и присел на нее, чтобы полюбоваться на синюю стену гор.
Он сидел, смотрел и сам себе удивлялся - такого ощущения он не испы-
тывал долгие годы: покой, удовлетворение своим трудом. У Мэри дела шли
неплохо, возможно, она была на пути к полному выздоровлению, хотя навер-
няка судить было еще, пожалуй, рано. Но лихорадка отступала, пульс ста-
новился все лучше, одышка пошла на убыль. Может быть, ему показалось, но
однажды он заметил кратковременный проблеск сознания во взгляде Мэри.
Она была очень стара, конечно, но в ее изможденном, жалком теле он
чувствовал волю и силы сражаться за жизнь.
№Наверное, - думал он, - ей есть за что бороться¤. Она нашла Рай -
так сказал Экайер. Пусть это полная бессмыслица, Но если она так думает,
это может быть для нее смыслом возвращения к жизни: желание узнать о Рае
побольше. По крайней мере то, что рассказал ночью Экайер, приобретало
какой-то смысл: жизнь Мэри должна быть спасена, чтобы она могла побольше
узнать о Рае.
№Логики в этом нет никакой, - продолжал он беседу с самим собой. -
Может быть, это какой-то местный анекдот, привычная шутка ватиканская -
а может, и не ватиканская, а хорошая исключительно в кругу тех, кто за-
нят работой в Поисковой Программе¤.
Хотя... нет, не похоже, чтобы Экайер шутил, рассказывая об этом. Он
сказал Экайеру, и сейчас, сидя здесь в саду на скамейке, снова повторял
себе то же самое: Рай, Царствие небесное - это нечто такое, что сущест-
вуй оно даже на самом деле, №найдено¤ в прямом смысле слова быть никак
не могло. №Царствие небесное - это состояние души¤, - так он сказал Эка-
йеру, и тот не нашел что возразить. Однако было очевидно, что Экайер,
человек неглупый и имевший собственное мнение, не совсем разделявший ве-
ру Ватикана, почему-то все-таки полагал, что Рай может быть обнаружен.
№Бессмыслица, чушь, - твердил про себя Теннисон. - Ни капли логики. И
все же, - думал он, это, по всей вероятности, не исключительное проявле-
ние бессмыслицы, а закономерный итог целых столетий царствования бесс-
мыслицы¤.
Логики не было никакой, а ведь робот всегда, во все времена был зна-
менит именно логикой. Само понятие роботехники напрямую основано на ло-
гике, Экайер сказал, что роботы трудились над самоусовершенствованием,
эволюционировали. Трудно поверить, что процесс эволюции мог привести к
снижению уровня логики - краеугольного камня в создании роботов.
№Чего-то я не понимаю, - думал он. - Есть во всей этой кажущейся не-
логичности нечто такое, какой-то фактор, а может, и не один, которые мне
неизвестны. Ватикан, судя по всему, - крепкий орешек, так сразу не рас-
колешь¤.
Десять столетий беззаветного труда вложено в него, и труд продолжает-
ся: уникальная попытка создать непогрешимого Папу, исследование, направ-
ленное на поиск всех составляющих, из которых, как из кирпичиков, должно
быть воздвигнуто могучее здание универсальной религии.
№Да, - думал он, - слишком резво взялся я судить обо всем этом. Пожа-
луй, жизни одного человека не хватит, чтобы обнаружить хотя бы намек на
какую-то точность и справедливость. Придется думать, смотреть, слушать,
спрашивать, где можно, пытаться почувствовать, что тут происходит, поз-
накомиться с теми, кто тут работает¤.
Размышляя подобным образом, он вдруг изумленно поймал себя на том,
что принял решение, хотя никакого решения вроде бы принимать не собирал-
ся. Если он решил смотреть, слушать, спрашивать, какой из этого вывод?
Один единственный: он решил остаться здесь.
№Ну а почему бы и нет?¤ - спросил он самого себя. Путь с этой планеты
был только на Гастру, а в обозримом будущем именно туда ему хотелось по-
пасть меньше всего. Здесь же было совсем неплохо - по крайней мере, по-
ка. Оставшись тут, он обретал возможность заняться своим прямым делом, и
работа обещала быть ему по силам: следить за здоровьем людей, работавших
в Ватикане. Ну, может быть, иногда нужно будет помочь кому-то из посел-
ка. Жилье ему предоставлялась совсем неплохое, к нему приставлен ро-
бот-слуга, скорее всего, его тут ждут встречи с интересными людьми. Ког-
да он бежал с Гастры, он думал только о том, чтобы найти убежище, а
здесь нашел такое убежище, о котором даже мечтать не мог. Место, конеч-
но, странное, но со временем можно привыкнуть. Не хуже Гастры, по край-
ней мере.
Он сидел на скамье и лениво водил носком туфли по гравию дорожки.
№Да, - думал он, - решение я принял гораздо быстрее, чем ожидал¤.
Пожалуй, он еще вчера ночью согласился бы на предложение Экайера, не
прояви тот такую настойчивость и не намекни, что у Ватикана есть
средства, с помощью которых его могут заставить тут задержаться. И с че-
го это Экайеру вдруг понадобилось угрожать ему?
№Ну, ладно, - решил Теннисон, - угроза это или нет, но остаться сто-
ит. Деваться-то все-равно некуда¤.
Он поднялся со скамейки и пошел дальше, в глубь сада.
№Погуляю еще немного и вернусь, - решил он, - а Губерт пока завтрак
приготовит¤.
Но дело, конечно не в том, чтобы потянуть время до завтрака, и он это
отлично понимал. Просто пройдет еще немного времени, и все здесь, в са-
ду, изменится солнце поднимется повыше и все станет другим. Исчезнет это
мягкое, нежное очарование, чудо раннего утра исчезнет и не вернется, -
то есть, может, и вернется для кого-то другого, но не для него. Здесь,
именно здесь, к нему пришло верное решение. Без мучений и душевных мета-
ний, без сожаления он решил, что должен остаться здесь.
Впереди дорожка круто поворачивала, и на углу, на самом повороте,
красовались заросли невысоких кустов с алыми цветами. Свернув по дорож-
ке, Теннисон остановился как вкопанный. Около кустов присел, работая са-
довыми ножницами, робот. Алые цветы изумительной красоты были усыпаны
алмазными капельками утренней росы. Драгоценными бриллиантами сверкали
они на красном бархате лепестков.
Робот взглянул на него снизу вверх.
- Доброе утро, сэр, - поприветствовал он Теннисона. - Вы, вероятно,
врач, который прибыл вчера вечером.
- Да, именно так, - сказал Теннисон. - А ты откуда знаешь?
Робот покачал головой.
- Не я один, - сообщил он. - Все уже про вас слышали. Тут это дело
обычное. Стоит чему-нибудь произойти, и все сразу знают.
- Понятно, - кивнул Теннисон. - А скажи-ка мне, это, случайно, не ро-
зы?
- Вы не ошиблись, - ответил робот. - Это цветы с Древней Земли. У нас
их тут, как видите, немного, и мы их очень бережем. Они очень редкие. Вы
их узнали, - наверное, видели раньше?
- Однажды, - признался Теннисон. - Очень, очень давно.
- Вы, конечно, знаете, - сказал робот, пощелкивая ножницами, - что мы
и сами с Земли. Связи с планетой-праматерью давно прерваны, но мы стара-
тельно сберегаем все, что нам осталось в наследство. А вы, сэр, ког-
да-нибудь бывали на Земле?
- Нет, - признался Теннисон. - Ни разу. Не многие люди там бывали.
- Ясно, - кивнул робот. - Это я просто так спросил.
Он щелкнул ножницами, срезал один цветок с длинным, ровным стеблем и
протянул его Теннисону.
- Примите, сэр, от меня на память этот кусочек Древней Земли.
Глава 12.
Енох, кардинал Феодосий, был такого маленького роста, что, казалось,
- еще чуть-чуть, и его совсем не станет видно под лиловой мантией, в ко-
торую он был облачен. Он бы выглядел совсем как человек, если бы его ли-
цо под алой митрой не отливало стальным блеском. Только этот отблеск и
выдавал в нем робота.
№Хотя, - сказала себе Джилл Робертс, - №выдавал¤ - не то слово. Ни
кардинал Феодосий, ни остальные его собратья вовсе не старались подделы-
ваться под людей. Пожалуй, - решила она, - они даже гордятся тем, что
роботы¤. Если судить по тому, чего они добились, чего достигли здесь, на
Харизме - им было чем гордиться.
Робот-послушник, который провел ее в кабинет кардинала, закрыл за ней
дверь и встал там, заслонив дверной проем широченной спиной, расставив
ноги и заложив руки за спину. В кабинете было темно, единственная свеча
мерцала на столе, за которым восседал кардинал.
№Почему свеча? - удивилась Джилл. - Зачем она понадобилась, когда
есть электрическое освещение? Показуха, - решила она. - Столько здесь
показушного, витринного¤.
Алые, расшитые золотом занавеси свисали со стен. Если тут и были ок-
на, они скрыты тяжелыми портьерами. Пол был покрыт ковром, в полумраке
невозможно различить его цвет. Может быть, он тоже был красный, хотя в
тусклом свете свечи казался черным.
№Нет, не может быть, чтобы ковер был черный, - решила Джилл. - Кому
придет в голову стелить черный ковер?¤
Вдоль стен была расставлена какая-то мебель, но какая именно, было
неясно - призрачные тени, похожие на притаившихся перед прыжком чудовищ.
Джилл медленно пошла вперед, к столу кардинала, стараясь соблюдать
этикет, с которым ее с утра ознакомили. Ей следовало подойти, опуститься
на колени, поцеловать кольцо на протянутой руке кардинала, не вставать с
колен, пока он не позволит, а затем стоять, пока он не разрешит сесть.
Обращаться к кардиналу следовало №Ваше Преосвященство¤, но после первого
обмена любезностями его можно было именовать просто №Преосвященный¤.
Что-то ей еще передали, но теперь у нее все вылетело из головы.
№Но я справлюсь, - уговаривала она себя, - бывали у меня в жизни пе-
ределки и похуже. Ну, подумаешь, нарушу немножко этикет, что такого
ужасного может случиться? Не убьют же, в конце концов. Самое большее -
сочтут глупой бабой, у которой ничего дурного на уме нет¤.
Она шла медленно, надеясь, что в таком ее шествии есть некая торжест-
венность, но и это вызывало у нее сомнения. Кардинал запросто мог ре-
шить, что она так медленно идет, потому что у нее дрожат коленки. Но она
вовсе не дрожала. Бояться робота, пусть даже кардинала, на самом краю
Галактики - еще чего не хватало! Кардинал сидел не шевелясь, ждал, пока
она подойдет, - наверное, разглядывал ее.
Джилл остановилась примерно в трех футах от кресла кардинала. Опусти-
лась на колени. Кардинал протянул ей руку, знаком велел ей встать, и она
поднялась с колен.
- Мисс Робертс, - сказал кардинал низким и глубоким голосом.
- Ваше Преосвященство.
- Прошу вас садиться.
Он указал на стул по другую сторону стола.
- Благодарю, - ответила Джилл и села на указанное место.
Мгновение в кабинете царила тишина, затем кардинал проговорил:
- Вероятно, из вежливости я должен поинтересоваться, как вы долетели
и было ли приятным ваше путешествие. Но поскольку я хорошо знаю, на ка-
ком корабле вы добирались, я понимаю, что путешествие приятным быть не
могло. Смею выразить надежду, что оно не было таким уж плохим?
- Не слишком плохим, Ваше Преосвященство. Капитан - очень любезный
человек. Он делал все, что мог.
Кардинал склонился к столу, взял несколько сколотых вместе листков
бумаги.
- Мисс Робертс, - сказал кардинал, - вы очень настойчивы. Мы получили
от вас несколько писем.
- Да, Ваше Преосвященство. На которые мне не ответили.
- Мы сделали это, - объяснил кардинал, - намеренно. Мы не имеем обык-
новения отвечать на письма. В особенности на такие, как ваши.
- Мне следует сделать вывод, что мое присутствие здесь нежелательно?
№Ну, вот, - вспомнила она, - вот и ошибка - забыла назвать его "Пре-
освященным"¤.
Было непонятно, заметил ли это кардинал, но замечания не сделал.
- Не знаю, - сказал он, - как бы вам объяснить нашу тактику, чтобы не
показаться невежливым.
- Не стесняйтесь, Ваше Преосвященство, будьте невежливым. Я должна
знать правду.
- Мы не испытываем желания, - ответил кардинал, - чтобы о нашем су-
ществовании и том, чем мы занимаемся, стало широко известно.
- Но вы могли бы, Преосвященный, сообщить мне об этом раньше, до то-
го, как я отправилась в путешествие. Я бы прислушалась к голосу разума,
