производится только после того, как цель входит в зону обнаружения. Раньше
было проще. Была связь с родственными базами.
- И давно нет этой связи? - с надеждой спросил Иван.
- Давно. Сто девятнадцать лет... Почти с того момента, как произошло
нападение.
Иван разочарованно вздохнул и взглянул на Наташку. Она смотрела на
него с восторгом, и это придавало сил и решимости.
- Какова судьба родственных баз? - спросил Иван.
- Считаю, что все они выведены из строя при отражении нападения, -
ответил компьютер.
- Откуда произошло нападение?
- С орбиты искусственных спутников с помощью лазерных ударов большой
мощности. Приблизительный порядок энергии...
- Не нужно цифр! - прервал его Иван. - Скажи лучше, какими силами
было совершено нападение?
- В нападении участвовали Орбитальные Средства Обороны. В полном
составе.
Интуиция не подвела Доктора, подумал Иван. Он всегда говорил, что
атомной войны не было, что заражение давали гибнущие электростанции... Вот
только человечеству от этого легче не стало. Радиоактивность есть
радиоактивность.
- Какова численность этих средств в настоящее время?
- Одна единица, сэр. Автоматическая орбитальная станция "Цитадель
свободы".
- Какова судьба остальных?
- Уничтожены.
- Как уничтожены? - Иван вскочил на ноги. - Кто их уничтожил?
- Станция "Гермес" уничтожена станцией "Меркурий", станция "Посейдон"
уничтожена станцией "Европа", станция...
Все ясно, подумал Иван.
- Можешь дальше не перечислять, - сказал он. - Скажи только, когда и
какую станцию последней уничтожила станция "Цитадель свободы"?
- Станция "Цитадель свободы" уничтожила восемь станций. Последней
семьдесят пять лет назад была уничтожена станция "Премьер".
- Ты поняла? - сказал Иван Наташке. - После нападения на планету и
уничтожения городов началась междоусобная война. Как в доисторические
времена. Почти полвека гонялись друг за другом Орбитальные Средства
Обороны. Дооборонялись!
- Ужас! - Наташка зажмурилась. - Какой ужас!
- А почему ты не участвовал в отражении нападения, компьютер?
- Не было приказа, сэр. Связь с Пентагоном прервалась в первые же
секунды, а мой командир генерал Пайс исчез, не успев отдать приказа.
Полковник Коллинз тоже...
- А остальные офицеры?
- Восемь человек застрелилось. Остальные исчезли, сэр. Причины мне
неизвестны.
- Причины! - зло сказал Иван. - Струсили твои офицеры - вот и все
причины.
- Не могу знать, сэр!
- И не нужно... Судьбу одного твоего офицера мы и так знаем!
- Кого ты имеешь в виду? - спросила Наташка.
- Зрячего Мэта... Скажи, компьютер, сколько тебе понадобится времени
для подготовки комплекса к старту?
- С проверкой всех систем пятнадцать минут, сэр.
- Что ты задумал? - спросила Наташка.
- Ничего... А каков боезапас на базе?
- Шесть ракет "Сильвер Эроу", - сказал компьютер. - Перед нападением
база производила учебные стрельбы полным комплектом. Перезарядиться не
успели. Пришла только первая партия ракет.
Иван встал. Наташка посмотрела на него и тоже встала.
- Слушай приказ, компьютер, - устало сказал Иван. - Всей базе "Боевая
готовность"!.. Когда следующее прохождение цели?
- Через восемьдесят минут, сэр.
- Мы вернемся... Пошли, Наташа.
Они вышли за дверь и двинулись по коридору.
- Какой ужас! - повторила Наташка. - Так просто...
- Да! - зло сказал Иван. - Просто!.. А в результате мы больше века
просидели под землей, боясь высунуть нос наружу. Как кроты...
Наташка шмыгнула носом и промолчала.
- Надо найти склад, - сказал Иван.
Наташка внимательно посмотрела на него.
- Надо, - согласилась она. - Но сколько банок мы сможем унести? И
потом... Мне кажется, ты пришел сюда не ради склада.
- Да, - сказал Иван. - Теперь мне тоже так кажется. Но склад все же
надо отыскать.
- Ты думаешь, что-нибудь получится?
- А почему бы и нет?
- Но ведь ты слышал: все родственные базы погибли...
- Так когда это было!.. И сколько тогда станций вели атаку!.. А
теперь всего-то одна. Да может быть, она уже из строя вышла. Откуда мы
знаем?.. Тринадцать лет уже никто под удар не попадал... Помнишь Милену?
- Нет, - сказала Наташка. - Мне было всего три года.
- Будь что будет, - сказал Иван, - но я должен попытаться. Иначе я
никогда себе не прощу!..
Он остановился. Глаза его заблестели, и он опустил голову.
- Надоело жить кротом, - тихо сказал он.
Наташка подошла к нему и, встав на цыпочки, поцеловала в щеку.
- Не надо! - Он отшатнулся.
- Я верю, - прошептала Наташка. - Я верю, что все будет так, как ты
решил. Иначе ведь и быть не может, правда?
Они двинулись дальше, дошли до угла коридора и, свернув, тут же
наткнулись на человеческий скелет в истлевшей военной форме. Наташка
взвизгнула. Рядом со скелетом валялся чуть тронутый ржавчиной пистолет.
Чрезвычайно своевременно, подумал Иван. А вот там, в другом конце
коридора еще один.
Он взял Наташку за руку, и они осторожно, на цыпочках, словно боясь,
что скелеты сейчас встанут, прокрались мимо.
Что за драма тут произошла, думал Иван. Кто в кого стрелял и зачем?..
Теперь не узнаешь. И никто не расскажет, что это были за люди. Можно,
конечно, вернуться и снять с них личные жетоны, но я этого не сделаю. И не
потому, что страшно, а потому что это было бы уже похоже на памятник...
Осиновый кол им, а не памятник. Потому что это из-за них и им подобных
жалкие остатки человечества прячутся под землей, как кроты, и скрываются в
лесах, как средневековые разбойники. Без веры, без надежды...
Он повернулся и плюнул.
- Зачем ты так? - сказала Наташка. - Разве они виноваты?
- Виноваты! - жестко сказал Иван. - Все виноваты, кто тогда жил...
Одни больше, другие меньше, но все!
Наташка замотала головой.
- А наши-то предки в чем виноваты? - сказала она. - Они ведь
работали, боролись...
- Значит, плохо работали, - сказал Иван. - И мало боролись!
Наташка выдернула руку из его ладони. Лицо ее стало пунцово-красным.
- Развоевался! - сказала она. - Смотри комбинезон не потеряй,
борец!.. Сам-то много настроил?
Иван смотрел на нее, оторопев от неожиданности.
- Чего уставился? В первый раз видишь?
- За что ты меня так? - прошептал Иван.
- За то! Болтать все мастера! Тогда тоже, небось, большинство только
болтало... Вчера ты боролся. В сарае!.. Эх ты, Зрячий Иван! - Последние
слова она произнесла тихо, чуть не плача.
- Откуда ты знаешь?
- Да уж знаю...
- Ты видела?
Наташка не ответила, и они пошли по коридору дальше, надутые,
красные, недовольные собой и друг другом.
Как легко все сломать, думал Иван. Одно глупое слово, сказанное не
вовремя, и нет уже ни близости, ни понимания. Словно холодная черная
стена...
Зачем я на него набросилась, думала Наташка. Он же так не думает.
Ляпнул и все... Ведь мама говорила, что мужчины все такие.
А ведь она тебе нравится, думал Иван. И тебе сейчас глубоко наплевать
на то, что вы родственники. Потому что не важно сейчас, какая она машина
для рождения детей. А важно то, что она хороший товарищ и что она не
бросит тебя в беде... Какую печать все же накладывает на нас жизнь в
Приюте!
Ну чего он молчит, думала Наташка. Хороший парень, только
самонадеянный немного. А это не страшно, главное, что не трус!
И они бы прошли мимо склада, потому что каждый думал о своем и оба об
одном и том же. Потому что каждого волновали не консервы и продукты, а
идущий рядом. Потому что оба были молоды, и за всей шелухой, привнесенной
извне, заимствованной у родителей и других взрослых, не пережитой и не
выстраданной, а потому отвлеченной, было одно, такое индивидуальное и
такое похожее.
Но Иван случайно взглянул на двери.
- Стоп! - скомандовал он. - Чуть мимо не пролетели.
И Наташка сразу ожила, заулыбалась, заглянула ему в глаза, и он
увидел, что она готова помириться. А еще он увидел в ее глазах тревогу и
надежду.
- Выше нос! - Он улыбнулся и осторожно коснулся ее руки.
Ключ сработал как обычно. Вспыхнул свет, они вошли внутрь и ахнули.
Склад был полон. Ячейки ломились от банок с замороженными консервами, в
камерах висели огромные связки сублимированных колбас, во множестве лежали
запечатанные пакеты с фруктами и овощами. У Ивана разбежались глаза.
- Вот это да! - прошептала Наташка. - Есть не переесть! Какой
праздник будет в Приюте!
- Да, - сказал Иван. - Только как все это туда переправить?
- Что-нибудь придумаем. - Наташка схватила его за руки и закружила в
счастливом танце. - Все было не зря! Какой же ты молодец!
Иван не пытался сопротивляться. Наконец, Наташка угомонилась и
поежилась.
- Слушай, здесь же холодно!
- Ничего, - сказал Иван. - Не замерзнем... И вообще, по-моему, пора
бы и пообедать... Ах черт, рюкзаки-то наши на входе остались!
Где-то вдали возник странный вой, тревожный, будоражащий, проникающий
в сердце. Он быстро приблизился и обрушился на них со всех сторон. Как
ураган, как водопад, как нелепый кошмарный сон.
- Что это? - спросила Наташка треснутым голосом.
- Боевая тревога, - сказал Иван и зачем-то поправил на шее лайтинг. -
Бежим!
Они выскочили из склада и побежали по коридору; мимо вспыхивающих
красным табло, мимо герметизирующихся толстых дверей, мимо никому не
нужных человеческих скелетов; сквозь вой сирен, сквозь гул выходящей на
усиленный режим системы вентиляции; преодолевая возникшую вдруг слабость в
ногах и стараясь не думать о том, что будет через несколько минут.
Так уже бегали здесь. Сто двадцать лет назад. Только тревоги те были
лишь учебные. Боевую тогда проспали. Она опоздала более чем на век. И на
целую эпоху. Но все-таки она прозвучала.
Бог ты мой, думал Иван. Неужели удастся?! Ведь никто об этом даже и
не мечтал. Разве что Доктор... Не одно поколение прожило свою жизнь в
пределах Приюта. Кондиционированный воздух; обеззараженная вода;
питательные смеси на обед, завтрак и ужин; круглосуточный шум вентиляции
за стенами; женитьба на той, которую тебе укажут... И никто не мечтал ни о
чем другом!.. Те, кто жил когда-то под безопасным небом, старались не
вспоминать об этом, дав обет молчания. Те, кто родился уже под землей, не
знали ничего другого и принимали свою жизнь, как нечто, данное судьбой,
незыблемое и вечное. Постепенно первопоселенцы поумирали, и сети
безысходности становились все крепче и крепче, потому что никто даже и не
пытался их разорвать, потому что жить можно было только так и не иначе, а
жить хотелось - в конце концов, самая худая, никчемная жизнь лучше
красивой смерти... Так и жили. И жили бы и дальше, медленно угасая, если
бы Доктор не опомнился и не представил себе, куда заведет такая жизнь. И
тогда появились хрупкие детские мечты о небе над головой, небе покойном,
без тревоги и угрозы, каким оно было миллионы лет, пока его не превратили
в чудовище, которым матери стали пугать непослушных детей...
Бог ты мой, думал Иван. А ведь мы и изменились-то только потому, что
нам появилось к чему стремиться. Я стал Зрячим, Наташка - Приводящей В
Ужас... И ведь мы даже не догадывались ни о чем. Понимал все, наверное,
только Доктор... Бедный, бедный полковник Коллинз! Он до сих пор
воображает себе, что был и остается единственным правителем Приюта...
Наташка сильно толкнула его в плечо.
- Очнись! Что за задумчивость в самый неподходящий момент?!
