над рекой на холме. Там меня почти все знают. Они тебе подскажут, где я.
- Мы не потеряемся.
- На всякий случай имей это все-таки в виду.
- Обязательно, - ответил Блейн. - Ты меня вытащила достаточно далеко,
чтобы доверять тебе и дальше.
Толпа начинала закипать - не кипеть еще, а шевелиться, становиться
все более неспокойной, как будто потихоньку вспениваясь. Из толпы донесся
ропот - глухое, бессловесное ворчание.
Протиснувшись сквозь толпу, на улицу, еле ковыляя, выбралась древняя
старуха. Вся она - лицо, руки, грязные босые ноги, - казалось, была
сделана из морщин. Растрепанные волосы свисали с головы грязными седыми
космами.
Она с трудом подняла руку в отвратительных складках дряблой плоти и
прицелилась скрюченным, костлявым, трясущимся пальцем прямо в Блейна.
- Вот он, - завизжала она. - Тот, кого я засекла. Он какой-то не
такой. Я не могу попасть к нему в мозг. Там как будто сверкающее зеркало.
Там...
Ее слова потонули в криках толпы, которая двинулась вперед, медленно,
шаг за шагом приближаясь к мужчине и женщине у стены. Казалось, толпа
движется как бы нехотя и со страхом, превозмогая свой ужас только
сознанием важности гражданского долга, которым им предстоит исполнить.
Блейн опустил руку в карман пиджака, и его пальцы сомкнулись вокруг
рукоятки револьвера, добытого в кухне Шарлин. Нет, револьвер не поможет,
решил он, а только все усложнит. Он вынул руку из кармана и расслаблено
опустил ее вдоль тела.
На лицах этой человеческой массы, которая переползала улицу, были
написаны ярость и отвращение. Толпа не травила жертву под покровом ночи,
а, как стая волков, окружала ее неторопливо при свете дня. Впереди, на
гребне волны человеческой ненависти, шла сморщенная ведьма, спустившая
стаю движением пальца.
- Стой спокойно, - сказал Блейн Гарриет. - Это наш единственный шанс.
Он понимал, что в любой момент ситуация может достичь критической
точки. Толпа или не выдержит и отступит, или какое-то ничтожное
происшествие, малейшее движение, слово, произнесенное вслух, заставят ее
хлынуть вперед.
А если это случится, он будет стрелять. Не потому что хочет, а потому
что у него не будет выбора.
А пока, перед тем, как начать расправу, городок замер - сонный
маленький городок с давно не крашенными, облупленными зданиями на залитой
солнцем улице, где как попало росли чахлые деревья. В окнах верхних этажей
виднелись лица, с удивлением глазеющие на дичь, забредшую к ним на улицу.
Толпа подошла еще ближе и окружила их, по-прежнему без слов и
сохраняя осторожность; гул голосов стих, лица были неподвижны, как маски
ненависти в древнем театре.
По тротуару звонко ударил чей-то каблук, потом еще и еще - ровный
бесстрастный звук уверенных шагов.
Шаги приблизились, и Блейн краем глаза заметил высокого, костлявого,
как скелет, мужчину, который вышагивал с таким видом, будто был на
утренней прогулке.
Мужчина подошел к Блейну, встал рядом с ним и повернулся лицом к
толпе. Он не произнес ни слова, но толпа остановилась, замерев посреди
улицы в жуткой тишине.
Из толпы вышел человек:
- Доброе утро, шериф.
Шериф не шевельнулся, не произнес ни слова в ответ.
- Они парапсихи, - сказал человек.
- Откуда известно? - спросил шериф.
- Старая Сара сказала.
Шериф посмотрел на каргу:
- Это так, Сара?
- Том сказал правду, - проскрипела старуха. - Вон тот парень, у него
странный мозг. Он отражает.
- А женщина? - спросил шериф.
- А разве она не с ним?
- Мне стыдно за вас, - сказал шериф, как будто читая нотацию
напроказившим детям. - Придется вас посадить, всех до одного.
- Но это же парапсихи! - раздался возмущенный крик. - Мы не пускаем
сюда парапсихов, ты ведь знаешь.
- А теперь послушайте меня, - объявил шериф. - Расходитесь и
займитесь каждый своим делом. А ими займусь я.
- Обоими? - спросил кто-то.
- Даже не знаю, - ответил шериф. - Похоже, что леди здесь ни при чем.
Думаю, мы отправим ее из города, и этого будет достаточно.
- Вы вместе с этим парнем? - спросил он Гарриет.
- И я останусь с ним!
- Нет, - сказал Блейн. Знак молчания - палец, прижатый к губам.
Сказал быстро: надеясь, что никто не подслушает, потому что в этом городе
даже простому телепату не дали бы площади. Но предупредить надо.
- Это ваша машина на той стороне? - спросил шериф.
Гарриет вопросительно взглянула на Блейна.
- Да, моя, - ответила она.
- Тогда послушайте меня, мисс. Идите к своей машине и выбирайтесь из
этой заварухи. Ребята вас пропустят.
- Но я не собираюсь...
- Лучше не спорь, Гарриет, - сказал Блейн.
Гарриет стояла в нерешительности, не зная, что делать.
- Езжай, - повторил Блейн.
Она медленно сошла с тротуара, затем обернулась.
- До встречи, - сказала она Блейну.
Она с презрением оглядела шерифа. "Казак!" - бросила она.
Шериф не возражал. Слово это было ему незнакомо.
- Давайте, леди, езжайте, - сказал он, и в голосе его звучала чуть ли
не доброта.
Толпа яростно загудела, но все же расступилась, чтобы пропустить ее.
Дойдя до машины, она повернулась и помахала Блейну рукой. Затем села за
руль, включила зажигание. Заревев двигателем, автомобиль рванулся сквозь
толпу. Ничего не видя от пыли, поднятой выхлопом сопел, спотыкаясь друг о
друга, люди с воплями бросились в разные стороны, спеша освободить дорогу.
С невозмутимым спокойствием шериф наблюдал, как машина помчалась вниз
по улице.
- Ты видел, шериф? - в ярости заорал один из пострадавших. - Почему
ты ее не арестуешь?
- Это вам по заслугам, - сообщил шериф. - Сами все заварили. Только
собрался провести день спокойно, как вы заставляете меня волноваться.
Незаметно было, что он волнуется.
Возбужденно споря и протестуя, толпа двинулась к тротуару.
Как будто отгоняя цыплят, шериф замахал руками:
- Давайте, давайте отсюда. Порезвились, и хватит. А мне теперь пора
работать. Пойду посажу этого парня за решетку.
Он повернулся к Блейну:
- Идем со мной.
Они пошли вместе вниз по улице к зданию суда.
- Ты что, не знал, куда едешь? - спросил шериф. - Этот город - сущий
ад для парапсихов.
- Откуда я мог знать? - ответил Блейн. - Объявления не было.
- Его сдуло года два назад, - пояснил шериф. - И ни у кого не хватило
ума повесить обратно. Или сделать новое. Старое совсем обветшало. Буквы
едва можно разобрать. Песчаные бури обивают краску.
- Что ты собираешься со мной делать?
- Думаю, ничего особенного, - ответил шериф. - Подержу немного, пока
народ не поостынет. Для твоего же блага. А станет безопасней, выпущу.
Он минуту помолчал, обдумывая сложившуюся ситуацию.
- Нет, сейчас отпустить не могу, - объявил он. - Ребята пока еще
начеку.
Подошли к зданию суда и поднялись по лестнице. Шериф отворил дверь.
- Вперед, - сказал он.
Они вошли в кабинет, и шериф закрыл дверь.
- А знаешь, - сказал Блейн, - я не верю, что есть основания меня
задерживать. Что, если я возьму и попробую просто выйти отсюда?
- Ничего не произойдет. Сразу, по крайней мере. Останавливать тебя я,
конечно, не буду, хотя, может, и поспорю немного. Но из города ты не
выйдешь. Не пройдет и пяти минут, как сцапают.
- Но я мог уехать на машине.
Шериф покачал головой:
- Я знаю этих людей, сынок. Я с ними вырос. Сам один из них. И знаю,
как далеко могу с ними зайти и когда пора остановиться. Я мог отправить
леди, но не обоих. Приходилось когда-нибудь видеть толпу в действии?
Блейн отрицательно покачал головой:
- Это не самое приятное зрелище.
- А как же Сара? Она ведь тоже парапсих.
- Это другое дело, приятель. Она из хорошего рода. Сейчас плохие
времена, но ее семейство живет здесь больше сотни лет. Город с ней просто
смирился.
- И потом, удобно иметь собственного наводчика.
Шериф добродушно хмыкнул.
- От нашей Сары, - с провинциальной гордостью сообщил он, - мало что
может укрыться. И дел у нее хватает: ей приходится следить за всеми, кто
заезжает к нам в городок.
- И много вам попадается парапсихов?
- Средне, - ответил шериф. - Время от времени. Да, пожалуй, средне.
Шериф указал на письменный стол.
- Пойди выверни свои карманы. Так положено по закону. Я тебе напишу
расписку.
Блейн начал рыться в карманах. Бумажник, колода карт, платок, связка
ключей, спички и, наконец, револьвер.
Он осторожно вынул его и положил вместе с остальными вещами.
- Он у тебя все время был с собой? - поинтересовался шериф.
Блейн кивнул.
- И ты ни разу не потянулся за ним?
- Я был слишком напуган, чтоб за ним тянуться. Это было пострашнее,
чем путешествие к звездам...
Он понял, что проговорился.
- Почему ты не сказал мне, что ты из "Фишхука"?
- А какая разница? - Блейн пожал плечами.
Шериф слегка присвистнул сквозь зубы.
Взяв револьвер, он переломил ствол.
Медным блеском засверкали головки гильз.
Шериф открыл ящик стола и бросил туда оружие.
- Теперь, - с видимым облегчением произнес он, - у меня есть законный
повод задержать тебя.
Он взял спичечный коробок и передал Блейну.
- Если нужны сигареты, я принесу, - предложил шериф.
- Не стоит, - отказался Блейн. - Иногда я ношу их с собой, но обычно
не курю. Они у меня кончаются раньше, чем сам собираюсь закурить.
Шериф снял с гвоздя кольцо с ключами.
- Пошли, - сказал он.
Блейн вышел за ним в коридор, который тянулся вдоль ряда темных
камер.
Шериф открыл крайнюю, возле самого входа.
- Тебе на одного, - сказал он. - Последнего выпустил вчера вечером.
Черномазый перешел границу и угодил за решетку. Вообразил, что он не хуже
белых.
Блейн вошел в камеру, шериф захлопнул дверь и запер на ключ.
- Если что-нибудь понадобится, - сказал шериф, демонстрируя искреннее
гостеприимство, - кричи меня. Я тебе это достану.
8
Он встал с узкой койки, прикрытой грязным одеялом, и подошел к окну.
Улица была залита солнцем, на бульваре покачивались чахлые деревья. У
тротуара рядом с убогими, жалкого вида конторами стояли полуразвалившиеся
машины, некоторые настолько древние, что были оборудованы колесами,
вращаемыми двигателем внутреннего сгорания. Сидящие на ступеньках
магазинов мужчины жевали табак и сплевывали на асфальт, образуя липкие
янтарные лужицы, похожие на старые пятна крови. Казалось, они просто
бездельничают, лениво пожевывая и переговариваясь друг с другом, и не
обращают внимания ни на здание суда, ни на что-либо другое.
Но Блейн знал, что они следят за зданием. Они караулят его - человека
с зеркалом в мозгу. Мозг, который, как сказала старая Сара шерифу,
отражает.
Вот что заметил Кирби Рэнд, вот что выдало меня и заставило "Фишхук"
броситься в погоню. А Рэнд, в таком случае, если не слухач, то, по крайней
мере, наводчик. Хотя, какая разница, подумал Блейн. Будь он даже и слухач,
все равно он не смог бы заглянуть в его мозг, который отражает.
А это значит, понял Блейн, что в мозгу у меня что-то вроде
маячка-мигалки, бросающейся в глаза каждому, кто может видеть. Я нигде
теперь не буду в безопасности, нигде не смогу укрыться. Я таскаю за собой
колокол громкого боя, и его легко обнаружит любой слухач или наводчик,
оказавшийся поблизости. Но раньше я таким не был. В этом нет сомнения.
Иначе кто-нибудь сказал бы об этом или это было бы в моей психической
карте.
- Эй, ты, - позвал он спрятавшегося у него в мозге, - вылезай!
