- Я убью вас, мистер Коллинз! - устало сказал Иван.
- Через двадцать минут, - прошипел Мэт.
Иван снова взял в руки микрофон.
- Жители Приюта! - сказал он. - Через десять минут прошу вас
собраться в выходном тамбуре. Вы убедитесь, что Зрячий Мэт вам больше не
нужен.
Он выключил пульт.
- Пойдемте, мистер Коллинз. Я докажу вам, что ваша "Цитадель"
уничтожена.
Услышав слово "цитадель", старик вздрогнул, провел трясущейся рукой
по лицу. Но тут же высокомерно рассмеялся.
- Ты с ума сошел, мальчишка! Я же тебе сказал, что нет в мире силы,
которая могла бы совершить это.
- Значит, есть, - сказал Иван. - Пойдемте!
- Гореть тебе в геенне огненной. А я с удовольствием посмотрю на эту
картину.
- Да-да, - согласился Иван. - Конечно... Пошли!
Однако старик, с трудом закинув ногу на ногу, поудобнее уселся в
кресле.
- Иди, - сказал он. - Я приду попозже... Не волнуйся, я успею к
нужному моменту.
Он просто хочет вывести меня из себя, подумал Иван.
- Ну нет, - сказал он. - Мы пойдем вместе.
Старик злобно плюнул в его сторону.
- Ну и черт с тобой! - Он поднялся с кресла и медленно двинулся к
стене. - Не ожидал я от тебя такой прыти. - Он сокрушенно покачал головой.
- Куда вы, мистер Коллинз? - крикнул Иван, сдергивая с плеча лайтинг.
- Выход в противоположной стороне.
- Успокойся! - прошипел Мэт. - Я не собираюсь сбегать. А то ты тут
развалишь все с испугу!.. Просто у меня здесь лифт.
Он подошел к стене, что-то там сделал, и стена вдруг треснула. В ней
открылась большая ниша, в которой тут же вспыхнул свет. Старик шагнул
внутрь и обернулся.
- Заходи же! Чего зря ноги топтать!
Все у него работает, подумал Иван. А ведь ремонтников он сюда не
пускает. Кто же все это ремонтирует?.. Сам, что ли?..
Он вошел в лифт и встал в уголке, направив ствол в живот старику. Тот
вздохнул, глядя на лайтинг, и сказал:
- Не вздумай стрелять! Сам сгоришь!.. Замкнутый объем.
- Ничего! - сказал Иван. - Уж лучше сгорю в замкнутом объеме, чем вас
упущу!
Старик зябко передернул плечами и нажал кнопку на стене. Чуть дрогнул
пол, послышалось легкое гудение. И стена снова разошлась.
- Приехали, - сказал Мэт, по-прежнему не сводя завороженного взгляда
с лайтинга. - Дальше поезд не идет!
Боишься, владыка, подумал Иван. Трясешься! Умирать-то страшно!
Столько лет никого не боялся. Некого было бояться! Сам себе голова. Хотел
- ел, что хочется. Хотел - спал, с кем хочется. Хотел - отправлял на
смерть...
Он усмехнулся и сказал:
- Выходите, мистер Коллинз! Поезд дальше не пойдет!
В выходном тамбуре пока еще никого не было, только сидел у ворот
Толстяк Жерар и, по обыкновению, дремал, зажав автомат между колен. Иван
подошел к нему и, аккуратно вытащив оружие, повесил на свое левое плечо.
Целый арсенал, подумал он. Только воевать не с кем. Разве что с
Мозли...
Послышались голоса. В тамбуре появились Слепые. Зашумели, загомонили.
Как всегда проснулось гулкое эхо.
- Кто знает, что случилось?.. Куда это все прутся?
- Смотри: и Мэт здесь!.. А Иван-то, гляди, весь оружием обвешан!
- Да, совсем от рук отбился мальчишка! Стыд и срам!
- Старый хрыч давно с ума сошел!.. А теперь и Ивана с панталыку сбил.
Вы слышали, Феликс, он заявил, что Креста нет?
- Да что я слышал?! Я только что из фанового отсека вылез.
- То-то я думаю: откуда это так воняет?.. Эй, уберите детей из-под
ног! Задавим ведь...
- Нет-нет, Мартина! Сечь их надо! Сечь, сечь и сечь!
- И не говорите, соседка!.. Мой вчера заявляет: "Живем, как кроты в
норе..." Это я - крот, да? Каково?
- Петька, смотри-ка - дядя Иван! А болтали ребята, что он с Мэтом
разругался и ушел...
- Ну и что? Как ушел, так и вернулся!
В толпе Иван увидел свою мать. Она стояла и настороженно смотрела на
него. Как будто он и не исчезал никуда на двое суток... А отца не было. И
ребят не было. Ни Анны, ни Глэдис, ни Криса - никого... Почему же они не
идут, подумал Иван. Разве это не было и их мечтой?
Он поднял руку.
- Тихо!!!
Шум голосов медленно затих.
- Граждане Приюта! - крикнул Иван. - Я попросил вас собраться здесь
для того, чтобы доказать вам: Черного Креста больше нет!.. И нет больше ни
Слепых, ни Зрячих! И поверхность теперь доступна для всех в любое время.
Каждый может выйти. Хоть сейчас!
Толпа колыхнулась.
- Держи карман шире! - раздался чей-то насмешливый голос. - Мне и
здесь хорошо! Тепло, светло и в окна не дует!
Иван замер. Не верят, подумал он. И не поверят!.. Чего ради верить?
Какой-то пацан, третьего дня исчез, двое суток неизвестно где пропадал,
откуда-то внезапно появился и заявляет теперь во всеуслышание, что Креста
больше нет... Пропало, видите ли, куда-то вековое пугало! А с пугалом этим
уже не одно поколение жизнь прожило...
- Кончай валять дурака, Иван! - сказал дядя Мартин. - Говори, зачем
собрал? Некогда лясы точить!.. На шестом этаже канализация полетела. И на
девятом тоже!
Ну и ладно, подумал Иван, ну и пусть.
Он повернулся к толпе спиной и пошел к выходу, мимо приткнувшегося к
стене Зрячего Мэта, мимо сидевшего с обалделым видом разоруженного
горе-охранника Жерара, мимо какого-то незнакомого малорослого типа с лысым
черепом, возникшего справа и от которого пахнуло угрозой, но не
сиюминутной, а отдаленной, протяженной во времени. На нее Иван пока не
стал обращать внимания. В воротах он обернулся. Никто не двинулся с места,
все молча смотрели на него. От толпы безысходно несло черной тоской
непонимания и враждебности, и Иван плюнул бы на все и ушел, но во
вселенской этой черноте яркими огоньками поблескивали любопытные глазенки
детей.
И Иван сказал, глядя в эти огоньки:
- Сейчас я выйду наружу. Зрячий Мэт подтвердит, что Крест должен быть
сейчас как раз над головой... И если он еще существует, я тут же умру. На
ваших глазах.
Мэт взглянул на часы, но ничего не сказал. И тогда Иван выбежал на
луг.
- Сынок! Вернись! - догнал его рыдающий стон матери.
- Опомнись, безумец! - визгливо крикнул Зрячий Мэт. - Еще успеешь
вернуться... Я прощу тебе все выходки!
Иван остановился посреди луга. Над ним раскинулся голубой купол, с
которого светило ослепительное солнце. Над благоухающими цветами порхали
яркие бабочки. Издалека доносился размеренный голос кукушки. Все было, как
вчера, и все было совершенно иначе. Наверное, потому, что теперь не надо
было с опаской оглядывать небо.
В спину остро кольнула угроза, непонятная, но явно смертельная. Иван
тут же совершил прыжок в сторону. Мимо него, блеснув на солнце, рыбкой
скользнул нож и, упав на землю, затерялся в траве.
Иван медленно обернулся. Толпа Слепых придвинулась к воротам. В ней
спешил затеряться лысый карлик. Слепые не обращали на него никакого
внимания, они, раскрыв рты, жадно смотрели на Ивана. Иван улыбнулся им и
растянулся на траве, сунув лайтинг под голову. Закрыл глаза.
Что же мне делать с Мэтом, думал он. Выгнать его из Приюта?..
Специально для него создать тюрьму-одиночку и в пожизненное?.. Хорошо бы
поразить его на глазах у всех фиолетовой молнией, но нет у меня к нему
ненависти. Еще вчера было сколько угодно, а сегодня ничего не осталось.
Одна жалость...
Лежать под солнцем на траве было приятно - тепло и мягко. Как на
кровати. Век бы так лежал!.. Если бы еще не упиралась в шею рукоятка
лайтинга.
Негромкий шум донесся до него от ворот. Он открыл глаза, сел и
посмотрел назад. Толпа Слепых рассасывалась. То один, то другой, словно
вспомнив о чем-то, поворачивались и уходили. Заплакали дети.
- Туда хочу! Туда-а-а!.. - закричал какой-то малыш.
Детей хватали за руки, уводили силой, слышались шлепки.
- Стойте! - закричал Иван и вскочил на ноги. - Куда же вы? Разве вы
не видите, что я жив, что Креста нет, что можно совершенно безопасно
валяться на травке?..
Слепые молча пожимали плечами и продолжали расходиться. Только дядя
Мартин вдруг остановился, повернулся и направился к Ивану.
- Ты извини, - сказал он. - Валяться на травке - это, конечно,
прекрасно, но нам работать надо. Канализацию чинить. - И он со странным
сожалением посмотрел на Ивана.
- Зачем? - спросил Иван. - Для чего?.. Я не совсем правильно
сказал... Но ведь теперь запросто можно жить не в Приюте! Вся Земля
открыта!
Дядя Мартин погладил его по голове. Как маленького.
- К чему нам вся Земля? - сказал он. - Нас и Приют устраивает.
Особенно теперь, когда не стало Креста.
- Но как же?..
- А вот так! - веско сказал дядя Мартин. - Работать надо! И чем
больше, тем лучше... Тогда не будет времени заниматься всякой ерундой.
И он ушел. И все ушли. Остались только мать да скрючившийся у ворот
Зрячий Мэт.
- А где отец, мама? - спросил Иван.
Мать молчала.
- Он не пошел, да? - сказал Иван. - Заявил, что у него есть дела и
поважнее, да? "Фильтры чистить пора..."
- А может, так и надо, сынок? - осторожно сказала мать. - Ну зачем
нам все? Разве нам плохо живется в Приюте? Сыты, одеты... Что еще нужно
человеку?.. Дикие звери к нам не суются. Ведь хорошо же!
- Человеку многое нужно, мама! Так много нужно человеку, что я пока
себе даже представить не могу.
Мать пожала плечами. Во взгляде ее сквозило такое же сожаление, как у
дяди Мартина.
- Расскажи лучше, где ты был, - сказала она. - Что видел?
- Не сейчас, мадам! - прокаркал сзади Зрячий Мэт. - Идите-ка домой.
Мне надо поговорить с вашим сыном.
Мать ушла. Иван снова взялся за лайтинг. Зрячий Мэт брезгливо
поморщился.
- Ну что, философ? - сказал он, не глядя на Ивана. - Ты уже не можешь
без оружия. Хватаешься за него, когда надо и когда не надо... Видно, не
слишком хороши свобода и самостоятельность? Маловато в них ласки?.. И
больно уж много страха!
Он замолк на мгновение, потер правой рукой грудь и продолжил:
- Впрочем, тем хуже для тебя! - Он усмехнулся. - А согласись: хороший
был удар, когда оказалось, что Слепым не нужна твоя свобода...
Самонадеянность всегда губит нас, милый мой! И я когда-то...
Мэт замолчал на полуслове и улыбнулся, и улыбка оказалась широкой и
открытой. Такой улыбки Иван никогда не видел на его лице.
Как быстро он согласился с гибелью своего мира, подумал Иван. Ведь
внутри него все вопить должно от страха: как же теперь жить?! А он
разглагольствует о свободе. Может быть, он просто сошел с ума?
- Да, обманулся я в тебе, - проговорил старик. - Видно,
действительно, стар стал. Лишил памяти, а надо было либо своим сделать,
либо в могилу... Теперь уже не вернешь!
- Чего это вы плачетесь, мистер Коллинз? - сказал Иван. - Утешений от
меня все равно ведь не дождетесь!
- Да, поздно! - сказал старик, не слыша его. - Да и не один... - Он
замолк, пожевал губами. - Несерьезно я подошел к фантазиям Дайера...
Пусть, думал, себе фантазируют, на фантазиях далеко не уедешь! А оно вон
как вышло!
Лицо его вдруг исказилось, добрая отцовская улыбка мгновенно
превратилась в гримасу ненависти.
- Я не знаю, как ты справился с "Цитаделью", - прошипел он, сжав
сухонькие кулачки. - Такой же, наверное, чудотворец... Но это неважно! Тщу
себя надеждой, что и никто этого не узнает!.. А потом и тех уничтожу!
Зародыши, видите ли...
Он, наконец, повернулся к Ивану лицом, взглянул в упор ненавидящими
глазами.
- Я одного вам не прощу! - прохрипел он. - Того, что вы не дождались
моей смерти!
