дура", не придала этому значения, подумав, что Стелла дала ему
куклу просто поиграть, но когда пришло время идти домой, Листик
наотрез отказался отдавать куклу, а "эта маленькая идиотка"
радостно заявила, что подарила ему Барби.
- Нужно было просто забрать, и все, - пожал плечами
Игорь, удивляясь женской беспомощности.
- У тебя все просто! Что мне, драться с чужим ребенком?!
Я сказала "этой сучке", чтобы она отобрала куклу, а она нагло
ответила, что не хочет травмировать ребенка и дома поговорит с
ним, чтобы он отдал добровольно, а я поверила, как дура! -
снова расплакалась Марина. - А потом она позвонила и нагло
заявила, что Листик нашу куклу отдавать категорически не хочет,
и предложила мне деньги...
- Ну, так давай возьмем и купим еще одну куклу, -
попытался успокоить жену Игорь.
- Лучше купи ей самосвал, мудак несчастный! - завыла
Марина. - Ты так ничего и не понял! И вообще, это из-за тебя
все!
- Почему из-за меня? - действительно не понял Игорь.
- Потому что когда она у тебя спросила, откуда берутся
дети, ты сказал, что женщины дарят их мужчинам, вот она и
решила, дура, подарить своего "ребенка" Листику!
Игорь озадаченно молчал. Он даже не мог представить себе
заранее, что его невинное объяснение ребенку тайны
происхождения детей может привести к таким трагическим
последствиям.
- Ты эту кашу заварил - ты и расхлебывай! - мрачно
заявила Марина.
- Как?
- Позвони Мишке, сучкиному мужу, поговори с ним
по-мужски, - почти уже спокойно сказала Марина, - он тебя
поймет, не хочет же он, чтобы его сын гомиком вырос... Просто
этой сучке самой кукла понравилась! - неожиданно осенило
Марину.
Игорь был знаком со своим соседом Михаилом только, как
говорится, "шапочно", и ему было не очень-то удобно обращаться
к нему по детским вопросам, но что оставалось делать? Марина
набрала номер - к телефону подошла жена Михаила и ответила
Игорю, что Михаил уехал на рыбалку, вернется поздно вечером.
Тогда Марина с Игорем, чтобы не скучать от бездействия,
разбудили Стеллу и стали проводить с ней воспитательную работу.
- Я тебе строго-настрого запрещаю с сегодняшнего дня и
впредь выносить что-либо из дома! Ты поняла меня? - попыталась
внушить Марина дочери.
- Поня-яла, - ответила Стелла, зевая спросонья.
- Нет, ты не поняла! - тряхнула ее за плечи Марина.
Стелла неожиданно, безо всякой подготовки разревелась (она
поняла только одно: родители больше не любят ее). Все внушение
продолжалось меньше минуты, а потом весь вечер пришлось
успокаивать ребенка.
В одиннадцатом часу ночи, когда Стеллу опять уложили
спать, наконец позвонил Михаил и попросил Игоря зайти к нему.
- Какая наглость! - возмутилась Марина. - Он что, сам
зайти не может?! Мы еще к ним на поклон идти должны!
- Ладно, не накаляй страсти, у меня уже от всего этого
голова трещит, - отмахнулся от нее Игорь, отправляясь в
соседний дом.
Дверь ему открыл сам хозяин квартиры. Он почему-то был в
порыжевшей дряхлой цигейковой шубе, от свалявшегося меха
которой густо несло сырой рыбой и водкой, а его красное лицо
светилось радостью пережитого единения с природой. Игорь
невольно отшатнулся.
- У вас топят? - спросил Михаил. - Я на реке замерз,
как собака, а дома тоже холод, как в проруби.
- У нас, вроде, топят, - сказал Игорь.
-Ну, и история произошла! - неловко рассмеялся Михаил,
приглашая жестом Игоря пройти в прихожую. - Я как узнал, своей
вломил как следует: что ни говори, а бабам доверять воспитание
детей опасно. Вот, возьми, - он протянул Игорю десять рублей.
- Нет, не надо, - отказался Игорь. - Я, в общем, хотел
бы саму... игрушку забрать.
- С игрушкой, брат, такая штука вышла, - смущенно
крякнул Михаил, - я ее у своего пацана отбираю, а он, гаденыш,
не отдает, ну, я тогда дернул посильнее... Короче, у нее голова
того... с мясом оторвалась!
- Как "с мясом"? - неприятно удивился Игорь.
- Ну, фигурально, конечно, - еще больше смутился Михаил.
- Жаль, - сказал Игорь.
- Жаль, - вздохнул Михаил...
- Браво, маэстро! - неожиданно раздался радостный крик.
Проходчик с доктором оглянулись и увидели укладчика,
обнимающего за виртуальную талию счастливую невесту. При виде
ее крепкого виртуального тела проходчик стыдливо зарделся, а
циничный доктор принялся с нескрываемым любопытством
разглядывать невиданное ранее существо.
- А вы и есть тот самый доктор? - ничуть не смутившись,
спросила искалка, перехватывая пристальный взгляд доктора.
- В каком смысле "тот самый"? - растерялся доктор от
неожиданного вопроса.
- Я про вас у духа Сети Ивана Паравозова читала...
- А откуда он про меня знает?! - подозрительно
насторожился доктор.
- Это проходчик нас всех заложил, - беззлобно
констатировал укладчик. - Написал про нас книжку, теперь она
по всей Сети гуляет, говорят, скоро даже в электронной
библиотеке появится.
- А ты откуда знаешь? - не поверил ему проходчик.
- Походите по Сети с мое - еще не то узнаете!
- Странно, - сказал проходчик, - я, вроде, только про
людей писал... Не понимаю, как это вышло!
- Про вашу книгу даже почтовые ящики знают, - сказала
проходчику искалка, - я только что на их переписку набрела.
- Что же они пишут? - стало интересно укладчику.
- Я прочитала несколько посланий, и во всех почтовые
ящики пишут, что лично они в книге все поняли и им она
понравилась, но другим она, по их мнению, не понравится, потому
что другие ничего не поймут. Так все и говорят...
- Если все... то кто тогда "другие"? - озадаченно
спросил сам себя проходчик.
- Так что, все-таки, про меня написано было? - не
удержался доктор от любопытства.
- У меня память хорошая, я вам дословно процитирую, -
сказала искалка. - "Самый загадочный персонаж в повести -
Доктор. Какие он лечил вирусы в Сети, я так и не понял. Поэтому
предположу, что это некоторая мистическая фигура,
символизирующая вовсе не то, что символизирует. Может, этот
Доктор вовсе не по вирусам, а психиатр? Или вообще Наук? Или
какой-нибудь HTML-validator, который линки на целостность
проверяет".
- Так какие ты вирусы-швирусы в Сети лечил, расскажи
товарищам! - рассмеялся укладчик.
- Мне действительно вирусы крайне редко попадаются, -
смутился доктор. - Может, и правда "валидатором" стать?
- Точно, будем тебя теперь звать Валидатором. Вообще,
непорядок, что у нас имен нет. Давайте себе имена, как у людей,
придумаем! - загорелся укладчик. - Ты, проходчик, как
называться хочешь?
- Ну... зовите меня Рейнджером, - сказал, подумав,
проходчик, - к моей специальности это имя вполне подходит.
- Тебя мы будем звать Весельчаком, потому что ты веселый,
- сказала укладчику искалка, - а мне мое имя нравится, вы
меня так Искалкой и называйте, только с большой буквы, а то я
на вас обижаться буду!
5. Алые паруса
- Послушай, Рейнджер, - сказал Весельчак, проводив
Искалку на работу, - я уж твою писанину не стал ругать в
присутствии дамы, тем более что к концу пришел, но что ты, как
Достоевский, все про одно и то же пишешь?
- Почему как Достоевский?! - не понял Рейнджер.
- Потому что достал ты меня! Чем тебе эта кукла так
дорога? И опять про детей пишешь, тоже мне, доктор Спок
нашелся! Тебе уже жениться пора, а ты все... Обещал ведь про
любовь книжку написать!
- Меня интересует не механика любви, а истоки взаимного
влечения людей, - сказал серьезно Рейнджер. - А про детей я
пишу потому, что мне интересно, почему из одних детей вырастают
мужчины, а из других - женщины...
- Нет, никак не могу приучить себя к твоей манере
мышления, - включился в разговор Валидатор. - Ты ведь на
самом деле знаешь, что все зависит от пола ребенка.
- Тогда почему, например, некоторые мальчики вырастают
женщинами? - задал коварный вопрос Рейнджер.
- Пидоры потому что! - перешел на свой обычный язык
Весельчак, вспомнив, что Искалка давно уже его не слышит.
- Мне все же кажется, что пол ребенка воспитанием
определяется, - сказал задумчиво Рейнджер.
- То-то я смотрю, ты такой бесполый, - подковырнул его
Весельчак, - а оказывается, ты просто невоспитанный!
- Надоела мне уже эта софистика, - оборвал их Валидатор.
- Давайте, наконец, работой займемся!
Однако, очень скоро они заметили, что работа у них теперь
не ладится, потому что каждый думает не об общем деле, а чем-то
своем... Весельчак мечтал о новой встрече с ненаглядной
невестой, Рейнджер писал в голове очередную главу своей книги о
становлении полов, а Валидатор был погружен в тягостные
раздумия над тем, кто он все-таки есть на самом деле: доктор по
вирусам, доктор Наук (с большой буквы) или психиатр, который
сошел с ума от бреда пациентов и теперь сам бредит, прокладывая
в горячечном бреду воображаемый линк к мифическому HTML'у.
- Стойте! - не выдержал Валидатор. - Так все равно дело
не пойдет. Это нас, наверное, появление виртуальной женщины из
колеи выбило. Давай, Рейнджер, дочитывай нам окончание главы, а
то мы так просто не успокоимся.
- Согласен, - сказал с готовностью Рейнджер.
И он стал дописывать на ходу главу.
Выйдя на следующий день на прогулку во двор, Стелла
увидела жизнерадостного Листика, который волочил за ноги по
снегу голую куклу без головы. Стелла с ужасом узнала в этой
несчастной игрушке свою куклу Барби.
- Зачем ты это сделал? - плача подбежала к нему Стелла.
- Это не я, - спокойно начал объяснять Листик. - Когда
я вчера купал ее в ванной, к нам ворвалась огромная и страшная
рыжая обезьяна и откусила ей голову!
Рассказав все это, Листик и сам поверил в свое вранье и
тоже безутешно зарыдал. Смотреть на изуродованную куклу им было
больно и невыносимо, и они придумали вырыть детскими лопатками
ямку в снегу и закопать ее поглубже...
Когда Рейнджер закончил чтение этого короткого отрывка,
он заметил, что Весельчак упел испариться, значит, перерыв в
работе продолжался, и он начал читать следующую главу под
названием "Алые паруса".
Когда Стелле исполнилось тринадцать лет, она влюбилась в
писателя Александра Грина. То есть, вернее сказать, в его
героев-мужчин, но это было для нее одно и то же, поскольку она
была уверена, что Грин во всех книгах писал про себя, - иначе
ей представлялось невероятным, как человек мог написать такие
яркие жизненные произведения, не испытав все это на себе. Он и
сам должен был быть прекрасным и отважным юным капитаном,
ведущим свой корабль через все невзгоды навстречу любимой
девушке, которая давно уже ждет его на берегу. Вскоре она нашла
подтверждение своей догадки, обнаружив, что во всех книгах
Грина фамилии главных героев, как и фамилия самого автора,
начинаются на букву "Г". Это незначительное с виду открытие так
поразило Стеллу, что ей почудилось, будто она открыла какую-то
мистическую связь между всеми книжными персонажами Грина и им
самим (эта связь на самом деле существовала, но только у нее в
голове, потому что писатель Гриневский, который, кстати
сказать, давно уже скончался, стал для своей будущей юной
читательницы таким же мифическим персонажем, как и все его
герои).
Стелле часто представлялось теплое и ласковое южное море,
озвученное шумом плещущих о коралловые рифы аквамариновых волн
и криком суетливых белоснежных чаек. Над кристально-прозрачной
