заниматься. Выручку они никогда не делили, а пускали на
совместную гулянку где-нибудь на Арбате: в "Праге", в
"Метелице" или в "Лабиринте". А летом они отправлялись... ну,
конечно, в Сочи, куда же еще могли отправляться на отдых
уважающие себя спекулянты?
Пусть это покажется пошлым, но такова "ля ви": именно в
Сочи Влад впервые узнал, что такое любовь. Да, именно не
полюбил, а "узнал"...
К первым летним каникулам у них скопился изрядный навар от
торговли гонконгскими электронными часами. К слову сказать, это
была занятная штучка: будильник в них играл семь мелодий,
начиная от "Собачьего вальса" и заканчивая "Лунной сонатой".
- Ну, чего? Бабок хоть жопой жуй - давай в Сочах
гостиницу снимем, как приличные люди, - предложил Валюха.
- Давай.
Влад никогда не спорил с Валюхой по бытовым вопросам,
относясь к неудобствам и к комфорту одинаково философски, то
есть, никак. Его эта тема мало волновала. Но зато он постоянно
следил за курсом доллара и немецкой марки, что очень веселило
Валюху:
- Ну нафига тебе это знать-то, если у тебя ни баксов, ни
марок, ни даже тугриков нет?! А хочешь, за доллары товар
сдавать будем, тогда доллары в боливары переведешь, а боливары
в шекели, а шекели...
- Кончай туфту гнать! - одергивал его Влад. - Нас тогда
самих сдадут... сам знаешь, куда.
Валюха прикусывал язык: им обоим было очень хорошо
известно, что валютными делами занималось КГБ, поэтому с
долларами они никогда не связывались.
В Сочи их должен был встречать знакомый Валюхи по имени
Сергей. У Валюхи везде находились "хорошие знакомые", но в
большинстве случаев они оказывались людьми, которых он до этого
никогда не видел, и лишь случайно, через других "хороших
знакомых", разжился их телефонами. Вот и на этот раз, уже в
поезде, после восьми бутылок "Жигулевского" под рыбца,
выяснилось, что "сочинский контакт Серега" - это лучший друг
валюхиного соседа Павки, про которого Валюха тут же рассказал
историю о том, как он служил в отборной дивизии "Витязь". К
подобным историям Валюхи надо было применять коэффициент
правдивости "корень третьей степени", и "лучший друг" здесь
означало давнего знакомого, а "отборная дивизия" - заурядную
гвардейскую часть.
- А этот Серега - он тоже "витязь"? - усмехнулся Влад.
- Да ты не бойся, - ответил Валюха, сосредоточенно
отгрызая зубами от хвоста кусок вяленой рыбы. - Главное, он
нам гостиницу обещал сделать. У него все схвачено.
- Чего мне бояться?! Мне пофигу, - равнодушно отозвался
Влад, высасывая из бутылки остатки пены и вальяжно откидываясь
на свернутый матрас. - А кто этот Серега, на самом деле?
- Какой-то крупный деятель пожарной охраны. Его там все
уважают. Павка рассказывал, как он с ним ходил в сочинскую
общагу с ревизией - я уссался!
- А общага - женская?
- Есесс-сно... Они, типа, спьяну подняли учебную тревогу
ночью: подъехали на пожарке, бросили перед входом дымовую шашку
и врубили сирену на всю катушку, а комендантшу заставили девок
на улицу выгонять в чем мать родила.
- Голыми, что ли? - усомнился Влад.
- Ну, в ночнушках там, в трусах... В простынях
завернутые... Я знаю? А потом, как по инструкции, пошли
проверять, все вышли или нет. Заходят на третий этаж, смотрят,
одна дверь закрыта, стучат - никто не открывает. Ну, они ее
того... плечом вышибли, заходят - там у окна стоит деваха
задом к ним, в одной майке, с толстыми ляжками, через
подоконник перевесилась. Что за долбаный случай?! Они к ней -
видят, она в руках связанные простыни держит, а снизу голос:
"Нэ хватает! Да зэмли нэ дастает!"
- Ха-ха... Чего-чего? - захохотал Влад.
- Ну, это она одного нацмена на простынях из окна
спускала.
- Так чего он - завернулся бы в простыню, закрыл лицо и
выбежал на улицу...
- Вах, дарагой! - воскликнул Валюха, раскупоривая новую
бутылку. - Эта ты такой умный, да, кагда сыдышь байки травышь,
да, а чэловек в икс-три-мал-ную сытуацыю папал... Панымать
нада!
- Ладно, сочиняй дальше.
- Короче, она ему - "прыгай!", а он "тяны назад!". Она
пытается тянуть - сил не хватает. Опять ему орет "прыгай, а то
уроню!", а он в ответ "тяны!". Так они и переругиваются: "тяны
- прыгай".
- И чего, пожарники-то помогли?
- Ну да! - заржал Валюха. - Задрали девке майку и
трахнули по разу - она только орала "прыгай-прыгай-прыгай"!!!
А потом действительно помогли - вытянули бедолагу, он пока
висел, от страха обдристался. Благодарил еще...
- А девчонка чего?
- Чего-чего... Сделала вид, будто ничего и не было.
- Тоды ой, - рассмеялся Влад.
Когда на следующий день в восемь часов утра двое
похмельных друзей выгрузились из поезда, они сразу узнали
Серегу: их встречал такой же, как и они, опухший с похмелухи
человек, немного постарше, лет тридцати. Вид у него, правда,
был более экзотический: рост под два метра, медвежковатая
фигура, нечесаные кудри и широкая красная морда. И впрямь
витязь... Но вместо кольчуги на нем был мятый пиджак поверх
желтой майки - и это в теплое южное утро, обещающее перейти в
знойный полдень! Странный видок...
- Наш человек! - Влад пнул Валюху локтем под ребро.
Валюха поморщился, как от зубной боли: он не любил иметь
дело с бомжами, пьяницами и хануриками, предпочитая им солидных
и представительных людей: в последних он видел образец будущего
себя.
- ЗдорОво, мужики! - поприветствовал их Серега низким
хрипловатым басом. - С прибытьицем.
- Валентин.
- Владислав, - передразнил Влад Валюху, торжественно
протягивая Сереге руку.
- Вы как эти... - добродушно рассмеялся Серега. -
Японцы на чайной церемонии. Пошли, япона мать, на пятаке мотор
ждет.
На площади перед вокзалом их действительно поджидала
машина, и не какая-нибудь, а белая "Волга".
- Залезай, - скомандовал Серега, первым запрыгивая на
переднее пассажирское сидение. - А это Игорь Петрович, мой
шофер, - он кивнул на бледного тощего парня за рулем.
- Будешь много пиздить - получишь в лоб, Шефуля, -
флегматично отозвался Игорь Петрович, не оборачиваясь.
- О, шефом меня называет, - подмигнул Серега,
оборачиваясь к Владу с Валюхой. - Ну, трогай, Петрович!
Через двадцать минут они уже довольно резво поднимались
вверх по горной дороге мимо свежевырубленных виноградников.
Город и море маячали далеко внизу.
- Что-то высоковато для гостиницы, - заметил Влад Валюхе
вполголоса. - До моря - час на автобусе? Спасибо, не надо. А
может, это и не Серега совсем?
- Подозрительно, однако, - нахмурился Валюха, с тревогой
нащупывая пухлый бумажник в кармане шорт. - Спроси у них, куда
везут.
- Куда едем? - спросил Влад.
- Тут недалеко, - нехотя отозвался Серега.
- Скажи, что у тебя есть пистолет, - прошептал Валюха на
ухо Владу.
- У меня есть пистолет, - сказал Влад не очень уверенно.
- Какой системы? - заинтересовался шофер.
- Браунинг, - не моргнув глазом, ответил Влад.
- Дай лукнуть!
- Тебе нельзя - ты за рулем, - неожиданно зло сказал
Валюха.
Водитель как-то странно напряг желваки и резко затормозил
у самого края дороги, в метре от обрыва.
- Вы чего, мужики, грибков объелись?
Серега резко обернулся к ним с озадаченным видом - и в
следующую минуту расхохотался: он все понял по серым лицам
незадачливых курортников.
- Слышь, Петрович, они думают, мы их в горы убивать
везем!
- Придурки! - заржал Петрович, трогаясь с места.
- Хорош дурака валять, - расслабился Валюха, -
объясните, в натуре, в чем дело-то?
- Да в магазин мы едем - приезд ведь обмыть надо, -
пояснил Серега.
- А что, в городе винных точек нет уже?
- Во, гаврики! - сокрушенно покачал головой Серега. -
Вы что, про указ ничего не слышали? Про антиалкогольный? У вас
ведь, вроде, в Москве приняли... Нет, я с них тащусь: они там
глушат по-прежнему, а у нас тут виноград порубили и Сочи
безводочной зоной объявили. "Зона здоровья" называется.
- А пиво с вином продают еще? - спросил Влад. Его
интересовало не столько наличие спиртного, сколько сам факт
пропажи отдельных его видов.
- Этой отравы - пока скоко хошь. Но мы с Петровичем
только чистый продукт употребляем. Бормотуху пить здоровья нет
уже. Это вам, молодежи, пофиг все.
Тем временем, они подъехали к покосившемуся сараю
сельмага. На его двери висел огромный ржавый замок.
- Закрыто, - с облегчением констатировал Влад. Пить
утром водку было не в его привычке.
Серега с Петровичем весело переглянулись, типа, столичные
фраеры совсем фишку не рубят.
- На выход без вещей, - скомандовал Петрович.
Они обошли магазин и постучали в заднюю дверь - им
открыла дородная женщина в синем фартуке, из головы которой
бумажным мусором торчали газетные папильотки.
- Чего в такую рань приперлись? - недовольно пробурчала
она.
- Татьяна, нужен ящик водки, - доверительно положил ей
руку на плечо Петрович.
- А цистерна вам не нужна?! - рассвирипела Татьяна и,
передернув плечами, сбросила с себя нахальную пятерню.
- Во, сиськами размахалась! - ухмыльнулся Петрович.
- Погоди, не горячись, - осадил его Серега. - Мадам,
разрешите Вас на пару слов...
Он осторожно взял продавщицу под локоть и нашептал ей
что-то на ухо. Та отстранилась, недоверчиво глянула на него и
опять подставила ухо. И тут произошло неожиданное - Серега
вцепился зубами в мочку татьяниного уха и прорычал сквозь зубы:
- Живее, козлы!
Петрович, сразу смекнув, что к чему, кинулся в подсобку и
тут же вылетел оттуда с ящиком водки.
- Кинь ей две сотни, чтоб не плакала, - крикнул он
Валюхе, пробегая мимо покрасневшей от злобы Татьяны, крепко
зажатой в объятиях Сереги. - Потом рассчитаемся.
Валюха, недовольно крякнув, засунул за пазуху продавщицы
две новенькие радужные бумажки, и вместе с Владом побежал за
Петровичем к машине. Петрович загрузил водку в багажник,
захлопнул за Владом с Валюхой двери, завел мотор, подрулил к
самой двери черного хода и посигналил - все это за одну
минуту. Через пару секунд раздался грохот - Серега плашмя
прыгнул на передний капот и, схватившись за "дворники", заорал,
бешено выкатывая глазные белки:
- Гони!
Петрович, переусердствовав, так резко рванул с места, что
Серега вклеился мордой в лобовое стекло - нос его расплющился
и свернулся набок, а глазное веко вывернулось и прилипло к
стеклу...
- Ну и рожа у тебя, Шарапов! - заржал Петрович.
Влад, покатываясь от хохота, обернулся назад: в клубах
пыли за ними бежала с матюгами расхристанная Татьяна - только
папильотки разлетались по ветру карнавальным конфетти. Но куда
там бедной женщине тягаться с лошадиными силами!
Отъехав на безопасное расстояние, Петрович затормозил на
обочине у горного ручья. Когда все вышли из машины, Серега
продолжал лежать на капоте, будто и не собирался с него
вставать.
- Понравилось, что ли? - удивился Петрович.
- Тебе бы так! - зло заорал Серега. - Яйца, знаешь, как
напекло! Не капот, а сковородка!
- На закуску будет яичница, - рассмеялся Валюха.
- А чего ты не слезаешь-то? - спросил Влад.
- Да руки занемели, - пожаловался Серега. - Не могу
расцепить. Помогите, что ли...
Пальцы у Сереги оказались сильными и цепкими: ни Петрович,
ни Валюха, ни Влад не смогли их разжать.
- Чего делать будем? - почесал затылок Петрович.
