придвинулся ж камере, его грубоватое лицо на экране увеличилось. -
Этим займутся соответствующие службы.
- Спасибо, сэр, - ответил Грэхем.
- Не за что. Вы занимаете свою должность именно потому, что мы
всецело полагаемся на ваше мнение. - Он опустил глаза и стал
рассматривать что-то на столе, остававшемся за пределами экрана.
Послышался шелест бумаги. - Сегодня произошло нечто похожее на случай
с Мейо.
- Что? - воскликнул Грэхем.
Умер доктор Ирвин Уэбб. Мы имели с ним дело два года назад
субсидировали его, чтобы он смог закончить одно исследование. В итоге
наше Министерство обороны получило самонастраивающийся оптический
прицел, основанный на принципе магнитного поля.
- Как же, прекрасно помню.
- Уэбб умер час назад. Нам позвонили из полиции, потому что у него
в бумажнике нашли наше письмо. - Лицо Сангстера омрачилось. -
Обстоятельства его смерти вызывают недоумение. Медицинский эксперт
утверждает, что он умер от сердечного приступа, и в то же время он
испустил дух, стреляя в пустоту.
- Стреляя в пустоту? - недоверчиво переспросил Грэхем.
- В руке у него был пистолет, и он всадил две пули в стену своего
кабинета
- Ну и дела!
- С точки зрения благосостояния и научного прогресса нашей страны,
- продолжал Сангстер, тщательно взвешивая каждое слово, - смерть таких
талантливых ученых, как Мейо и Уэбб, имеет слишком большое значение,
чтобы мы могли пустить дело на самотек, тем более что присутствуют
некие загадочные обстоятельства. Случай с Уэббом представляется мне
более странным. И я хочу, чтоби им занялись вы. Желательно, чтобы вы
лично просмотрели все документы, которе после него остались. Возможно,
там окажется какая-то зацепка.
- Но для полиции я - человек со стороны.
- Офицера, который ведет это дело, уведомят, что у вас есть
правительственный допуск на ознакомление со всеми бумагами Уэбба.
- Отлично, сэр. - Грэхем повесил трубку, к лицо Сангстера исчезло
с экрана. - Сначала Мейо, а теперь Уэбб!
Уэбб лежал на ковре, на полпути между окном и дверью. Он покоился
на спине, зрачки закатились под верхние веки. Окоченевшие пальцы
правой руки все еше сжимали вороненый автоматический пистолет,
заряженный разрывными сегментными пулями. На стене виднелось восемь
отметин - россыпь выбоин там, где четвертинки разорвавшихся пуль вошли
в цель.
- Он стрелял в какой-то предмет, находившийся вот на этой линии, -
сказал лейтенант Воль, натягивая шнур от центра выбоин к точке,
расположенной четырьмя-пятью футами выше лежащего тела.
- Похоже на то, - согласился Грехем.
- Только там ничего не было, - заявил Воль. - Когда началась
пальба, по коридору проходило с полдюжины людей. Они тут же ворвались
в комнату и обнаружили его лежащим на полу при последнем издыхании. Он
все пытался что-то сказать, но язык его уже не слушался. Никто не мог
войти в кабинет или выйти из него незамеченным. Мы допросили шестерых
свидетелей - все они вне подозрений й потом, медицинский эксперт ведь
сказал, что это сердечный приступ.
- Может быть, и так, - уклончиво ответил Грэхем, - а может, и нет.
Едва он произнес эти слова, как по комнате пролетел ледяной вихрь
По спине у Грэхема поползли мурашки, волосы на голове зашевелились - и
все прошло. Осталось внутреннее ощущение смутного беспокойства, как у
кролика, который чувствует незримое присутствие затаившегося
поблизости ястреба.
- И все равно, что-то тут нечисто, - не унимался Воль. - Нюхом
чую, что у этого Уэбба были галлюцинации. Но я и жизни не слыхал,
чтобы галлюцинации случались от сердечного приступа, поэтому даю
голову на отсечение: он принял какую-то дрянь, от которой все разом и
приключилось.
- Вы хотите сказать, что он был наркоманом? - с сомнением в голосе
осведомился Грэхем.
- Вот именно! Держу пари: вскрытие покажет, что нюх меня не
подвел.
- Дайте мне знать, если ваша догадка подтвердится, - попросил
Грэхем.
Открыв стол Уэбба, он стал просматривать аккуратно подшитые папки
с перепиской. Там не оказалось ничего такого, что смогло бы
удовлетворить его интерес или привлечь особое внимание. Все письма без
исключения были обыденными, пресными, почти нудными. Он сложил папки
на место. На лице его было написано разочарование.
Закрыв стол, Грэхем обратил внимание на огромный, встроенный в
стену сейф. Воль передал ему ключи.
- Они были у него в правом кармане. Я бы сам порылся в сейфе, да
мне велели воздержаться до вашего прихода.
Грэхем кивнул и вставил ключ в замок. Тяжеленная дверь медленно
повернулась на шарнирах, открыв внутренность шкафа. У Грэхема и Воля
одновременно вырвался возглас изумления. Прямо перед ними висел
большой лист бумаги, на котором торопливым почерком было нацарапано:
"Постоянная бдительность - вот нереальная цена свободы. Если меня не
станет, свяжитесь с Бьернсеном".
- Кто, черт возьми, этот Бьернсен? - выпалил Грэхем, срывая лист
со стены.
- Понятия не имею. Никогда о нем не слышал. - Воль с нескрываемым
удивлением уставился на записку, потом cказал: - Дайте-ка ее мне. На
листе сохранились следы надписи с предыдущей страницы. Взгляните -
отпечатки довольно глубокие! Нужно осветить надпись параллельными
лучами света и посмотреть, не удастся ли получить рельефное
изображение. Если повезет, мы легко прочитаем, что там было написано.
Подойдя к двери, Воль передал бумагу кому-то из коллег и сделал
краткие распоряжения.
Следующие полчаса они составляли подробную опись содержимого сейфа
с единственным результатом: оказалось, что Уэбб был отчаянным педантом
и уделял самое пристальное внимание финансовой стороне своей
деятельности.
Рыская по комнате, Воль обнаружил на каминной решетке кучку золы.
Она была растерта в тончайшую пыль, так что не было ни малейшего шанса
восстановить написанное. Осталась лишь пыль слов, когда-то полных
смысла, теперь же - недосягаемых.
- Каминные решетки - реликвия двадцатого века, - изрек Воль. -
Похоже, доктор специапьно сохранил решетку, чтобы жечь на ней
документы. Видно, было что скрывать. Только вот что? И от кого? -
Зазвенел телефон, и он добавил, снимая трубку: - Если это полицейское
управление, то, может быть, там сумеют ответить на мои вопросы.
Действительно, звонили из управления. На маленьком экране
появилось лицо полицейского. Воль нажал на кнопку усилителя, чтобы
Грэхему тоже было слышно.
- Удалось восстановить слова на том листке, который вы нам
передали, - сказал офицер. - Текст довольно бессвязный, но для вас он,
возможно, чтонибудь да значит.
- Читай, - приказал Воль Он весь обратился в слух. Полицейский
стал читать отпечатанный на машинке текст.
"Особенно восприимчивы моряки. Необходимо более подробно
разработать эту проблему и получить сравнительные данные по экипажам
морских судов и сельским жителям. Скорость оптической фиксации у них
должна быть разной. При первой же возможности проверить эти
показатели. Еще нужно уговорить Фосетта, чтобы он дал статистику
распространенности зоба среди сумасшедших, в особенности -
шизофреников. В его лечебнице собака зарыта, только ее нужно
откопать".
Полицейский поднял взгляд от бумаги:
Тут всего два абзаца. Это - первый.
- Давай дальше, приятель, - нетерпеливо прервал его Грэхем. Офицер
продолжил чтение. Все это время Грэхем не сводил глаз с экрана. На
лице Воля все явственнее проступало недоумение.
"Между самыми неожиданными и, казалось бы, разнородными случаями
существует реальная связь. Нити, соединяющие странные явления, слишком
тонки, чтобы их можно было заметить. Шаровые молнии, воющие собаки и
ясновидящие, которые вовсе не так просты, как мы полагаем.
Вдохновение, душевный подъем и вечная одержимость. Колокола, звонящие
сами собой, корабли, исчезающие средь бела дня, лемминги, мигрирующие
в долину смерти. Свары, злоба, ритуальная болтовня, пирамиды с
невидимыми вершинами... Все это можно было бы принять за кошмарную
стряпню сюрреалистов последнего разбора, если бы только я не знал, что
Бьернсен был прав, устрашающе прав! Это картина, которую необходимо
показать всему миру - если такое зрелище не приведет к бойне!"
- Ну, что я вам говорил? - спросил Воль, выразительно постукивая
себя по лбу. - Типичный бред наркомана!
- Ладно, разберемся. - Приблизив лицо к телефонному сканнеру,
Грэхем сказал офицеру. Спрячьте бумагу, чтобы она была в полной
сохранности. Сделайте еще две машинописные копии. Пусть их перешлют
Сангстеру, начальнику Ведомства целевого финансирования США, в его
здешний офис, что находится в здании Манхэттенского банка.
Он отключил усилитель и повесил трубку. Телеэкран погас.
- Если не возражаете, я зайду в управление вместе с вами, - сказал
он Волю.
Они вышли вместе - Воль, уверенный, что это работа для отдела по
борьбе с наркотиками, и Грэхем, погруженный в размышления о том, могут
ли эти смерти, несмотря на сопутствующие загадочные обстоятельства,
объясняться естественными причинами. Переходя дорогу, оба
почувствовали какое-то странное нервное возбуждение - будто кто-то
заглянул в их мысли, ухмыльнулся и был таков.
ГЛАВА 2
В управлении никаких новостей не оказалось. Дактилоскописты уже
вернулись из лаборатории Мейо и офиса Уэбба и успели проявить и
отпечатать снимки. Отпечатков была тьма: одни четкие, другие
смазанные. Чтобы их получить, пользовались в основном алюминиевой
пудрой; для нескольких следов, оставленных на волокнистой поверхности,
пришлось прибегнуть к парам йода. Подавляющее большинство отпечатков
принадлежало самим ученым. Остальные в полицейских картотеках не
значились.
Следователи со всей дотошностью обыскали помещения, где были
найдены трупы, но не нашли ни единой мелочи, способной возбудить их
подозрения и подтвердить сомнения Грэхема 0 чем они и доложили с едва
заметным раздражением людей, вынужденных попусту тратить время ради
чужой прихоти.
- Одна надежда на вскрытие, - заявнл наконец Воль - Если Уэбб
действительно баловался наркотиками, тогда все яснее ясного. Он умер,
пытаясь прикончить бредовый плод собственного воображения.
- А что же Мейо - прыгнул в воображаемую ванну? - поддел его
Грэхем.
- Что-что? - на лице Воля отразилось недоумение.
- Пусть на вскрытие отправят обоих, если, конечно, удается
что-нибудь сделать с тем, что осталось от Мейо. - Грэхем взял шляпу.
Его темно-серые глаза пристально взглянули в голубые глаза Воля. -
Позвоните Сангстеру и доложите ему результаты - Он стремительно вышел,
как всегда энергичный и решительный.
На углу улиц Пайн и Нассау громоздилась куча искореженного металла
Грэхем бросил взгляд поверх клокочущей толпы и увидел два разбитых
гиромобиля, которые, как видно, пострадали от лобовом столкновения.
Толпа быстро росла. Люди встали на цыпочки, напирали, слышался
взволнованный гомон. Проходя мимо, Грэхем кожей ощущал исходившее от
них психопатическое возбуждение. Он как будто преодолевал незримое
поле чужих вибраций. Ох уж это стадное чувство!
"Несчастье для толпы - все равно, что мед для мух", - подумалось
ему.
Войдя под своды тяжеловесной громады Манхэттенского банка, он
поднялся на пневматическом лифте на двадцать четвертый этаж Толкнул
дверь с золоченой надписью, поздоровался с Хетти, рыжеватой
блондинкой, сидевшей за коммутатором, и направился к двери с табличкой
"М-р Сангстер". Постучался и вошел.
