- Что делать, Фрэд?-спрашивает он.
- Попробуем удрать через погреб!
Все выбегают и мчатся к лестнице. Я делаю малышке знак, и мы следуем за
ними.
Моя девочка белая, как молоко, и трясется от страха.
- Бедненькая моя,- шепчу я ей по пути в погреб,- в тот день, когда ты
решила пойти на свидание со мной, тебе следовало остаться дома.
Погреб огромен. В нем всего одна бочка и ящик шампанского, зато
автоматического оружия до хрена.
- Ого, ребята,- кричу я,- с этим можно выдержать длительную осаду. - В
кого ты хочешь стрелять?- спрашивает карлик.- Снаружи темно, как у негра в
жопе.
- Будем стрелять наугад, просто для того, чтобы показать им наши
намерения. Отдушины выходят на все четыре стороны дома Мы сможем держать
подступы к дому под прицелом и не дать им подойти.
Длинный Фрэд устало пожимает плечами:
- Ну и что это нам даст?
Он прав. Именно потому, что он прав, я начинаю беситься.
- Хотя бы займем время. Может, ты хочешь поиграть в белот?
Я беру автомат и несколько магазинов. Это оружие кажется мне
великолепным. Я подхожу к отдушине и вглядываюсь. Совсем не так темно, как
утверждал карлик. По-моему, он просто не мог дотянуться мордой до окна. В
бледном свете луны я вижу силуэты, копошащиеся у решетки ворот. Я делаю
остальным знак закрыть пасть. Несколько теней входят на территорию поместья.
- Ну, парни, разбирайте стволы и палите в кучу!- говорю я.
Несколько человек, в том числе Фрэд, подчиняются и становятся к другим
окнам. Эти отдушины оказываются прекрасными бойницами.
Я тщательно выбираю мишень, потом высовываю ствол автомата наружу и
нажимаю на спуск. Ночь разрывает короткая очередь. Две тени падают. Моя
стрельба вызывает серию проклятий и в то же время заставляет "кенгуру"
подать признаки жизни. Ничто не подстегивает энергию лучше запаха пороха.
Со всех сторон начинается пальба.
Только не думайте, что фрицы стоят сложа руки... Пардон! Если бы вы могли
присутствовать при их реакции, то спросили бы, где тут туалет.
Не знаю, из чего они в нас стреляют, но это производит тот еще грохот.
Ой-ой-ой! Скоро весь дом окружен огнем Эти сволочи хорошо подготовились к
празднику и запаслись всем необходимым! По дому лупят десятиметровые струи
огня. Вокруг нас начинается потрескивание, халупа загорается. Пахнет
жареным, и температура заметно повышается.
- Нам крышка!- стонет карлик.
Чтобы заставить замолчать, я пинаю его в задницу, причем для выполнения
этого общественно полезного дела ногу мне не приходится поднимать особо
высоко.
- Заткнись, малыш! Если трусишь, выходи под пули.
Фрэд, оказавшийся довольно симпатичным парнем, смотрит на меня
вопросительно.
- Куда она ведет?- спрашиваю я, указывая на железную дверь.
- В сад. В нее завозят уголь...
- А в глубине сада есть выход?
- Калитки нет, но в заборе дыра...
- Предпримем вылазку?
- Это кажется мне отчаянным решением, но другого выхода я не вижу.
Я подхожу к Жизель, едва не падающей в обморок.
- Держись рядом со мной, не отставай. Мы попытаемся прорваться.
Я говорю ей эти слова едва слышным голосом, и они придают ей немного
мужества.
Мы открываем железную дверь. Нам в лицо ударяет огненный ветер.
Один за другим мы выходим в узкую дверь. Нас встречает автоматная
очередь. Несколько человек Фрэда падают. Другие отчаянно бросаются вперед. Я
хватаю свою красавицу за руку.
- Дай им попытать удачи,- говорю я ей.
Я заставляю ее лечь на землю и сам падаю рядом. Мы слышим шум
перестрелки. На нас сыплются искры.
- Видишь справа гараж?- спрашиваю я ее.
-Да.
- Постараемся добраться до него. Я видел, что дверь открыта, а внутри
стоит тачка. Эти гады бросились преследовать банду. Осталось только
несколько человек, чтобы наблюдать за дверями на случай, если не все
выбежали. У нас есть пара минут, которыми надо воспользоваться.
Мы потихоньку ползем в указанном мною направлении. До гаража осталось два
метра. Проклятье! Перед входом стоят два фрица. Если я выстрелю в них из
автомата, который благоразумно сохранил, начнется громкий концерт, какие
умеют давать парни из гестапо. Самое время созвать мозги на пленарное
заседание.
- Ты умеешь водить машину?
- Да,- отвечает она.
- Хорошо! Тогда открывай пошире уши: я вернусь назад, чтобы убрать этих
двоих. Если я выстрелю в них отсюда, остальные превратят нас в дуршлаг.
- Но,- шепчет она,- они же могут тебя убить.
- Меня защитит угол дома. Как только оба фрица ткнутся мордой в землю,
забегай в гараж, заводи колымагу и выезжай. Я вскочу на ходу. Только не
забудь оставить дверцу открытой, а то мне достанется.
Не дожидаясь ее мнения, я ползу назад. Меня освещает огонь пожара. Этот
костер отличная штука, потому что удерживает немцев на расстоянии. Я
упираюсь локтем в" землю и стреляю в двух солдат. Они падают, как в фильмах
про индейцев. Только бы Жижи не растерялась! Я замираю за цветочной клумбой.
Цветов на ней, естественно, нет, потому что зима в разгаре, но холмик
достаточно высок, чтобы за ним можно было укрыться. Я отлично сделал, что
спрятался там. Немцы, стоящие перед домом, непрерывно посылают мне воздушные
поцелуи. Вокруг меня взлетают комочки земли. Я жутко боюсь, что Жизель
выедет именно в эту секунду, потому что из-за стрельбы не могу подняться.
Слышу урчание мотора. Может быть, фрицам его не слышно из-за треска
пальбы... Хорошо бы! Лучше сделать им сюрприз. Одна пуля в бензобак - и
второй не понадобится... Господи! Я бы отдал что угодно, лишь бы
превратиться в крота. Какую прогулку под землей я бы совершил! Мне
становится смешно при мысли, что я и сейчас могу отправиться в землю. Между
нами говоря, если я выпутаюсь из этого приключения, это будет значить, что
мой ангел-хранитель в большой чести у своего начальства.
Из гаража вылетает автомобиль. Это "панхард", большой, как корабль. За
восемь десятых секунды он оказывается возле меня. Я поручаю свою душу кому
положено, умоляя найти ей хорошее применение, если моя карточка на табак
станет вакантной, и бросаюсь вперед из-за клумбы.
Одна пуля со свистом проносится перед моим носом, вторая пробивает полу
пальто.
Я вскакиваю в машину и закрываю дверцу.
- Подвинься!- говорю я Жизель.- И пригнись.
Она подчиняется с такой покорностью, которая заста-вила бы взвыть от
зависти всех жалких мужичонков, начинающих трястись, едва их баба повысит
голос.
Вцепляюсь в руль. Если вы никогда не видели автогонки по огороду,
занимайте скорее место. Спектакль того стоит! Эти придурки, думая, что я
рвану прямиком к воротам, выстраиваются в ряд перпендикулярно забору и ждут
меня, рассчитывая расстрелять в упор. Но Сан-Антонио их жутко
разочаровывает! Вместо того чтобы мчаться к воле, я сворачиваю за дом.
Полагая, что разгадали мою хитрость, они все, как один, бегут мне навстречу.
Тут я делаю потрясающий трюк: разворачиваюсь и гоню прямо к воротам. Когда
они приходят в себя, я уже поравнялся с ними, а пока они поднимают автоматы,
я уже выехал за ограду. Целую, счастливо оставаться!
По кузову стучит град пуль, стекла разлетаются на куски, но мы уже на
дороге.
А дорога - это почти свобода, правда?
Глава 9
Пальба длится еще несколько секунд, потом внезапно обрывается. Я понимаю,
что фрицы прыгают в свои машины. Сейчас начнется большая коррида, это я вам
говорю.
Действительно, караван фар освещает дорогу позади нас. Я выжимаю из
мотора все, а все у этой машины кое-что значит. Доехав до перекрестка с
шоссе на Париж, сворачиваю налево, на Сен-Жермен. Я предпочитаю гонки на
природе: там риск попасть в затор гораздо меньше, чем в столице.
На ста десяти в час мы проскакиваем на другой берег Сены и несемся по
идущей в гору дороге Пек. До Сен-Жермен мы доезжаем за меньшее время, чем
требуется, чтобы сварить яйцо вкрутую. В лабиринте узких улочек оторваться
от этих козлов очень даже можно! Преследователи не смогут нас расстреливать
в свое удовольствие... Но сколько бы я ни давил на педаль газа, аж до
мурашек в ногах, мощные фары позади все равно не отстают. Нет нужды
говорить, что фрицы не упускают случая стрельнуть в нас.
- Быстрей! Еще быстрей!- трясется Жизель, поднявшись с пола.
Я не решаюсь высказать ей свои мысли, потому что боюсь показаться
несправедливым. Если она думает, что я воспринимаю это как товарищеские
соревнования, то попала пальцем в моргало! Пардон...
Встает серьезный вопрос: куда нас заведет эта погоня? Не знаю, достаточно
ли в нашем танке бензина, чтобы увезти нас на другой край света... К тому же
пули, долбающие заднюю часть машины, ее не улучшают, и она в любой момент
может встать на колени. Например, если прострелят колесо при скорости, на
которой мы едем, траектория полета получится на редкость изящной.
Каждые две секунды я оборачиваюсь посмотреть, как идут наши дела, и
каждый раз констатирую, что разделяющее нас расстояние понемногу
сокращается.
Мы выезжаем на дорогу, ведущую в лес. Она широкая и ровная: настоящая
трасса для автогонок...
Я кусаю губы. На этом шоссе им будет легко охотиться за нами, но менять
направление уже поздно. Мы ведь не на прогулке с дорожной картой Мишлен на
коленях... Самое лучшее, что я могу сделать, - постараться набрать скорость
звука и придумать какой-нибудь выход...
Я в отчаянии бросаю взгляд на приборную доску посмотреть на уровень
бензина, но счетчик сломан.
- Слушай, малышка,- говорю я Жижи,- мы попытаемся выкрутиться. Я сверну
на одну из больших аллей леса, остановлюсь, а ты выпрыгнешь и быстро
спрячешься в придорожной канаве. Поняла? Фрицы проскочат мимо, потому что
крепко повисли у меня на заднице...
- Я тебя не брошу!
Решительно, она замечательная девушка.
- Слушайся и не мели чушь! Какой смысл погибать обоим? Зато, если ты
останешься в стороне, это серьезный козырь. Ты слышала мой разговор с Фрэдом
насчет некой лампы? Так вот, как только вернешься в Париж, найди моего друга
Берлие, того, кто приходил ко мне в больницу. Расскажи ему все, что знаешь,
и скажи, что я оставил лампу в комиссариате на Этуаль... Я снова смотрю в
зеркало заднего обзора. Фары по-прежнему там.
- Видишь там домик? Сразу за ним идет дорога. Я это знаю, потому что один
мой друг останавливался там однажды, чтобы объясниться с чертовски
норовистой бабой. Я сворачиваю туда, начинаю открывать дверцу.
- Тони!
- Смелее, дорогая!
Вот и лесной домик для праздника с танцами под аккордеон; дорога...
- Держись крепче, красавица!
Я поворачиваю на колпаках колес. Шины воют, будто сотня угорелых кошек.
Фары исчезают из зеркала. Я торможу.
- Вылезай и затаись в канаве. Они не Должны тебя заметить, иначе будет
плохо...
Она прыгает, собравшись в комочек, как парашютист. Не тратя времени на
прощальные поцелуи, я быстро захлопываю дверцу и срываюсь с места как
сумасшедший. Не успел я проехать и двух сотен метров, как снова появляются
эти чертовы фары. Они не останавливаются, значит, Жизель осталась
незамеченной...
Я чувствую себя лучше. От мысли, что эта девочка может погибнуть, у меня
просто потели мозги. Теперь я наедине с собственной персоной. Если мне
конец, ничего не поделаешь, но я по крайней мере доиграю пьесу так, как
хочу...
Дорога идет по лесу зигзагами. Ветер свистит сильнее, чем гремучие змеи.
Если бы я мог, то свернул в подлесок, остановил бы машину и спрятался в
лесу. Это было бы не так глупо, как кажется, но неудобство состоит в том,
что я не могу остановиться близко от места, где выскочила Жизель.
