чемерицы, волчьей ягоды, собачьей петрушки, серы и сапожного
дегтя. Для верности местный аптекарь влил две кварты своей
микстуры от чирьяков, а богослужитель из святилища Кревы
прочитал над всей этой пакостью молитву. Потом поставили
приготовленную таким образом овечку посреди стада и подперли
колышками. По правде говоря, никто не верил, что дракон клюнет
на это за версту смердящее дерьмо, но реальность превзошла все
ожидания. Не удостоив вниманием живых и блеющих овечек, гад
заглотал приманку вместе с колом.
- И что? Ну же, Лютик, говори.
- А я что? Ну вот. Прошло ровно столько времени, сколько
требуется сноровистому мужику, чтобы расшнуровать дамский
корсет, и дракон как примется рычать да пускать дымы передом и
задом, подпрыгивать да пытаться взлететь. Потом вдруг словно бы
осовел и замер. Двое добровольцев отправились проверить, дышит
ли еще отравленный гад, - местный могильщик и здешний дурачок,
зачатый чокнутой дочкой дровосека и ротой кнехтов, проходивших
через Голополье еще во времена правления воеводы Щукобоба.
- Ох, и заливаешь ты, Лютик!
- Не заливаю, а украшаю, а это разные вещи.
- Почти. Рассказывай, время уходит.
- Итак, как я сказал, могильщик и храбрый идиот отправились
на разведку. Потом мы насыпали над ними небольшой, но радующий
глаз курганчик.
- Так, - сказал Борх. - Стало быть, дракон еще жил?
- Эге, - весело сказал Лютик. - Жил. Но так ослаб, что не
сожрал ни могильщика, ни полуидиота, а только слизал с них
кровь. А потом, ко всеобщему удивлению, улетел, поднявшись с
немалым трудом. Взлетит локтей на полтораста - и хрясть об
землю, да с грохотом, потом взлетит снова. Иногда брел, волоча
лапы. Те, что посмелее, пошли за ним следом, не теряя его из
виду. И знаете что?
- Ну, Лютик?
- Дракон скрылся в ущельях Пустульских гор, в районе
истоков Браа и как в воду канул в тамошних пещерах.
- Все ясно, - сказал Геральт. - Дракон, вероятно, спал в
тех пещерах несколько столетий летаргическим сном. Слышал я о
таких случаях. Там же, скорее всего, хранятся его сокровища.
Теперь понятно, почему алебардисты блокируют мост. Кому-то не
терпится наложитъ лапу на его богатства. А этот "кто-то" -
Недамир из Каингорна.
- Точно, - подтвердил трубадур. - Голополье аж бурлит,
потому как там считают, что дракон и сокровища принадлежат им.
Но боятся поссориться с Недамиром. Недамир - сопляк, еще даже
бриться не начал, а уже успел показать, что с ним ссориться не
с руки. А дракон, видать, ему потребен до зарезу, потому-то он
так быстро и среагировал.
- Ты хотел сказать, не дракон, а сокровища.
- В том-то и дело, что больше дракон, чем сокровища. Потому
что, понимаете, Недамир положил глаз на соседнее княжество,
Маллеору. Там после неожиданной и странной смерти князя
осталась княжна в возрасте, я бы сказал так: предпостельном.
Вельможи из Маллеоры с неприязнью смотрят на Недамира и других
претендентов, потому как знают, что новый властитель быстренько
их обуздает, не то что малолетняя княжна. Вот они и раскопали
где-то старое и пылью покрытое предсказание, будто митра и рука
девушки положены тому, кто победит дракона. Поскольку дракона
здесь никто давным-давно не видел, постольку все думали, что
могут спать спокойно. Ясное дело, Недамир начихал бы на легенду
и взял Маллеору силой, но когда разошлась весть о Голопольском
драконе, он сообразил, что может побить маллеорских дворян их
собственным оружием. Явись он с драконьей башкой в руках, народ
встретил бы его как ниспосланного богами монарха, а вельможи не
посмели бы и пикнуть. И после сказанного вы еще удивляетесь,
что Недамир помчался за драконом, как кот с полным пузырем? К
тому же за таким драконом, который уже и так еле ноги волочит?
Для него это чистый подарок, улыбка судьбы, черт бы его побрал.
- А дороги перекрыл от конкурентов.
- Пожалуй. И от голопольцев. Но при этом по всей округе
разослал конных с грамотами, адресованными тем, кто должен
дракона прихлопнуть, потому как Недамир не горит желанием лично
лезть в пещеру с мечом. Мигом собрали самых известных
драконьеров. Многие тебе, вероятно, знакомы, Геральт.
- Возможно. Кто приехал?
- Эйк из Денесле - это раз.
- Скажите... - ведьмак тихо свистнул. - Богобоязненный и
добродетельный Эйк, рыцарь без страха и упрека, собственной
персоной.
- Ты его знаешь, Геральт? - спросил Борх. - Он что,
действительно такой спец по драконам?
- Не только по драконам. Эйк управится с любым чудовищем.
Он убивал даже мантихоров и грифов. Говорят, прикончил
нескольких драконов. Силен рыцарь. Но здорово портит мне дело,
курицын сын, потому как даже денег нс берет. Кто еще, Лютик?
- Рубайлы из Кринфрида.
- Ну, значит, дракону конец. Даже если он выкарабкался. Эта
троица - та еще банда, дерутся не часто, но эффективно.
Вымордовали всех ослизгов и вилохвостов в Редании, а попутно
покончили с тремя красными и одним черным драконом, а это уже
говорит о многом. Ну все?
- Нет. Присоединилась шестерка краснолюдов под командой
Ярпена Зигрина.
- Его не знаю.
- Но о драконе Оквисте с Кварцевой горы слыхал?
- Слыхал. И видел камни из его сокровищницы. Были там
сапфиры редчайшего оттенка и алмазы размером с черешню.
- Ну так знай, именно Ярпен Зигрин и его краснолюды уделали
Оквиста. Об этом была сложена баллада, но слабенькая, не моя.
Ежели не слышал, ничего не потерял.
- Все?
- Да. Не считая тебя. Ты утверждал, будто не знаешь о
драконе, может, и верно. Ну теперь знаешь. И что?
- А ничего. Дракон меня не интересует.
- Ха! Хитер, Геральт. Все равно Грамоты-то у тебя нету.
- Повторяю, дракон меня не интересует. А ты, Лютик? Тебя-то
что так тянет в те края?
- А как же иначе? - пожал плечами трубадур. - Надобно быть
при событиях и зрелищах. О битве с драконом будут говорить. Но
одно дело - сложить балладу на основе рассказов и совсем другое
- если видел бой своими глазами.
- Бой? - засмеялся Три Галки. - И-эх1 Что-то вроде забоя
свиньи или разделки падали. Слушаю я вас и не могу в толк взять
- знаменитые вояки мчатся сломя голову только для того, чтобы
добить полудохлого дракона, отравленного каким-то хамом. Смех и
слезы.
- Ошибаешься, - сказал Геральт. - Если дракон не пал от
отравы на месте, значит, его организм уже нейтрализовал яд и
дракон полностью восстановил силы. Впрочем, это не столь важно.
Рубайлы из Кринфрида в любом случае его прикончат, но без боя,
если хочешь знать, не обойдется.
- Значит, ставишь на рубайл, Геральт?
- Конечно.
- Как же, - усомнился молчавший до того стражник. -
Драконище - существо магическое, и его иначе как колдовством не
возьмешь. Уж если кто с ним и управится, так та волшебница, что
проезжала тута вчерась.
- Кто? - наклонил голову Геральт.
- Волшебница, - повторил стражник. - Я же сказал.
- Имя назвала?
- Угу. Только я позабыл. Грамота у нее была. Молодая,
красивая, на свой манер, но глазищи... Сами знаете. Человека аж
в дрожь кидает, когда такая на него зыркнет.
- Ты что-нибудь знаешь, Лютик? Кто это может быть?
- Нет, - поморщился бард. - Молодая, красивая, да еще и
глаза. Тоже мне - приметы. Все они такие. Ни одна из тех, кого
я знаю, а знаю я, поверь, многих, не выглядит старше двадцати
пяти - тридцати, а ведь некоторые из них, слышал я, еще помнят
те времена, когда бор шумел там, где теперь стоит Новиград. В
конце концов, зачем существуют эликсиры из мандрагоры? Да и в
глаза они себе тоже этот поскрип накапывают, чтобы блестели.
Баба, она и есть баба.
- Не рыжая? - спросил ведьмак.
- Нет, господин, - ответил десятник. - Черная.
- А конь какой масти? Гнедой с белой звездочкой?
- Нет. Вороной. Как она. И вообще, говорю вам, она дракона
прикончит. Дракон - работа для колдуна. Человеческая сила
супротив него слаба.
- Интересно, что б на это сказал Козоед, - рассмеялся
Лютик, - Сыщись у него под рукой что-нибудь покрепче чемерицы и
волчьей ягоды, сегодня драконья шкура уже сушилась бы на
голопольском частоколе, баллада была бы сложена, а я не парился
бы здесь на солнце...
- Как получилось, что Недамир не взял тебя с собой? -
спросил Геральт, искоса поглядывая на поэта. - Ты же был в
Голополье, когда они отправлялись. Или король не любит
артистов? Как вышло, что ты тут жаришься, вместо того чтобы
тренькать при королевском стремени?
- Виной тому некая юная вдова, - грустно сказал Лютик. -
Черт бы ее побрал. Загулял я, а на другой день Недамир и прочие
были уже за рекой. Прихватили даже Козоеда и лазутчиков из
голопольской милиции, только обо мне забыли. Я толкую
десятнику, а он свое...
- Есть Грамота - пускаю, - равнодушно проговорил
алебардист, отливая на стену дома сборщика пошлины. - Нет
Грамоты - не пускаю. Приказ такой...
- О, - прервал его Три Галки. - Девочки возвращаются с
пивом.
- И не одни, - добавил, вставая. Лютик. - Гляньте, какой
конь. Сущий дракон!
Со стороны березовой рощицы галопом мчались зерриканки, а
между ними всадник на крупном боевом беспокойном жеребце.
Ведьмак тоже поднялся.
На наезднике был фиолетовый бархатный кафтан с серебряными
галунами и короткий плащ, отороченный собольим мехом.
Выпрямившись в седле, он гордо глядел на них. Геральту были
знакомы такие взгляды. И не сказать, чтобы нравились.
- Приветствую вас. Я - Доррегарай, - представился наездник,
медленно и с достоинством слезая с коня. - Мэтр Доррегарай.
Чернокнижник.
- Мэтр Геральт. Ведьмак.
- Мэтр Лютик. Поэт.
- Борх по прозвищу Три Галки. А с моими девочками - они вон
там вынимают пробку из бочонка - ты уже познакомился, мэтр
Доррегарай.
- Действительно, - не улыбнувшись, проговорил чародей. - Мы
обменялись поклонами, я и прелестные воительницы из Зеррикании.
- Ну и славно. - Лютик роздал кожаные кубки, которые
принесла Вэя. - Выпейте с нами, мэтр чародей. Господин Борх,
десятнику тоже налить?
- Конечно. Иди к нам, вояка.
- Я думаю, - проговорил чернокнижник, благовоспитанно
отхлебнув небольшой глоток, - что к заставе на мосту вас
привела та же цель, что и меня?
- Если вы имеете в виду дракона, мэтр, - сказал Лютик, - то
так и есть. Я собираюсь сложить балладу на месте. Увы, вот этот
десятник, человек, видно, неотесанный, не желает пропускать.
Требует Грамоты. И все тут.
- Прощения просим. - Алебардист выпил свое пиво,
причмокнул. - У меня приказ никого без Грамоты не пропускать. А
похоже, уже все Голополье скучилось тута с телегами и готово
отправиться в горы за драконом. У меня приказ...
- Твой приказ, солдат, - насупился Доррегарай, - касается
только орущей голытьбы, распутных девок, которые распространяют
болезни, воров, подонков общества и гуляк. Но не меня.
- Без Грамоты никого не пропущу, - нахмурился десятник. -
Клянусь...
- Не клянись, - прервал Три Галки. - Лучше выпей-ка еще.
Тэя, налей этому мужественному воину. И давайте присядем,
милостивые государи. Пить стоя, торопливо и без соответствующей
торжественности не пристало благородным людям.
Расселись на тюках вокруг бочонка. Алебардист,
свежевозведенный в благородные, покраснел от удовольствия.
- Пей, боевой сотник, - поторапливал Три Галки.
- Я вроде бы десятник, не сотник. - Алебардист еще больше
покраснел.
- Но будешь сотник, пренепременно, - осклабился Борх. -
Парень ты хват, башковитый, мигом дорастешь.
Доррегарай, отказавшись от добавки, повернулся к Геральту.
