсент. - Сначала король Ричард высосал
его, как мозговую косточку, а потом у императора что-то с
Константинополем не заладилось... Говорят, у него там всю
военную добычу из-под носа увели.
У меня нехорошо ёкнуло сердце. Встречаться с Лейтонбургом без
особой нужды мне не стоило. Увы, такая нужда как раз была.
- Так что теперь вот что мы заработаем в этом Арелате, -
Бельрун продемонстрировал мне выразительный кукиш.
- Да-а... .Бывает же... - ляцаа&рно Протянул я, чувствуя
некоторую вину Перед йинсентом за постигшие Арелат экономические
трудности.
Уже вечерело, когда мы, изрядно устав в дороге, наконец-то
добрались до знакомого Бельруну постоялого двора. "Серебряное
стремя" действительно производило впечатление весьма
добропорядочного заведения: крепкая ограда, чисто выметенный
двор, красивая и со вкусом нарисованная вывеска - все говорило о
властной и умелой хозяйской руке.
- А, это ты, Бельрун! - приветствовал нас кряжистый сторож,
отворявший ворота. - Давненько тебя не было видно. Заходи, Мадо
будет рада.
- Люка, Жано, Сэнди! Распрягайте лошадей, отводите на конюшню
и присоединяйтесь к нам, - распорядился Винсент, шагая рядом со
мной через широкий двор.
- Мадо - это хозяйка, - пояснил он, делая руками волнообразные
движения в воздухе, очевидно, показывающие габариты этой матроны
- Ты б ее видел. Уверяю, тебя ждет приятный сюрприз.
Я внутренне содрогнулся. Мы подошли к добротной двери
харчевни, за которой слышались смех и звонкий молодой голос,
рассказывающий какую-то историю.
- И высокий суд графства Овернь, - услышали мы слова, вещаемые
самым серьезным тоном, - приговорил всех гусениц собраться в
одном месте для полного их уничтожения.
- И что же? - прозвучал вопрос.
- Господь явил милость к тварям своим и спас их, обратив в
мотыльков!
Раздался громовой взрыв хохота. Мы с Бельруном переглянулись
- Похоже, здесь весело, - резонно предположил он и толкнул
дверь.
Первое, что мы увидели, едва переступив порог, был длинный
стол из дубовых тесин, за которым восседала шумная разношерстная
компания, с обожанием глядевшая на худощавого молодого человека
в монашеском одеянии. Священнослужитель поднял кубок и
провозгласил:
- Так выпьем же за всеблагость Господню! Сидевший рядом с ним
длинноволосый мужчина радостно схватился за стоящую перед ним
чашу, но, заметив нас, медленно поставил ее на столешницу. Его
худощавое лицо с зелеными лукавыми глазами и перебитым носом,
вследствие жизненных передряг имевшим форму латинской буквы "S",
странно сморщилось и приобрело выражение крайнего удивления.
Пока я соображал, что к чему, он поднялся и, демонстративно
оглдев меня с ног до головы, отчетливо произнес:
- Господи! Мессир, вы ли это? Что это еще за пошлое
францисканство!
ГЛАВА 11
Входите смело, здесь тоже есть боги!
Гераклит
Господа, позвольте вам представить... - не дав мне
опомниться, торжественно разведя руки, начал было сей глумливо
ухмыляющийся субъект в пыльном костюме менестреля.
- Лис, придержи язык! - передал я, поспешно включая
мыслесвязь. - Меня здесь называют боец Черная Рука.
