скрижалях. Предназначения, то так тому и быть. Независимо от того,
отправится ли ведьмак в путь, или будет сидеть в Туссенте. Предназначение
настигает людей. А не наоборот. Это вы понимаете? Вы понимаете это,
господин Регис Терзиефф-Годфрой?
- Лучше, чем вы думаете, мазель Виго. - Вампир покрутил пальцами
колбасную шкурку. - Но для меня, благоволите простить, Предназначение - не
свиток, начертанный рукою Великого Демиурга, не воля Небес и не бесспорное
решение какого-то там Провидения, а результирующая множества, казалось бы,
не связанных между собой фактов, событий и действий. Я был бы склонен
согласиться с вами в отношении того, что Предназначение настигает людей...
и не только людей. Однако я не очень верю, будто не может быть и наоборот.
Ибо такая точка зрения есть не что иное, как удобный фатализм, дифирамбы
отупению и гнусности, перина, набитая пухом, и пленительное тепло женского
лона. Короче говоря - жизнь во сне. А жизнь, госпожа Виго, может, И есть
сон, может, и оканчивается сном... Но сие есть сон, который надобно
"просиять" - простите за неологизм - активно. Поэтому, госпожа Виго, нас
ждет дорога.
- Счастливого пути! - Фрингилья встала, почти так же резко, как
недавно Мильва. - Извольте! На перевалах вас ждут метель, мороз и...
Предназначение. Как же, однако, зверски вы жаждете искупления! Путь
свободен! Но ведьмак останется здесь. В Туссенте! Со мной!
- Полагаю, - спокойно возразил вампир, - что вы заблуждаетесь, госпожа
Виго. Сон, коий снится сейчас ведьмаку, признаю это с поклоном, есть сон
волшебный и прекрасный. Чарующий. Но любой сон, если он затягивается
надолго, превращается в кошмар. А от такового мы пробуждаемся с криком.
Девять женщин, сидящих за огромным круглым столом замка Монтекальво,
впились глазами в десятую, Фрингилью Виго. Фрингилью, которая неожиданно
начала заикаться.
- Геральт выехал на виноградники Помероль восьмого января утром. А
вернулся... Кажется, восьмого же ночью... Либо девятого к полудню... Этого
я не знаю... Я не уверена...
- Более четко, - мягко попросила Шеала де Танкарвилль. - Пожалуйста,
более четко, мазель Виго. А ежели какая-то часть рассказа вас смущает,
можете ее просто-напросто опустить.
По кухне, осторожно вышагивая когтистыми лапами, ходила пеструшка.
Пахло бульоном.
Дверь с грохотом распахнулась. В кухню ворвался Геральт. На
покрасневшем от ветра лице красовался синяк и черно-фиолетовый струп
засохшей крови.
- Давай, дружина, упаковывайтесь! - провозгласил он без лишних
вступлений. - Выезжаем! Через час и ни минутой позже я хочу видеть всех
вас на холме за городом, там, где стоит столб. С поклажей, в седлах,
готовых к дальнему и трудному пути.
Сказанного было достаточно. Все как будто ожидали этого уже давно и
так же давно были готовы.
- Я мигом! - крикнула, вскакивая, Мильва. - Я и за полчаса сберуся!
- Я тоже. - Кагыр встал, бросил ложку, внимательно глянул на ведьмака.
- Но хотелось бы знать, в чем дело? Каприз? Любовники повздорили? Или и
верно - дорога?
- Верно, дорога. Ангулема, ты что кривишься?
- Геральт, я...
- Не дрожи. Я тебя тут не брошу. Я переменил решение. За тобой,
соплячка, нужен глаз да глаз. Едем, я сказал. Собирайся, приторачивайте
вьюки. И по одному, чтобы и виду не подавать, за город, к столбу на холме.
Через час там встречаемся.
- Обязательно, Геральт! - крикнула Ангулема. - А, курва, наконец-то!
Мгновение спустя на кухне остались только Геральт, курица-пеструшка да
вампир, спокойно прихлебывающий бульон с клецками.
- Ждешь особого приглашения? - холодно поинтересовался ведьмак. -
Почему сидишь, вместо того чтобы вьючить мула Драакуля? И прощаться с
суккубом?
- Геральт, - спокойно сказал Регис, зачерпывая добавки из супницы, -
на прощание с суккубом мне достаточно того же времени, что тебе на
расставание со своей чернулькой. Предположивши, что ты с вышеупомянутой
чернулькой вообще намерен прощаться. А между нами говоря, ребятишек ты,
конечно, мог отправить упаковывать вещички воплями, грубостью и пинками.
Мне же полагается нечто большее, хотя бы учитывая мой преклонный возраст.
Попрошу несколько слов объяснений.
- Регис...
- Объяснений, Геральт. И чем скорее, тем лучше. Я тебе помогу. Итак,
вчера утром, в соответствии с договоренностью, ты встретился у ворот с
управляющим виноградниками Помероль...
Алкид Фьерабрас, чернобородый управляющий виноградниками Помероль, с
которым Геральт познакомился в "Фазанщине" в сочельник Йуле, ждал ведьмака
у ворот с мулом, одет же и экипирован был так, словно им предстояло
отправиться бог весть куда, чуть ли не на край света, аж за Врата
Сольвейги и перевал Эльскердег.
- Это, и верно, не близко, - бросил он, узрев кислую мину Геральта. -
Вы, милсдарь, пришли из большого мира, так вам наш маленький Туссент
видится захолустьем, думаете, мол, тут от границы до границы шапкой
докинуть можно, к тому же шапкой сухой. Так вот, ошибаетесь. До
виноградников Помероль, а туда мы и направляемся, немалый кус пути, ежели
мы к полудню доберемся, то, почитай, повезло.
- Стало быть, ошибка, - сухо проговорил Геральт, - что мы так поздно
отправляемся.
- Оно, может, и ошибка. - Алкид Фьерабрас глянул на него и фукнул в
усы. - Но я не знал, что вы из тех, кто прытко подымается чуть свет.
Потому как у больших господ такое встречается нечасто.
- Я не большой господин. Ну, в путь, милсдарь управляющий. Не будем
терять времени на пустую болтовню.
- Ну, прям-таки мои слова.
Чтобы сократить дорогу, поехали через город. Геральт сперва собрался
протестовать: опасался заблудиться в незнакомых, забитых людьми улочках.
Однако оказалось, что управляющий Фьерабрас прекрасно знал город и часы,
когда на улицах не бывает толчеи. Они ехали быстро, не встречая никаких
трудностей.
Въехали на рынок, миновали эшафот. И виселицу с повешенным.
- Опасная это штука, - кивком указал управляющий, - рифмы складывать
да песенки распевать. Особливо публично.
- Суровые тут принципы. - Геральт мгновенно сообразил, в чем дело. - В
других местах за пашквили самое большее - позорный столб.
- Все зависит от того, на кого пашквиль, - резонно заметил Алкид
Фьерабрас. - И как зарифмован. Наша милостивая госпожа княгиня очень добра
и любима... но если уж взовьется...
- Песню, как говаривает один мой знакомый, не задушишь, не убьешь...
- Песню - да. Но песенника - вполне. Извольте. Вот доказательство.
Они пересекли город, выехали через Бочарные Ворота прямо в долину реки
Блессюры, быстрым потоком пенящейся на быстринах. Снег на полях лежал
только в бороздах и межах, но было Довольно холодно.
Мимо проехал рыцарский разъезд, направляющийся, вероятно, к перевалу
Сервантеса, на приграничный пост Ведетту. В глазах рябило от намалеванных
на щитах и вышитых на плащах и попонах грифов, львов, сердец, лилий,
звезд, крестов, шевронов и прочей геральдической шелухи. Стучали копыта,
полоскались знамена, гремела громкоголосая глупейшая песня о рыцарской
доле и милашке, которая, вместо того чтобы ожидать, поспешила выскочить
замуж.
Геральт взглядом проводил разъезд. Вид странствующих рыцарей напомнил
ему о Рейнарте де Буа-Фресне, который только что вернулся со службы и
восстанавливал силы в объятиях своей "мещаночки", муж которой, торговец,
обычно не возвращался по утрам и вечерам, вероятно, задерживаемый где-то в
пути взбухшими реками, полными зверья лесами и другими выкрутасами стихий.
Ведьмак и не думал выдергивать Рейнарта из объятий любовницы, но искренне
сожалел, что не отложил выполнение контракта с виноградниками Помероль на
более позднее время. Он полюбил рыцаря, ему недоставало его общества.
- Поехали, господин ведьмак.
- Поехали, господин Фьерабрас.
Поехали трактом вверх по течению речки. Блессюра извивалась и петляла,
но мостиков было множество, так что удлинять путь за счет объездов не
приходилось.
Из ноздрей Плотвы и мула вырывался пар.
- Как думаете, господин Фьерабрас, долго зима продержится?
- На Саовину был мороз. А пословица гласит: "Коль на Саовину мороз,
нацепляй кулек на нос".
- Понимаю. А ваша лоза? Ей мороз не повредит?
- И холоднее бывало.
Поехали молча.
- Поглядите, - проговорил наконец Фьерабрас, - там, в котловине, лежит
деревушка Лисьи Ямы. На тамошних полях, просто удивительно даже, горшки
растут.
- Не понял?
- Горшки, говорю. Родятся в лоне земли, сами по себе, исключительное
чудо природы, без всякой помощи человеческой. Как где в другом каком месте
картошка либо репа, так в Лисьих Ямах горшки растут. Всяческого рода и
всяческих конфигуранциев.
- Вы серьезно?
- Чтоб я так здоров был! Поэтому Лисьи Ямы устанавливают партнерские
контакты с деревней Дудно в Мехте. Там, народ говорит, земля крышки для
горшков рожает.
- Всяческого рода и конфигуранциев?
- Ну, прям в яблочко попали, господин ведьмак. В яблочко.
Поехали дальше. Молча. Блессюра шумела и пенилась на перекатах.
- А эвона там, гляньте, милсдарь ведьмак, руины древнего града Дун
Тынне. Страшных сцен, если верить сказкам, насмотрелся этот град.
Свидетелем, стало быть, был. Вальгериус, которого называли Удалым, убил
там кроваво и жестоко неверную жену, любовника оной, мать оной же, сестру
оной же и оной же брата такоже. А потом сел и заплакал неведомо почему.
- Слышал я об этом.
- Так, значит, бывали здесь.
- Нет.
- Ну, стало быть, далеко сказка разносится.
- Прямо в яблочко попали, господин управляющий.
- А вон та, - указал ведьмак, - стройная башня, вон там, за тем
страшным бургом? Что такое?
- Там-то? Храм.
- Какого божества?
- А кто ж его знает?
- И верно. Кто ж.
Ближе к полудню они увидели виноградники. Полого спускающиеся к
Блессюре склоны холмов, ощетинившиеся ровно обрезанной лозой, сейчас
диковинные и голые. На макушке самого высокого холма, овеваемые ветром,
врезались в небо башни, толстый донжон и барбакан замка Помероль.
Геральта заинтересовала ведущая к замку дорога - наезженная, избитая
копытами и ободьями колес не меньше, чем главный тракт. Видать, к замку
Помероль с тракта частенько кто-то наведывался. Он воздержался от
вопросов, пока не заметил близ замка несколько покрытых парусиной телег,
солидных и крепких экипажей, используемых в дальних поездках.
- Купцы, - пояснил управляющий. - Виноторговцы.
- Купцы? - удивился Геральт. - Как так? Я думал, горные перевалы
занесены снегом, а Туссент отрезан от мира. Каким же чудом прибыли сюда
купцы?
- Для купцов, - серьезно сказал управляющий Фьерабрас, - нет плохих
дорог, во всяком случае, для тех, кто по-серьезному относится к своему
ремеслу. У них, милсдарь ведьмак, такой принцип: если цель привлекает,
средство должно найтись.
- Действительно, - медленно проговорил ведьмак, - принцип очень меткий
и достойный подражания. В любой ситуации.
- Несомненно. Но, сказать по правде, некоторые из купцов торчат здесь
с осени, выехать не могут. Однако духом не падают, говорят, мол, ну и что,
зато весной будем первыми, прежде чем конкуренты объявятся. У них это
называется "мыслить позитивно".
- И против этого принципа трудно возражать, - кивнул Геральт. - Еще
одно меня интересует, господин управляющий. Почему купцы сидят здесь, на
отшибе, а не в Боклере? Иль княгиня не спешит предложить им
гостеприимство? Может, брезгает купцами?
- Отнюдь, - возразил Фьерабрас. - Госпожа княгиня всегда приглашает
