Наверно, подумал Инек, следует делать это чаще - выходить на
улицу и просто сидеть, глядя на деревья, на реку, на холмы Айовы,
поднимающиеся в голубой дали за Миссисипи, на ворон, что кружат в небе,
и голубей, рассевшихся на коньке сарая.
Пожалуй, оно того стоит. Даже если он постареет еще на один
лишний час. Зачем беречь эти часы - теперь они ему ни к чему. Хотя, как
знать, может, и наступит еще день, когда он снова начнет ревниво сберегать
свое время, копить часы, минуты и даже секунды, жадно используя любую
возможность...
Из-за дома послышались шаги - кто-то бежал, спотыкаясь, бежал,
похоже, издалека и совсем выбился из сил.
Вскочив на ноги, Инек поспешно двинулся навстречу и, свернув за
угол дома, чуть не столкнулся с бегущей девушкой, протянувшей к нему
руки. Она споткнулась, но Инек успел подхватить ее и крепко прижал к
себе.
- Люси! - проговорил он. - Что случилось, девочка?
Руки, обнимавшие ее за спину, почувствовали теплую липкую
влагу, и, взглянув на ладонь, Инек увидел, что она в крови. Платье на спине
у Люси промокло и потемнело.
Взяв Люси за плечи, он чуть отстранил ее от себя и взглянул ей в
лицо. По щекам девушки текли слезы, в глазах застыл ужас - ужас и
мольба.
Она шагнула назад и повернулась к нему спиной, затем расстегнула
платье, и оно само сползло до пояса. На плечах темнели длинные глубокие
следы от кнута, из которых все еще сочилась кровь. Люси снова натянула
платье, потом повернулась к Инеку, сложила ладони, словно молила его о
чем-то, потом указала в сторону поля, что сбегало по холму к самому лесу.
Там было какое-то движение, кто-то шел по опушке леса у края
поля. Видимо, Люси тоже заметила движение и, задрожав, шагнула ближе
к Инеку, ища у него защиты.
Он наклонился, поднял ее на руки и побежал к пристройке. Инек
произнес кодовую фразу, дверь открылась, и он шагнул внутрь, в
помещение станции. Дверь за его спиной скользнула на место.
Минуту-другую Инек неподвижно стоял с Люси Фишер на руках.
Он понимал, что совершил ошибку. Наверно, если бы у него было время
подумать, он бы так не поступил. Но он действовал импульсивно, думать
было некогда. Девушка попросила защиты - и вот... Здесь она в
безопасности, здесь ей ничто не угрожает. Но она - человек, а ни одному
человеческому существу, кроме него самого, не положено было переступать
порог станции.
Однако что сделано, то сделано, и ничего тут уже не изменишь.
Она на станции: назад хода нет.
Инек посадил Люси на диван и отступил на шаг. Она сидела,
подняв на него глаза, и несмело улыбалась, как будто сомневалась, можно
ли улыбаться в таком странном месте. Потом подняла руку, утерла слезы со
щек и обежала комнату быстрым взглядом, после чего застыла, открыв рот
от удивления.
Присев на корточки, Инек похлопал ладонью по дивану и погрозил
пальцем, надеясь, что она поймет и будет сидеть на месте. Потом обвел
рукой помещение станции и строго покачал головой.
Люси смотрела на него неотрывно, затем улыбнулась и кивнула,
словно все поняла.
Инек взял ее руку и ласково погладил, стараясь успокоить и дать
понять, что все будет в порядке, если только она останется на месте и не
будет ничего трогать.
Теперь Люси улыбалась, словно уже забыла о своих прежних
сомнениях. Вопросительно взглянув на него, она трепетным жестом указала
на кофейный столик, заваленный инопланетными сувенирами. Инек
кивнул, и она занялась какой-то безделушкой, восхищенно разглядывая ее и
поворачивая в руке.
Инек поднялся, снял со стены винтовку и вышел из дома навстречу
тем, кто гнался за Люси.
17.
По склону холма поднимались двое, и одного из них Инек узнал
сразу - Хэнк Фишер, отец Люси. В прошлые годы он несколько раз
встречал его во время своих прогулок, хотя встречи эти были очень
короткими. Хэнк всегда смущался и пытался объяснить - чего от него никто
не требовал, - что он, мол, разыскивает отбившуюся корову. Но по его
вороватому взгляду и странному поведению Инек заключал, что дело вовсе
не в корове: Хэнк темнил, скрывал что-то, хотя, что именно, Инек по-
прежнему не догадывался.
Второй был моложе. Лет шестнадцать, от силы семнадцать. Скорее
всего, один из братьев Люси, решил Инек, поджидая их у крыльца.
Хэнк нес в руке свернутый кольцом кнут, и Инек понял, отчего на
плечах у Люси такие рубцы. В груди его всколыхнулась злость, но, сделав
над собой усилие, он унял недоброе чувство. Лучше будет, если в разговоре
с Хэнком он сохранит спокойствие.
Непрошеные гости остановились в двух-трех шагах от него.
- Добрый вечер, - сказал Инек.
- Ты не видел тут мою девчонку? - спросил Хэнк.
- А что, если и видел?
- Я с нее шкуру спущу! - крикнул Хэнк, потрясая кнутом.
- В таком случае, - ответил Инек, - я, пожалуй, ничего тебе не
скажу.
- Ты ее спрятал, - тут же обвинил его Хэнк.
- Можешь поискать.
Хэнк шагнул было вперед, но тут же опомнился.
- Она получила по заслугам! - выкрикнул он. - И я с ней еще не
разделался. Никому, даже собственной дочери, я не позволю напускать на
меня порчу!
Инек молчал. Хэнк стоял в нерешительности.
- Она влезла не в свое дело, - сказал он. - Никто ее не просил. Ее
это вообще не касалось...
- Я натаскивал Батчера, только и всего, - пояснил его сын. - Это
мой щенок, и я его готовлю охотиться на енотов.
- Верно, - сказал Хэнк. - Он ничего плохого не делал. Прошлым
вечером ребятишки поймали молодого енота, а это, я тебе скажу, не так
просто. Рой - вот он - привязал енота к дереву и натравливал на него
Батчера на поводке. Чтобы они дрались между собой, значит. Все как
положено. Когда они уж совсем в раж входили, Рой каждый раз оттаскивал
Батчера за поводок и давал им передохнуть. А потом опять...
- Собаку для охоты на енотов только так и можно выучить! -
вставил Рой.
- Точно, - сказал Хэнк. - Для того они его и поймали.
- Он нам был нужен, чтобы натаскать Батчера, - добавил Рой.
- Все это прекрасно, - сказал Инек, - но только я не понимаю, при
чем тут Люси.
- Она влезла не в свое дело, - ответил Хэнк. - Хотела отобрать у Роя
собаку.
- Уж больно много эта бестолочь о себе воображает, - сказал Рой.
- Помолчи, - сурово приказал отец, поворачиваясь к нему.
Рой тут же отскочил назад, бормоча что-то себе под нос.
Хэнк повернулся к Инеку.
- Рой сбил ее с ног, - сказал он. - Хотя делать этого, может быть, и
не следовало. Полегче нужно было, поосторожнее.
- Я не нарочно, - сказал Рой, оправдываясь. - Просто толкнул ее
рукой. Хотел отогнать от Батчера.
- Верно, - продолжил Хэнк. - Просто оттолкнул чуть сильнее, чем
следовало. Но ей совершенно незачем было делать то, что она потом
сделала с Батчером, чтобы тот не смог драться с енотом. Даже пальцем его
не тронула, понимаешь, но он и пошевельнуться не мог. Ну, Рой и
разозлился. - Он взглянул на Инека и простодушно добавил: - А ты бы не
разозлился?
- Не думаю, - ответил Инек. - Однако я ничего не понимаю в охоте
на енотов.
Хэнк уставился на Инека: что, мол, тут непонятного? Но
продолжил рассказ:
- Вот Рой и разозлился. Он Батчера сам вырастил и очень на него
рассчитывал. Понятное дело, ему не понравилось, что кто-то - даже если
это его родная сестра - напускает на собаку порчу. Рой хотел было задать ей
трепку, но она сделала с ним то же самое, что и с собакой. Клянусь, я
ничего подобного за всю свою жизнь не видел. Рой остановился как
вкопанный и упал. Ноги прижал к груди, обхватил руками колени - короче,
свернулся в комок и замер. Что он, что Батчер.
А енота она даже не тронула, ничего с ним не сделалось. Только
своих, значит...
- Но мне не было больно, - вставил Рой. - Совсем не больно.
- Я как раз сидел неподалеку, - сказал Хэнк, - заплетал вот этот
самый кнут. У него конец обтрепался, и я решил приделать новый. Я все
видел, но не вмешивался, пока Рой не свалился на землю. Вот тут-то я и
сообразил, что дело зашло слишком далеко. Вообще-то я человек
понятливый. Когда бородавки там заговаривают или еще что-нибудь такое,
тут я не возражаю. На свете полно людей, которые это умеют, и ничего
плохого здесь нет. Но когда собак или людей вот так вот, в узел...
- И ты отстегал ее кнутом, - сказал Инек.
- Это моя святая обязанность, - убежденно произнес Хэнк. - Только
ведьмы мне еще в семье не хватало! Я ей приложил пару раз, а она меня
все остановить хотела, руками там что-то показывала. Но я свое дело знаю.
Решил, что если ее хорошенько отлупить, то эта дурь из нее выйдет. И
давай лупить ее еще. Ну тут она и на меня порчу напустила. Как на Роя и
Батчера, но только по-другому. Она меня ослепила. Лишила зрения отца
родного! Я вообще ни черта не видел. Только шатался по двору, орал и тер
глаза. Потом все стало нормально, только она уже исчезла. Но я видел, как
она побежала через лес, вверх по холму, и мы с Роем бросились вдогонку.
- И ты думаешь, она здесь?
- Я знаю, что она здесь.
- Ладно, - сказал Инек. - Можешь искать.
- И поищу, - мрачно пообещал Хэнк. - Рой, посмотри в хлеву.
Может быть, она там спряталась.
Рой направился к хлеву, Хэнк заглянул в сарай, но очень скоро
вернулся и прошел к покосившемуся курятнику.
Инек молча ждал с винтовкой на сгибе руки. Он понимал, что
ситуация складывается неприятная; раньше с ним ничего подобного не
приключалось. Но такого человека, как Хэнк Фишер, словами убедить
непросто. А сейчас ему вообще ничего не втолкуешь. Оставалось только
ждать, когда тот немного поостынет, и надеяться, что тогда можно будет с
ним поговорить спокойно.
Хэнк с Роем вернулись.
- Там ее нигде нет, - сказал Хэнк. - Она в доме.
Инек покачал головой.
- Никто не может войти в этот дом.
- Рой, - приказал Хэнк. - Ну-ка поднимись по этим вот ступеням и
открой дверь.
Рой испуганно взглянул на Инека.
- Валяй, - сказал тот.
Тогда Рой медленно двинулся вперед и поднялся по ступенькам.
Подойдя к двери, он взялся за круглую ручку и повернул. Попробовал еще
раз и обернулся к отцу.
- Па, - сказал он, - я не могу. Дверь не открывается.
- Черт побери! - выругался Хэнк и добавил презрительно: - Ничего-
то ты не можешь.
В два прыжка он преодолел ступени, протопал рассерженно по
крыльцу, ухватился за дверную ручку и изо всех сил крутанул. Потом еще
раз. И еще. Наконец он совсем разозлился и взглянул на Инека.
- Что за чертовщина? - заорал он.
- Я же тебе сказал, - ответил Инек, - что никто не может войти в
этот дом.
- Еще как войду! - прорычал Хэнк.
Швырнув кнут Рою, он спрыгнул с крыльца, бросился к поленнице
у сарая и выдернул из колоды тяжелый топор с двухсторонним лезвием.
- Поаккуратней с топором, - предупредил Инек. - Он у меня уже
давно, и я к нему привык.
Хэнк даже не ответил. Он поднялся на крыльцо и встал перед
дверью, широко расставив ноги.
- Ну-ка отойди, - сказал он Рою, - а то размахнуться негде.
Рой попятился.
- Постой, - сказал Инек, - ты что, собираешься рубить дверь?
- Вот именно, черт побери!
Инек кивнул с совершенно серьезным видом.
- Что такое? - спросил Хэнк.
- Ничего, все в порядке. Можешь попробовать, если очень хочется.
Хэнк изготовился, крепко ухватившись за рукоять. Сверкнув
сталью, топор взлетел у него над плечом, и Хэнк обрушил на дверь
страшный удар.
Топор коснулся поверхности и так резко отскочил, просвистев
всего в дюйме от ноги Хэнка, что того даже развернуло на месте. Несколько
секунд он просто стоял с глупым выражением лица, держа топор в
вытянутых руках, и глядел на Инека.
- Можешь попробовать еще раз, - предложил тот.
Хэнка охватила ярость. Лицо его налилось кровью.
- И попробую, клянусь богом! - крикнул он, опять повернулся
лицом к дому и взмахнул топором, но на этот раз ударил не по двери, а
рядом, по окну. Послышался высокий вибрирующий звон, и в воздухе
пронеслись обломки сверкающей стали.
Присев и отскочив в сторону, Хэнк выпустил топор из рук. Он упал
