надеть нечего?
- Не сниму. - Вита упрямо наклонила голову. - До свиданья, дедушка.
Не забывайте о важнейших задачах Социологической комиссии. - Она скрылась
в своей комнате.
- Ох, горе мое! - Вирджиния вздохнула. - Хоть бы замуж поскорее
выскочила... Да ведь рано еще, школу надо закончить и дальше учиться! - И
вдруг спохватилась: - Вы ж меня о ней так ничего и не спросили!.. Зачем же
вы приходили?
Хотел бы я сам знать это, подумал Калинов и, успокоив хозяйку
неотразимым набором дежурных любезностей, распрощался.
В лифте никого не оказалось, и он глупо улыбался своему отражению в
зеркале. Выйдя на улицу, раздраженно плюнул под росший рядом с дорожкой
куст шиповника. Член Совета Планеты был очень недоволен собой. Неужели эта
зеленоглазая пичуга тронула его старческое сердце как женщина?! Вот еще не
хватало приключений!.. Ей-то что - сегодня она в одного влюблена, завтра с
неменьшим пылом втюрится в другого. Дело молодое... А вот ему-то не к лицу
трепетать, не мальчик! Да и не дяденька - дедушка!
И возмущенно фыркнув, он отправился к ближайшей джамп-кабине.
Вернувшись домой, он сел ужинать, а когда дело подошло к вечернему
чаю, в гости пожаловал Паркер.
- Добрый вечер, коллега, - поприветствовал его Калинов. - Вы как
нельзя кстати. Я только что собрался почаевничать. По-стариковски - без
спешки и забот о дне грядущем.
- Благодарю, коллега, благодарю, - прогудел Паркер. - От чая никогда
не отказывался.
Расставили сервиз, заварили чай. Калинов заказал варенье из ежевики.
Доставая заказ из рисивера линии "Сэплай", он спросил:
- Ну-с, коллега, какие новости в этом мире?
Паркер хохотнул:
- А что, разве есть еще какой-нибудь мир?
- По крайней мере, Джордано Бруно это утверждал еще во времена оны.
Паркер насупился:
- Да ну вас, Алекс! Не тяните кота за хвост... Что это вас на
философию клонит?
- Все очень просто: я влюбился.
Паркер снова хохотнул, на этот раз недоверчиво.
- Извините, коллега, но влюбленные редко философствуют. Обычно их
мысли крутятся вокруг предмета обожания.
- Угощайтесь вареньем! - сказал Калинов, разливая чай. - Это дар
Севера... А что касается философии, то не мешало бы поинтересоваться
предметом любви.
- Считайте, коллега, что поинтересовался. - Паркер отправил в рот
первую ложку варенья.
- Дин! Я влюбился в жизнь! - Голос Калинова звучал торжественно и
серьезно.
Паркер воздел руки к небу.
- Алекс, вы меня убили!.. Хотел бы я знать, в кого еще можно
влюбиться в нашем с вами возрасте! Ни на что другое мы уже не способны! -
Он отправил в рот еще ложку варенья. - Хотя вам, дружище, с вашим внешним
видом в самый раз было бы влюбиться в какую-нибудь пигалицу. Отличная
получилась бы пара!.. Кстати, что это вы весь в царапинах? Не подрались ли
с кем?
- Не без того, Дин, - гордо сказал Калинов. - Не без того. Сегодня я
отвесил оплеух больше, чем за предыдущие восемь десятков лет. Не скажу,
правда, что все они были по делу, но должен признаться, что занимался я
этим с большим удовольствием!
В глазах Паркера загорелся хищный огонь.
- Коллега, вам удалось что-то узнать!
- Удалось кое-что, Дин, удалось... Но сначала вы.
Паркер скорчил кислую мину:
- У нас здесь, Алекс, все пока по-прежнему. Однако чувствую:
приближается гроза!.. Крылова со своим адвокатом развила кипучую
деятельность, дошла уже до Совета Планеты. Жаловалась на вас: вы, мол,
пообещали ей помочь, а сами исчезли... Кое-кто на ее мольбы откликнулся...
Нильсон, например, и Олехно. Требуют специального заседания. Меня сегодня
задергали - что да как? Нильсон каким-то образом разузнал, что вы без
разрешения воспользовались дисивером... Так что, судя по всему, предстоит
бой.
Калинов помрачнел:
- И когда предполагается собрать заседание?
- Если события пойдут теми же темпами, то нас с вами призовут к
ответу не далее, как послезавтра.
Успею, подумал Калинов, но завтра надо уходить пораньше, чтобы не
успели перехватить.
- Ну, а у вас-то, Алекс, какие новости? - нетерпеливо сказал Паркер.
- Новости-слоновости, - пробормотал Калинов. - В общем, это нечто
вроде молодежного клуба. Состав, судя по всему, переменный и
обновляющийся. Существует клуб уже несколько лет. По крайней мере,
шесть...
- Сколько-сколько? - удивился Паркер. - И мы до сих пор ничего не
знаем?
- Дело в том, Дин, что они далеко не всякого пускают к себе. А
взрослым и вообще дорога закрыта!.. Кстати, сегодня я был свидетелем
изгнания одного молодого человека, и, вы знаете, не удивлюсь, если
окажется, что они заблокировали его память.
- Вот уж действительно сказки бабушки Арины... Да что они,
волшебники, что ли?.. Где хоть их клуб-то находится?
Калинов налил себе еще чаю, собираясь с мыслями, повозил в чашке
ложечкой, попробовал на вкус и наконец произнес:
- Увы, коллега, представления не имею. Во всяком случае, это не
Земля. Более того, должен признаться, что мне совершенно непонятно
материальное обеспечение всего того, что я там наблюдал. Ведь для таких
трансформаций требуется бездна энергии. Перестановки декораций
производятся мгновенно, обеспечено участие неких живых статистов.
Практически полное всемогущество! - Он помолчал немного и продолжал: -
Знаете, Дин, какая мысль пришла мне в голову?.. Если даже мы закроем им
возможность использования Транспортной Системы - я имею в виду фиктивный
индекс - вряд ли эта мера поможет. Ведь в их мире нет джамп-кабин, и тем
не менее...
Паркер покачал головой.
- Вы рассказываете удивительные вещи, Алекс!.. На чем же держится их
мир?
- А вы не наблюдали утечек энергии в Системе?
- Нет. Если бы такое случилось, мы бы уже давно зафиксировали этот
индекс.
- Ну, тогда я просто не знаю, что и предполагать... Разве что все это
существует за счет их нервной энергии... Или что они таинственным образом
выкачивают параллельную Вселенную.
Паркер нахмурился.
- Коллега, вы делаете сумасшедшие предположения. - Он встал из кресла
и прошелся по комнате. - Если все это так, то долг требует, что бы мы
подключили Комиссию по науке. Тут же нужна целая программа исследований...
- А вам хочется исполнять этот долг, Дин? - перебил его Калинов. -
Только честно!
- Нет, Алекс! Если честно, то такая программа мне не по душе! Не
люблю я, когда исследования проводятся на людях, тем более на собственных
детях. Слава Богу, эти времена давным-давно миновали.
- Ну, так мы ничего никому и не скажем. - Калинов подмигнул Паркеру.
- Правда?
- Правда, - сказал Паркер. - Все равно никто не поверит. - И он в
свою очередь подмигнул Калинову.
Калинов вздохнул и сказал с грустью в голосе:
- Нам-то поверят... Да и говорить об этом послезавтра все равно
придется.
- Ничего, коллега, отобьемся. В Совете хватает умных голов... Лучше
скажите, что вы записали на этот раз. Дадите посмотреть на ваших
суперлюдей?
- Прямо уж и суперлюдей, - проговорил Калинов. - На Земле чудес пока
что не наблюдалось! - И вдруг неожиданно для себя сказал: - А
показывать-то нечего! Забыл, понимаете ли, включить запись. До того ошалел
от неожиданностей!..
Что это со мной, спросил он себя. Чего ради я соврал? Узнала бы
Вита... И понял, что эту ложь Вита наверняка бы одобрила.
Он вдруг потерял всякий интерес к беседе. Паркер задал еще несколько
вопросов, получил на них короткие односложные ответы и понял, что настала
пора уходить. Его слегка удивила внезапная замкнутость друга, но он и вида
не подал, что задет.
Проводив Паркера до ближайшей джамп-кабины, Калинов решил немного
прогуляться перед сном.
Вечер был хорош до изумления. Редко удается метеослужбе создать такую
погоду. Небо на западе постепенно переходит через все цвета радуги от
багрянца до темно-фиолетового. Над головой висят первые, еще не крупные
звезды. Не шелохнется на деревьях листва, недавно вымытая
киберами-дворниками. И тишина такая, что, кажется, весь мир слышит твое
дыхание.
Калинов шел по хранящему дневное тепло тирранитовому тротуару и
улыбался.
Черт возьми, думал он. Неужели рядом с нами действительно рождаются
суперлюди?! И кто? - наши собственные дети! Когда они успели вырасти из
коротких штанишек? Никто из нас этого даже не заметил - так мы все
заняты... А они убедились, что мы ими не интересуемся - ведь, наверное, не
раз тыкались в нас теплыми носами, как кутята, - и стали искать себе
подобных. И нашли. И создали Страну Грез. Как протест против той жизни,
которую мы им предоставили...
Когда же все это произошло, думал он. Когда мы совершили подмену?..
Мы говорили им, что они - цветы жизни, что они - наше богатство и наша
надежда. И они верили нам. Как же не верить тем, кто их родил, кто их
кормил, кто учил их ходить, летать и говорить?.. Так они и росли с верой в
будущее и в свое великое предназначение. Жизнь казалась им светлой
радостной сказкой, и они должны были стать в ней главными героями... А
потом они обнаружили, что на самом деле никому не нужны, что они для всех
обуза и только мешают нам... Вот тебе конфетка, и не отвлекай меня, иди к
своим куклам. И не плачь!.. Или слушай своих любимых "Приматов" - какая
хорошая группа! (тьфу, мерзость!!!) - и не мешай. Разве ты не видишь? Мы
переделываем Землю, мы залечиваем раны, оставленные Великими религиозными
войнами, мы осваиваем океаны, мы штурмуем Вселенную... На вопросы, которые
ты хочешь мне задать, давным-давно найдены ответы, и нет смысла тратить на
них время!.. НЕ МЕШАЙ!
А им необходимо тратить время на вечные вопросы - это один из этапов
становления личности. И веры нам не стало... Но как без нее жить? Вера
очищает людям душу, вера делает мягче сердце... А потом мы еще спрашиваем
себя: в кого они, такие жестокие и равнодушные? А они - в нас! Яблочко от
яблоньки...
Теперь я понимаю, почему у них такие игры, думал он. Невостребованная
энергия души и нерастраченная энергия тела, сдобренные свойственной юности
повышенной сексуальностью, медленно и верно устремляются в русло насилия.
Пока насилие скрывается за ширмой добрых игр. Но это только пока.
Подождем, подождем и дождемся событий сродни Религиозным войнам. Выходки
Вампира - яркое тому свидетельство. А это уже страшно!
Боже мой, думал он. Когда же мы перестанем быть толстокожими? Когда
будем видеть дальше собственного носа? И сколько мы еще будем создавать
себе трудности, а потом гордо, под фанфары, преодолевать их? Мы - мастера
лобового удара, крепкие задним умом...
- Почему ты еще не спишь? - спросил его тихий голос.
Калинов огляделся, но рядом никого не было. Только далеко впереди
стояла под деревом какая-то пара. Кажется, целовались.
- Не крути, пожалуйста, головой, - произнес тот же голос. - Это я,
Вита.
- Где ты? - спросил Калинов.
- В своей постели... Но рядом с тобой.
- А как ты меня слышишь? - спросил Калинов.
- Опять глупые вопросы?.. Я слышу то, что ты думаешь.
- Ты умеешь читать мысли? - спросил Калинов.
- Оказывается, умею... Но я поняла это только сегодня. И слышу лишь
то, что ты позволяешь.
- Я хочу тебя видеть, - сказал Калинов.
- Этого я еще не умею. Но научусь, наверное... И ты научишься... -
Долгая пауза. - Если очень захочешь.
Уже совсем стемнело, только у самого горизонта, над Маркизовой лужей
тянулась желто-зеленая полоса. Послышался какой-то звук, похожий на
