получилось так, что знаменитый футболист спросил у своего опустившего-
ся друга:
Почему ты так выглядишь и что это вообще на тебе за рвань?
Ты бы ужаснулся, вздумай я рассказать тебе, как все это вышло, от-
ветил Андреас. И это здорово бы подпортило нам радость от нашей чудес-
ной встречи. Не стоит об этом говорить. Давай лучше потолкуем о
чем-нибудь приятном.
У меня много костюмов, сказал знаменитый футболист Каньяк, и мне
доставит удовольствие отдать тебе какой-нибудь из них. Ты сидел со
мной за одной партой и давал мне списывать. А что для меня какой-то
костюм! Куда тебе его послать?
Послать ты не сможешь, возразил Андреас, просто потому, что у меня
нет адреса. Я, видишь ли, с некоторых пор живу под мостами.
Значит, я сниму тебе комнату, сказал футболист Каньяк, хотя бы для
того, чтобы подарить тебе костюм. Пошли!
Покончив с ужином, они вышли на улицу, и футболист Каньяк снял ком-
нату, она стоила двадцать пять франков в сутки и была расположена поб-
лизости от великолепной парижской церкви, известной под именем "Мад-
лен".
IX
Комната находилась на шестом этаже, и Андреасу с футболистом приш-
лось воспользоваться лифтом. Разумеется, багажа у Андреаса не было.
Однако ни портье, ни лифт-бой, да и никто из персонала отеля этому не
удивился. Ведь все это было просто чудо, а пока оно длится, удивляться
ничему не приходится. Когда оба приятеля стояли в комнате наверху,
футболист Каньяк сказал своему бывшему соседу по школьной парте:
Тебе, наверно, нужно мыло?
Наш брат умеет обходиться и без мыла, возразил Андреас. Я рассчиты-
ваю прожить здесь неделю без мыла, а мыться все равно буду. Но я хотел
бы сейчас же заказать что-нибудь выпить в честь этой комнаты.
И футболист заказал бутылку коньяка. Они выпили ее до дна. Потом
вышли из отеля, взяли такси и поехали на Монмартр, как раз к тому ка-
фе, где сидели девицы и где Андреас побывал всего несколько дней на-
зад. Они пробыли там два часа, делясь воспоминаниями школьных лет,
после чего футболист отвез Андреаса домой, то есть в отель, в снятую
для него комнату, и сказал:
Уже поздно. Я оставлю тебя одного. Завтра пришлю тебе два костюма.
Ну, а... деньги тебе нужны?
Нет, ответил Андреас, у меня есть девятьсот восемьдесят франков, а
это немало. Ступай домой!
Я зайду к тебе дня через два-три, сказал друг-футболист.
X
Комната отеля, в которой жил теперь Андреас, имела номер восемьде-
сят девять. Как только Андреас остался там один, он сел в удобное
кресло, обитое розовым репсом, и начал осматриваться. Сперва он увидел
красные шелковые обои, по которым были разбросаны нежно-золотистые го-
ловки попугаев, на стенах три кнопки из слоновой кости, справа от две-
ри, рядом с кроватью тумбочку и на ней лампу с темно-зеленым абажуром,
а еще дверь с круглой белой ручкой, за которой скрывалось что-то таин-
ственное, во всяком случае для Андреаса. Кроме того, поблизости от
кровати имелся черный телефон, помещенный таким образом, чтобы тот,
кто лежал в кровати, мог без труда снять трубку правой рукой.
Андреас уже довольно долго рассматривал комнату и решил, что ему
надо будет в ней освоиться, как вдруг его одолело любопытство. Дело в
том, что дверь с белой ручкой его смущала, и, несмотря на свою робость
и на то, что устройство гостиничного номера было ему неведомо, он
встал и решил посмотреть, куда ведет эта дверь. Она, конечно, заперта,
подумал он. Но каково же было его удивление, когда дверь открылась с
готовностью, почти услужливо!
Андреас увидел теперь, что это ванная комната с блестящим кафелем,
с ослепительно белой ванной и с туалетом, одним словом, то, что в его
кругах назвали бы нужником. В этот миг он и впрямь ощутил нужду по-
мыться и отвернул оба крана, пустив в ванну горячую и холодную воду. А
когда раздевался, чтобы в нее залезть, то пожалел, что у него нет ру-
башек, потому что, сняв с себя ту, что на нем была, увидел, какая она
грязная, и уже заранее боялся той минуты, когда он, вылезши из ванны,
будет вынужден надеть ее снова. Он сел в ванну, вполне отдавая себе
отчет в том, сколько времени не мылся. Купался он прямо-таки с наслаж-
дением, потом встал, оделся и уже не знал, что ему дальше с собой де-
лать.
Скорее из-за растерянности, нежели из любопытства, он открыл дверь
своей комнаты, вышел в коридор и увидел там молодую женщину, только
что вышедшую из своего номера, как он из своего. Ему показалось, что
она красива и молода. Да, она напомнила ему продавщицу в магазине, где
он приобрел бумажник, и даже немножко Каролину, поэтому он слегка пок-
лонился ей и поздоровался, а поскольку она кивнула ему в ответ, наб-
рался духу и прямо сказал ей:
А вы красивая.
Вы мне тоже нравитесь, ответила она. Минутку! Может, мы завтра с
вами увидимся. И она удалилась во тьму коридора. Андреас же, вдруг
ощутив потребность в любви, поинтересовался номером на двери, за кото-
рой жила эта женщина.
А это был номер восемьдесят семь. И Андреас запечатлел его в своем
сердце.
XI
Он вернулся назад в свою комнату, подождал, прислушался и принял
решение, что незачем ему дожидаться утра, чтобы свидеться с красивой
соседкой. За последние дни он уже убедился, благодаря почти непрерыв-
ной серии чудес, что ему ниспослана милость, и как раз поэтому пола-
гал, что может позволить себе некоторую дерзость и, так сказать, из
вежливости еще и пойти навстречу этой милости, нисколько ее не умаляя.
И вот, едва ему послышались легкие шаги девушки из восемьдесят седьмо-
го номера, он осторожно приоткрыл дверь своей комнаты и, выглянув в
щель, увидел, что это и в самом деле она и что она возвращается к се-
бе. Чего он, правда, не заметил из-за полного отсутствия опыта в пос-
ледние годы, было то немаловажное обстоятельство, что красивая девушка
прекрасно видела, как он подглядывает. И тогда она сделала то, чему
учили ее профессия и привычка: ловко и быстро навела у себя в комнате
видимый порядок, выключила верхний свет, легла в кровать, взяла книжку
и при свете лампы на тумбочке стала читать, хотя это была книжка, ко-
торую она давным-давно прочла.
Через некоторое время, как она и ожидала, в дверь к ней тихонько
постучали и вошел Андреас. На пороге он остановился, хотя был в полной
уверенности, что через минуту получит приглашение подойти поближе. А
красивая девушка не шевельнулась, даже не отложила в сторону книжку, и
только спросила:
Так что же вам угодно?
Андреас, набравшийся смелости благодаря ванне, мылу, креслам, обо-
ям, головкам попугаев и костюму, ответил:
Я не могу ждать до завтра, сударыня.
Девушка молчала.
Андреас подошел поближе, спросил, что она читает, и сказал без оби-
няков:
Меня книги не интересуют.
Я здесь проездом, сообщила девушка, не вставая с кровати, и пробуду
только до воскресенья. В понедельник я должна опять выступать в Канне.
В качестве кого? спросил Андреас.
Я танцую в казино. Меня зовут Габби. Вы что, никогда не слышали
этого имени?
Конечно я его знаю, из газет... соврал Андреас и хотел добавить:
"которыми я укрываюсь". Но воздержался.
Он присел на край кровати, красивая девушка ничего против этого не
имела. Она даже отложила книжку, и Андреас пробыл в комнате номер во-
семьдесят семь до утра.
XII
Субботним утром он проснулся в твердой решимости не расставаться с
красивой девушкой до самого ее отъезда. Да, в нем даже цвела нежная
мысль о поездке в Канн с молодой женщиной, ибо, как все бедняки, он
был склонен принимать маленькие суммы, которые лежали у него в кармане
(а особенно склонны к этому пьющие бедняки), за большие. Так что утром
он еще раз пересчитал свои девятьсот восемьдесят франков. И поскольку
лежали они в бумажнике, а бумажник находился в новом костюме, эта сум-
ма в его воображении выросла в десять раз. Вот почему он нисколько не
взволновался, когда красивая соседка, через час после того, как он с
нею расстался, без стука вошла к нему в комнату, и на ее вопрос, как
они проведут субботу перед ее отъездом в Канн, ответил наобум: "Фон-
тенбло". Он, возможно, где-то в полусне слышал это название. Во всяком
случае, он и сам уже не понимал, как и почему оно сорвалось у него с
языка.
Итак, они взяли такси и поехали в Фонтенбло, а там выяснилось, что
красивая девушка знает хороший ресторан, где можно хорошо поесть и вы-
пить. Знала она и тамошнего официанта и звала его просто по имени. И
будь наш Андреас по природе ревнив, он мог бы и разозлиться. Но он не
был ревнив и, стало быть, не разозлился. Какое-то время они провели за
едой и питьем, потом поехали обратно, опять на такси, и вот перед ними
предстал сияющий вечерний Париж, а они не знали, что им там делать,
как не знают люди, которые не принадлежат друг другу, а просто случай-
но сошлись. Ночь расстилалась перед ними, как ослепительно светлая
пустыня. А они уже не знали, что им друг с другом делать, после того
как легкомысленно растратили то значительное переживание, которое бы-
вает дано мужчине и женщине. Тогда они решили пойти в кино, ведь толь-
ко это и остается людям нашего времени, когда они не знают, куда им
податься. И вот они сидели в кинозале, а темноты там не было, не было
настоящего мрака, можно сказать лишь с натяжкой, что был полумрак. И
они жали друг другу руки девушка и наш приятель Андреас. Но его руко-
пожатие было равнодушным, и он сам от этого страдал. Он сам. Затем,
когда начался перерыв, он решил пойти со своей красивой спутницей в
фойе и выпить, они и впрямь пошли туда и выпили. А фильм его больше
нисколько не интересовал. Они вернулись в отель с довольно-таки тоск-
ливым чувством.
На следующее утро было воскресенье Андреас проснулся с сознанием
своего долга: ему надо вернуть деньги. Он поднялся быстрей, чем вчера,
да так быстро, что красивая девушка в испуге проснулась и спросила:
Что за спешка, Андреас?
Мне надо отдать долг, ответил он.
Как, сегодня, в воскресенье? спросила она.
Да, сегодня, в воскресенье, подтвердил Андреас.
А кому ты должен деньги мужчине или женщине?
Женщине, нерешительно проговорил Андреас.
Как ее зовут?
Тереза.
Тут красивая девушка выскочила из постели, сжала кулаки и ударила
Андреаса прямо в лицо.
И тогда он сбежал из ее комнаты и покинул отель. И ни на что не
глядя, зашагал в направлении Святой Марии Батиньольской, в полной уве-
ренности, что сегодня наконец сможет отдать маленькой Терезе ее двести
франков.
XIII
Однако Провидению, или, как сказали бы люди не столь верующие, слу-
чаю, было угодно, чтобы Андреас опять подошел к церкви в аккурат по
окончании десятичасовой мессы. И само собой разумеется, что он увидел
невдалеке то бистро, где выпивал в прошлый раз, и что он зашел туда
опять.
Стало быть, он заказал выпивку. Но из осторожности, которая была
присуща ему и присуща всем беднякам на этом свете, даже если они пере-
жили одно чудо за другим, он решил сперва посмотреть, достаточно ли у
него на самом деле денег, и достал бумажник. И обнаружил, что от его
девятисот восьмидесяти франков уже почти ничего не осталось.
Вернее, у него осталось всего двести пятьдесят. Он призадумался и
понял, что деньги у него забрала та красивая девушка в отеле. Однако
наш Андреас не стал из-за этого сокрушаться. Он подумал, что за всякое
удовольствие надо платить, а удовольствие он испытал, значит, должен
был заплатить.
Он хотел подождать здесь, пока не зазвонят колокола колокола сосед-
ней часовни, чтобы пойти к мессе и наконец-то вручить долг маленькой
святой. А тем временем собирался пить и заказал выпивку. Он пил. Коло-
кола, призывавшие к мессе, начали гудеть, тогда он воскликнул: "Офици-
ант, счет!" расплатился, встал, вышел на улицу и у самых дверей почти
столкнулся с очень высоким широкоплечим мужчиной. Он сразу назвал имя:
