рытыми глазами. Эти несколько минут он размышлял. Ему пришло в голову,
что с ним за долгие годы не случилось столько удивительных вещей,
сколько произошло за эту единственную неделю. Вдруг он повернул голову
и увидел справа от себя Каролину. Чего он не видел вчера при встрече с
ней, то заметил сейчас: она постарела; бледная, опухшая, тяжело дыша,
она спала утренним сном стареющих женщин. Андреас понял, как измени-
лось время, которое прошло мимо него. Понял, как изменился сам, и ре-
шил сразу встать, но Каролину не будить, а уйти так же внезапно, или,
лучше сказать, по воле судьбы, как они двое, Каролина и он, встрети-
лись вчера. Он украдкой оделся и ушел, шагнул в новый день, в один из
привычных уже новых дней.
То есть, в сущности, в один из непривычных. Потому что когда он по-
лез в левый внутренний карман, где привык держать лишь недавно зарабо-
танные или найденные деньги, то обнаружил, что у него осталась всего
одна бумажка в пятьдесят франков да еще несколько мелких монет. И он,
человек, который уже много лет не ведал, что такое деньги, да и не
придавал им уже никакого значения, теперь испугался, как пугается тот,
кто привык всегда иметь в кармане деньги, а найдя их там донельзя ма-
ло, сразу приходит в замешательство. Вдруг Андреасу, шагавшему в сум-
раке рассвета по пустынной улочке, показалось, что он, месяцами не
имевший ни гроша за душой, внезапно обеднел оттого, что больше не на-
щупывал в кармане столько кредиток, сколько было там в последние дни.
И у него возникло такое чувство, будто время безденежья осталось дале-
ко-далеко позади, а ту сумму, которая должна была поддерживать подоба-
ющий ему уровень жизни, он, в сущности, беспутно и легкомысленно пот-
ратил на Каролину.
Так что на Каролину он злился. И вдруг он, человек, никогда не за-
ботившийся о наличии денег, начал сознавать их цену. Вдруг он посчи-
тал, что иметь какие-то пятьдесят франков для такого достойного чело-
века, как он, просто смешно и что ему вообще совершенно необходимо,
хотя бы для того только, чтобы разобраться в ценности собственной лич-
ности, спокойно посидеть и подумать о себе за стаканом перно.
И вот он отыскал среди ближайших ресторанов один, показавшийся ему
самым приветливым, сел там за столик и заказал перно. Пока он пил, ему
пришло в голову, что он, собственно, живет в Париже без вида на жи-
тельство, и он поспешил заглянуть в свои документы. И нашел, что, в
сущности, его отсюда выдворили, ведь он приехал во Францию как шахтер,
а родом был из Ольшовице в польской Силезии.
VI
Затем, раскладывая перед собой свои полуистертые документы, Андреас
вспомнил, как много лет назад в один прекрасный день приехал сюда, уз-
нав из объявлений в газете, что во Франции требуются шахтеры. А он всю
жизнь мечтал о дальних странах. И он работал на угольных шахтах Квебе-
ка, а жить устроился у земляков, у мужа и жены Шебек. И он полюбил эту
женщину, а когда муж однажды чуть не забил ее до смерти, он, Андреас,
убил этого человека. За что и отсидел два года в тюрьме.
Этой женщиной и была Каролина.
Все это Андреас передумал, разглядывая свои уже недействительные
бумаги. А потом опять заказал перно, так как был очень несчастен.
Когда он наконец поднялся, то почувствовал что-то похожее на голод,
однако это был голод того особого рода, какой могут испытывать только
пьяницы, алчная потребность в чем-то (не в пище), которая длится всего
несколько секунд и утоляется мгновенно, едва лишь тот, кто ее ощущает,
представит себе определенный напиток, который в данную минуту кажется
ему особенно сладостным.
Андреас давно уже забыл свою фамилию. Но теперь, после того как он
снова просмотрел свои просроченные документы, он вспомнил, что его фа-
милия Картак, Анджей Картак. И у него возникло такое чувство, будто
после долгих лет он снова обрел себя.
Все-таки он немного обижался на судьбу за то, что она не послала
ему и сюда, в это кафе, как в прошлый раз, толстого усатого человека с
детским лицом, который дал бы ему новую возможность заработать деньги.
Ибо ни к чему другому люди не привыкают с такой легкостью, как к чуде-
сам, если они раз-другой-третий выпали им на долю. Да! Природа людей
такова, что они даже злятся, если им непрерывно не плывет в руки то,
что, казалось, сулила случайная и переменчивая судьба. Таковы люди че-
го же иного ждали мы от Андреаса? Итак, остаток дня он провел в разных
других тавернах и уже смирился с тем, что пора чудес, которую он пере-
жил, миновала безвозвратно, и для него снова началась прежняя жизнь. И
решив не противиться той медленной гибели, к которой всегда готовы пь-
яницы трезвенникам этого не понять! Андреас опять отправился на берега
Сены, под мосты.
Там он спал, то днем, то ночью, к чему привык за последний год,
выпрашивая здесь и там, то у одного, то у другого из своих товарищей
по несчастью бутылку спиртного, вплоть до ночи с четверга на пятницу.
А в ту ночь ему приснилось, будто пришла к нему маленькая Тереза в
облике кудрявой белокурой девочки и сказала: "Почему ты не побывал у
меня в прошлое воскресенье?" И юная святая выглядела точь-в-точь та-
кой, какой он много лет тому назад представлял себе свою дочь. А ведь
у него вовсе не было дочери! И он сказал во сне маленькой Терезе: "Как
ты со мной разговариваешь? Ты разве забыла, что я твой отец?" "Прости,
отец, ответила девочка, только сделай милость, приди завтра, в воскре-
сенье, ко мне в церковь Святой Марии Батиньольской".
Наутро после этого сна Андреас встал полный свежих сил, как на
прошлой неделе, когда с ним еще происходили чудеса, словно он принял
этот сон за истинное чудо. Ему опять захотелось умыться у реки. Но пе-
ред тем, как снять пиджак, он полез в левый внутренний карман в смут-
ной надежде, что там могут обнаружиться какие-то деньги, о которых он,
возможно, даже не знал. Итак, он полез в левый внутренний карман пид-
жака, и его рука нащупала там, правда, не денежную купюру, но зато ко-
жаный бумажник, купленный несколькими днями раньше. Этот бумажник он
вытащил и увидел, что тот совсем дешевый, сданный кем-то в обмен на
новый, а чего еще можно было ждать? Спилок, воловья кожа. Андреас
разглядывал бумажник и никак не мог вспомнить, где и когда его купил.
"Откуда это у меня?" спрашивал он себя. Наконец он раскрыл бумажник и
увидел, что в нем два отделения. С любопытством заглянул в каждое: в
одном лежал кредитный билет. Андреас его вытащил, оказалось тысяча
франков.
Эту тысячу франков он тотчас сунул в карман брюк, пошел на берег
Сены и, не обращая внимания на своих товарищей по несчастью, умыл ли-
цо, даже шею, и делал это весело. Затем опять надел пиджак и зашагал
навстречу новому дню, начав этот день с того, что зашел в табачную
лавку купить сигарет.
У него оставалось еще достаточно мелких денег, чтобы заплатить за
сигареты, но он не знал, представится ли ему еще возможность разменять
билет в тысячу франков, который он таким чудесным образом нашел в бу-
мажнике. Ему все же хватало житейского опыта, чтобы смекнуть: в глазах
людей, то есть людей авторитетных, его одежда, весь его внешний облик
никак не вяжутся с билетом в тысячу франков. И тем не менее, исполнен-
ный мужества после вновь явленного ему чуда, он решился предъявить
банкнот. Однако, призвав на помощь еще сохранившиеся у него остатки
благоразумия, сказал человеку за кассой табачной лавки:
Пожалуйста, если вы не можете разменять тысячу франков, я дам вам
более мелкие деньги. Но мне бы хотелось ее разменять.
К удивлению Андреаса, человек за кассой сказал:
Напротив! Мне как раз нужен билет в тысячу франков. Вы пришли очень
кстати.
И владелец лавки разменял ему тысячефранковую купюру. После этого
Андреас немного задержался у стойки и выпил три стакана белого вина в
известной мере из благодарности судьбе.
VII
Пока он стоял у стойки, его взгляд упал на рисунок в рамке, висев-
ший на стене за широкой спиной хозяина, и этот рисунок напомнил ему
старого школьного товарища из Ольшовице. Андреас спросил хозяина:
Кто это? Мне кажется, этого парня я знаю.
В ответ и хозяин, и посетители, стоявшие у стойки, разразились ог-
лушительным хохотом. И вперемежку восклицали:
Надо же! Он не знает, кто это!
В самом деле, это был знаменитый футболист Каньяк, уроженец Силе-
зии, прекрасно известный всякому нормальному человеку. Но как могли
его знать алкоголики, ночевавшие под мостами через Сену, например наш
Андреас? Все же ему стало неловко, и поэтому, а особенно потому, что
он только сию минуту разменял тысячу франков, он поспешил сказать:
О, конечно я его знаю, это же мой друг. Просто рисунок показался
мне неудачным.
И чтобы его больше ни о чем не спрашивали, он быстро расплатился и
вышел.
Теперь он почувствовал голод, зашел в ближайший ресторан, пообедал,
выпил красного вина, а после сыра взял кофе и остаток дня решил про-
вести в кинотеатре. Только еще не знал в каком. И, сознавая, что в
настоящий момент у него в кармане не меньше денег, чем у любого из тех
состоятельных мужчин, которые могут встретиться ему на улице, он отп-
равился на Большие бульвары. Между Оперой и бульваром Капуцинок он за-
нялся поисками фильма, который мог бы ему понравиться, и наконец на-
шел. На афише этой кинокартины был изображен человек, который с риском
для жизни ввязался в опасное приключение. Как сообщала афиша, герой
пустился в путь по беспощадной, выжженной солнцем пустыне. На этот
фильм и пошел Андреас и начал смотреть кино о человеке, который идет
по выжженной солнцем пустыне. И он уже был готов преисполниться симпа-
тией к герою и почувствовать свое с ним родство, как вдруг в картине
произошел неожиданно счастливый поворот: человек в пустыне был спасен
проходившим мимо научно-исследовательским караваном и возвращен в лоно
европейской цивилизации. После этого Андреас потерял всякое сочувствие
к герою фильма. И уже собирался встать, когда на экране появилось лицо
его школьного товарища, которого он сегодня утром, выпивая в лавке у
стойки, видел за спиной хозяина. Это был знаменитый футболист Каньяк.
И Андреас тут же вспомнил, что когда-то, лет двадцать назад, сидел с
Каньяком за одной партой, и он решил завтра же разузнать, не в Париже
ли сейчас его друг детства.
Ведь у нашего Андреаса было в кармане ровнехонько девятьсот восемь-
десят франков.
А это не так мало.
VIII
Но не успев еще выйти из кинотеатра, Андреас сообразил, что вовсе
незачем ему дожидаться завтрашнего утра, чтобы раздобыть адрес своего
друга и однокашника, особенно если принять во внимание ту довольно-та-
ки значительную сумму, что лежала у него в кармане.
Сознавая, сколько у него денег, Андреас до того осмелел, что решил
прямо в кассе спросить адрес своего школьного товарища, знаменитого
футболиста Каньяка. Он полагал, что с этой целью придется обратиться к
самому директору. Ничего подобного! Кто еще в целом Париже был так
знаменит, как футболист Каньяк? Его адрес знал даже билетер у входа.
Каньяк жил в отеле на Елисейских полях. И название отеля билетер сооб-
щил тоже наш Андреас немедля туда отправился.
Отель был изысканный, маленький и тихий, точь-в-точь такой, в каких
имеют обыкновение селиться футболисты и боксеры элита нашего времени.
В холле Андреас почувствовал себя каким-то чужаком, да и служащим это-
го отеля он тоже показался каким-то чужаком. Тем не менее они сказали
ему, что знаменитый футболист Каньяк сейчас у себя и вот-вот спустится
в холл.
Через несколько минут он и в самом деле спустился, они с Андреасом
вмиг узнали друг друга. Еще стоя в холле, друзья принялись обменивать-
ся давними школьными воспоминаниями, а потом пошли вместе ужинать, и
оба от души радовались этой встрече. Пошли, значит, вместе ужинать, и
