из маленькой березовой рощицы в нескольких сотнях футов от нас, моргая,
поглядела в нашу сторону и двинулась своей дорогой. Увидев это явление, мы
оледенели. Бен наполовину сбросил с плеча ружье.
Животное было определенно похоже на черепаху, но черепахой не было.
На нем не было панциря, а были пластины, и оно продолжало двигаться, все
время поглядывая на нас. Его мигательная пленка то открывала, то закрывала
глаза. Зверь переваливался при ходьбе на коротких лапах, а брюхо его едва
не волочилось по земле.
Справа от себя я услышал, как заработала камера Райлы, но оглянуться
не мог. Я глядел на зверя.
- Не беспокойся, - сказал я, всей душой надеясь, что я прав. - Это
анкилозавр. Он не хищник.
Теперь животное выползло из рощицы целиком, длина его была около
пятнадцати футов. На конце хвоста, волочившегося за ним, была массивная
костяная шишка.
Камера продолжала работать, а древнее животное остановилось. Оно
хрюкнуло, подняло эту огромную шишку на хвосте и стукнуло ею по земле.
- Черт меня побери, - сказал Бен, - оно нас предупреждает.
- Не пугайся, - отозвался я. - Представь себе, что к нему подобрался
карнозавр и получил по зубам таким хвостом.
Анкилозавр, поразмыслив, повернулся и степенно покатился прочь. Райла
опустила камеру.
- Давайте все же найдем место для лагеря, - сказал Бен.
Получасом позже мы нашли его - родничок, вытекающий из склона холма,
упрятанный между дубов и кленов, мощных деревьев, которые заставили меня
вспомнить древние английские леса на иллюстрациях Теннисона старого
издания.
- Замечательно, - сказал Бен, - убежище есть. Здесь, среди деревьев,
до нас никакая крупная тварь так легко не доберется.
- Может быть, мы переоцениваем свирепость карнозавров, - сказал я
ему. - Может быть, они тебя просто не заметят. Ты им покажешься странным,
непохожим на их обычную добычу. Они могут нас и испугаться. И, кроме того,
их здесь не может быть много.
- Если и так, - настаивал Бен, - шансов уцелеть при встрече у нас
немного. Мы все должны быть связаны. Никто никуда от лагеря не отходит. И
мы не сделали еще очень важное дело: как только поставим палатки, сразу
пристреляем оружие.
Мы быстро разбили лагерь из двух маленьких палаток под деревьями,
вырыли яму для костра, наломали хвороста, принесли его и сложили. Потом
занялись своими нераспакованными рюкзаками.
- Ночью мы с тобой будем сторожить по очереди, - сказал мне Бен. - Не
хотелось бы, чтобы кто-нибудь наткнулся на нас по ошибке.
Когда в лагере было все в порядке, мы опробовали ружья.
- Старайся, - поучал меня Бен, - чтобы ружье лежало легко. Не
напрягайся, не окостеневай. Упри приклад в плечо, но прижимай не слишком
плотно. Он должен быть слегка свободен, но тоже не чересчур, чтобы не
ударил тебя в плечо и не врезал в подбородок. Наклонись к ружью. Не
слишком сильно, но нагнись в ту сторону.
У Бена все было прекрасно. Прежде он стрелял из ружей большого
калибра, хотя и не такого крупного, как это. А вот со мной вышло не так. Я
никогда не стрелял из чего-либо крупнее 22-го, но помнил, что говорил мне
Бен, и вышло не так уж плохо. Первый выстрел чуть не вышиб мне плечо,
отбросил назад на шаг или два, но не сбил с ног. Второй выстрел был лучше.
Третий показался совершенно естественным. В четвертый и последний раз я
даже не заметил отдачи. Большая одинокая береза, которую мы использовали
как мишень, была измочалена пулями.
- Хорошо, - сказал Бен одобрительно. - Если бы ты позволил ему избить
себя, ты стал бы бояться оружия и стал бы уклоняться от стрельбы. Когда
это происходит, остается только бросить ружье, когда кто-нибудь
приближается к тебе. В таком случае ты не смог бы попасть с тридцати шагов
в стену амбара.
- Эйса, - мягко позвала сбоку Райла.
Я обернулся и увидел, что она сидит на земле, скрестив ноги, уперев
локти в колени, и держит бинокль.
- Взгляни-ка вон туда. Там много маленьких групп и одиночных
животных, но они сливаются с фоном, их трудно разглядеть. А вот там, слева
от маленькой группы деревьев на гребне, который спускается к воде..
Она протянула мне бинокль, но он был слишком тяжел, и я не смог
удержать его. Пришлось сесть и воспользоваться коленями для упора, как это
сделала она.
Сначала в поле моего зрения попала группа деревьев, на которую
указала мне Райла как на ориентир. В конце концов я поймал в окуляры
какую-то тварь и скрипнул колесиком, наводя на резкость. Животное было
приземистым, в позе для отдыха: тело откинуто назад, колени изогнуты,
огромный хвост давал опору телу. Гигантский корпус держался почти
вертикально, а отвратительная голова покачивалась из стороны в сторону,
словно животное наблюдало за местностью.
- Как ты думаешь? Тиранозавр?
- Не знаю. Не уверен.
Дело было в том, что никто не мог быть уверен. От любого из
динозавров остались только кости и в немногих случаях - иссохшие мумии с
клочками неповрежденной кожи. Наши представления о них созданы
художниками, которые реконструировали их облик как можно более точно, но
во многих деталях даже не претендовали на уверенность.
- Не рекс, - констатировал я. - Передние ноги слишком велики. Может
быть, другой вид тиранозавра - мы не можем быть уверены, что обнаружили
ископаемые остатки всех видов. Но какой бы ни был это вид, это крупное
животное. Присел там, отдыхает, легко поглядывает по сторонам, выискивая
кого-нибудь послабее, чтобы сожрать его.
Я продолжал наблюдать за животным. Оно покачивало головой, но не
шевелилось.
- Передние лапы слишком хорошо развиты, - заметила Райла. - Вот что
ставит меня в тупик. Если бы мы были на десяток миллионов лет глубже в
прошлом, я бы решилась сказать, что это аллозавр. Но здесь не должно быть
никаких аллозавров. Они давным-давно вымерли.
- А может быть, и не вымерли. Разве мы знаем всю историю динозавров?
Если мы находим одного динозавра в каком-нибудь древнем слое и не находим
его больше нигде, то склонны говорить, что он вымер. Но могло случиться,
что мы больше не нашли его в более молодых отложениях. Аллозавры,
возможно, существовали до самого конца века динозавров.
Я протянул бинокль Бену, указав на группу деревьев:
- Слева от них.
- Эйса, - начала Райла, - мне бы хотелось снять его. Это - первое
крупное животное, которое я увидела.
- Воспользуйся телеобъективом.
- Я так и сделала. Но получается ужасно нерезко. По крайней мере в
окуляре. Думаю, что и на пленке то же самое. Чтобы убедить людей из
Сафари, зажечь их, я должна иметь что-нибудь поэффективнее, снятое
поближе.
- Попробуем подойти, - сказал я, - хотя он очень далеко.
- Надо подкрадываться, - сказал Бен. - Пойдем вдоль гребня. Он
тянется далеко. Может быть, за ним что-то обнаружится.
- Черт побери, - горько сказала Райла, - это все ваши ружья и ваша
пристрелка. Вот почему он неспокоен.
- Да нет, он не выглядит неспокойным, - сказал я. - Он просто сидит.
С такого расстояния стрельба не так уж слышна.
- Но я-то пришла за большим.
- Мы найдем его, - сказал я, стараясь утешить ее.
- Здесь вокруг масса мелочи. Птицезавровые ящеры, маленькие группы
динозавров размером с индюка. Несколько анкилозавров. Мелкие рогатые
разновидности. Все сорта ящериц. Сколько-то больших черепах ниже по реке,
но кому интересны большие черепахи? Несколько летающих рептилий, как мне
кажется, птерозавров. Немного птиц. Но ничего зрелищного.
Бен сказал:
- Гнаться за этим крупным малым может быть бессмысленно. Он
передвигается быстро. Кроме того, мы не знаем, куда он направляется. Когда
мы доберемся туда, он уже исчезнет, учитывая, с какой скоростью он
движется. Мы можем совершить прогулку, раз вам этого хочется. Может быть,
мы поднимем его или еще кого-нибудь. Но далеко уходить не следует. Уже
далеко за полдень, а мы должны вернуться сюда до темноты.
- Вероятно, когда стемнеет, мы будем в большей безопасности, чем в
любое другое время, - втолковывал я ему. - Едва ли после захода солнца
рептилии будут очень подвижны. Они ведь холоднокровные и впадают в спячку,
или предполагается, что впадают. В полдень они укрываются от жары, когда
палит солнце, и почти не движутся ночью, когда падает температура.
- Ты наверное прав, - сказал Бен, - даже несомненно прав. В этом ты
разбираешься. Что касается меня, то ночью я буду чувствовать себя удобнее
в лагере и с хорошо разожженным костром.
- Кроме того, нет полной уверенности, что динозавры не движутся
ночью, - сказала Райла, - по той причине, что мы не уверены даже в том,
что с заходом солнца температура заметно снизится. С другой стороны, есть
некоторые свидетельства, что динозавры, может быть, и не были
холоднокровны. Среди некоторых палеонтологов бытует убеждение, что они на
самом деле были теплокровны.
Она, конечно, была права - кое-какие доказательства теплокровности
были. Я был знаком с некоторыми из этих доказательств, но они меня не
убедили. Однако говорить этого я не стал. Видимо, Райла соглашалась с
такой точкой зрения, а здесь было не место для академических дискуссий.
Откуда-то с севера донесся рев. Мы стояли и прислушивались. Рев не
приближался ни чуточки, но и не удалялся, а все длился и длился. Все
вокруг замолкло, и в перерывах между этими вскриками ничего не было
слышно. Прежде мы не отдавали себе отчета, что слышим некоторый фоновый
шум, но теперь заметили отсутствие других звуков - хрюканья, птичьих
криков, различных писков.
- Интересно, как там наш приятель на гребне? - спросил Бен.
- Может быть, это и не он, - сказала Райла.
- Я и не знал, что динозавры издавали звуки.
- Никто этого не знал. Большинство почему-то считали их молчаливыми
созданиями. Теперь-то мы знаем, что это не так.
- Если забраться на верхушку холма, - заметил Бен, - можно увидеть,
кто там ревет.
Мы поднялись на холм, но ничего не увидели. Когда мы добрались до
вершины, рев прекратился. Бинокль тоже ничем не помог; никого достаточно
крупного, чтобы производить весь этот шум, там не было.
Мы не нашли ревевшего, но потревожили огромное количество других
животных. От нас улепетывали птицезавровые динозавры. Хрюкающая семейка
мелких рогатых монстров, двух футов в холке, вперевалочку уходила с клочка
земли, изрытого их рогами, где они искали корни и клубни. Змеи
выскальзывали у нас из-под ног. Мы потревожили пару гротескных неуклюжих
птиц величиной с куропатку или немного крупнее, и они протестующе замахали
крыльями. При этом они были очень смешны. Их очертания выглядели
карикатурно, а летали они не очень хорошо. Неподалеку мы увидели несколько
стоящих игуанодонов, высотой около шести футов. Я помнил, что они были
гораздо крупнее, более того, согласно ископаемой летописи, их еще не
должно было быть вообще. Они были вялыми, выглядели злобно, а когда
разевали пасть, то показывали прекрасные ряды зубов. Можно было и не
спрашивать, чем они питаются. Эти зубы никогда не имели дела с растениями.
К ним мы подобрались поближе. Бен и я держали ружья наготове. Мне пришлось
зарядить ружье. Но они ни на кого не обращали внимания. Они сонно взирали
на нас, сначала с подозрением, потом повернулись и, грузно ступая, ушли.
После обеда камера Райлы почти не замолкала. Она извела массу пленки,
останавливаясь только для перезарядки. Однако крупнее игуанодонов она
ничего не нашла.
Когда мы повернули к лагерю, Бен показал на небо:
