Он поднял сморщенные костлявые руки и потянулся к горлу Ивана. Тот
отшатнулся. Старик споткнулся, упал и, лежа ничком в траве, завыл,
забормотал что-то нечленораздельное.
Да он сумасшедший, подумал Иван. И все они сумасшедшие... Слишком
долго они жили под землей. Кроту не нужен яркий свет, он не поможет ему
стать зрячим, а слепцу проще и безопаснее жить в четырех стенах. Но для
кого же я рисковал жизнью?..
Дикий вопль ударил ему в уши и тут же оборвался. Иван обернулся.
Неподалеку на пригорке лежал, дергаясь, давешний лысый карлик. Рядом с ним
валялся огромный черный пистолет.
Вот кого я должен был заменить по окончании учебы у Мэта, подумал
Иван. И ходить с этим черным пистолетом по тайным ходам, когда нельзя было
дожидаться Черного Креста для приведения приговора. А потом кто-то молодой
заменил бы меня!.. Ну как все хотят сделать из меня оружие!
- Эллиот, где ты? - прокаркал Зрячий Мэт. - Что же ты медлишь?!
Почему тебя нет, Эллиот?.. Где ты? - Карканье перешло в визг. - Я не вижу
тебя, Эллиот! Не вижу!!!
Он поднялся с травы и стоял, крутя головой, размахивая руками, а на
лице его глубокими ямами выделялись пустые глазницы. Тот же, кого он звал,
издыхал в десяти шагах, судорожно извиваясь и кроваво булькая перекошенным
ртом. Как раздавленный котенок.
Так старик просто отвлекал меня, понял вдруг Иван, пока этот тип...
Но кто его так, подумал он с удивлением... Наташка, сказал он себе с
радостью.
Что-то случилось вокруг. Ярче стали краски, плотнее звуки. Со всех
сторон залило жизнью, запахло неведомыми желаниями, и это было так
неожиданно, что у Ивана закружилась голова. Остро захотелось жить, и тут
же к нему с любовью потянулись цветы. А вдали шумно радовались пониманию
деревья, тоскуя, что не могут сдвинуться с места и коснуться руками его
лица. И бабочки громко кричали друг другу, что его больше не нужно
бояться. А жить хотелось все сильнее и сильнее, и желание стало
невыносимым, и он понял каким-то другим, нечеловеческим понятием, что
готов к этому, но отвлекал маленький скрюченный паучок, приколотый к земле
английской булавкой, несчастный как всякое орудие зла, уходящий в черное
пустое бездонье. И еще мешал старый хищник, мятущийся туда-сюда на
негнущихся лапах, брызжущий ядом, слепой... И его стало жаль невыносимо, и
свет ударил из рук Ивана, и старого паука развалило пополам, и зашипел,
испаряясь навсегда, черный яд, и жаром ударило в лицо, и смерть пришла
собрать свою дань...
Иван снова стал самим собой. Прямо перед ним дымились обугленные
останки того, кто еще недавно называл себя Зрячим Мэтом. Справа валялся
труп лысого карлика с раздавленной грудной клеткой. Больше рядом никого не
было.
Что это со мной, подумал Иван. Никогда ничего подобного не
чувствовал... Как будто все свое кругом!
- Наташа! - позвал он. - Где ты?.. Я же знаю: это ты!
- Нет! - пропел ликующий девичий голос. - Это не Наташа. Это я,
Патриция...
- Пэт? Откуда ты здесь?.. Ты все видела?
- Я все видела. Но я не здесь.
Иван снова оглянулся.
- Мы рядом с тобой, - продолжала Патриция, - но мы заперты. В камере
Доктора... Нас вчера арестовали.
- Арестовали?! Зачем?.. И кого это - вас?
- Меня, - сказала Патриция. - Глэдис, Анну. А еще Анджея, Криса и
Сержа.
И тут Иван услышал Анну.
- Иван, - сказала она. - Ты помнишь, Доктор называл тебя зародышем
новой земной цивилизации. Он не шутил... Нас здесь шестеро. А еще ты. И
Наташа.
- Да, - устало сказал Иван. - Наташа... Мне надо срочно к ней. Я ее
бросил... Зря выкинул часы... Оставил бы ей, - бормотал он. - Зачем-то
бросил... Какой идиотизм...
Сознание уплывало, но он изо всех сил сопротивлялся, цепляясь за
него, как за спасательный круг, брошенный судьбой. И ему удалось
зацепиться, когда заговорил Крис.
- Каждый из нас приобрел какое-то нечеловеческое качество, - сказал
Крис. - И теперь мы заражаемся ими друг от друга.
И тут Иван увидел их, всех шестерых, сидящих на стульях в камере
Доктора. И понял, что они тоже видят его, хотя он находится на поверхности
земли, а они там, в глубине, под несколькими слоями стали и железобетона.
- А что со мной только что было? - спросил он.
- Когда? - сказала Патриция.
- Когда я убил Мэта.
- Не знаю. Этого еще ни с кем не было.
Иван прикрыл глаза, собираясь с силами.
- Слушайте, - сказал он. - Что же это вы там сидите? Ведь в Приюте
сейчас безвластие. Надо что-то делать!
Они переглянулись.
- Нет, - сказал Крис. - Еще рано.
- Видишь ли, - сказал Серж. - Нам еще нужно всем заразиться тем, что
умеет кто-то один. Твоим Зрением, например... Как Патриция заразилась от
Криса умением отнимать жизни на расстоянии.
- Но вы же взаперти! - воскликнул Иван.
- Да? - сказал Крис. - Запертая дверь - понятие относительное. Ты
вот, например, в любой момент можешь пройти к нам!.. Так что неизвестно
еще, кто кого запер!
- А почему вас арестовали? - спросил Иван.
- Потому что Слепым мы не нужны, - сказал Анджей.
- Нет, - возразила Анна. - Мы им нужны, ведь скоро все мы будем
лечить... И мы нужны детям. Они не должны стать Слепыми, как их родители.
- Не позволим, - сказал Крис. - Ведь сил потребуется очень и очень
много. Одних боеголовок сколько нужно будет обезвредить!
- И атомных электростанций, - добавил Анджей.
- Зародыши новой цивилизации, - проговорил Серж задумчиво. -
Смешно... Смешно и грустно. И странно!
- Ничего странного! - сказала Анна. - Доктор говорил, что иного
выхода из тупика нет.
Зародыши новой цивилизации, повторил про себя Иван, опять ловя
усилием воли ускользающее сознание.
А ведь есть еще Мозли, вспомнил он. И Мэдж. С ними что-то надо будет
делать... А через девять месяцев родятся два ребенка. И с ними тоже что-то
надо будет делать...
Сознание ускользало.
И еще Наташка вспомнил он, собравшись с памятью.
- Наташка! - крикнул он.
- Не волнуйся! - сказал ему Крис. - У нее все нормально. Мы заберем
ее завтра. Сконцентрируемся, как вчера, и заберем.
Иван помотал головой.
Почему, как вчера, подумал он, как это - как вчера?
Сознание ускользало.
Мир неотвратимо опрокидывался на него. Стало нечем дышать, знакомые
молотки заколотили по вискам. Вокруг все воняло горелым мясом. И от этого
было уже никак не избавиться.
- Надо идти, - прошептал он. - Сконцентрироваться, как вчера...
Почему, как вчера?
Пытаясь понять, он сделал шаг, и другой, и третий. А когда все-таки
упал, так и не выпустил из намертво сцепленных пальцев рукоятку лайтинга.
Тут же шесть пар сильных рук подхватили его, и, уже потеряв сознание,
он почувствовал, как его переносят через пустое черное бездонье. А из
черноты тянутся к нему миллионы мерзких паучьих лап, тянутся, тянутся и
почти достают.
