есть отличные ребята, женятся за милую душу... Она, правда, худенькая, но
ничего: мы ее подкормим.
И до чего же упорный мужчина, подумал Иван. Ишь всех нахваливает...
Только не хочется мне, Рыжий, у тебя оставаться. Ведь то, чего ты вчера от
меня хотел, вчера же и получил. И потому есть у меня, Рыжий, подозрение,
что сегодня я нужен тебе далеко уже не как отец твоих внуков... А оружием
я ни в чьих руках быть не собираюсь! И в твоих тоже. Я не лайтинг!
Снова вошла Мэдж с какой-то посудиной в руках, наклонилась над
столом. Звериная шкура, в которую она была одета, оттопырилась, и Иван
увидел под ней тяжелые круглые груди. Мэдж, перехватив его взгляд, резко
выпрямилась и, густо покраснев, исчезла за дверью.
Ивана бросило в жар.
Вот так штука, подумал он. Кажется, совсем не дочку Рыжего целовал я
сегодня ночью... Или то был сон?.. Ничего себе шуточки: говорят об одной,
приводят другую!
- Что ты говоришь? - спросил он, сообразив вдруг, что Мозли уже
несколько раз произнес одну и ту же фразу.
- Я спрашиваю: что это с тобой? - сказал Рыжий. - Словно ты Мэдж в
первый раз увидел!
- В первый раз? - пробормотал Иван. - В первый раз...
Он встал, подошел к Наташке, снял с ее лба теплый компресс, намочил в
миске и снова накрыл им пылающий Наташкин лоб. Взгляд его упал на мерно
вздымающуюся грудь девушки, и он закрыл глаза.
Она, понял он. Сумасшедшая... Как она решилась?.. И что теперь будет?
- Почему ты еще здесь? - спросила вдруг Наташка по-русски.
Иван вздрогнул. Лицо Наташки было абсолютно неподвижно, глаза
закрыты, и только губы шевелились, чуть-чуть, едва заметно.
- А где же мне еще быть? - спросил Иван.
- Тебя ведь ждут в Приюте!
- Откуда ты знаешь?
- Знаю!.. А за меня не беспокойся: все будет в порядке. И ребенок
будет здоровый...
Ивана тронули за плечо. Он обернулся. Сзади стоял Мозли и изумленно
смотрел на него.
- Ты чего это, парень, сам с собой разговариваешь? - спросил он. - Да
еще на тарабарском языке...
Иван мотнул головой.
- Идти мне надо, - прошептал он. - Ждут меня.
- Куда ты пойдешь на ночь глядя? - сказал Мозли.
- Идти мне надо, - повторил Иван.
Мозли выразительно постучал пальцем по лбу.
- Ненормальный! - сказал он.
Наваждение прошло. Иван снова взглянул на Наташку. Она лежала
спокойно. Жена и дочь Мозли оживленно говорили о чем-то на улице.
Наверное, обсуждали достоинства Ивана как мужа и зятя. Сам Рыжий смотрел
на него, и в глазах его плескался страх. Как днем, у Огненного Столба.
- Ну уж нет! - сказал Иван, улыбнулся Мозли и сел обратно за стол.
- Черт вас знает, что вы за люди, - пробормотал Рыжий.
- Хорошо, - сказал Иван, глядя на Наташку. - Я остаюсь до утра. Идти
на ночь глядя, действительно, глупо... Только я тебя попрошу. Положи нас с
Мэдж где-нибудь... э-э... отдельно от всех остальных. У тебя есть еще
какое-нибудь помещение?
- Найдется, - сказал Мозли обрадованно.
- Да, - сказал Иван. - Вот так!.. А утром я уйду. Так вот.
- А как же все остальное? - спросил Рыжий.
- А с остальным, - сказал Иван, продолжая смотреть на Наташку, - мы
разберемся потом. Когда я вернусь...
- А ты вернешься? - недоверчиво спросил Мозли.
Иван коротко взглянул на него, и Рыжий опустил глаза.
14. ДЕНЬ СЕГОДНЯШНИЙ
Конечно же, Приют ничуть не изменился. Все так же колобродили в узких
коридорах малыши, заглушая своим писком вечный гул вентиляции. Все так же
спешили к местам аварий ремонтные бригады. Все так же пялились с зеленых
стен слепые глаза телекамер. Как позавчера. Как в прошлый понедельник. Как
сто лет назад. Словно по-прежнему проносится над Землей всевидящий Черный
Крест, грозя неосторожным мгновенной смертью в лазерном костре... Креста
не было, но ведь Слепые этого пока еще не знали, и потому их можно было
простить. И Иван их простил. Как нашаливших детей.
Он шел по коридорам, перешагивая через копошащихся на полу детей,
неспешно спускался по лестницам, придерживаясь правой рукой за перила, а
левой успокаивая мотающийся на груди лайтинг. Словно возвращался домой
после долгой и тяжелой смены, прошедшей в борьбе с медленно умирающим
вентилятором. И поражался, в какой тесноте живут Слепые в Приюте, который
еще неделю назад казался ему таким огромным и светлым.
Ивана узнавали, кидали любопытные взгляды на лайтинг.
- Привет, - говорили Слепые.
- Хэлло, Айвэн! Ты где пропадал?
- Здорово, Иван! Что это тебя уже два дня не видно?.. Ты, случаем, не
заболел?
А когда Иван спустился с третьего этажа на четвертый, из-за угла
вывернулась Жанетта. Девчонка вскрикнула от неожиданности и повисла у
Ивана на шее.
- Здравствуй! - сказала она. - А мы-то думали: куда ты исчез?..
Был-был - и нету!.. А ты - вот он - тут как тут... Ой, а что это у тебя? -
Она схватилась за ствол лайтинга.
Иван быстро перебросил оружие за спину.
- Подумаешь! - не обиделась Жанетта и снова защебетала: - А твоя мама
вчера была у нас, плакала, говорила, что ты, наверное, попался Черному
Кресту. И тетя Рита плакала... Да, ты же не знаешь: Наталья пропала. - Она
вдруг замолкла и пристально посмотрела Ивану прямо в глаза. - Она тебе
случайно не говорила, чего собирается делать?
- Нет, - буркнул Иван. - "Чего?" - не говорила.
- Странно, правда? - сказала Жанетта. - Может, она забралась в камеру
Доктора?.. Так ведь Зрячий Мэт поставил там охрану - всех гоняют... Как ты
думаешь?
- Отстань! - сказал Иван и щелкнул соплячку по носу.
Девчонка передернула плечами и гордо удалилась, потряхивая жидкими
рыжими косичками. Ивану вдруг совершенно расхотелось идти домой. Уж лучше
было бы сходить в камеру Доктора (и надо сказать, что туда тянуло), но
ведь там стояла какая-то охрана, с которой добром вряд ли поговоришь. А
по-другому говорить еще рано!.. И вообще не пройдет и получаса, как об его
возвращении станет известно Зрячему Мэту. Да и не к лицу ему теперь
пробираться в родном доме по-воровски, остерегаясь и оглядываясь. Иван
пожал плечами, повернулся и отправился прямо к старику.
Он шел по коридору, по-прежнему кивая головой встречным и отвечая на
рукопожатия, и думал о том, что не так он представлял себе возвращение в
Приют. Ему казалось, что встречать его будут толпы плачущих от счастья
сограждан, что героя понесут на руках, а девушки будут бросать ему охапки
полевых цветов, добытых на безопасных отныне лугах...
Иван сплюнул. Пожалуй!.. Сначала в лепешку расшибешься, пока докажешь
им, что снаружи нет никакой угрозы, что с проклятым Крестом отныне
покончено навсегда. Вот тогда, может быть, и понесут... Может быть... Ну,
ничего: докажем! И начинать надо с самого Мэта. С остальными будет
проще...
А что, думал Иван. Люди мы великодушные. Назначим ему пенсию, пусть
доживает в тишине и спокойствии, пусть даже по привычке сидит на холме,
слепо обозревая безмятежное небо. Как крот на куче... Что еще надо
старику?..
Мэт был у себя дома. Камера его была ярко освещена. В дальней стене
зияла открытым ртом распахнутая настежь дверь в Сердце Приюта.
- А-а? - прошипел Мэт вместо приветствия. - Явился?
Он вскочил из кресла и, потрясая сухими кулаками, подскочил к Ивану.
- Ну и где тебя носило, паршивец? - взвизгнул он. - Уже сто раз можно
было вернуться. Мать, понимаете ли, слезы проливает, а он...
- Задержался слегка, - сказал Иван. Надо же, какая отеческая забота,
подумал он.
- А где мои часы?
- Дал поносить... Проверьте-ка лучше связь с базой!
Старика словно ударили. Он замер, глаза его округлились, и он стал
похож на белую сову. Потом он резко повернулся и бросился в Сердце Приюта.
Некоторое время оттуда доносилось щелканье, покашливанье и бормотанье.
Потом Зрячий Мэт вернулся обратно и упал в кресло.
- Что? - спросил ехидно Иван. - Нет связи, да?.. И не будет!
- Какой же я осел! - сказал старик, не глядя на Ивана. - Проклятый
Эллиот!.. "Амнезия, амнезия"... Вот тебе и амнезия! Надо было просто убить
щенка. Тогда же!.. Одним больше, подумаешь!.. - Он закрыл лицо руками. -
Но ведь не мог же я знать, что проклятый Дайер нарушит соглашение! Столько
лет все шло нормально... Целый век!
Вот оно как, подумал Иван. Вот тебе и ключик к твоей странной
забывчивости! Заставили забыть...
Старик бормотал что-то уж совсем неразборчивое, словно молился. Иван
смотрел на него с улыбкой. Как мог этот полубеспомощный старец больше века
внушать ужас стольким людям, думал он. Давно его надо было тряхнуть как
следует. Чтобы все выложил... Только в голову это никому не приходило. Да
и тебе бы не пришло. Еще полгода назад...
- Что улыбаешься? - сказал Мэт, подняв голову.
- Интересно, - сказал Иван. - Оказывается, вид ослепшего Зрячего
может доставить удовольствие.
- Радуйся! - сказал старик с ненавистью. - Я вот посмотрю, как
обрадуются жители Приюта, когда узнают, что ты, - Мэт выстрелил в Ивана
указательным пальцем, - ослепил меня.
Он встал и снова пошел в Сердце Приюта. Иван отправился следом.
Войдя, он остановился возле дверей. Все верно. Конечно, он был здесь. Вот
и пульт, вот и столик с креслами. И лишил его памяти Мэт именно за то, что
он вошел сюда, в святое святых, без разрешения. Да еще и документы изучать
начал!
Мэт пощелкал на пульте тумблерами, взял в руки микрофон, откашлялся.
- Жители Приюта! - сказал он властным голосом. - Я хочу сообщить вам
плохую весть, друзья мои!
Он сделал эффектную паузу. Иван знал, что все замерли сейчас в своих
камерах.
- Друзья мои! Зрячий Мэт больше не зряч!.. Один из Слепых совершил
величайшую за всю Эру Одиночества подлость. Он лишил меня Зрения. Теперь я
слеп как дерево! С завтрашнего дня мы бессильны перед Черным Крестом!..
Друзья мои! Я плачу! И вы плачьте вместе со мной, ибо Приюту теперь
конец!.. Потому что все мы либо сгорим, либо задохнемся в собственных
выделениях!..
Что он мелет, подумал Иван. Что он такое мелет?
Он бросился к Мэту и, оттолкнув его от пульта, отобрал у старика
микрофон.
- Не верьте Мэту! - заорал он. - Это я обращаюсь к вам, Иван Долгих,
сын Петра из бригады вентиляторщиков... Не верьте Мэту, люди! Он
действительно перестал быть Зрячим, но это потому, что Креста больше нет.
Крест уничтожен!
Ну вот и все, подумал он. Главное сказано, и теперь слово за ними.
Серая пелена встала вдруг у него перед глазами, как будто осеннее
небо опустилось на землю, спрятав и пульт, и микрофон, и все остальное. И
увидел Иван, как ползет к нему сзади полураздавленный черный паук, готовя
острое ядовитое жало, злобный, ненавидящий, мстительный...
Иван стремительно обернулся. Серая пелена исчезла. На полу,
всхлипывая, копошился Зрячий Мэт, сжав в правой руке большой нож. Иван
подскочил к старику и резко ударил ногой по его руке. Нож, кувыркнувшись в
воздухе, отлетел в угол. Мэт с трудом поднялся.
- Ты лжешь, щенок! - прошипел он. - Черный Крест нельзя уничтожить.
Он неуязвим! Во всех Штатах только три человека могли уничтожить его. Это
были большие люди, но и им для этого надо было как минимум собраться
вместе. - И он хрипло рассмеялся.
Пожалуй, не стоит его больше подпускать к пульту, подумал Иван. Мало
ли что...
- Сядьте, мистер Коллинз! - сказал он. - И не двигайтесь! А то я не
погляжу, что у вас преклонный возраст!
Старик, кряхтя, уселся.
- Когда, по-вашему, Крест должен быть над Приютом на ближайшем витке?
- спросил Иван.
Мэт посмотрел на часы. И молча отвернулся.
