Девушка все еще была бледна и напугана, но кивнула:
- Я вышла из палаты, а он был в коридоре. Волк. Я уронила поднос,
закричала и побежала...
- Вы уверены, что это был волк?
- Да, сэр.
- Но откуда такая уверенность? Это ведь могла быть и собака.
- Доктор Уинстон, - сказал Даниэльс, - вы пытаетесь все запутать.
Какая разница, волк это был или собака?
Главврач сердито зыркнул на него и раздраженно взмахнул рукой.
- Ладно, - сказал он. - Ладно. Будьте любезны задержаться, доктор
Даниэльс, я хотел бы побеседовать с вами. Остальные могут идти.
Они остались в комнате вдвоем, другие вышли за дверь.
- А теперь, Майк, - предложил главврач, - давайте присядем и
попытаемся договориться до чего-то путного. Блейк был вашим пациентом, не
так ли?
- Да. Вы знакомы с ним, доктор. Это человек, которого нашли в
космосе. Замороженным и запрятанным в капсулу.
- Да, знаю, - сказал Уинстон. - Какое он имел отношение ко всему
этому?
- Я не уверен, но подозреваю, что он-то и был волком, - ответил
Даниэльс.
Уинстон поморщился.
- Ну-ну, - сказал он. - Вы ведь не думаете, что я в это поверю. Ваши
слова означают, что Блейк, скорее всего, был оборотнем.
- Вы читали сегодняшние вечерние газеты?
- Нет, не читал. А какая связь между газетами и тем, что тут
случилось?
- Возможно, и никакой. Но я склоняюсь к мысли... - Даниэльс осекся.
Господи, подумал он, это чересчур фантастично. Такого просто быть не
могло. Хотя только этим и можно объяснить случившееся на третьем этаже час
назад.
- Доктор Даниэльс, к какой мысли вы склоняетесь? Если у вас есть
какие-то сведения, сделайте милость, выкладывайте. Вы, разумеется,
понимаете, что это для вас значит. Слишком много славы, и славы дурной.
Сенсационной. А больница не может позволить себе сенсационности. И думать
не хочу о том, как сейчас все это подается в газетах и по трехмернику. А
еще будет и полицейское расследование. Они уже шастают по зданию, беседуют
с людьми, с которыми не имеют права беседовать, и задают вопросы, которые
лучше бы не задавать. Скорее всего, нам теперь не отвертеться от слушаний
в конгрессе. Космическая Служба вцепится нам в глотку, желая узнать, что
стряслось с Блейком, с этой их гордостью и детищем. Не могу же я сказать
им, Даниэльс, что он превратился в волка!
- Не в волка, сэр. А в чуждое нам существо, похожее на волка.
Вспомните: полиция утверждала, что это был волк, из плеч которого торчали
руки.
- Никто этого не подтвердил, - прорычал главврач. - Полиция была в
панике. Открыть пальбу прямо в вестибюле! Одна из пуль пролетела в
каком-то дюйме от сестры приемного покоя и вонзилась в стену над самой ее
головой. Эти люди были испуганы, они и сами не знают, что видели. Что вы
там говорили про чуждое существо?
Даниэльс глубоко вздохнул.
- Сегодня на слушаниях по вопросам биоинженерии свидетель по имени
Люкас показал, что он раскопал старые отчеты, в которых говорится о том,
как два столетия назад была изготовлена пара искусственных людей. По его
утверждению, бумаги эти он нашел в делах Космической Службы.
- Почему у них? Почему отчеты такого рода...
- Погодите, - сказал Даниэльс. - Вы еще не слышали и половины. Эти
люди были андроидами с незамкнутыми цепями.
- Господи боже! - вскричал Уинстон. Он смотрел на Даниэльса тусклым
взглядом. - Давнишний принцип оборотня! Организм, способный превращаться
во все, что угодно. Существует древний миф...
- По-видимому, это был не миф, - мрачно произнес Даниэльс. - Два
андроида действительно были синтезированы и отправлены в космос на
исследовательских разведывательных кораблях.
- И вы думаете, что Блейк - один из них?
- Да, я так думаю. Сегодня Люкас показал, что они улетели, и с тех
пор летописи молчат о них. Нет никаких упоминаний об их возвращении.
- Это просто бессмыслица, - возразил Уинстон. - Боже мой, прошло
двести лет. Если б тогда сделали исправных андроидов, сейчас мир кишел бы
ими. Нельзя же выпустить всего двух, а потом похерить весь проект.
- Можно, - отвечал Даниэльс. - Если с этими двумя ничего не
получилось. Давайте допустим, что не вернулись не только андроиды, но и
корабли, на которых они полетели. Может быть, они просто исчезли и больше
не подавали о себе вестей. Тогда не только не стали бы делать новых
андроидов, но и засунули бы отчет о неудаче подальше. Вряд ли Космослужба
хотела, чтобы кто-нибудь докопался до него.
- Но там не могли знать, что исчезновение кораблей как-то связано с
андроидами. В старину, да и сейчас, корабли, бывает, не возвращаются.
Даниэльс покачал головой:
- Один корабль - возможно. С одним кораблем может случиться все что
угодно. Но два корабля, имеющие нечто общее, два корабля с андроидами на
борту... Туг любой сразу предположит, что причиной мог быть андроид. Или
что андроид создал какие-то условия...
- Все это не внушает мне доверия. Я не хочу связываться с Космической
Службой. Им вряд ли понравится, если мы попытаемся свалить все на них. Так
или иначе, я не вижу связи между этой историей и превращением Блейка в
волка, как вы считаете.
- Я уже говорил вам, что это не волк, - поправил его Даниэльс. - Это
инопланетное существо, похожее на волка. Допустим, принцип оборотня
сработал не так, как они рассчитывали. Предполагалось, что андроид примет
облик инопланетного существа, переработает данные, полученные от
плененного инопланетянина, и проживет какое-то время в его шкуре. Потом
постороннюю информацию сотрут, и он вновь станет гуманоидом, готовым к
превращению во что-нибудь еще. Но допустим, что...
- Понятно, - сказал Уинстон. - Допустим, что это не сработало.
Допустим, что постороннюю информацию стереть не удалось. Допустим, что
андроид остался одновременно и человеком, и инопланетянином. Два существа
в одном, и он по желанию способен становиться любым из них.
- Именно так я и думаю, сэр, - сказал Даниэльс. - Но это не все. Мы
сняли электроэнцефалограмму Блейка, и она показала, что у него как бы не
один разум, а больше. В линиях мозга видны тени других разумов.
Уинстон поднялся из-за стола и принялся мерить шагами комнату.
- Надеюсь, что вы ошибаетесь, - сказал он. - Я думаю, что ошибаетесь.
Это безумие...
- Но это единственное, чем можно объяснить случившееся, - настаивал
Даниэльс.
- Но один факт мы так и не можем объяснить. Блейка нашли
замороженным, в капсуле. И никаких следов корабля. Никаких обломков. Как
быть с этим?
- Никак, - ответил Даниэльс. - Мы не можем знать, что случилось.
Говоря об обломках, вы подразумеваете, что корабль был уничтожен, но мы не
знаем, так ли это. Даже если и так, за двести лет обломки разлетелись бы
далеко друг от друга. Может, некоторые из них находились недалеко от
капсулы, но их не заметили. В космосе так бывает. Если предмет не отражает
света, вы его не разглядите.
- Вы думаете, команда могла догадаться о том, что произошло с
Блейком, заморозить его и, сунув в капсулу, катапультировать в
пространство? Что это была единственная возможность избавиться от него, не
замарав рук?
- Не знаю, сэр. У нас слишком широкий простор для догадок, и мы не
способны с уверенностью определить, какая из них верна. Если команда
поступила так, как вы сказали, и избавилась от Блейка, почему тогда не
вернулся корабль? Объяснив одно, вы тут же сталкиваетесь с необходимостью
объяснить что-то другое, а потом, возможно, и третье, и четвертое...
По-моему, это безнадежное дело.
Уинстон прекратил вышагивать по комнате, вернулся к столу и сел в
кресло. Он протянул руку к аппарату связи:
- Как звали человека, дававшего показания?
- Люкас. Доктор Люкас. Имени не помню. Оно должно быть в газетах.
Оператор на коммутаторе наверняка знает его.
- По-моему, стоит пригласить сюда и сенаторов, если они смогут
прийти. Гортон. Чандлер Гортон. А кто второй?
- Соломон Стоун.
- Хорошо, - сказал Уинстон. - Посмотрим, что они об этом думают. Они
и Люкас.
- И Космическую Службу, сэр?
- Нет. Не сейчас. Сначала надо узнать побольше, а уж потом
связываться с Космослужбой.
14
Щебенка предательски осыпалась под лапами Охотника, словно не желая
пускать его к пещере, но все же ему удалось подняться и втиснуться в щель,
а затем и повернуться головой к выходу.
Теперь, когда его бока и спина были защищены, он впервые ощутил себя
более или менее в безопасности, при этом отдавая себе отчет, что
безопасность его - всего лишь иллюзия. Вполне вероятно, даже сейчас
обитатели этой планеты продолжают охоту за ним, и тогда очень скоро они
начнут прочесывать этот район. Ведь то металлическое создание - оно
наверняка заметило его и неспроста бросилось за ним, рассекая воздух и
высвечивая его горящими глазами. От воспоминания о том, как он едва успел
укрыться за деревьями, Охотника передернуло. Всего несколько футов
отделяло его от страшного существа, еще немного - и оно задавило бы его.
Он приказал телу расслабиться.
Его разум отправился на разведку, выискивая, собирая, проверяя
информацию. Да, на планете существовала жизнь, и ее было куда больше, чем
можно ожидать. Жизнь на уровне крошечных неподвижных организмов, не
наделенных разумом, все действия которых сводились к факту существования.
Были и маленькие носители разума - подвижные, суетливые, настороженные, -
интеллект этот оказался настолько слабым и бесплодным, что сознание их
практически не поднималось над осмыслением собственной жизни и угрожающих
ей опасностей. Одно из существ, жуткое, злобное и очень голодное, кого-то
искало, охотилось, подталкиваемое красной волной убийства, пульсирующей у
него в мозгу. Три других существа забились вместе в одно укрытие, и по
ощущению довольства, уюта и теплоты, исходящему от них, было ясно, что
укрытие вполне надежно и удобно. И еще другие существа, и еще, и еще...
Это была жизнь, и некоторые формы ее обладали разумом. Но ничего похожего
на то резкое, яркое и пугающее ощущение, которое вызывали существа,
обитающие в наземных пещерах.
Запущенная планета, подумал Охотник, переполненная жизнью, водой,
растительностью, со слишком плотным и тяжелым воздухом и чересчур жарким
климатом. Мир, где нет ни покоя, ни безопасности, одно из тех мест, где
постоянно надо держать наготове все чувства и где, несмотря на это,
неизвестная опасность может проскользнуть через все заслоны и схватить
тебя за горло. Приглушенно стонали деревья, и, вслушиваясь в эти звуки,
Охотник не мог понять, от чего исходит стон. И, лежа в пещере и размышляя,
он понял, что звук этот - шуршание листьев и скрежет ветвей, а сами
деревья не способны издавать звуки, что деревья и прочая растительность на
этой планете, называемой Землей, наделены жизнью, но не разумом и
чувствами. И что пещеры были постройками, и что люди объединялись не в
племена, а в ячейки по признакам пола, именуемые семьями, и что постройка,
в которой живет семья, называется домом.
Информация нахлынула на него, словно цунами, сомкнулась над ним, и,
на миг поддавшись панике, он вдруг почувствовал, что тонет в ней, но
напрягся, рванулся вверх - и волна исчезла. Однако в его разуме осталось
все знание о планете, каждый бит информации, которой владел Оборотень.
- Извини, - сказал Оборотень. - Следовало бы передать тебе все
постепенно, чтобы ты ознакомился с данными и попробовал их
