Лис автоматически продолжил свою тираду, выдав на-гора мой
новый титул, и тут же, запнувшись на полуслове, ошалело
переспросил:
- Так?! Я ничего не путаю?
Я поклонился, лихорадочно обдумывая, каким образом замять
создавшуюся неловкость. На мое счастье, подмога не заставила
долго ждать.
- 0-ла-ла! - блондинистая пышногрудая хозяйка, слегка
покачивая широкими бедрами, стремительно выплыла из-за стойки и
устремилась к двери. - Бельрун! Негодник! Ты где это пропадал!
- Все хорошо, Мадлен! - произнес Винсент, отступая на шаг и
открывая объятия, в которые немедля угодила хозяйка "Серебряного
стремени". - Ведь я же вернулся.
Без каких бы то ни было преувеличений эту уважаемую даму
можно было назвать весьма привлекательной, может быть, даже
обольстительной, но рядом с циркачом она смотрелась несколько
громоздко, ибо и ростом, и объемом превосходила будущего "коро
левского советника" раза этак в полтора.
- Как здоровье господина Мербефа? - парировал Винсент
радостную тираду мадам Мадлен.
- Злюка! - поджала губы хозяйка. - Он умер год назад.
Диалог явно касался вещей, о сути которых мне можно было
только догадываться, а потому, воспользовавшись всеобщим
разбродом и шатанием, я ухватил Лиса за рукав и потащил во двор
"подышать вечерней прохладой".
-Ты давно здесь сшиваешься? - мой первый вопрос после
радостных рукопожатий и хлопанья по плечу звучал, пожалуй,
слишком сурово.
- С утра, - признался Рейнар. - Узнал позавчера у Виконта,
что ты направляешься в Клермон, вот и решил перехватить тебя по
дороге. Так сказать, сюрприз! Надеюсь, ты-то хоть рад меня
видеть? - как-то вдруг грустнея, спросил он.
- Что за глупый вопрос? Конечно, рад!
- И славно. А там, - он неопределенно махнул рукой куда-то
вдаль, - были не рады. Ну да ладно. Забудем. Проехали. - Рейнар
криво усмехнулся. - Зато я теперь сюда надолго. Может быть, даже
насовсем.
- Что такое? - не понял я.
- Да, в общем-то, ерунда. Домой мне возвращаться некуда, а из
Британского королевства я, как это поприличней сказать, выслан,
с присвоением очередного воинского звания persona non grata'.
- Ну что ты еще натворил? - произнес я, прекрасно понимая,
что для того, чтобы добиться подобного вердикта, сотруднику
нашей Конторы нужно совершить что-то уж совсем из ряда вон
выходящее.
- Капитан, не рви душу! Что бы я ни сделал - оно все там, а я
- здесь. Спасибо Расселу, уважил боевого товарища, а то бы ты
меня шиш тут увидел. Ну ты-то мне рад? - вновь переспросил он.
- Рад. Не то слово, рад, - отозвался я. - Но что случилось?
- Ладно. Оставим мои прегрешения исповедникам. Что у тебя тут
творится? Поведай мне, так сказать, в порядке дележа ценным
опытом, как тебе удалось докатиться до жизни такой? Ты
проигрался в дым или это новые проделки Шейтмура?
- Ни то и ни другое, - успокоил его я.
- Уже легче. Так что же тогда?
- Во-первых... Даже не знаю, что во-первых...
- А ты начни с того, что действительно главное.
- Хорошо. Император таки захватил Лауру.
- Не ходите, дети, в Африку гулять, - усмехнулся мой
напарник.
- Ты это о чем?
- Так, к слову пришлось. Цитата.
- Сейчас она где-то в Арелате. Точнее, скорее всего в
Арелате. Сведений о н&й у меня, к сожалению, - ноль! Одни
догадки. Там вскоре должны короновать Йогана Гессенского. Ну,
помнишь, младший сын императора?
- У тебя устарелые сведения. Три дня тому назад его уже
короновали. Но ход твоих мыслей мне понятен. Если косорылый
отпрыск Лейтонбурга нынче выбился в арелатские короли, то где
еще быть нашей бедной девочке?
- Верно, - мрачно подтвердил я.
- Что ж, направление движения мне понятно. А все эти
онспиративные штучки с переодеванием?
- Знаешь, когда купцы в лавках, видя мой герб, говорят: "О,
вон скачет доблестный рыцарь Вальдар Камдил, освободивший
покойного короля Ричарда, победивший короля Джона и обхитривший
императора!" - это называется славой. Так вот. Я не стремлюсь к
посмертной славе.
Лис покачал головой.
- Командир, ты как хочешь, но, по-моему, у тебя в гостях
Манечка-Величка.
- Кто? - переспросил я.
- Мания величия, а может, мания преследования. Или обе
вместе. В любом случае, это не ко мне, это к психиатру.
- Спасибо за совет. Но тут есть один нюанс. В Ла-Рошели некий
порочного вида субъект порывался наделать дырок в моем
организме. Не то чтобы у него были со мной личные счеты, но это,
так сказать, входило в его должностные обязанности.
- Мир праху его. - Рейнар молитвенно сложил руки перед
грудью.
- Ничуть. Я полагаю, с ним не случилось ничего опаснее
насморка. Я передал с ним в Англию презент в виде моего
окровавленного одеяния. Надеюсь, это придаст королю Джону
энергии и оптимизма для решения государственных проблем.
- Понятно, - гайренский менестрель состроил трагическую мину
и смахнул воображаемую слезинку. - Порезали, значит, Вальдарку.
Эх! Жаль. Хороший был мужик. Я бы даже сказал, апостол
прикладнбго гуманизма. Или прикладного? Точно не помню...
Похоже, мысль о моей безвременной кончине изрядно потешала
д'0рбиньяка. Наконец, освободив меня, "во цвете лет ушедшего",
от необходимости выслушивать каскад его черного юмора, он
прервал прощальное слово и резонно спросил:
- А дурацкое прозвище зачем?
- Это что! - гордо сообщил я. - У меня еще есть маска того же
цвета, что и прозвище, и перчатки...
- Из того же материалу, - завершил мою фразу Лис. - А какого
рожна все это, извините, надо?
- Вот тут-то мы подходим ко второму номеру нашей обязательной
программы. Ты не забыл, что Рассел просил нас как-нибудь на
досуге разобраться с империей?
Рейнар скептически хмыкнул.
- Я не забыл. Мне его светлость двадцать третий герцог
Бедфордский на эту тему чуть тонзуру не проел. Я так понимаю,
что у тебя в связи с похищением Лауры как раз наступило время
досуга?
- Правильно понимаешь. Так вот. Известного тебе благородного
рыцаря наш старый знакомый Отгон при первой же личной встрече,
если его, конечно, паралич не разобьет от радости свидания,
скорее всего повелит живьем замуровать в стену. А циркового
бойца, глядишь, и не заметит. Ну, а поскольку встретиться мне с
ним все равно надо, то пусть лучше это произойдет тогда, когда я
этого захочу.
- Ну-ну. А империю ты при этом как разваливать будешь? При
помощи дрессированных собачек? - похоже, эта мысль привела Лиса
в восторг. Мне оставалось только развести руками.
- Пока не знаю. Но в нашем деле есть еще пункты "три" и
"четыре".
- О Господи! - мой друг воздел руки к ночному небу. - Когда
ты все это успел? Меня не было что-то около двух недель. Даже
меньше. Когда я уезжал, для того, чтобы оторвать тебя от ложа
печали, нужно бьыо, рискуя жизнью, чуть ли не ползком...
- Лис, чего ты суетишься? Дела эти нам все равно делать
придется. Так что дыши глубже. Итак, дело первое: сорвать
переговоры между Францией и Империей.
- ...А второе - насадить мусульманство в Исландии.
- Ты не прав, - я грустно вздохнул. - Но, в общем-то, это
скорее мое личное дело.
- А Лаура? - Рейнар положил руку мне на плечо.- Капитан, твои
личные дела с некоторых пор так сильно переплелись с делами
службы, что я, например, не возьмусь определить, где кончаются
одни и начинаются другие. Знаешь, что? Мы будем делать то, что
почитаем должным, и, как говорится: "Бог, храня корабли, да
помилует нас!" Пошли вьшьем. Нас, поди, уже заждались.
- ...Ну, битие кнутом собак, проспавших вора, это дело
обычное, - донеслось до нашего слуха, едва мы вновь очутились в
доме гостеприимной Мадо. Угар радостной встречи уже спал, и
теперь вся честная компания, включавшая в себя уже и приезжих
циркачей, сидела вокруг стола, слушая рассказы Бельруна и ве
селого, разбитного монашка в черной сутане бенедиктинца.
- Это кто? - шепотом осведомился я у вошедшего вместе со мной
Рейнара.
- Брат Жан из Везеле, - ответил он. - Мы встретились с ним
вчера в одной деревушке, жители которой, похоже, так и не
сподобились придумать ей название. Веселый брат увещевал
поселян, когда те вознамерились забить камнями свою молодую одно
сельчанку за то, что та была красива.
- И что же?
Лис безмятежно почесал затылок и пояснил:
- Брат Жан доказывал им, что красота не есть несомненный
признак дьявольского происхождения, а я подкреплял его слова
вескими аргументами. По-моему, проповедь удалась на славу! - он
расплылся в самодовольной улыбке. - Это нас очень сблизило, -
закончил Рейнар, с приязнью оглядывая продолжавшего свое
повествование монаха.
- ...Однажды в Понтиньи мне довелось слышать о местном судье,
который со всей суровостью, подобающей его положению, приговорил
к повешению свинью... - за столом послышался дружный смех. Мы
подошли поближе, ловя суть рассказа. Брат Жан, сохраняя
полнейшую серьезность на лице, продолжал описывать курьезный
случай:
- Вы зря смеетесь! Она совершила тягчайшее преступление,
пожрав своих детей! - он состроил гневную и осуждающую
физиономию. Честная компания вновь покатилась с хохоту.
- Правда, - помолчав, добавил святой отец, - насколько я могу
судить, сам господин судья за свой век съел куда больше поросят!
Но так уж, видно, повелось в миру: что сходит с рук пастырям, не
прощается свиньям, - завершил под всеобщие смешки брат Жан.
- И что, несчастную свинку действительно повесили? - раздался
мелодичный девичий голосок где-то из-за спины бенедиктинца.
Совсем молоденькая девушка робко глядела огромными серыми
глазами на собравшихся.-
- Это та самая "ведьма", которую мы отбили... то есть
отговорили в этой чертовой дыре, - шепнул мне Лис. - Ну не гады?
На такую красоту руки свои грязные подняли. Поотбивал бы уродам
их дурацкие головы, - он грустно вздохнул. - Святой отец
отговорил.
Девушка действительно была несказанно хороша. Тонкое, бледное
личико, обрамленное длинными черными волосами, на котором кротко
светились каким-то внутренним светом глаза, создавало
впечатление такой беззащитности, что это наводило на мысль, что
это обман и дело без нечистого не обошлось. "Да уж, - подумал я,
- немудрено, что односельчане ее хотели забить камнями..."
Монах между тем с нежностью посмотрел на свою подопечную,
видимо, не зная, что сказать.
- Так ведь всегда так, барышня, - подал голос дородный купец
в добротном, но уже изрядно пропыленном плаще. - Я уже почитай
лет двадцать странствую, а никогда еще не видел, чтобы бедную
тварь, будь то человек или свинья, когда-то миловали.
- Но ведь это несправедливо! - упрямо отозвалась она.
- Несправедливо? - горько ухмыльнулся Бель-рун. - Почему
несправедливо? Просто для тебя справедливо жить, а для того, кто
наверху, справедливо жить за счет тебя... У всех разная
справедливость' И чем ближе к трону сидишь, тем твоя
справедливость справедливее.
- Так ведь испокон веков, - пробасил Ролло в наступившей
вдруг тишине, - крестьянам кормить, монахам молить, рыцарям
воевать, королю повелевать... Так Господь Бог устроил.
- Да ну?! - неподдельно удивился брат Жан. - Что-то я
не припоминаю, чтобы Адам щеголял в золотой короне, а его
дети гарцевали на украшенных драгоценными попонами
жеребцах. Да и царь Давид вроде как был возвышен из
пастухов..
Я молча слушал крамольные речи, раздававшиеся в
таверне, понимая, что отчасти они есть прямое следствие
недавно снятого интердикта и смутного времени, а отчасти...
- В древние времена, - продолжал монах, - славнейший из
наших королей Карл Великий, которому доподлинно было
известно, что есть истинная справедливость...
При этих словах мы с Лисом понимающе переглянулись, как
древние авгуры'.
- ...Учредил настоящий суд. Такой, какому подобает ему
быть на самом деле.
Я, кажется, начал догадываться, о чем намерен
рассказать своим зачарованным слушателям этот грамотей в
