Там его ждал только один-единственный встречающий.
- Привет,- улыбнулся Эшер Саттон.
- Добро пожаловать на Землю, сэр,- сказал человек, и струны памяти дрогнули от сочетаний звуков в слове №сэр¤. Саттон остановил взгляд на лбу встречавшего, и разглядел неяркую татуировку - серийный номер.
Надо же - он начисто забыл о существовании андроидов! Наверное, вообще о многом забыл. Забыл тысячи привычных мелочей. Они выветрились из памяти за двадцать лет.
Он заметил, что андроид с любопытством разглядывает его. Взор того задержался на разодранной коленке, потом скользнул к босым ногам.
- Там, где я был,- резко сказал Саттон,- я не имел возможности каждый день покупать новые костюмы.
- Конечно, сэр,- ответил андроид.
- А борода,- продолжал Саттон,- потому, что бриться было нечем.
- Ну, что вы, сэр, я видел бородатых и раньше,- смущенно воскликнул андроид.
Саттон стоял, не двигаясь, и смотрел на раскинувшийся перед ним мир - на устремленные в небо верхушки башен, сверкающие в лучах рассветного солнца, на зелень парков и лугов, на голубые и алые вспышки цветов на склонах холмов.
Он глубоко вздохнул, чувствуя, как воздух живительной струей наполняет самые дальние уголки легких, которые так соскучились по нему...
Откуда-то из глубины памяти всплыли и нахлынули воспоминания. О жизни на Земле, о первых лучах Солнца, о пожарах закатов, о ярко-синем небе, о росе на травах, о быстром течении человеческой речи, о радостных звуках музыки, о дружелюбии птиц и белок, о покое и счастье...
- Машина ждет,- прервал воспоминания голос андроида.- Я отвезу вас к патрону.
- Я бы предпочел прогуляться,- ответил Саттон.
Андроид покачал головой.
- Он ждет, сэр, и просил поторопиться.
- Ну, если так, то, конечно, поехали.
Сиденье было мягкое, и Саттон почти утонул в нем, не выпуская из рук портфеля.
Машина мчалась вперед, а он смотрел вокруг, очарованный зеленью.
- Зеленые поля Земли...- тихо пробормотал он.- Или там было №зеленые долины¤? Ладно, не так уж важно. Эта песня написана давным-давно, когда на Земле еще были поля, а не стриженые газоны, когда человек обрабатывал землю из куда более практических соображений, чем разбивка цветников... Это было давно, тысячу лет назад, когда человек только начинал ощущать, как Вселенная стучится в его душу. Задолго до того, как Земля стала столицей и административным центром Галактической Империи.
Вдали, у самой линии горизонта пошел на взлет громадный лайнер. Он отдал Земле прощальный поклон, и скоро превратился в крошечную серебристую точку в синеве небес. Еще через мгновение точка вспыхнула червонным золотом в лучах солнца, и ее поглотила кружевная дымка небес.
Взгляд Саттона вновь вернулся к земле. И он как будто растворился в ее красоте, словно, пережив долгую зиму, впервые окунулся в настоящее ласковое тепло весны...
Вдали, на севере, возвышались башни близнецы Департамента инопланетных связей. На востоке сверкала громада из стекла и пластика - Североамериканский Университет. Другие здания... Другие он забыл, не помнил их назначения. Уже не помнил.
Небоскребы располагались на довольно значительном расстоянии друг от друга, между ними раскинулись парки, а жилые дома скрывались за деревьями и зелеными изгородями. Машина въехала на стоянку у административного здания космопорта.
- Прошу вас, сэр,- сказал андроид, открывая дверь.
В приемной было занято несколько кресел; в ожидании приема большей частью сидели люди.
Что люди, что андроиды, подумал Саттон. Ни за что не отличишь, пока на лоб не посмотришь.
Метка на лбу - штамп производителя предупреждающее клеймо: №Это - не человек, хотя очень похож¤.
Вот кто меня выслушает. Вот те, кому будет не все равно, кто поможет мне, если люди отвернутся. Потому что быть андроидом хуже, чем быть человеком. Их родила не мать, а лаборатория. Их мать смесь химических веществ. А отец высшая - ступень развития технологической мысли.
Андроид - искусственный человек. Человек, созданный в лаборатории на основании глубочайших человеческих знаний о собственной химической, атомной и молекулярной структуре и том таинственном понятии, что именуется жизнью.
Настоящие люди, но с двумя исключениями - метка на лбу и неспособность к биологическому размножению. Искусственные люди, созданные в помощь'настоящим, несущие на своих плечах тяжкий груз забот Галактической Империи, помогая тонкой прослойке человечества стать немного шире. При всем том, что отведены определенные рамки, за которые выходить не полагалось.
Коридор был пуст, Саттон, шаркая босыми ногами шел следом за андроидом.
Они остановились перед дверью с табличкой:
~Томас Г. Дэвис
/человек/
Начальник оперативной службы~
- Входите,- пригласил андроид.
Саттон вошел в кабинет. Человек, сидевший за письменным столом, вздрогнул.
- Я человек,- сказал ему Саттон.- Может, странно выгляжу, но я человек.
Дэвис указал на стул.
- Присаживайтесь,- с вежливой улыбкой произнес он.
Саттон сел.
- Почему вы не отвечали на наши сигналы? - спросил Дэвис.
- У меня сломался передатчик,- ответил Саттон.
- На вашем корабле нет названия.
- Название смыли дожди. А краски у меня не было.
- Дождь не может смыть краску.
- Ну, это на Земле. Там, где я был, это вполне возможно.
- А ваши двигатели? - поинтересовался Дэвис. - Мы их не запеленговали.
Они не работали,- ответил Саттон.
- Не работали. Интересно. А как же вы управляли кораблем?
- С помощью энергии,- скрывая раздражение, ответил Саттон.
- С помощью энергии...- повторил Дэвис, сглотнув слюну, и замолчал. Ответы его явно не устроили.
Саттон смерил Дэвиса ледяным взглядом.
- Есть еще вопросы?
Дэвис повертел в пальцах карандаш.
- Самые обычные, если не возражаете? - Дэвис выложил на стол несколько бланков.
- Имя?
- Эшер Саттон.
- Способ передвижения... Стоп! Подождите, как вы сказали? Эшер Саттон?
Дэвис сунул карандаш в стаканчик и отодвинул его.
- Именно так,- подтвердил Саттон.
- Почему же вы сразу не сказали?
- Потому что вы не спрашивали.
Дэвис был как будто взволнован.
- Если бы я знал...- пробормотал он.
- Может быть, дело в бороде? - спросил Саттон.
- Да нет! Отец часто рассказывал о вас. Джим Дэвис. Вы его, случайно, не помните?
Саттон отрицательно покачал головой.
- Он был большим другом вашего отца. Ну, то есть... вернее сказать, они были знакомы.
- Очень рад. Ну, и как поживает мой отец?
- О, отлично! - с энтузиазмом в голосе ответил Дэвис.- Постарел, правда, но держится молодцом.
- Мой отец, так же как и моя мать, - стиснув кулаки, произнес Саттон,- погибли пятьдесят лет назад во время пандемии на Аргусе.
Он поднялся и, глядя на Дэвиса в упор, добавил:
- Если вопросов больше нет, я предпочел бы отправиться в гостиницу. Надеюсь, там найдется номер для меня.
- Ну, конечно, мистер Саттон, безусловно. Вам надо отдохнуть,- засуетился Дэвис.- Где бы вы хотели остановиться?
- В №Орионе¤, как обычно.
Дэвис выдвинул ящик, вытащил справочник, полистал его, пробежал пальцем по странице сверху вниз.
- Код для телепортации -№Черри 26-3489¤. Кабина рядом.
- Благодарю вас,- ответил Саттон.
- Что касается вашего отца, мистер Саттон...
- Я все прекрасно понял. Можете не извиняться.
Саттон вышел из кабинета и направился к телепортационной кабине. Но прежде чем закрыть за собой дверь, он резко оглянулся.
Дэвис уже с кем-то возбужденно говорил по видеофону.
3.
Гостиница №Пояс Ориона¤ за двадцать лет не изменилась. На взгляд Саттона, все выглядело как в день, когда он покинул Землю. Немного обшарпанный, постаревший дом, где по-прежнему царила атмосфера существования на цыпочках, с пальцем прижатым к губам, подчеркнутая предупредительность, тихий шорох приглушенной жизни... Все это он помнил, и тосковал об этом в долгие годы отчуждения и одиночества.
Живая картина на стене холла была все та же. Неизменный Сатир и через двадцать лет продолжал догонять все ту же перепуганную нимфу. И все тот же заяц выпрыгивал из-за куста, и с привычной скукой наблюдал за погоней, меланхолично пожевывая неизменный пучок клевера.
Мебель, принимавшая формы тела, вышла из моды еще тогда, двадцать лет назад, но все еще стояла на своих местах; правда, ее перекрасили в мягкие, пастельные тона.
Пористое покрытие на полу пружинило чуть меньше, а цефейский кактус, видимо, приказал долго жить, на его месте красовалась начисто лишенная экзотики земная герань.
Из кабины видеофона вышел служащий.
- Доброе утро, мистер Саттон, - сказал он хорошо поставленным голосом андроида. Потом добавил, - А мы все ждали, когда же вы вернетесь.
- Двадцать лет? - удивился Саттон. - Долгонько вам пришлось ждать.
Андроид невозмутимо продолжал:
- Мы сохранили ваш костюм. Знали, что он вам понадобится. Все чистое и выглаженное.
- Очень любезно с вашей стороны, Фердинанд.
- А вы почти не изменились,- сказал Фердинанд. - Только бороду отпустили... Но я-то вас сразу узнал.
- Борода и одежда,- уточнил Саттон. - Одежда в жутком состоянии, сами видите.
- Ну, что вы, не так уж...- с вежливой улыбкой ответил Фердинанд.- У вас есть багаж, мистер Саттон?
- Нет.
- Тогда, может быть. желаете позавтракать?
Саттон смутился, внезапно ощутив, что действительно голоден. Мгновение он соображал, как пища может подействовать на отвыкший от нее желудок.
- Желаете посмотреть меню?
Саттон покачал головой
- Да нет, не нужно. Я лучше пока приму душ и побреюсь. А завтрак потом пришлите в номер. Все равно что. И одежду.
- Может быть, омлет? Вы раньше всегда заказывали омлет на завтрак.
- С удовольствием,- ответил Саттон, отошел от стойки и усталой походкой направился к лифту. Он уже собирался закрыть дверь, когда услышал:
- Подождите, пожалуйста!
Он обернулся. Через холл бежала стройная рыжеволосая девушка. Она скользнула в кабину лифта и прижалась к стенке спиной.
- Огромное спасибо, что подождали, - переведя дыхание, сказала она.
Кожа у нее была белая, как цветок магнолии, а глаза глубокого серого цвета. Как гранит, подумал Саттон.
- Мне было приятно подождать вас,- сказал он и мягко закрыл дверь кабины.
Девушка смерила его любопытным взглядом, и губы ее дрогнули в улыбке. Саттон улыбнулся в ответ.
- Знаете, терпеть не могу обувь. Жутко трет,- простодушно признался он и нажал кнопку. Лифт тронулся, мелькая огоньками этажей.
- Я приехал,- сказал Саттон, когда кабина остановилась.- Всего доброго.
- Мистер!
- Да, в чем дело?
- Я не собиралась над вами смеяться! Честное-пречестное слово, даже и не думала!
- А я и не обиделся. Почему бы вам не посмеяться! - с улыбкой ответил Саттон и закрыл дверь.
Минуту он постоял у лифта, пытаясь побороть охватившее его волнение.
Спокойно, - сказал он себе. Полегче, парень. Как минимум, ты дома. Вот место, о котором ты мечтал. Десятка три шагов, и все. Подойдешь, повернешь ручку, толкнешь дверь, а там все будет точно так, как ты запомнил. Любимое кресло, живые картины на стенах, маленький фонтан с венерианскими русалками, и окна, из которых видна Земля... Но никаких эмоций. Раскисать нельзя. Потому что тот тип в космопорту врал. И в гостиницах по двадцать лет номера не держат.
Что-то тут не так. Непонятно пока, что именно, но что-то катастрофически не так...
Он сделал шаг, потом еще один... Шел медленно, борясь с волнением, часто сглатывая слюну...
На одной из картин, вспоминал он на ходу, был лесной ручей, деревья на берегу и птицы, перелетавшие с ветки на ветку. В самые неожиданные моменты какая-то из птиц начинала петь. Чаще всего - на рассвете или на закате. Вода в ручье заливалась радостной песенкой, и слушать ее, утонув в глубоком кресле, можно было бесконечно.
Он вдруг понял, что бежит, но даже не попытался остановиться.
Пальцы сжали ручку, повернули ее... Вот она, его комната - любимое кресло, бормотание ручейка, плеск русалочьих хвостов.
Опасность он почувствовал сразу, еще не успев переступить порог. Хотел бежать, но было поздно. Ноги подкосились, он упал.
- Джонни! - он захлебнулся собственным криком.
Перед тем, как погрузиться в темноту, Саттон успел услышать еле различимый шепот:
