- Взгляните-ка туда!
Он указал на далекую стаю птиц. Их было не меньше сотни, но издалека
они выглядели как комары. Я поглядел в бинокль и, хотя они были слишком
далеко, ошибиться было невозможно.
- Птерозавры, - сказал я. - Где-то там должна быть вода, и много.
Когда мы вернулись в лагерь, до захода солнца оставалось около часа.
На полпути мы наткнулись на небольшую группу птицезавровых ящеров. Они
заволновались при виде нас и начали поворачивать в сторону. Бен кинул мне
свое слоновое ружье:
- Подержи-ка минуточку.
Он вскинул на плечо ремень своей шестизарядной тридцатки и, так как
эти страусы были уже далеко, драпая изо всех сил и раскачиваясь на ходу,
повел им вслед стволом. Его ружье скучно, зло кашлянуло, и один из
убегающих динозавров полетел вверх тормашками. Он упал на спину, и его
тонкие ноги, подергиваясь, торчали в воздухе.
- Ужин, - усмехнулся Бен. Он зашвырнул ремень малой винтовки за плечо
и потянулся за ружьем.
- Будешь его снимать? - спросил он Райлу.
- Уже, - угрюмо ответила она, - первый убитый динозавр. Он уже на
пленке.
Бен широко ухмыльнулся.
- Что ты понимаешь в этом?
Мы подошли к убитому. Бен оперся возле него на большое ружье и достал
нож из чехла на поясе.
- Хватайся за ногу, - сказал он мне, - и тяни.
Все еще держа ружье в руке, я другой рукой потянул за ногу. Нож Бена
делал быстрые умелые надрезы, срезая ляжку.
- Вот и все, - сказал он, взялся за ногу и резко повернул. Нога
оторвалась, но некоторые мускулы еще держали ее. Он дважды с плеча
рубанул, и от тела отделилась четверть.
- Я понесу, - предложил он. - У тебя оружие.
Он хмыкнул:
- Можно взять и другую ногу, но хватит и этой. Не стоит запасать мясо
впрок, оно только испортится.
- Откуда ты знаешь, что его можно есть?
- Вряд ли мы отравимся. Если мясо нам не понравится, мы его выбросим
и зажарим бекон.
- Его не придется выбрасывать, - сказала Райла.
- Ты-то откуда знаешь?
- Мы едим цыплят, не так ли?
- Я, должно быть, глуп, - сказал Бен, - но что общего у цыплят вот с
этим?
- Цыплята близки к динозаврам. Ближе, чем к кому-либо другому в наше
время. Прямые потомки, если можно так сказать.
"Ну да, как же!", - подумал я, но промолчал. Она не так уж и
заблуждалась. Я ничего не сказал при разговоре о теплокровности и ради
спокойствия об этом тоже могу помалкивать.
Мы его не выбросили. Вкус был хорош. Мясо немного походило на
телятину, но, с другой стороны, было и не похоже на нее. Оно имело
сладкий, сочный, свой собственный вкус. И мы его съели много.
Когда еда была приготовлена, мы разложили большой костер и уселись
возле него. Бен откупорил бутылку виски и плеснул нам в чашку с кофе.
- Совсем немножко, - сказал он. - Выпивка охотников. Как раз
достаточно, чтобы согреться и почувствовать себя счастливым. Согреть душу.
Он протянул нам чашки и убрал бутылку.
Мы сидели, отхлебывая помаленьку, и мир был хорош. У огня было уютно,
фильм у нас уже был, и все было прекрасно. Мы много не разговаривали.
После всех дневных треволнений мы слишком устали, чтобы разговаривать. В
подлеске вокруг нас слышался шелест и писк.
- Это млекопитающие, - сказала Райла. - Бедные маленькие зверушки.
Они прячутся весь день.
- Не жалей их, - отозвался Бен. - С ними-то все в порядке. Они
останутся здесь, когда динозавры и все остальное в этом мире исчезнет.
- Это как посмотреть, - ответила она.
- Следовало бы немного поспать. Я буду дежурить первым, - объявил мне
Бен. - Я тебя разбужу... - он взглянул на запястье, - часа так в четыре.
Время не совпадает с нашим. Так или иначе, я подниму тебя около четырех.
- Нас трое, - сказала Райла.
- Спите, спите, - ответил Бен. - Мы с Эйсой обо всем позаботимся.
Хоть мы и поставили палатки, но не воспользовались ими, потому что
была хорошая погода. Мы развернули спальные мешки и легли. Мне долго не
удавалось заснуть, как я ни старался. День был трудным. Бен какое-то время
посидел у огня, затем поднял тяжелое ружье и пошел на опушку леса.
Вокруг нас в роще продолжалась возня и писк. Может быть, в этом мире,
думал я, гораздо больше млекопитающих, чем это принято считать?
- Эйса, - сказала Райла, - ты спишь?
- Спи, - ответил я. - Завтра трудный день.
Она больше ничего не говорила, а я лежал, наслаждаясь бездействием, и
в конце концов заснул, потому что в следующий момент понял, что Бен трясет
меня за плечо. Я отбросил одеяло и поднялся.
- Ну и как? - спросил я.
- Ничего не случилось, - ответил он, - но это было чертовски долго.
- Ты дежурил больше, чем собирался.
- Я бы все равно не уснул. Слишком все это волнует. Но я не устал.
Может быть, теперь усну. Не возражаешь, если я воспользуюсь твоей
постелью? Нет смысла распаковывать мою.
Он сбросил ботинки и нырнул в спальник, набросив сверху одеяло. Я
подошел к огню, который весело плясал. Видимо, Бен, прежде, чем разбудить
меня, подбросил в него хвороста.
Шуршание смолкло, и все было тихо. Было еще темно, но в воздухе
чувствовалась свежесть перед рассветом. Где-то в стороне за рощей началось
попискивание. Я вообразил, что это птица или, скорее, птицы, так как
казалось, что источник звуков был не один.
Подхватив винтовку, лежавшую под рукой, я побрел на край рощицы.
Окружающая местность была неярко освещена бледным серпом луны.
Поначалу казалось, что ничто там не движется, но затем внизу, в узкой
долине, что-то шевельнулось. Я не мог разобрать, что это. Движение
замерло, затем началось снова. Тут я сказал себе, что когда мои глаза
привыкнут к темноте, может быть, мне удастся разобрать, что там такое.
Спустя десять минут, я уже мог различить в долине какие-то темные
туши. Их было множество, но, как я ни приглядывался, что это такое, я не
понимал. Просто темные пятна, но теперь мне казалось, что на них то и дело
отражается лунный свет, когда они начинают передвигаться. Все это время
звуки не прекращались, казалось, они доносятся из долины и становятся все
громче. Это были обманчивые звуки, и неясно было, откуда они идут, но я
готов был поклясться, что именно эти темные пятна издавали их.
Я присел на корточки и наблюдал, но ничего другого не видел, только
эти пятна, которые, казалось, перемещались, правда, непонятно было, куда.
Не знаю, сколько времени я просидел так на корточках, вроде бы долго.
Восточный край неба начал светлеть, и позади меня в роще сонно защебетали
птицы. Я обернулся и поглядел на рощу, а когда снова взглянул в долину,
эти черные пятна стали еще более отчетливыми чем прежде. Они были крупнее,
чем мне показалось сначала, а двигались они не все сразу. Один или два
продвинутся и остановятся, потом другие и так далее. Они выглядели для
меня ну точь-в-точь как стадо крупного рогатого скота на пастбище и,
подумав об этом, я понял, что что бы там внизу ни находилось, оно именно
это и делало - паслось. Стадо пасущихся динозавров.
То ли потому, что я все время думал об этом, то ли из-за того, что
стало светлее, хотя солнце еще не взошло, внезапно я их узнал. Это были
трицератопсы, стадо трицератопсов. Теперь, когда я знал, кто они, стали
видны и расширяющиеся оборки, и белизна рогов, начинающихся над глазами и
направленных вперед.
Я поднялся и медленно и осторожно - пожалуй, слишком осторожно, в
этом не было необходимости, поскольку я вряд ли потревожил бы их с такого
расстояния - вернулся в лагерь.
Я тряс Райлу за плечо, а она сонно бормотала:
- Ну, что там еще?
- Просыпайся, - сказал я. - Тихо. Не шуми. Стадо трицератопсов.
Она сбросила одеяло, все еще полусонная.
- Трицератопсы? Это такие рога, да?
- Целое стадо. Внизу, в долине. Похоже на стадо буйволов. Не знаю
даже, сколько их.
Бен тоже поднялся и, сидя на спальнике, тер глаза кулаками.
- Что там за чертовщина?
- Трицератопсы, - пояснила Райла. - Их увидел Эйса.
- Это такие, у которых рога растут прямо из лица?
- Точно, - согласился я.
- Крупные бестии, - сказал Бен. - В музее в Сент-Поле есть их
скелеты. Несколько лет назад я их видел.
Он вскочил на ноги и поднял ружье.
- Ну, пошли.
- Да еще слишком рано и темно, - сказал я. - Надо подождать до
полного рассвета. Давайте сначала позавтракаем.
- Ну нет, - сказала Райла, - я не хочу их упустить. Стадо? Ты
говорил, стадо, не так ли? Настоящие трицератопсы, а не та мелочь, что
попадалась нам вчера?
- Большие, - ответил я. - Трудно сказать, насколько они велики, но
весьма приличных размеров. Если вы хотите, то идите вдвоем и поглазейте на
них, а я пока приготовлю бекон с яйцами. Я вам принесу, когда все будет
готово.
- Будь осторожен, - предупредила Райла, - не шуми. И не звякай
посудой.
Они отправились, а я достал яйца и бекон, открыл банку кофе и
устроился готовить. Когда я взял для них тарелки и кофейные чашки, уже
рассвело. Трицератопсы все еще были там, внизу, в долине реки.
- Разве вы когда-либо в своей жизни видели что-либо прекраснее? -
спросила Райла.
Действительно, стадо уже можно было разглядеть. В паре миль от нас
долина была просто усеяна ими. Они пощипывали траву и низкорослую зелень.
Были там молодые звери, немного крупнее свиньи, были другие, намного
большие, годовалые, как я думал, но больше всего было взрослых. С того
места, где мы сидели, они казались пяти или больше футов в высоту и около
двадцати футов в длину, с хвостом. Массивные отростки делали их головы
неестественными. Довольно вздыхая, они мерно делали свое дело.
- Как добраться до них? - спросил я.
- Пойдем прямо к ним, - ответил Бен. - Пойдем медленно, без резких
движений и шума. Если кто-нибудь обратит на нас внимание, остановимся.
Когда они снова отвернутся, опять пойдем. Это требует бездну терпения.
Райла пойдет в середине, мы по бокам. Если они двинутся на нас, Райла
отступает, а мы с тобой прикрываем отход.
Мы поели и оставили тарелки и чашки тут же, не потрудившись отнести
их в лагерь. Затем начали подкрадываться, если это можно так назвать.
- Какой смысл, - возмутился я, - стоять, как столб, на виду?
Бен не согласился со мной:
- Если бы мы легли на землю и попытались подобраться к ним ползком,
мы бы их спугнули. А так - они ведь нас видят - мы не выглядим для них
чересчур опасными.
Это было медленное дело. Мы делали за раз всего несколько шагов,
замирая всякий раз, когда какая-нибудь скотина поднимала голову. Однако,
казалось, Бен был прав - они не проявляли к нам заметного интереса.
Пару раз мы останавливались, чтобы дать Райле снять их на пленку, и
она делала панораму долины. Мы подобрались к ним ярдов на пятьдесят,
прежде чем они обратили на нас серьезное внимание. Вдруг пара крупных
самцов перестала жевать, развернувшись к нам. Тяжелые злобные рога были
нацелены прямо на нас. Их острые клювы щелкали. Мы остановились. Слева,
как я слышал, работала камера, но я не поворачивал головы, глядя на быков,
подняв ружье наизготовку. Одно движение - и я бросил бы его к плечу. И вот
смешно, эта вещь, которую так тяжело и неудобно было нести, теперь,
казалось, совсем не имела веса.
Хрюканье прекратилось. Все смолкло. Все стадо уставилось на нас. Они
все были встревожены.
Бен тихо сказал:
- Отступаем. Медленно. По шагу. Не споткнитесь. Нащупывайте дорогу.
Мы начали отходить.
Один из крупных быков сделал несколько шагов вперед. Я поднял ружье.
Но, сделав несколько быстрых шагов, он остановился. Он свирепо тряс
