написать, да уж очень занят.
- Бедный мальчик, он всегда был не мастер писать. А выглядит он
хорошо?
- Очень хорошо.
- Я понимаю, он на дипломатической службе. Кто бы подумал, что
он станет дипломатом. По совести сказать, неспокойно мне за него было. И
понапрасну беспокоилась, глупая старуха - ведь правда?
- Да, конечно,- сказал я.- Он вполне преуспевает.
- А когда он собирается домой, не говорил?
- Пока не собирается. По-видимому, он очень занят.
- Ну что ж,- весело сказала миссис Тайлер.- Теперь мне незачем его
искать. Можно и отдохнуть. Не надо выбегать каждый час на улицу
смотреть, не идет ли он.
Она повернулась и пошла было прочь.
Миссис Тайлер,- сказал я,- позвольте, я вас провожу. Становится
темно.
- Да что ты! - возразила она.- Зачем меня провожать? Я ничего не
боюсь. Раз я знаю, что Таппер жив и здоров и хорошо устроился, мне
теперь ничего не страшно.
Я стоял и смотрел ей вслед, белый ореол ее волос мелькал в
темноте, постукивала палка; длинной, извилистой тропой брела она в мире
своих грез.
Что ж, так лучше. Хорошо, что она может из грубой реальности
создать для себя что-то причудливое и отрадное.
Я стоял и смотрел ей вслед, пока она не скрылась за углом и стук
палки не заглох в отдалении, потом повернулся и пошел в город.
В торговом квартале горели фонари, но огни в магазинах уже
погасли - тревожный знак, ведь обычно почти все они торгуют до девяти. А
сейчас даже №Веселая берлога¤ и кинотеатр - и те закрыты.
В муниципалитете горел свет, у входа слонялись несколько
человек. Видно, прием больных подходит к концу. Любопытно, что думает
обо всем этом доктор Фабиан. Уж наверно, старика возмущает и ужасает
такое неслыханное врачевание, хоть оно его же первого исцелило.
Поглядел я, поглядел, засунул руки глубоко в карманы и поплелся
по улице, сам не зная куда и зачем. Что делать, куда девать себя в такой вот
вечер? Сидеть дома, уставясь на мерцающий экран телевизора? Уединиться
с бутылкой и медленно, но верно напиваться? Отыскать приятеля или
соседа, охочего до пустопорожних разговоров, и судить и рядить с ним все
о том же, толочь воду в ступе? Или просто забиться в угол потемнее и
покорно ждать, что будет дальше?
Я добрел до перекрестка; на улице, что уходила вправо, горел на
тротуаре яркий прямоугольник: из какой-то витрины падал свет. Что за
притча? А, понятно, это редакция нашей №Трибюн¤, должно быть, там
сидит Джо Эванс и разговаривает по телефону; наверно, ему звонят из
Ассошиэйтед Пресс или из №Нью-Йорк таймс¤ и других газет и требуют
самых наиновейших новостей. У Джо сейчас хлопот по горло, мешать ему
не надо, но, может, он не будет против, если я на минутку загляну.
Джо и впрямь говорил по телефону, он сгорбился за письменным
столом, прижимая трубку к уху. Закрывая за собою дверь, я легонько
стукнул ею, Эванс поднял голову и увидел меня.
- Одну минуту,- сказал он в трубку и протянул ее мне.
- Джо, что стряслось? - спросил я.
Потому что явно что-то стряслось. Лицо у Джо было
ошеломленное, он уставился на меня расширенными, невидящими глазами.
На лбу проступали капельки пота и скатывались до бровей.
- Это Элф,- еле выговорил он непослушными губами.
- Элф,- сказал я в трубку, все еще не сводя глаз с Джо Эванса.
Лицо у Джо такое, словно его только что ударили по голове чем-то
большим и очень тяжелым.
- Брэд! - закричал Элф.- Брэд, это ты?
- Ну да, я.
- Где ж ты был? Я сколько времени тебя разыскиваю. Звонил по
телефону - никто не подходит...
- А что случилось, Элф? Ты, главное, не волнуйся.
- Ладно, постараюсь не волноваться. Постараюсь поспокойнее.
Очень мне не понравился его тон. Сразу слышно - человек здорово
напуган и пытается подавить страх.
- Ну, рассказывай,- поторопил я.
- Насилу добрался до Элмора. Дороги забиты - жуть! Ты сроду
такого не видал, что тут творится на дорогах. Всюду военные патрули,
заставы...
- Но ты все-таки добрался. Ты мне и раньше говорил, что едешь в
Элмор.
- Ну да, все-таки добрался. По радио услыхал про ту делегацию,
которая ездила разговаривать с тобой. Сенатор, генерал и прочие. А когда
попал в Элмор, слышу, они остановились в этой... как ее, черт... в
№Кукурузе¤, что ли... забыл, как называется. В общем, я подумал - не
мешает им знать, что делается у нас в штате Миссисипи. Может, тогда они
лучше разберутся, что к чему. И пошел в эту самую гостиницу к сенатору...
думал, сумею с ним поговорить. А там сумасшедший дом. Народу кругом -
не протолкнешься, полиция сбилась с ног, старается навести порядок.
Репортеров - туча, кто с блокнотом, кто с микрофоном, кто с телекамерой...
в общем, к сенатору я так и не пробился. Но с одним человеком я все-таки
поговорил. В газетах были фотографии, и я его узнал. Дэйвенпорт его
фамилия.
- Биолог,- сказал я.
- Ну, да. Ученый. Я припер его к стенке и объясняю - мне, мол,
непременно надо видеть сенатора. Толку от него было чуть. По-моему, он
даже не слыхал, что я ему говорил. Смотрю, он какой-то перевернутый,
белый как полотно и пот с него ручьями. Может, вам нездоровится,
спрашиваю, может, я могу вам чем-нибудь помочь? Тут он мне все и
выложил. Наверно, у него просто с языка сорвалось. Может, он после и
пожалел, что проболтался. Но он был до черта зол, вот и не стерпел, в ту
минуту ему было на все наплевать. Понимаешь, он был прямо вне себя. В
жизни я такого не видал. Вцепился в меня, держит за отвороты пиджака,
придвинулся нос к носу, спешит, захлебывается словами, чуть ли не пена
изо рта. Если б его совсем не перевернуло, он бы нипочем ни стал так
разговаривать, не такой он человек.
- Ну что ты тянешь! - взмолился я.- Объясни толком!
- Да, я забыл сказать: тут как раз объявили про летающее блюдце,
которое ты с собой приволок. Радио только о том и трещит. Как эта штука
выслеживает запасы урана и прочего. Ну вот, я стал говорить этому
биологу, для чего мне надо повидать сенатора, и про лабораторию в
Гринбрайере. Вот тут-то он и вцепился в меня, чтобы я не удрал, и давай
выкладывать. Мол, это условие, которое выставили пришельцы, чтоб мы
раскидали ядерные завесы,- это гроб, хуже некуда. Мол, Пентагон решил,
что эти пришельцы нам угрожают и надо их остановить.
- Элф...- пролепетал я.
У меня подкосились ноги, я уже понимал, что будет дальше.
- Мол, надо их остановить, пока они не захватили большей
территории, а для этого есть только одно средство - сбросить на Милвил
водородную бомбу.
Элф задохнулся и умолк.
Я молчал. Просто не мог выговорить ни слова, будто меня расшиб
паралич. Мне вспомнилось, какое лицо было у генерала во время нашего
разговора нынче утром, и как сенатор сказал мне: №Мы вынуждены на вас
положиться, друг мой. Мы в ваших руках¤.
- Брэд! - с тревогой позвал Элф.- Алло, Брэд! Ты слушаешь?
- Да,- сказал я,- слушаю.
- Дэйвенпорт сказал - как бы из-за этого нового способа
выслеживать ядерные запасы военная братия не кинулась нажимать
кнопки... мол, они сообразят только что надо действовать поскорей, а то
никакого оружия не останется. Он сказал - это все равно, как будто идет
человек с ружьем в руках, а навстречу дикий зверь. Без крайности убивать
зверя неохота, а может, зверь еще вильнет в сторону и стрелять не
придется. Ну, а допустим, человек знает, что через две минуты останется
без ружья: оно рассыплется, пропадет, мало ли... тогда волей-неволей
пойдешь на риск и выстрелишь, пока ружье еще не пропало. Придется
убить зверя, пока ружье еще у тебя в руках.
- Значит, теперь Молвил и есть дикий зверь,- сказал я ровным
голосом, я и не думал, что сумею говорить так спокойно.
- Не Милвил, Брэд. Просто...
- Ну, конечно, не Милвил. Ты это скажи людям, когда на них
сбросят бомбу.
- Этот Дэйвенпорт прямо не в себе. Он не имел права мне ничего
говорить...
- А по-твоему, он точно все знает? Утром они с генералом крепко
поспорили.
- По-моему, он знает куда больше, чем успел мне сказать. Он
говорил минуты две, а потом прикусил язык. Видно, спохватился, что не
имеет права болтать. Но он вот на чем помешался. Он думает, военных
может остановить только одно: гласность. Общественное мнение. Мол, если
про этот их план узнает много народу, поднимется такая буря, что они не
посмеют ничего сделать. Во- первых, люди возмутятся, это же гнусное,
хладнокровное убийство, а главное, все равны пришельцам - тут кому
угодно обрадуешься, лишь бы они покончили с этой проклятой бомбой. Ну,
и твой биолог хочет раскрыть секрет. Он так прямо не сказал, но, видно, он
о том и хлопочет. Я уверен, он подкинет эту новость кому-нибудь из
газетчиков.
У меня все перевернулось внутри, задрожали колени. Я прижался
покрепче к столу, чтобы не упасть.
- Это безумие, весь Милвил сорвется с цепи. Я же утром просил
генерала...
- Как - просил генерала! Черт подери, неужели ты знал?!
- Конечно, знал. То есть не знал, что они на это пойдут. Просто -
что есть у них такая мысль.
- И ты никому ни слова не сказал?!
- А кому говорить? Чего бы я добился? И потом, это ж не было
твердо решено. Так - предположение... на самый крайний случай. Погубить
триста человек, зато спасти три миллиарда...
- А ты сам?! И все твои друзья?!
- Ну, а что было делать, Элф. Что бы ты сделал на моем месте?
Раззвонил бы по всему Милвилу - и чтоб все посходили с ума?
- Не знаю,- сказал Элф.- Сам не знаю, что бы я сделал.
- Слушай, Элф, а сенатор сейчас где? В гостинице?
- Думаю, там. Ты хочешь ему позвонить, Брэд?
- Не знаю, будет ли толк. Но, может, стоит попробовать.
- Тогда я кладу трубку. Вот что, Брэд...
- Да?
- Счастливо тебе... То есть... о, черт! Просто - желаю успеха!
- Спасибо, Элф.
В трубке щелкнуло - он дал отбой, теперь я слышал только гудение.
У меня так затряслись руки, что я и не пытался опустить трубку на рычаг, а
осторожно положил ее прямо на стол.
Джо Эванс смотрел на меня в упор.
- Так ты знал,- сказал он.- Все время знал.
Я покачал головой.
- Что они на это пойдут - не знал. Генерал обмолвился об этом как
о последнем средстве, на самый крайний случай. И Дэйвенпорт на него
накинулся...
Я не договорил, я уже и не помнил, что хотел сказать. Слова теряли
всякий смысл. Джо все не сводил с меня глаз. И вдруг меня взорвало.
- Не мог я никому сказать, черт возьми! - заорал я. - Я попросил
генерала, если уж ему придется на это пойти, так чтоб без предупреждения.
Чтоб нам ничего не знать заранее. Просто вспышка - и все, мы бы, наверно,
ее и не увидели. Ну, погибли бы, но одна смерть куда ни шло. А так
умираешь тысячу раз...
Джо взялся за телефон.
- Попробую дозвониться до сенатора,- сказал он.
Я сел.
Пусто внутри. Точно меня выпотрошили. Джо говорит по телефону,
а я не разбираю слов, будто на несколько минут создал отдельный
крохотный мирок для себя одного (видно, в обычном мире, среди людей,
мне уже нет места) и укрылся в нем, как укрываешься с головой одеялом.
Худо мне, тошно, и зол я, и мысли путаются.
...Джо мне что-то говорил, а я даже не замечал этого, только под
самый конец спохватился:
- Что? Что такое?
- Я заказал междугородный разговор. Нас соединят.
Я кивнул.
- Я объяснил, что дело очень важное.
- Не знаю...- сказал я.
- То есть как? Конечно же, это...
- Не знаю, что тут может поправить сенатор. Не знаю, что
изменится, если мы с ним и поговорим - я, ты, кто угодно.
- Сенатор Гиббс - человек влиятельный,- сказал Джо. И он очень
любит это показывать.
Некоторое время мы сидели молча и ждали звонка. Что скажет
сенатор? Что он знает о нашей судьбе?
- А как быть, если никто за нас не вступится? Если никто не станет
за нас драться? - вновь заговорил Джо.
- Ну, а что мы можем? Бежать - и то нельзя. Никуда не денешься.
Сиди и жди, пока в тебя трахнут,- очень удобная мишень.
- Когда в Милвиле узнают...
