главе с дорогим товарищем Леонидом Ильичем Брежневым уверенно
идет к победе коммунизма через развитой социализм. Вот и вся
твоя легенда.
- Вот и вся моя легенда, - повторил Листопад.
- Как тебя зовут? - нахмурился отец.
- Алексей Михайлович Артамонов! - без запинки выпалил
сын.
- С этой минуты откликайся только на имя Леша. Вопросы
есть?
- Если я живу в городе-герое, значит, я герой? - спросил
Леша.
- Пока нет, - улыбнулся отец.
Всю ночь Алексей не спал - его мучили тревоги и сомнения:
как его встретят в том мире, куда он отправляется, и главное, в
чем состоит задание? Отец про это ничего конкретно не сказал...
Значит, надо действовать по обстановке. Неизвестность пугала...
Наутро, когда его опять одели в форму, Алексей в нарушение
всех инструкций незаметно заткнул за ремень свой верный Магнум
- с ним было спокойнее и увереннее, он знал, что в случае чего
оружие не подведет: еще ни разу его пистолет не давал осечки.
Следующий час прошел как во сне: сбор перед школой,
построение по классам, торжественная речь директриссы, первый
звонок и прощание с рыдающими матерями, отправляющими своих
детей на верную гибель. Алексей уже не чувствовал в себе
возвышенного героизма, остался только животный страх перед
будущим и мучительная боль за бесцельно прожитые детские годы.
Особенно ему стало не по себе после того, как встречавшая
детей у входа огромных размеров директрисса заметила у него под
полой пиджака рукоятку Магнума, ловко выдернула его из-за
пояса, обернулась и выбросила в мусорное ведро. Алексей
приготовился к худшему - он ждал, что его тут же арестуют и
поведут на допрос, но директрисса сделала вид, что ничего
особенного не произошло, как будто и не пистолет в мусор
бросила, а яблочный огрызок.
Но допрос все же состоялся, уже в классе, когда сухощавая
учительница в очках с толстыми линзами, которые делали ее глаза
большими и добрыми, с отрешенным видом открыла толстый журнал и
выкрикнула:
- Артамонов!
- Я! - вскочил Алексей, с грохотом откидывая крышку
парты и лихорадочно соображая, почему его вызвали из всех детей
на допрос первым.
- Не "я", а "здесь", - скучающим тоном поправила
учительница. - Садись.
Алексей сел.
- Артамонов!
- Здесь! - правильно отозвался Алексей, забыв, однако,
про крышку парты.
- Ладно, у нас еще будет время потренироваться, за десять
лет научим тебя, как вставать, - поморщилась учительница от
лешиного стука.
"Интересно, десять лет больше десяти пачек патронов?" -
начал соображать Алексей, но учительница прервала ход его
мыслей.
- Расскажи о себе, - приказала она.
- Я - Артамонов Алексей Михайло...
- Громче говори, чтоб все слышали!
- Я - Артамонов Алексей Михайлович, - закричал Алексей,
- русский, живу в самом передовом в мире государстве рабочих и
крестьян, основанном вождем мирового пролетариата Владимиром
Ильичем Лениным. Это государство называется Союз Советских
Социалистических Республик. Столица моей Родины - город-герой
Москва. Я живу в этом городе. В настоящее время моя страна под
руководством Коммунистической партии Советского Союза во главе
с дорогим товарищем Леонидом Ильичем Брежневым уверенно идет к
победе коммунизма через развитой социализм. Вот и вся моя
легенда.
Последние его слова явно не понравились учительнице. Она
медленно сняла очки (ее глаза сразу стали маленькими и злыми),
положила их на журнал, нехотя встала и, подойдя вплотную к
Алексею, заглянула ему в упор в зрачки, как будто хотела
прочесть написанную на их радужной оболочке секретную шифровку.
Леша не выдержал ее колючего взгляда и потупился. Так они
стояли в полной тишине какое-то время, Алексей не мог от
растерянности точно определить, сколько времени прошло, когда
учительница тихо, но на весь класс спросила:
- А из какой ты пизды?
Леша растерялся: он не знал ответа на этот вопрос, значит,
было самое время стрелять в упор и наверняка, лучше всего между
бровей, как учил отец, но пистолета у него уже не было! Тогда
он поклялся себе, что если останется жив, отомстит учительнице,
когда станет настоящим мужчиной. И вдруг, как бывает в моменты
смертельной опасности, кто-то невидимый шепнул ему в ухо
правильный ответ: "Из русской..."
- Из русской! - выпалил Леша в лицо учительнице.
И тут случилось невероятное: класс взорвался от смеха, и
больше других хохотала сама учительница. Леша так растерялся,
что и сам начал придурковато улыбаться, поддавшись общему
веселью.
- Глупый ты, - сказала учительница, вдоволь насмеявшись.
- Надо говорить "из рабочей", "из крестьянской" или "из
служащей"!
До Алексея наконец-то дошло: это не настоящий допрос, а
просто проверка перед важным заданием, которое ожидает его
впереди, когда он станет мужчиной. Ему вдруг стало весело и
легко: он понял, что хоть и не дал правильный ответ, но ответил
так, что все вокруг поняли, что он никакой не враг, а свой
простой парень, хотя и глупый по своей неопытности. Он попал к
своим!
2. Проходчик, укладчик и доктор
"...он понял, что хоть и не дал правильный ответ, но
ответил так, что все вокруг поняли, что он никакой не враг, а
свой простой парень, хотя и глупый по своей неопытности. Он
попал к своим!" - закончив чтение, проходчик посмотрел на
укладчика и доктора.
- Ну как? - спросил он.
Доктор в ответ только высокомерно поморщился, а у
укладчика можно было и не спрашивать: он уже давно ржал диким
голосом, с того момента, как услышал про "пизду". "Наверное,
опять пахабных анекдотов начитался", - досадливо подумал
проходчик.
- Ну как? - повторил он свой вопрос, обращаясь на этот
раз к одному только доктору.
- Ты сколько книг про Землю прочитал? - нехотя ответил
тот вопросом на вопрос.
- Три, - честно ответил проходчик. Он не умел врать.
- Оно и видно, - вздохнул доктор и замолчал.
- Только не надо этого снобизма! - вспылил проходчик. -
У меня, между прочим, нет столько времени, сколько у тебя, на
чтение книг. Сам знаешь, что моя работа больше времени
отнимает.
- А я только анекдоты читать успеваю, потому что они
короткие, как автоматная очередь, - поддержал его укладчик. -
Пашу, как вол, между прочим!
- Ну, ладно, - сдался доктор, - выдам свою рецензию,
раз уж так интересно. - Во-первых, сразу видно, какие книги ты
читал: про нью-йоркскую мафию, про шпионов и про период застоя
в Советском Союзе. Вот у тебя и получилась мешанина: одно
отсюда, другое оттуда. Но это еще полбеды, а беда в том, что у
тебя что ни строчка - то бред собачий.
- Например? - искренне удивился проходчик.
- Хотя бы самое начало, про заснеженные джунгли
Нью-Йорка...
- Ты что хочешь сказать, что я это сам придумал?! -
искренне удивился проходчик. - Ну ты даешь, а еще
образованный. Что я тебе человек, что ли, на самом деле, чтобы
свое что-то придумать?!
Доктор прикусил губу - тут проходчик действительно был
прав: никто из них троих ничего не мог придумать про Землю, они
могли только перерабатывать полученную о ней информацию, но не
генерировать ее.
- То, что я знаю о Нью-Йорке... - начал оправдываться
он.
- У каждого свои знания! - перебил его проходчик,
переходя из обороны в наступление. - В той книге, которую я
читал, в Нью-Йорке шел снег, а еще там говорилось, что это
джунгли...
- Каменные, - вставил начитанный доктор.
- Ну и что, а где сказано, что в каменных джунглях не
может идти снег?!
- Дело не в том, что ты что-то придумываешь, - нашел
доктор правильную мысль, а в том, как и насколько точно ты
соединяешь между собой блоки информации. Вот ты, например,
говоришь, что отец Листопада был орангутанг, и я не отрицаю,
что люди происходят от обезьян, но во всех книгах написано, что
люди произошли от шимпанзе!
- А я в анекдоте прочитал, что от Абрамгутанга! - снова
заржал успокоившийся было укладчик.
- В той статье, которую я читал, - заявил проходчик, не
обращая внимания на дурацкие комментарии укладчика, - не было
сказано, от каких обезьян! Раз Земли на самом деле не
существует, то в каждой книге - своя Земля, со своими
законами, со своими нью-йорками и своими советскими союзами!
- Это не аргумент, - надулся доктор - он не любил
проигрывать в спорах, а сейчас, кажется, к этому дело и шло. -
Если ты решил сочинить книгу про Землю, то не важно, существует
ли она реально. Важно то, что нужно взять как можно больше
информации и переработать ее так, чтобы выдать результат,
который соответствовал бы общепринятым представлениям о Земле.
Тогда это будет похоже на так называемую земную "правду". И не
смотри на меня, как на врага, я тебе даже готов помочь в
прокладке, чтобы у тебя больше времени на чтение оставалось.
Все же мы - одна команда.
Это был решающий аргумент: прокладчик умерил свой
дискуссионный пыл из опасения, как бы доктор не передумал ему
помогать.
- Нет, мужики, в натуре, - выступил укладчик. - А зачем
это нужно-то? Я вот только не пойму, друг проходчик, зачем тебе
эта вся свистопляска с книгой про Землю. Их и так полно в Сети,
людьми придуманных. Люди пишут - гонорары получают, потом
пропивают их или на баб тратят, а у нас ни гонораров нет, ни
водки, ни баб!
- Просто мне интересно, - задумался проходчик, - как
там на Земле у людей все устроено, зачем им нужно рождаться и
умирать. И вообще, как они рождаются?
- Это я тебе, в натуре, быстро разъясню, тоже, загадку
нашел! - зашелся смехом укладчик.
- Нет, я не про это, - отмахнулся от него проходчик. -
Мне, главное, интересно, откуда женщина знает, как ей ребенка в
животе вырастить!?
- Ясно откуда, ядрена матрена, - продолжал веселиться
укладчик, - в школе ее учат!
- А откуда ты знаешь, как Сеть проходить? - не удержался
доктор, который, в общем-то не хотел затевать нового спора.
- Я - другое дело, я всегда существовал, сколько себя
помню, и всегда знал, как это делать. А люди рождаются без
всяких знаний, даже говорить не умеют...
- А у тебя этот Листик твой сразу болтать начал! -
поддел проходчика укладчик.
- Не сразу, а только в ответ на вопрос матери, это она
его научила, - терпеливо возразил проходчик. - Так вот, всему
их родители и учителя учат, только дети сами в животах
вырастают: откуда они знают, как им расти нужно?!
- Это гены, - вздохнул доктор, - сочувствуя
необразованности собеседника.
- А зачем им гены нужны? - пожал плечами проходчик. -
Или зачем им тело нужно? Странно все это: ноги, руки, голова,
туловище...
- Хуй! - прыснул смехом укладчик.
- Мне вот, например, чтобы плечами пожать, плечи не
нужны, - пожал виртуальными плечами проходчик. - А им-то
зачем это все?
- У нас разные миры, - глубокомысленно заметил доктор.
- У нас своя виртуальность, у них - своя. Материальность
называется. Слышал, наверное?
- А почему разные-то? - разошелся проходчик.
- Ну, брат, - недобро усмехнулся доктор, - так мы
знаешь до чего договоримся...
Проходчик знал, что имел в виду доктор: он имел в виду
HTML, к которому они протягивали линк. Это была запретная тема,
которую нельзя было обсуждать вслух. Столь величественное и
внушающее неосознанный страх слово они не решались поминать
всуе, от греха подальше. О нем можно было только думать и
мечтать...
- Ладно, перерыв окончен, - подытожил доктор. - Пора
